Глава 6

Непроизвольно облизнув эти самые губы, я едва не ойкнула, когда кончик языка неприятно кольнуло статическим электричеством. Или не электричеством…

А вообще мне было жарко.

– Они просто синие или перламутровые? – не решаясь прикоснуться к ним пальцами и остро жалея, что рядом нет зеркала, я с нетерпением ждала ответа, но мужчина всё не торопился развеивать мои подозрения.

В вечерних сумерках, постепенно опускающихся на парк, было ещё неплохо видно, и я не понимала, почему он тянет.

– Лорд Юмирай! – не выдержав его затягивающегося молчания, попыталась поторопить. – В чем дело? Вы плохо видите вечером?

– Нет… к сожалению, хорошо, – ответив напряженно и так, что я ничего не поняла, вампир шагнул ближе и практически навис. Наклонился, прищурился, словно действительно плохо видел, ещё наклонился…

И тут нас обоих так шибануло, что в себя я пришла в не очень комфортных кустах, причем ещё и без обуви – голые ноги неприятно обдувал почти ночной холодный ветер. Бли-и-ин…

Застонав и помотав головой, я кое-как выбралась на тропинку, нашла туфли, надела и только тогда поняла, что рядом никто больше не стонет. Ч-ч-черт! Господи, лишь бы не помер!

Пытаясь взглядом найти мужчину, ну или не дай бог, тело, я замерла и тут услышала едва различимый стон в кустах напротив. Жив? Жив!

– Лорд? Юмирай? – обойдя кусты, чтобы подобраться к ним с тылу, откуда стали слышны более громкие стоны, я сжала пальцы в кулаки и закусила губу – лорд был жив, но выглядел несколько… кхм, поджаренным. – Как вы?

– Виктория… – прошептал недовольно лорд, кося на меня желтыми глазами, – не подходите. А лучше идите в дом. К себе в комнату. Обсудим произошедшее завтра, хорошо? Сейчас я несколько… не в силах.

– Я могу вам помочь? – попытавшись шагнуть вперед, была остановлена низким, раздраженным рычанием и зло блеснувшими глазами.

– Виктория. В комнату. Сейчас же!

Сам дурак.

Поджав губы и одарив «опекуна» тяжелым взглядом, я развернулась и отправилась в дом. Ну, подумаешь… Не хочет – пусть сам домой ковыляет! И я хороша – захотела дяде всемогущему помочь. Пф!

Это было… странно. Сначала завораживающе, а потом очень больно. Он даже сознание на какую-то секунду потерял, а когда очнулся, то понял, что в кустах, причем с поврежденным позвоночником. Шэт…

Что это было? Защитная реакция на вторжение в личное пространство? Именно так погибла Сайрилла? Дерьмо… То есть ему ещё повезло?

Стараясь говорить ровно, когда напуганная Виктория в испачкавшейся блузке и с растрепанными волосами нашла его в кустах, он попытался как можно быстрее отправить её в дом. Если он сорвется и поддастся соблазну её сияния, то либо она пострадает, либо он умрёт.

Ни то, ни другое его не устраивало. Повреждения не были критичными и он вполне держал себя в руках, но когда она шагнула ближе – соблазн возрос в десятки раз и он не удержался – разозлился и накричал.

Кажется, обиделась…

Да шэт с ней, с обидой. Главное ушла.

Теперь бы как-нибудь самому доковылять до спальни… через кабинет, где есть кое-что восстанавливающее.

– Милорд?

Минут через десять на него наткнулся патруль, обходящий вечерний парк. Да, эти ребята не зря получали своё жалование – едва различимый стон, едва уловимый шорох и они тут как тут.

– Милорд, что с вами?

– Ничего особенного… производственная травма. Витал, помоги… да, благодарю.

Через двадцать минут, выпив концентрированный энергетик, вынутый из сейфа в кабинете, мужчина кое-как добрался до своей спальни, где рухнув на кровать и скинув только лишь обувь, впал в некоторую полудрему-полуанабиоз. Именно подобный транс максимально ускорял процесс регенерации, который сейчас был жизненно необходим. Ещё в кустах он продиагностировал своё состояние и оно было без прикрас печальным – трещина в позвоночнике и серьезно поврежденные высоким напряжением все без исключения внутренности. По сравнению со всем этим обуглившиеся кончики волос и ресниц, а также обожженные губы, куда пришелся удар, были незначительной ерундой.

Что было в этой шэтовой ампуле такого, что сейчас птенец не просто опасен для окружающих, но и сам не контролирует это?! А она именно не контролировала, он это чуял.

А под утро, когда полудрема начала переходить в полноценный сон, ему приснилась она.

Вика. Виктория. Птенец с душой волчонка. Она смущенно улыбалась и просила прощения… Говорила, что не специально и это просто защитная реакция тела на постороннего. Но если он не против, то ей будет приятно узнать его ближе. И вообще, для него она просто Вика, а никакая не Виктория.

Заснул лорд Юмирай с непривычной для окружающих слегка глуповатой улыбкой на губах.

Пока шла в дом, зло сжимала и разжимала пальцы, но внутренне понимала, что зря злюсь. С чего я решила, что ему приятна моя помощь? С чего я решила, что она вообще ему нужна? Может у них принято, что женщины вообще существа хрупкие и до жути беспомощные? Черт!

Всё-всё, Вика, выдохни…

Послал, да послал. Первый раз что ли?

Ты сейчас вообще существо бесправное и всё, что можешь – это молча и быстро делать то, что тебе сказали. Без пререканий, без возражений, и не проявляя никому не нужную инициативу.

Тяжело вздохнув, покачала головой. Давно я не была в таком положении, очень давно. И тяжело признавать, но пока не в моих силах изменить ситуацию. С одной стороны мне нужно как можно быстрее стать «птицей» и получить хотя бы иллюзию свободы и выбора, но тут уже во многом всё зависит от решения Матери. С другой стороны торопиться не резон и лучше дождаться, когда пройдет пресловутый полуночный слёт, чтобы не впухнуть ещё сильнее. С них станется подстроить «звездное согласие». Нет уж, не согласна.

Ну и как быть?

В своих размышлениях я дошла до своей комнаты и, глянув в зеркало, расположенное над комодом, поняла, что служанка на первом этаже косилась на меня не зря – волосы дыбом, блузка в земле и листве, на щеке царапина, а губы не просто синие, а ещё и светящиеся.

Кстати не только губы…

Не решившись раздеться в комнате, куда в любой момент мог войти лорд, я отправилась в ванную и уже там начала немного судорожно расстегивать многочисленные пуговки испорченной блузки и стаскивать надоевшую за день юбку.

Че-е-ерт…

Господи, в кого я превращаюсь?!

За день энергетические линии полностью поглотили левую руку, плечо, часть груди, левую сторону шеи, всю верхнюю часть спины, и теперь нацелились на правую половину тела, ноги и голову. Кроме того уже голубыми были губы, белки глаз, и как ни странно – кончики ресниц и волос.

И выглядела я при этом некрасиво и дико.

Вдруг стало страшно. Так страшно, как не было даже тогда, когда Димка начал убивать Свету.

А если это навсегда? А если они накосячили с содержимым ампулы и теперь я совсем мутант? А если… А если я так и не стану полноценным птенцом и они решат меня убить? Совсем убить, навсегда.

Безумным взглядом скользя по своему перламутровому отражению, рассматривая странную, завораживающую вязь линий одну за другой, в какое-то мгновение я посмотрела себе в глаза и четко увидела, как из их глубины на меня смотрит кто-то чужой. Я смотрела на своё отражение, но там, в зеркале, была не я.

Господи…

Отшатнувшись, когда зеркало пошло сеточкой трещин, а затем взорвалось осколками, я успела лишь закрыть лицо руками, но все осколки прошли мимо. Меня не задел ни один.

Что происходит… что за… почему? Почему?!

Выскочив из ванны, как ошпаренная, я почти добежала до двери, но уже взявшись за ручку, резко остановилась. Нет. Нельзя. Нельзя…

А что можно?

Точнее, что нужно? Что нужно мне, чтобы выжить, не сойти с ума и не стать кандидаткой в утиль? Серьезно задумавшись, но ощущая, как в глубине тела становится всё жарче и странная, неведомая сила буквально распирает меня изнутри, а энергетические линии, словно почувствовав волю, буквально ринулись на захват остального тела, я не придумала ничего иного, как рвануть к окну.

В ванну страшно, в коридор нельзя, а вот к окну… да, там мне будет прохладнее и комфортнее. Невероятно обострившаяся интуиция вопила, что я просто обязана взобраться на крышу, потому что именно там и ни в каком ином месте мне будет спокойно и уютно.

То, что я осталась в одном белье, меня почему-то не смутило…

Стража периметра, только-только доставившая лорда в особняк и продолжившая нести свою неустанную службу, с удивлением отметила, как распахнулось «то самое» окно, затем из него высунулось нечто голубое и светящееся, осмотрелось, что-то пророкотало, а затем встало на подоконник и, подпрыгнув, ухватилось за самый большой завиток, чтобы затем проворно вскарабкаться на пару метров вверх.

Ещё метр, ещё…

– Стайк, это… что?

– Думаю, птенец.

– Но это… – провожая взглядом голубую фигурку, которая поднималась всё выше и выше и наконец, взобравшись на крышу, скрылась с их точки обзора, страж наконец смог обескуражено договорить. – Это вообще ненормально!

– А когда они у нас были нормальными?

– И что теперь?

– Следим, чтобы не упала, а наутро доложим милорду. Беспокоить его раньше нет смысла. Видел, в каком он состоянии?

– Ну…

– Как думаешь, сам?

– Шэт!

По-новому оценив опасного птенца и оставив даже саму мысль посмотреть на него поближе, страж поёжился и внутренне признал, что Стайк прав. Их дело следить, а никак не спасать и уж тем более не мешать возможным высшим делать то, что им вздумается.

– Где-е-е?!

Лорд проснулся довольно рано, причем не сам – разбудили. И доложили.

– На крыше… – вжав голову в плечи, Стайк отводил глаза, не в силах смотреть на гневающегося милорда. – Она туда сразу почти… вечером ещё.

– Шэт!

Лихорадочно переодеваясь в свежую одежду, потому что вчерашняя была вся в прожженных прорехах, лорд пытался понять, какого (тут длинный сложносоставной мат) её туда понесло. На крышу! Как?!

– Как?

– Она взобралась по стене.

– Как??!

– Открыла окно и взобралась по… – сглотнув, страж совсем тихо договорил, понимая, что это звучит невероятно: – стене…

– Если с ней что-то случилось… – не договорив, потому что и так было понятно, что со всеми ними сделает Мать и с ним в первую очередь, лорд рванул на третий этаж, оттуда на чердак и уже там, замерев и приказав себе успокоиться, начал искать выход на крышу. Сам он там не был ещё ни разу, так что помощь слуги, ответственного за чердачные помещения особняка, была кстати. – Всем вниз, не приведи Праматерь, девочка испугается и упадет! Поймать любой ценой!!!

– Да, милорд…

Стража рванула вниз, а он, подождав контрольные десять минут и мысленно воззвав ко всем без исключения высшим силам, шагнул на крышу. Та-а-ак… ну и где?

Обходя метр за метром и морщась на то, что крыша неровная и на ней так много различных мешающих ему сейчас элементов, в какой-то момент Юмирай с ужасом подумал, что птенца тут больше нет, но смутно знакомый шелест привлек его внимание. Стараясь даже не дышать, мужчина обошел особо крупную трубу дымохода, да так и застыл, не в силах поверить в увиденное.

Девушка сидела на корточках в одном нижнем белье, прислонившись к этой самой трубе, и, обняв себя одной рукой, но при этом выставив вторую ладонью вперед, зло смотрела на сидящую в паре метров от неё голубую сову. Сова периодически возмущенно хлопала крыльями и тихо, но явно осуждающе посвистывала и поухивала.

Не может быть…

Шумно выдохнув и моментально обнаружив своё присутствие, мужчина удостоился мимолетного ненавидящего взгляда от Вики и оценивающего от совы.

От голубой совы. Так Виктория – сова?! Уже??!

– Уйди, – тихо, но крайне зло рыкнув, девушка смотрела не на него, а на птицу, но слова, как ему показалось, предназначались именно ему. – Юмирай, уйди. Я спущусь сама.

– Виктория…

– Уйди или будет хуже, чем вчера!

Отшатнувшись от столь откровенной и ничем не прикрытой злобы, мужчина даже сделал шаг назад, но тут произошло нечто странное – сова буквально накинулась на Викторию и девушка попыталась отбиться от неё голубым огнем, которым окуталась вся её левая ладонь, но то ли сова была проворнее, то ли Виктория устала, но совершив обманный маневр и избежав участи быть поджаренной на огне, сова с видимым удовольствием расцарапала упрямице плечо и, торжествующе ухая, взмыла в небо.

– Сво-о-оло-о-очь!!!

– Сво-о-оло-о-очь!!! – завыв и обреченно осознавая, что эта гадина всё-таки отметила меня своим «покровительством», хотя за предыдущие три часа общения я почти сумела её убедить, что мне это не надо и вообще, не пойти бы ей… в иное, более комфортабельное место, не выдержала и, закрыв лицо руками, разревелась.

Было так обидно, что не было слов, одни эмоции. Мало того, что я не помнила, как оказалась на крыше, мало того, что я уже дико замерзла, хотя внутри до сих пор полыхал пожар, так ещё и эта голубая… р-р-р! Пристала, как банный лист!

«Я твоя-я-я…»

«Ты моя-я-я…»

Тьфу!

Зачем?! За что?! Я ведь сказала ей, что не хочу! Она ведь видела, что я не вампир в том самом смысле, что они в него вкладывают! Я вообще на треть дракон! Чертов голубой дракон, который добровольно отдал кровь и теперь его сила выжигала мою душу, перекраивая под себя. Нашептывала древние знания из тех самых ошибочно засунутых в меня генов, заставляла стискивать зубы от боли, но при этом обещать самой себе выжить. Выжить во что бы то ни стало!

Черт-черт-черт!

Как же больно, как же гадко…

Как же обидно!

– Виктория.

Ещё этот…

– Вика…

Резко сжав пальцы в кулаки, чтобы не сорваться на постороннем, который был виноват лишь в том, что был исполнителем королевской воли, я всё-таки не смогла убрать всю злобу из взгляда и тихо прошипела, посмотрев четко в глаза мужчины, севшего на корточки напротив:

– Что?

– Пойдем вниз, ты совсем замерзла.

И с чего это мы перешли на «ты»? Ах, ну да, я же первая его послала… черт.

Понимая, что упрямиться бессмысленно, я всё никак не могла заставить себя встать и пойти. Не хочу. Никуда. Никогда. Черт! Ну почему всё так нелепо вышло?

– Вика… – встав и начав быстро расстегивать рубашку, Юмирай так же быстро её снял и накинул мне на плечи, при этом стараясь не касаться моей кожи.

Глупый… знание, как контролировать Силу, в меня уже вбили. Принудительно, с тем самым самодовольным смаком, который присущ именно драконам. Рептилоиды отмороженные…

Да, теперь я знала намного больше. У меня была вся ночь, чтобы ознакомиться с наследием «папочки». Этот отморозок всё подстроил специально. Экспериментатор, решивший посмеяться над попытками одного юного, но зарвавшегося вампира сделать нечто особенное, и попутно реализовать свой замысел.

И он это сделал! О, да! Но вместо пяти подопытных, на которых была рассчитана ампула, всё досталось одной мне! Мне!

Черт…

Как не свихнуться от всех этих чужих мыслей и не нужных мне знаний? Ещё и сова эта… До сих пор помню, как полночи меня уговаривала.

«Я помогу-у-у…»

Зараза! Знаю я их «помогу»!

«Ты во мне нужда-а-аешься…»

Черта с два! Никогда и ни в ком не нуждалась!

– Вика, пойдем вниз.

– Пойдем, – судорожно кивнув, потому что действительно замерзла и очень устала, усмехнулась, когда он попытался взять меня за плечи, при этом стоя максимально далеко. – Да бери уже нормально, это безопасно.

– Уверена?

– Аб… абсолютно. – Зубы выбили дробь, а отсиженные ноги противно заныли, а затем и вовсе подкосились, когда он меня всё-таки поднял и попытался поставить. – Черт…

И всё-таки он взял меня на руки.

Почему-то стало так стыдно, что я смалодушничала и закрыла глаза. Раньше, когда я была совсем маленькая, я верила, что если я закрою глаза и не буду никого видеть, то и сама пропаду для окружающих. Тогда они меня не найдут и не тронут. И не сделают ничего плохого.

Глупо, конечно…

Я очень быстро поняла, как это было глупо.