Пролог

(Дорогие читатели! «Игрушка темного принца» – это продолжение цикла «Дикая магия», следующий том после «Куклы для профессора». А начинать знакомство с героями следует с первой части «Проклятье «Черного тюльпана»).

***

Букет непривычных запахов пощекотал нос. Пыль, старые книги, сушеные травы, дерево, кожа… На удивление, мне нравилась эта смесь. По-деревенски простая, честная, полностью лишенная пафоса и прикрас. Сперва показалось, что это ароматы запустения и одиночества, но сейчас все виделось в ином свете. Это его место. Оно пропитано духом его увлечений и им самим.

Глаза уперлись в незнакомый, непривычно высокий потолок, и я окончательно проснулась. Я у него дома. В его – о чем свидетельствовали черные простыни – постели. Лежу под его одеялом на его подушке (к слову, единственной). Частично даже одетая, если считать короткую измятую сорочку достойным прикрытием для несовершеннолетней по магическим меркам особы.

Я медленно повернула голову. Нет, мне не приснилось. Андрей лежал рядом, лицом ко мне. Спокойный, расслабленный. Без одеяла, без подушки и, что особенно радовало глаз, без рубашки. Его обнаженная грудь размеренно вздымалась и опускалась, волосы падали на лоб. Захотелось их поправить, откинуть с лица, но я сдержала порыв.

Если он сейчас проснется, я немедленно умру от смущения. Нужно время, чтобы прийти в себя и детально вспомнить, что вчера произошло и как я, тролль меня укуси, оказалась в его холостяцкой берлоге. Как лишилась почти всей своей одежды. И кто в ответе за то, что он лежит передо мной в одних брюках, да еще и с частично расстегнутым ремнем.

Голова гудела, мысли путались. К горлу то и дело подкатывала тошнота. Я догадывалась, что это все побочные эффекты «уплаты магической дани». Последняя попытка вытянуть сияющую материю из пространства меня подкосила. Даже сейчас, спустя целую ночь и лежа в кровати, я норовила отключиться.

Первое воспоминание ворвалось в голову стремительно, чуть не сбив меня локомотивом. Черт! Кажется, рубашку с него стянула я.

Картинка, представшая перед глазами, вышла такой реальной, что я чуть не задохнулась от смущения. Губы пересохли, по телу растекся томительный жар, ставший уже абсолютно привычным за эту ночь.

Вспомнились мои дрожащие пальцы, пытавшиеся сладить с крошечными черными пуговицами. Ничего не получалось. Руки не слушались, путались, заплетались – будто отдельно от тела побывали на пьяной вечеринке и переусердствовали там с коктейлями. Но Андрей не язвил. Не ухмылялся иронично. Мог бы ведь посмеяться, мол, говорил же, что силенок не хватит. И их, после уплаты дани, действительно не хватало. Не то, что оторвать пуговичку для коллекции… даже выудить из петли не выходило! А их было целых пять!

Но он молчал. Не торопил и не помогал. Лишь сопел взволнованно и терпеливо ждал, нависая надо мной. Опирался на вытянутые руки и пронзительно заглядывал в глаза. Отчего пальцы начинали путаться еще сильнее. Вместе с мыслями.

Спустя несколько минут я разобралась с последней и, закусив нижнюю губу, неуверенно потянула черную ткань с твердого плеча. Карпов меня не остановил. Позволил. Весь его спокойный вид намекал на то, что я все делаю правильно. Что имею на это право. Теперь – имею.

Он разбил витрину. Он украл куклу. Присвоил себе меня. Пусть пока что на словах и в мыслях, но… Я чувствовала, что теперь все стало иначе. Что наше владение обоюдное, и он теперь тоже полностью мой. Настолько, насколько мне захочется.

Это ощущение пьянило, затапливало тело эндорфиновой волной. Я захлебывалась, но не могла насытиться мыслью, что теперь принадлежу ему. Совсем. Он этого хочет, он так решил. Давно. Задолго до того, как сказал: «Будь со мной».

Черная ткань соскользнула с его запястья, освободив руку. Рубашка сползла на второе предплечье, обнажая моего мужчину. Я поймала себя на мысли, что ему нравится, что я его раздеваю. Что заявляю свои права. Это мой Демон. Мое чудовище. Не отдам… Никому-никому. Никогда.

Когда с рубашкой было покончено, и она черным комом улетела на дощатый пол, я растерянно улыбнулась. Что у нас дальше по плану? Мягко говоря, я совсем без опыта по этому вопросу.

Карпов мимолетно ухмыльнулся, поймал мою руку и горячо поцеловал центр ладони, запуская фейерверк в моем исстрадавшемся теле… О да. Эта ночь была наполнена муками. Сладкими, пряными, острыми. Теперь я помнила это ясно.

Глава 1. Другая высшая магия

– Полагаю, в сложившихся обстоятельствах мы можем официально перейти на «ты», – негромко рассмеялся Карпов, разглядывая растерянное возмущение на моем лице.

Секундой ранее телепортационный вихрь перенес нас на его диван. С высоты полуметра я приземлилась на мягкую кожаную обивку, и почти тут же меня вжало в нее тяжелым демоническим телом. Полагаю, под «сложившимися обстоятельствами» Андрей имел в виду тот щекотливый факт, что теперь я была раскатана в тонкий блин между Карповым и диваном. Его, впрочем, это ничуть не смущало.

– Я уже слишком взрослый мальчик, чтобы заниматься подобными вещами в кабинете госпожи Пламберри, – устало пояснил Демон, с юношеским озорством поглядывая на меня.

В сомнении сдвинув брови – взрослый он, ага! – я приподнялась на локтях, чтобы осмотреться. Исследовательскому интересу отчаянно мешали. Запутавшись мыслями в его жадных поцелуях, я смирилась с неизвестностью. Мы «где-то». Скорее всего, в его заброшенном прохладном доме, устланном пылью и одинокими воспоминаниями.

Халат, заляпанный кровью, исчез с меня почти сразу: Карпов ловко стянул его и бросил на пол к камину. Следом с плеча скатилась распахнутая блуза. Кожа разгорелась от торопливой ласки его губ, проскользивших от ключицы к какой-то чрезмерно чувствительной точке за ухом.

Я совсем уж неприлично ахнула и нервно пробормотала, что новый диван тоже не блещет удобствами. Он, конечно, шире, чем у Мари в кабинете, но обивка скользкая, а подлокотники жесткие… И тут же была подхвачена на руки, словно долгожданная добыча, отнесена в спальню и заботливо уложена на черные простыни.

Хищной птицей Андрей навис надо мной, приласкал теплым пальцем щеку, погладил ладонью плечо и жадным черным взглядом пробежался по моему чуть помятому телу.

– Ани… – от его незнакомого хрипа колыхнулись все внутренние струны, устроив в организме бурную какофонию. В животе скрутился томительный клубок.

Я широко распахнула глаза и замерла под ним перепуганной полевой мышкой. Только сейчас до меня дошло, где мы. Мы в постели. Я почти без одежды, в одной короткой сорочке. И блузка, и юбка каким-то непостижимым (не удивлюсь, если волшебным) образом остались на диване в гостиной. На мне тяжелый мужчина, согревающий шершавыми ладонями и изливающий глазами жар. Тролль меня укуси!

– Не бойся, трусиха, – ухмыльнулся Карпов. – После трех магических операций я для тебя не опасен. Как и ты для меня.

Я зарделась, уже ненавидя себя за свой испуг, так легко читавшийся в глазах.

– Едва ли у нас найдутся силы на что-то серьезное… И вряд ли мы долго пробудем в сознании после уплаты такой магической дани. Но я намерен потерять его вместе с тобой в своей постели.

Я тихонько выдохнула и посмотрела на Демона с благодарностью. Он видит, что я боюсь. Он не смеется надо мной. И он хочет потерять сознание в моих объятиях. Черт, да ничего романтичнее мне еще не говорили!

А потом мы оба сошли с ума.

***

Сейчас, лежа на его подушке и глядя на застеленное черными прядями лицо, я позволяла воспоминаниям врываться в гудящую голову. Словно заново проживала вчерашнюю ночь.

Как Андрей пропускал белый шелк сорочки между пальцев, заставляя струиться узкими ручейками. Сжимал в кулаке тонкую ткань, до треска в швах тянул на себя, а опомнившись, отпускал и старательно разглаживал образовавшиеся морщинки и складки… Как с тысячным, наверное, поцелуем заявил: «Вот это, Ани, высшая магия», обнимая так крепко, что к утру мы были просто обязаны стать единым целым.

Кое о чем нельзя было вспоминать категорически. Слишком яркие образы мгновенно отзывались внизу живота жгучей болью. О том, например, как, сплетя свои пальцы с моими, Андрей впечатал их в подушку и, ласково рыча, прикусил шею. Как подождал, пока я в истоме выгнусь дугой, чтобы запустить другую ладонь под спину и прижать к себе еще теснее. Собственнически сграбастать, словно огромную плюшевую медведицу. Как не выдержал и все-таки нырнул рукой под сорочку, и жар от прикосновения горячим воском расползся по коже.

Сознание никто из нас терять не спешил, так что много минут и поцелуев спустя и вконец осмелев, я и брюки с него стащить попыталась. За что была весьма чувствительно укушена в плечо и прижата запястьями к подушке.

– Это даже не обсуждается, – строго бросил Карпов, но в черных глазах плескались добродушные смешинки.

– Уже почти апрель… – извиваясь ужом от его «профилактических воспитательных мер» (проще говоря – ласковых, но все же ощутимых укусов), возмутилась я.

– «Почти» не считается, – Демон пощекотал хриплым смехом мое ухо и продолжил терзать чувствительную кожу за ним.

– Смерти моей хочешь? – охнув от неожиданной муки, смешанной с восхитительно сильным желанием, прошептала я.

Внутри все скручивалось в тугие морские узлы, и я уже не знала, чем вызваны мои стоны – наслаждением или этой томной, мучительной болью. Чертов Демон! Он даже в постели умудрялся надо мной измываться…

– Не волнуйся, я умру раньше, – проворчал Карпов, в который раз расправляя машинально задранную сорочку.

– От мучений, связанных с моим обучением?

– Ты верно уловила суть.

Демон мне достался не Мрачный, а Огненный. Иначе как объяснить, что от его прикосновений начинала плавиться кожа, а терпкий мужской запах обжигал легкие?

Я сходила с ума от его хрипло-нежного «Черт тебя побери, пигалица… Черт тебя побери…», сопровождавшего очередное разглаживание внезапно смятой сорочки. Любовалась им из-под опущенных ресниц, когда он отстранялся, чтобы придирчиво осмотреть «поле боя» и довольно сгрести меня обратно в охапку. Удивленно охала каждый раз, стоило ему бесстыдно вдавить меня в черные простыни своим немалым весом. Завороженно гладила твердые руки, оставляла ногтями дорожки на плечах…

Это было что-то новое. Что-то очень интимное и волнительное. От моих робких касаний по телу Андрея пробегал ток, мышцы натягивались струнами, и я превращалась в хрупкую Дюймовочку в ладонях каменного атланта. В фарфоровую статуэтку, которую держат настолько же аккуратно, насколько и крепко. Это было невероятно мучительно. И до боли сладко…

…Поцелуи оборвались внезапно. Вот черные глаза сверкают в нескольких сантиметрах от моих, и теплый нос игриво тыкается в мой… А вот чернота застилает все, и я лечу в воронку, глубиной с целую вселенную.

Когда я смогла снова открыть глаза, голова гудела, а мысли путались. В горле пересохло.

– Я отключилась? – сипло прошептала в темноту, окутавшую Андрея.

Он лежал на боку, задумчиво глядя сквозь приспущенные шторки ресниц. Играл пальцем с прядью, свесившейся на мой лоб. Мимолетом касался щек, губ, шеи, словно снова и снова убеждаясь в моей реальности.

– Да.

– А ты?

– Я охранял твой сон, – демоническое лицо озарила довольная ухмылка.

– Тебе тоже нужно отдохнуть.

– Успею, Анна.

Он настойчиво подтянул меня к себе, позволяя уткнуться носом в ямочку между ключиц. На ней поблескивали капельки пота. Я не удержалась и собрала их губами. Соленые. По его шее проскакала рябь мурашек, Карпов резко выдохнул и прижал теснее. Я спрятала улыбку. Черт меня побери, да, я помню.

…Потом были разговоры. Тихие, сонные, полушепотом. Не было сил продолжать безумство, но и оторваться друг от друга не получалось.

– Почему у тебя только одна подушка? – спросила, расстилая свою спутанную копну по «прихватизированной» наволочке.

– Я говорил уже, пигалица. Я никого сюда не привожу, – Карпов так пристально всматривался в мое лицо, словно видел впервые в жизни. – Это мое место. Только мое.

– Меня привел.

– Потому что ты тоже… – начал он, но прервался. Убрал прядь с моего лица и по-родительски нежно поцеловал в лоб. Я в очередной раз поразилась, как простое прикосновение может привести тело в такой трепет.

– Ммм?

– Только моя, – выдохнул Карпов. – Ты, Анна, – только моя. Можешь считать меня жадным драконом, прячущим свое сокровище в темной пещере на необитаемом острове.

– Твоей пещере не помешала бы капитальная уборка… – удрученно выдохнула в ответ.

Он бросил обеспокоенный взгляд в дверной проем, из которого открывался вид на валявшиеся на полу гостиной припыленные томики. Кажется, я покусилась на святое. Кхм… Ладно, если этот слой пыли такой ценный, то пускай остается. Можем даже установить музейное ограждение, чтобы никто случайно не смахнул.

– Я кое-что не поняла… Как у меня получилось обратиться к сияющей материи?

– Еще одна загадка оранжерейной мисс, – Демон поиграл бровью, но я не обиделась. Пускай называет как хочет, лишь бы продолжал поглаживать волосы.

– Не многовато для одной меня?

– Вот и я удивляюсь, – полусонно прохрипел Карпов. – Мне помогает отголосок высшего дара, но у тебя такого нет. Это крайне необычно.

– А что это за ерунда с воздухом, который раскаляется? – я приподнялась на локте и слегка нависла над уставшим мужчиной. – Он ведь не всегда плавится?

– Только когда наши с тобой… кхм… потаенные желания… совпадают… и становятся очень сильны… – Андрей сонно подбирал слова, готовый вот-вот отключиться. – Когда исполнить их что-то мешает. Или мы сами им противимся.

– Сдерживаемся?

Я погладила его по щеке и обвела пальцем рисунок губ.

– Да, Ани… Когда силой воли останавливаем себя.

– Но тогда у Мари, со стаканом воды… Мы ведь не хотели… – я смутилась. Нет, я точно помню, что не мечтала поцеловать высокомерного профессора, портившего мне жизнь.

– Полагаешь, в тот момент наши с тобой желания различались? – Андрей красноречиво хмыкнул. – Лично мне очень хотелось придушить заносчивую девицу.

– Совпадали, – выдохнула побежденно и коротко поцеловала его в уголок губ. – Почему это происходит?

– И снова – загадка… С магами подобное случается, но очень редко. Я знаю лишь один подтвержденный случай, – Карпов перешел на шепот и ухватил мой затылок, не позволяя отстраниться от его лица. – Была одна занятная теория о притяжении крови. Но в нашем с тобой случае она не работает.

– Почему? – щекотно пробормотала в его ухо, скользнув щекой по точеной скуле.

– Потому что ты дестинка, – меня ласково поцеловали в висок. – А значит, здесь что-то другое. Мне и самому любопытно разобраться в этом феномене. Правда, теперь это стало сложнее…

– Почему?

– Вот же «почемучка» мне досталась! – хмыкнул Демон, резко приподнимаясь на локте. – Потому что я больше не собираюсь противиться своим желаниям, Анна.

Под мое согласное мычание Карпов опрокинул меня на спину, подмял под себя и запечатал опухшие губы новым жадным поцелуем. Стало понятно, что болтать ему надоело. Похоже, у воздуха плавиться больше нет причин. И у воды кипеть – тоже.