«О Богочеловеке, – разъяснял Учитель, – так много говорят, стремясь к обоготворению. Сколько есть памятных записей, указующих на Образы устремленных к Высшим Мирам. Но так тускло представлены они в сознании людском! Богочеловек, только ушедший в иные миры! Но Мы – Братья человечества – ищем и утверждаем Богочеловека на Земле. Все Образы Мы чтим, но особенно облик Богочеловека, который несет в сердце полную Чашу, готовый к полету, но несущий на Земле Чашу. Отвергая свое назначение, он напрягает огненное существо. Творя назначение, человек утверждает Космический Магнит. Богочеловек – творец Огненный! Богочеловек – носитель огненного знака новой расы. Богочеловек горит всеми огнями – так включите в рекорды о Богочеловеке. Архат – Агни-Йог – Тара – так внесем. Урусвати, новая ступень наступает. У Архата и у Тары цепь творческая сомкнулась. Сколько невидимо прекрасного явлено»^[46].

На излете 20-х годов XX века таким человеком стала Елена Ивановна Рерих, пройдя через мучительный путь собственного Преображения. Она несла в себе не только огни Высшего Мира, но и ту Красоту, преображающая сила которой творит Новые Миры.

«Когда Тара Света, – сказал Учитель, – озарит мир дальними мирами, она водворится как явление Красоты. Когда Тара Сердца озаряет мир любовью, тогда она утверждается явлением Красоты. Скажу – живешь и будешь жить, как символ Красоты»^[47].

Елене Ивановне было назначено собрать шестую расу, знаменующую собой тот Новый Мир, который творился Космосом в сотрудничестве с Землей. Пример Елены Ивановны был очень важен, ибо он убедительно показал, что Новый Мир и Новый Человек, в эволюционном смысле, могут быть сотворены только в теургическом сотрудничестве с Высшим. Все то, что возникало на планете в XX веке с зовущим названием «Новый», но с полной оторванностью этого «Нового» от Высших Сил и Высшего Мира, являлось не более чем иллюзией, задерживающей наше движение к подлинно Новому Миру, к истинно Новому Человеку. Иллюзия оказалась всесильной и завела в тупик миллионы людей, которые до сих пор не выбрались из него и реально еще не осознали, что значит новый виток эволюции, который несет Земле Новый Мир и творит Нового Человека.

19 октября 1929 года в «Беседе у Кресла Владыки» Учитель сказал Елене Ивановне следующее: «…Тебе, Нашей Урусвати, дано поручение очистить планету от заблуждений. Потому человечество должно учиться на великом опыте. Все насильственное, все грубо показное, все физически проявленное уступает тонкому принципу. И потому начало новой расы закладывается на проявленном, утвержденном принципе огня на Земле. Потому творческий синтез Нашей Урусвати будит сознания. Я, Майтрейя, говорю – Новая раса утверждается огнем, утвержденным творчеством синтеза Лотоса Урусвати. Каждая новая Космическая сила передается – да, да, да. Так невидимо входит в бытие человечества новая сила»^[48]. Человечеству оставалось лишь только понять, что произошло. К сожалению, как всегда, этого не случилось. В результате на Земле в XX веке создалась сложная и тяжелая ситуация. Старый мир уже энергетически отжил и поэтому не соответствовал задачам Космической эволюции. Однако суть творчества Нового Мира человечество еще не осознало. Поэтому переходный период от старого к новому затянулся, что привело к возникновению кризисной ситуации в важнейших областях человеческой деятельности.

Хочу предупредить читателя, что чтение части Дневника, включенного в данное издание, занятие не очень легкое. Там каждая фраза несет глубокий смысл, утрата которого может обеднить восприятие самого текста. С особым вниманием необходимо отнестись к текстам самого Учителя, в которых содержится немало нового и поучительного, касающегося главной проблемы, связанной с ролью и самого Учителя, и Елены Ивановны в подготовке энергетических условий для Нового Мира и Нового Человека на нашей планете.

Известно, какое большое внимание уделяли Учитель и Елена Ивановна проблемам науки вообще, становлению ее методологии и новых тонко-энергетических исследований. На основе информации, сообщенной ей Учителем, Елена Ивановна составила две интереснейшие работы, которые также включены в этот сборник. Одна называется «Космологические Записи», другая – «Изучение свойств человека». Обе тесно связаны друг с другом и проблемами, отраженными в Дневнике.

Работы эти были сделаны по Указанию Учителя. «Моя Книга знания, – говорит Учитель, – находится в твоем (Елены Ивановны. – Л.Ш.) владении. Книга эта содержит Знание всеобъемлющее и Науку Будущего»^[49]. В первой из них рассматриваются особенности Космического магнетизма, Космических ритмов и новых Космических энергий.

«Ур[усвати] положит основание Изысканиям научных подходов к изучению свойств человека в связи с Космическими Лучами и Токами»^[50].

Этому изучению свойств человека посвящена вторая работа, представляющая, на мой взгляд, бесценное методологическое пособие для современного, достаточно духовно развитого и находящегося на хорошем уровне сознания ученого. Работа содержит подробный план направлений новой науки. «Без уявления Института изучения, – сказано в вводной части, – скрытых сил и свойств человека и взаимодействия и взаимозависимости Микрокосма от Макрокосма не осуществится Новая Эра. Новая наука о силах и свойствах человека должна войти в жизнь»^[51]. Собственно, Институт Гималайских исследований был создан также по плану Учителя и работал на основе Его концепции. В этом нет ничего удивительного, ибо все, что делали Елена Ивановна и Николай Константинович Рерихи, а впоследствии и их сыновья, имело в своем основании творческие замыслы и планы самого Учителя. Институт Гималайских исследований являлся первой ступенью, началом грандиозного Института Человека, имевшего своей целью не только теоретические исследования, но и практическое применение знаний, полученных в этих исследованиях. «Человек, – утверждал Учитель, – уявлен восприемником всех Сил Космоса, но вместе с тем он является преобразователем их в полезные или вредоносные воздействия соответственно его нравственному развитию»^[52]. Уровень нравственного развития был главным концептуальным моментом в науке Нового Мира. Деятельность Института, начавшего работать в далекой Гималайской долине Кулу и привлекшего внимание крупных ученых мира, таких, как А.Эйнштейн, Д.Боше, Н.И.Вавилов, прекратилась в связи со второй мировой войной. После войны он так и не был восстановлен.

В данный сборник также включены письма Елены Ивановны Рерих в Америку за 1945–1955 годы. В них продолжается главная тема Дневника, но уже несколько в ином плане. К этому времени проблемы собственного преображения Елены Ивановны были решены и для нее началось не менее трудное время – время активного сотрудничества с Космическими Иерархами в деле Космического Созидания.

Подробностей этого процесса она не сообщает. В письме от 16 сентября 1953 г. она пишет: «Переустройство закончилось, и теперь все мои “узелки”-центры должны крепнуть»^[53].

Она очень уставала и от сотрудничества с другими планами, или иными мирами, и от участия в Космическом творчестве. Но эволюция требовала от нее этого участия, и ощущение усталости временами сменялось чувством счастья, что она многое может и многое умеет.

«Но мне очень трудно сейчас, – писала она, – особенно эти дни, когда весь мой организм находится в таком напряжении из-за сотрудничества с В[еликим] Вл[адыкой] в Космическом Строительстве и Созидании. Объяснить мое внутреннее состояние и участие в таком сотрудничестве никому не могу, да и ни к чему, сочтут за сумасшедшую и осудят, что повредит книгам Учения и многому другому. Но должна сказать – мне трудно оявляться с людьми из-за полной оторванности от земного притяжения, ибо порой, как говорит Вел[икий] Вл[адыка], лишь одна десятая моего существа участвует на земном выявлении. Если скажу, что принимаю участие в битвах с лучами появившегося на горизонте Светила, крайне ядовитого и опасного для нашей Земли, ход которого необходимо отодвинуть от орбиты нашей планеты, не покажется ли это страшной самонадеянностью и просто наглостью и прежде всего небылицей? Вы спросите, как я знаю это? Конечно, благодаря Вел[икому] Вл[адыке] мне дают пояснения непонятных видений и разных трудных переживаний в связи с ними. Так, недавно, уже в постели, я увидела на горизонте новое, ярко горевшее светило, как солнце, и невидимое, конечно, земным зрением, и мне стало тяжко от прекрасного света, но я не поняла, что это и было светило, против которого действовала и моя магнитная сила. Для этого потребовалось пояснение Великого] Вл[адыки]. Если довести до земного сознания Сотрудничество Космическое, то счет дней земного существования стал бы краток. Вибрации Космического Сотрудничества настолько разнятся от земных, что они не могут быть восприняты нашим физическим мозгом без его разрушения. С такими ограничениями нужно примириться»^[54].

Она работала в Невидимом пространстве иного, более высокого измерения. Для земного сознания это могло показаться фантазией, выдумкой. Поэтому так осторожно и бережно она приоткрывала таинственную завесу над Космическим Строительством. Одушевленный Космос жил, дышал и творил. Звучали недоступные земному уху вибрации, происходили события, неуловимые земным глазом. Сдвигались и уходили в непознанные глубины пространства иных измерений энергии. Строители Космоса творили в видимом и Невидимом. Шло проявление Невидимого Мира, столь необходимого теперь для земной эволюции, для Нового Мира. И без той, которая, оставаясь на Земле, пропускала через себя новые Лучи и новую энергетику эволюционного процесса, вряд ли можно было бы обеспечить нужное его течение и необходимый его результат – утончение плотной материи и обретение человеком новых свойств и способностей.

«Конечно, – пишет она вновь, – мое Космическое Сотрудничество страстно утомляет меня. Но радостно сознавать, что можно оказать помощь нашей Земле. Много энергии, сил уходит на сдерживание разбушевавшихся стихий и на локализацию их в стороне от местностей, наиболее охраняемых. Также ассимиляция новых Лучей и в их новой комбинации тоже не происходит легко. И слабость, и боль в моих ногах являются свидетелями таких тяжких ассимиляций. Но и это входит и в Служение, и в вооружение. Новые Лучи, ассимилированные определенными духами на Земле, дают возможность пользоваться этими Лучами и постепенно прививать их нашим землянам с большей пользой для них»^[55].

Она участвовала не только в ассимиляции новых Лучей, но и в установлении новых ритмов земной энергетики. Новый этап эволюции требовал новых энергетических условий и ставил перед человечеством новые задачи, важнейшей из которых являлось приближение и познание невидимого, осознание роли иных миров в земной действительности и вступление с этими мирами в сознательное сотрудничество. Мир Надземный и мир земной должны были соединиться в этом сотрудничестве и принести земному человечеству более широкое понимание пространств различных измерений и влияния Надземного на земное.

«Именно здесь, на Земле, – писала Елена Ивановна, – мы должны понять и ощутить нашу жизнь в Трех Мирах. Без такого осознания нашего участия в жизни беспредельной мы никогда не выберемся из старой колеи ограниченного мышления»^[56]. Она все реже и реже отвечала вовремя на письма сотрудников из Америки. Она пыталась объяснить им причину этого. Но там, по ту сторону океана, ее не совсем понимали.

«Космическое Сотрудничество это, – объясняла она, – особенно ценно, пока я нахожусь в физической оболочке и оявленной на огненном ее очищении на земном плане. Такое сотрудничество особенно мощно по результатам, ибо, истинно, оно безгранично возможностями для ускорения нашей эволюции»^[57].

Но земные дела не оставляли ее ни на минуту. Она беспокоится о картинах Николая Константиновича, попавших в руки предателя Хорша, торопит сотрудников в Америке с переводом и публикацией книг Живой Этики, улаживает конфликты между ними, занимается комитетами Пакта Рериха и многим другим, что окружающие бездумно перекладывали на ее плечи. Ей становится все труднее и труднее жить среди людей. Она вновь и вновь объясняет своим сотрудникам, что «никто не может заменить меня в этой работе (Космическом Сотрудничестве. – Л.Ш.) с В[еликим] Вл[адыкой], ибо для такой работы нужно пройти не только через открытие всех центров, но и через огненную транс – мутацию их и всего существа и уявиться уже на разъединении своих трех тел»^[58]. Ей уже 75 лет, и она знает, что ее земная жизнь становится все короче и короче. Идет важная информация от Учителя, и она только успевает ее записывать и беспокоится о том, что не укладывается в срок, чтобы привести записи в порядок. Она стремится напомнить тем, на чьи письма приходится отвечать, о Красоте, ведущем начале всей эволюции Миров, о наступающем Новом Мире. «Высокая духовность, – отмечает она, – есть ярая любовь ко всему Прекрасному»^[59]. И вместе со всем этим в ней живет, не умирая, мысль о возвращении на Родину. Она понимала, что она там нужна более чем где-либо. Однако обстоятельства не благоприятствовали этому возвращению. Она живет надеждой, что в России наступит время перемен. Но Учитель откладывает ее поездку вновь и вновь. В 1950 году Он называет желанную дату: 1953 год. Пришел этот год, умер Иосиф Сталин, и казалось, что теперь все быстро разрешится. Но все опять стало неопределенным, и Учитель не хотел рисковать ею. Она ловила каждую весточку с Родины и, как бы утешая себя, писала: «Одно незыблемо – Лучшая Страна (Россия. – Л.Ш.) – победна во всем»^[60]. Она была полна планов, которые хотела осуществить на Родине. Она их обсуждала с Учителем, ибо это были их общие планы. Отголоски этого мы слышим в ее письмах. Когда у ее американских сотрудников появилась идея создать Фонд Николая Константиновича Рериха, Елена Ивановна корректно, но твердо написала: «Рерих Фаунд[ейшэн]^[61], конечно, получит основание и развитие в своей стране. Хорошо, что Дедлей уже думал о таком Учреждении, но развитие его нуждается в совершенно иной обстановке»^[62].

«Вы знаете, – писала она двумя годами раньше, – насколько В[еликий] Вл[адыка] ценил картины Н.К. (Н.К.Рериха. – Л.Ш.), <…> как называл его лучшим современным художником, как хотел утвердить его искусство по всему Миру, чтобы напитать души, ищущие и жаждущие Красоты. И, конечно, В[еликий] Вл[адыка] имеет План, как собрать картины, как создать Памятник такому исключительному Художнику, Мыслителю и представителю великой человечности в эпоху наибольшей бесчеловечности»^[63].

Надежды Елены Ивановны и Учителя частично сбылись в «своей стране». В 1989 году по инициативе Святослава Николаевича Рериха, младшего сына Елены Ивановны и Николая Константиновича, в Москве был создан Советский Фонд Рерихов, затем в 1997 году открылся Музей им. Н.К.Рериха, и в юбилейный 1999 год перед Музеем был установлен бронзовый Памятник Николаю Константиновичу и Елене Ивановне, великой русской женщине, поднявшейся на высокую ступень Космической эволюции и ставшей в силу этого сотрудником Космических Иерархов в их вселенском творчестве. Это она, пройдя тяжелый путь Преображения, смогла ощущать каждую новую энергию, приходящую из Космоса. Она приводила ее в соответствие с эволюционным процессом и давала этому процессу на Планете свой энергетический импульс. Она находилась в энергоинформационном взаимодействии с Братством, Космическими Иерархами, иными мирами и, наконец, Космическим Магнитом. Ее земное тело, измененное и утонченное Экспериментом, уже не смогло существовать так, как существуют остальные земные тела. Оно стало телом шестого энергетического вида и потребовало новых условий, но старый мир, доживающий свои последние космические мгновения, не смог их ей предоставить. В болях и страданиях она будет прокладывать людям земной путь к высотам Космической эволюции. Они, эти люди, и не подозревали даже, что без нее Земля не совершит переход на новый виток эволюции, а человечество не получит нужную энергию для дальнейшего продвижения.

Но земные горести не миновали ее. Она потеряла мужа, глубоко ею любимого и почитаемого. Николай Константинович Рерих, великий художник, мыслитель и ученый и ее неизменный сподвижник, умер в декабре 1947 года. «Светлые духи, – писала она в одном из писем, – уходят перед наступлением тьмы, и Облики Их остаются единственными Светочами во мраке грядущих бедствий»^[64]. И потом еще через два месяца: «Действительно, кто сможет настолько посвятить себя такому постоянному предстоянию перед величием и красотою этих вершин, воплотивших и охраняющих величайшую Тайну и Надежду мира – Сокровенную Шамбалу»^[65].

Еще долго после его ухода земная лютая тоска сжимала ее космическое сердце. Вместе с сыном Юрием Николаевичем она покинула гималайскую долину Кулу в надежде вернуться на Родину и еще поработать на благо «Лучшей Страны», как она называла Россию. Они приехали в Бомбей и стали ждать парохода оттуда, с Родины. Но пароход все не приходил, а когда появился из тумана Бомбейской гавани, то выяснилось, что ничего им утешительного не привез. Родина отказала своей Великой дочери в визе.

Они не стали возвращаться в Кулу, а поселились в Восточных Гималаях, в небольшом курортном городке Калимпонге. Оттуда она продолжала писать письма в Америку, там же слышала и записывала Сообщения Учителя, а затем и завершила сужденное ей Космической эволюцией.

Но годы давали себя знать, и временами нечеловеческая усталость овладевала ею.

«Мне уже 70 лет, и я прошла Огненную Йогу… Как неземно трудно принимать в физическом теле, среди обычных условий, огненные энергии. Огненная трансмутация утончила мой организм, я остро чувствую всю дисгармонию и все пространственные токи, мне трудно среди людей, и сейчас монсун и духота, с ним сопряженная, очень утомила меня. Сердце дает часто «мертвые точки», и приходится прибегать к строфанту, этому моему спасителю. Кроме того, и времени у меня мало, ибо много часов уходит на сообщения и переписывание их. Зрение мое тоже ослабло, и мне трудно писать мои записки, записанные часто бледным карандашом. Все эти записи требуют приведения в порядок, а приток новых не прекращается…»^[66]

Теперь она дорожила каждой минутой и позволяла себе погулять только вечером. Она спускалась по деревянной лестнице со своей мансарды и выходила в партер, украшенный цветочными клумбами. В «Крукети», где она жила вместе с сыном, всегда было много цветов. К вечеру цветы пахли сильно и тревожно. Она сходила по склону к сосновой аллее, откуда был виден хребет Канченджанги. Вечерние снега Священной горы светились розово и таинственно.

Потом она снова поднималась к себе, окно в ее комнате вспыхивало желто и мягко. «…Космическая ступень близится, и нужно встретить ее мужественно»^[67], – записывала она.

В предлагаемом читателю сборнике лишь небольшая часть материалов, оставленная Великой Космической сущностью с одной лишь целью – пусть будет наш путь хотя бы немного легче ее Пути. И пусть мужество на нем не изменит нам…

Елена Ивановна покинула этот мир в 1955 году. В одном из своих последних писем она писала: «Не говорю об Учении Нового Века, ибо мало доросших сознанием, что Учение Живой Этики и есть Новое Провозвестие. Но и это придет. Будет время, когда Учение это станет мировым и ляжет основанием воспитания и появления нового человечества, нарождение которого ускорит мечту человечества об уничтожении смертельных заболеваний и достижении долголетия земного и появления человека в новой, утонченной оболочке»^[68].