Глава 2

Воздух Тарлина привычно гудел. Громыхали воздушные суда в порту, гомонила толпа работяг на набережной. Стрекотали маг-вояжеры, отправляющиеся в путь. Шумели магические генераторы, свистели лассо, закрепляющие багаж.

Воздух звенел самой магией, которая, в силу тонкости материй Эррена, была весьма и весьма осязаемой. Катастрофически осязаемой, если уж начистоту.

Вблизи сильных артефактов многие простаки испытывали головокружение, мысли путались, ноги заплетались. Но кому было дело до бед слабых чародеев? В Эррене правила сила, и тот, кто не мог победить – подстраивался.

Мне бы хотелось жить в спокойном районе, там, где голову не забивает монотонный гул промышленного городка. Но ни я, ни Алисса, ни Мег не могли себе позволить подобной роскоши. Так что я просто научилось игнорировать мигрень и продвигаться дальше вслепую, в надежде, что тьма перед глазами вот-вот рассеется.

С привычным вздохом я миновала фонтан Имиры Сиятельной, разливавший искрящиеся струи в пять сторон света, и потерла висок. Тарлинская площадь, главная и единственная, фонила бесперебойно. Даже ночью, не говоря уже об утре, заряженном деятельностью сотен жителей.

Потерпеть оставалось немного. Еще несколько кварталов – и я доберусь до респектабельного района Тауссен, в котором проживали Стервы. Единственный плюс от работы на Регину и Йозефа – возможность отдохнуть от перенасыщенного магией центра города.

Впрочем, это был очень маленький плюс. Крошечный, размером с ядро незрелого анжарского орешка. И его очень быстро заваливало минусами, от воспоминаний о которых у меня всю неделю подергивался левый глаз.

Уволюсь! Сегодня же!

Но сначала – Клойферн. Истинное порождение Тьмы. И зверюшка его… мохнатая… явно из того же места сбежала, что и сам негодник.

Официально моя должность называлась «младшая гувернантка, помощница старшего мастера». Согласно контракту, я должна была обучать восьмилетнее исчадие грамоте, истории Эррена, теории материй и прочей бесполезной ерунде. По факту же я была кем-то вроде временной няни, груши для битья и материала для экспериментов талантливого гаденыша. Все шло к тому, что со дня на день я стану еще и кормом для его мохнатого сообщника.

Варх свидетель, я любила животных, и обычных, и даже магических. Да и от детей до знакомства со Стервами не шарахалась. Но эта парочка…

Судя по дрожащим губам Танны, что встретила меня на ступенях огромного белоснежного дома (этакой зефирной башни с вычурным крылечком, колоннами и газоном), меня уже заждались. И к визиту старательно подготовились.

– Юный господин в зале для занятий, – опустив подрагивающие ресницы, пробормотала помощница Стервеллы. – И этот там же. В шкафу с книгами, мисс Эштон. Вы лучше к окну сразу идите или за стол, а то этого господин сегодня еще не кормил.

Я благодарно кивнула. Предупрежден – значит, вооружен. Хотя бы морально.

Третий месяц пошел, как я обучаю избалованного гаденыша истине, что беззащитных простаков нельзя бить пульсарами. Ни первого, ни второго, ни, Варх его прибери, третьего уровня! А все никак не привыкну к его «питомцу». Восемь красных глаз, восемь кривых ног, пара килограммов черной лоснящейся шерсти… Ну что может быть милее?

И где Стервы только нашли это демоново отродье? В каком – прости, Имира, прости, Сиятельная – Керракте?

***

Тремя часами позже я вывалилась из зала для занятий с подкопченной юбкой (Клойферн сегодня отдал предпочтение огненной стихии), прокушенным пальцем и дергающимся глазом. На этот раз правым, для разнообразия.

Уволюсь сегодня же и забуду про этот кошмар! В конце концов, это идея Адама, а хорошая жена должна подчиняться мужу. В умеренных пределах. Наверное. Во-всяком случае, мэтр Сайлэ очень старательно внушал эту мысль всем девицам в пансионе.

– Целы, мисс Эштон? – участливо спросила Танна, подавая мне стакан ледяной воды. Я залпом потушила пожар внутри, но гнев еще побулькивал.

– П-порядок.

Мальчишка, конечно, не виноват. Это чувство вседозволенности никогда не берется с потолка. А если и дает ростки на благодатной почве, то правильное воспитание быстро их душит в зародыше. У нас в пансионе с шалостями было строго: одно слово мэтра Сайлэ – и ты мог вылететь на улицу.

Но Стервы из тех дельцов, что полагают сильных магов высшим сословием, а простаков – людьми низшего сорта, созданными Вархом для услужения. Столичные нравы! Ведь какой прок от «пустышек», кроме жалоб на самочувствие?

Решено. Уволюсь!

– Где госпожа? – севшим голосом спросила у Танны.

Регину я сегодня еще не видела. Впрочем, она никогда не посещала наших занятий с сыном и его кусачей мохнатой нечистью.

– Она с утра сорвалась в Либтоун, мисс Эштон. Срочная встреча в обед с одним из инвесторов в офисе на Ривер-Штрасс, – девушка помялась, поправила белоснежный фартук и с опаской поглядела на лестницу, ведущую наверх. – А потом еще собиралась с кого-то шкуру спустить, как с издохшего гхарра, и забрать себе на сумочку. Кажется, с замредактора «Либтоунского Вестника».

Прислуга в доме Стервов всегда любила посплетничать за спиной хозяев. Хоть какие-то радости в жизни, исполненной мучений.

– То есть настроение у нее паршивое? – догадалась без труда.

– Скорее, странное, – призналась Танна.

Мы с ней понимали друг друга. Под горячую руку ни к одному из Стервов лучше не соваться. Даже к младшему. К этому избалованному извергу – так особенно.

– Сначала миссис Стерв показалась мне раздосадованной. На весь дом кристаллы звенели! – она расширила глаза, как рыбка лори.

Я устало потерла гудевший висок. А ведь еще только утро!

Занятие с младшим Стервом всегда надолго отзывалось в теле слабостью и головной болью. Он знал, что «пустышкам» тяжело переносить энергетические выбросы и всплески, и с упоением доводил меня… до греха.

Сегодня первым под руку попался Крехх – так звали восьмиглазое чудовище с абсолютно невинной туповатой мордой и кровожадными помыслами. Ценой прокушенного пальца он был засунут в гигантский блестящий кубок Либтоуна по шарвингу, которым хозяин очень гордился. По молодости в гонках на воздушных судах ему не было равных.

Сверху водрузила тяжеленную биографию Миллезингера. Для надежности. Магии во мне, конечно, не больше, чем в плотоядной саранче, но зато есть гордость, ловкость и обостренное чувство самосохранения.

– Так значит, госпожа не в духе…

– Потом она вроде как приободрилась. Замурлыкала в трубку, как послушная каффа, – хихикнула Танна. – Я слышала, как она по магофону уверяла кого-то, что с нее – щедрая компенсация полученного ущерба. Выходила она с победной улыбкой.

– То есть шансы есть. Но лучше подождать возвращения.

Успею ли я разорвать контракт и пойти на семейную вечеринку совершенно свободной?

– Перед уходом миссис Стерв сообщила, что задержится в Либтоуне на неделю, «чтобы не ездить туда-сюда». Госпожа очень занятая, столько неотложных дел накопилось.

Мы с Танной переглянулись и не смогли сдержать улыбок. О стремлении Регины выглядеть эшерской акулой с деловой хваткой знал весь Тарлин. На деле же без тени влиятельного мужа за спиной она из себя мало что представляла.

– Но не беспокойтесь насчет денег. Для вас, мисс Эштон, она оставила жалование на неделю вперед, чтобы я выдавала после каждого занятия с юным господином, – Танна порылась в переднике и сунула мне в руки бумажный конверт. – И попросила вас приходить ежедневно теперь, а не раз в два дня. Она уже внесла изменения в контракт.

– Ч-чего? – я прислонилась к стене. Холодная. Приятно. Мысли в голове появлялись урывками и тут же исчезали.

– Чтобы он за лето успел догнать сверстников для поступления в Школу одаренных чародеев. По основным немагическим дисциплинам, разумеется.

Танна говорила, говорила, а я растерянно хлопала глазами. Регина уехала на неделю? Оставила жалование? Внесла правки в контракт? Приходить каждый день?

Нет-нет, это дурной сон. От которого срочно надо просыпаться.

– Значит, у нее встреча с инвестором на Ривер-Штрасс? В обед? – затараторила я, отсчитывая часы по Звездносводу. Успею ли?

До Либтоуна часа три езды на маг-вояжере. Билет в обе стороны стоит всех денег, что есть в конверте, но… Жажда свободы покалывала в пальцах, и я решилась.

Выскочила на порог, окрыленная надеждой, что этому кошмару можно – и нужно! – положить конец. И направилась обратно к площади. В порт мне было совсем нельзя, а вот путешествие на маг-вояжере я как-нибудь осилю.

То, что встреча у миссис Стерв важная и совершенно секретная, сомнений не было. Но это и славно: второпях она быстро меня рассчитает и отпустит на любых условиях, без положенной двухнедельной отработки. А загадочный инвестор подвинется ненадолго: не сахарный!

***

– Ваш багаж, мисс? – плечистый мужчина стоял у двери восьмиместного вояжера, поигрывая магическим лассо.

Крыша нашего транспорта уже была завалена тюками, коробами и чемоданами, и мой багаж, если бы таковой имелся, туда бы не влез. Хотя водитель имел вид столь самоуверенный, что я засомневалась: может, и впихнул бы.

– Я налегке. Туда и обратно, – пробормотала, взбираясь по шатким ступеням и усаживаясь у окошка напротив мужчины с газетой. Всегда выбирала спокойных, немногословных попутчиков, понимая, какое мне предстоит испытание.

– Из Либтоуна в Тарлин отправляемся в пять по Звездносводу, – окрикнул меня водитель и забрался в душное нутро маг-вояжера. – Не опаздывайте. По темноте ехать опасно, дожидаться не буду.

Как я и думала, почти все вырученные за сегодняшние страдания йоргены ушли на билет в оба конца. Но ничего, это хорошее вложение, правильное. Не нужно в новую жизнь, которая начнется у меня с Адамом, тащить проблемы из прошлой.

Завить волосы и расшить платье в груди я, конечно, уже не успею. Зато скину с плеч кошмарную гору, что третий месяц прибивает к эрренской земле.

За окном зарябило от зелени: мы выбрались из Тарлина. Маг-вояжер несся слишком быстро, и мне подурнело. Я достала платок, вытерла со лба холодную испарину.

Не имея в себе искры, я не могла защититься от излучения некоторых магических устройств. Так, в транспорте меня все время мутило, а перед глазами скапливались полчища черных мошек. Начиналась сильнейшая мигрень. Маги называли эту хворь магренью, но я могла себе не льстить.

Лучший способ пережить поездку – отвлечься от сменяющегося за окном пейзажа. Так что я задернула шторку и сфокусировалась на попутчике. Он все еще читал, развернув газету к себе последней полосой. Там обычно публикуются гороскоп, погодная сводка и спортивные вести. Я же невольно уперлась глазами в первую полосу.

С нее на меня смотрело красивое женское лицо, обрамленное светлыми кудрями-пружинками. Глаза с прищуром, не лишенные интеллекта, намекали, что автор колонки – особа непростая и в этом мире выживать умеет. Фото было подписано:

«Дафна Мэтьюз-Грейс,

бессменный обозреватель светской жизни для «Либтоунского вестника». Свой человек при королевском дворе Хитаны, главная сплетница столицы и третья супруга Харриэта Грейса, советника королевы по контактам с иными мирами».

Вот это титул! Я аж присвистнула, чем привлекла ненужное внимание нескольких пассажиров. Интересно, что написали бы под моим фото, окажись оно в газете?

«Софи Эштон,

сирота, воспитанница Пансиона для детей разной степени магической одаренности, руководимого мэтром Сайлэ. Младшая гувернантка. Невеста».

Да, невеста Адама Кольта. Пожалуй, единственная выдающаяся регалия. Вполне возможно, новость о нашей помолвке тоже выйдет в «Либтоунском вестнике». Где-нибудь на последней полосе.

***

Воздух в Либтоуне был тяжелым, задымленным и каким-то… техническим. Вдыхать его было неприятно настолько, что горели легкие. Но, как пояснил мой попутчик, выбравшийся следом из маг-вояжера, это «дело привычки».

Магические фабрики обступили город так тесно, так близко, что Либтоун уже и сам казался одним огромным заводом. Сентиментально вздохнула: а в Тарлине не так уж и плохо.

Я обошла разноцветный фонтан четырех стихий – тот самый, про который ночью рассказывала Мег, – и уверенной походкой направилась к Ривер-Штрасс. В офисе Регины я однажды бывала. Миссис Стерв обожала пускать пыль в глаза и кичиться своей «деятельной жилкой». Поэтому даже гувернанток для сына допрашивала за огромным столом из драгоценной древесины полосатого анжарского ореха.

И номинальную должность, и роскошный офис ей, конечно, организовал супруг. Йозеф Стерв был человеком жестким и властным, а также крайне занятым. Я лишь раз застала его дома.

Играть в предпринимательницу Стервелле нравилось. С завидной регулярностью она встречалась с инвесторами и собирала средства для каких-то фондов.

Тридцатилетняя мегера с кукольным личиком, уложенными в тугой пучок светлыми волосами, платьем без единой складочки и идеальным маникюром, вызывающим черную зависть. Надменная, требовательная, истеричная особа… Такой и полагается быть супруге Йозефа Стерва, строительного магната с огромным заводом в Либтоуне, промышленной мекке Эррена.

В офисном здании царила приятная прохлада – блаженство после прогулки по раскаленной пыльной улице. На четвертом этаже по случаю выходного было пусто, и даже секретарша – пожилая церберша, лицом напоминающая болотную квакшу, – на этот раз отсутствовала. Невероятное везение! Само провидение было на моей стороне.

Ободрив себя дежурной улыбкой, я смело подошла к дальней двери и аккуратно нажала на ручку.

Регина Стерв была в кабинете.

Правда, сидела она не за столом, а на столе, ко мне спиной. Это несколько настораживало.

Еще сильнее смущал тот факт, что всю отполированную деревянную поверхность от края до края занимала ее задранная мятая юбка. Гладкий пучок был бесстыдно распущен, и разлохмаченные золотистые локоны струились по оголенному плечу.

Никогда не видела Стервеллу растрепанной! И это наводило на дурные мысли. Возможно, ей нужна моя помощь…

Или не нужна.

Потому как на том самом оголенном плече лежали не только волосы, но и чья-то огромная загорелая рука. Мужская.

Я открыла рот. Потом, хорошенько подумав, закрыла. И сделала шаг назад.

И я бы ушла – очень, очень быстро! – вот только острые зеленые глаза напротив недобро полыхнули и пригвоздили меня к полу. По хищному лицу «инвестора» расползлась коварная, насмешливая улыбка. Я нервно сглотнула, но взгляда, Имира меня прибери, почему-то не отвела.

Было во всем этом что-то настолько нереальное, абсурдное (а еще очень, очень нездоровое!), что я толком испугаться не успела. Так и пялилась на «инвестора» с приоткрытым ртом, изредка похлопывая ресницами.

Судя по истеричным всхлипываниям Стервеллы (которые я только теперь расслышала, будто вынырнув из вязкого тумана) и по подозрительным вздрагиваниям ее тела, мое присутствие его вообще никак не смутило. Совершенно.

Варх Всемогущий!..

Мужчина продолжал смотреть на меня с каким-то плотоядным, гипнотизирующим любопытством. Как гремучая исса на беспечную крошку-россоху, по глупости высунувшуюся из норки.

А я… Я не могла шевельнуться! Тело, будто парализованное, не слушалось. И даже глаза не собирались закрываться!

«Инвестор» картинно выгнул черную бровь и, наконец, прохрипел:

– Намерены присоединиться?

Он бросил это так спокойно, как будто я отвлекла его от выступления на совете директоров, а не застала со спущенными брюками (поручиться не могу, но почти уверена, что так оно и было).

Регина нервно дернулась, обернулась. Ее взгляд, в отличие от насмешливого мужского, полыхнул злобой. И еще… страхом. Ядовитым, все вокруг отравляющим.

Тело мое, наконец, отмерло. Цепи, сковавшие каждую мышцу, растворились. Я тонко вскрикнула, зажала рот ладонью, выскочила за дверь и сбежала самым позорным образом.