– Братуха, ты куда пропал? Живой? – Максим улыбнулся: это был дружбан Коля, давненько они не слышались.

– Привет-привет, – заулыбался Максим. Ева зашевелилась, проснулась то ли от разговора, то ли от хлопка двери, – живо-о-ой… Только тут застрял чутка из-за урагана, – добавил, – за городом.

– Слушай, ну вернешься в город – надо уже повидаться… В покер сыгранем…

– Да уж, давно пора, Колян! Сам как?

– Не по телефону, – как-то изменившись в голосе, ответил собеседник.

– Понимаю, – многозначительно снизил голос Макс, – давай в понедельник?

– Вечером после семи могу. Ты как?

– Я приеду. На дачу? Как обычно?

– Думаю, да.

– Позвоню тебе вечерком! До понедельника…

– Ага, до встречи, – в трубке появились короткие гудки – и сразу «Айфон» переключился по блютуз на систему «хэндс-фри».

– Ну, что там у тебя? – заспанным голосом спросила Ева.

– Будем ждать, пока увезут бензовоз. Обратной дороги нет.

Макс посмотрел внимательно на сестру, спросил:

– Ева, ты есть, пить хочешь?

– Ну да-а… Уже хотелось бы что-нибудь пожевать. Есть у тебя в машине что-нибудь съедобное? Ты весь дрожишь! Я так и знала! Куртку оставил… В одной рубашке ускакал… Там же холодно, дождь, – затараторила сестренка, окончательно проснувшись и шаря руками по заднему сиденью, пытаясь нащупать бутылку воды, которую зашвырнула туда не глядя.

– Ну, маленькая моя, не ворчи, – попытался сгладить нарастающее недовольство Макс, – там саквояж, открой, в нем бутики с рыбой со «Статойла». Я утром заправлялся…

Забрав бутылку и бутерброды, Ева удобно устроилась на сиденьи и вдруг скривила гримасу:

– А чем это от тебя так омерзительно пахнет?

Макс глянул на свои туфли.

– Так это я, наверное, по бензину пробежал, он же там из бензовоза вытек. Лужи огромные цветные, да я не заметил…

– Вот еще это, – уже жуя бутерброд, ответила Ева. Максим улыбнулся, подумал: «Охуенно начинаются выходные! Концерт пропустили, сюрприз не удался.... А хотел ей приятное сделать – привезти на встречу старых друзей. Привез! Мля». А вслух сказал:

– Жуй уже тщательно и не смейся… Подавишься.

В ответ она протянула ему картонный треугольник:

– И ты давай, пожуй, а то не известно, сколько нам тут еще куковать…

– Думаю, уже можно потихоньку поехать…

Между тем уже совсем стемнело, дождь перестал, и редкие капли гулко бились о кузов «Ягуара».

«Хоть бы бензина хватило», – подумал Макс, выезжая с обочины на мокрый асфальт. Дорога поворачивала влево, и в свете фар были видны только высокие голые стволы сосен на каменистом склоне, а справа на обочине кусты, покрывающие глубокий уклон.

Бензовоз как-то удивительно быстро утащили из тоннеля, а замученные Макс и Ева даже не обратили внимания на скрежет и глухие звуки, доносящиеся до их «Ягуара» из-за поворота в тоннель…

Дожевав бутерброд, с каким-то сарказмом Ева спросила:

– Может быть, уже расскажешь про свои планы на этот уик-энд? А то все равно эти твои планы уже нарушены…

– Ну-у… – задумался водитель, – э-э-э… – заулыбался. Ева очень удивилась этой резкой перемене настроения брата, подумала: «Только был серьезный, задумчивый, колючий… А тут вдруг такая улыбка… От чего? Похоже, я его совсем не знаю… Он стал другим. Годы супружества его сильно изменили».

– Я хотел сделать тебе сюрприз, – все еще улыбаясь, продолжил Макс. – Мы должны были успеть на концерт твоих подружек!

– «Гараж»!!! – от неожиданности Ева чуть не подавилась, – Да? Да-а-а??? – она тоже заулыбалась. – Ты хотел привезти меня на концерт …– осеклась, потом вздохнула, – да, уж… – и тут же другим тоном, расстроившись, добавила: – Вот почему так всегда?

– Ну, ладно тебе, не ной, – добавил Макс, – концерт, конечно, мы пропустили, но на встречу давних подружек ты явно еще успеваешь.

– Максик, – уже более довольным тоном спросила, – А солирует по-прежнему Бентли?

– Кажется, да. Она мне позвонила, но я не успел сказать тебе об этом.

Тем временем они уже далеко уехали от места аварии, и темнота за окнами была сплошным потоком мелькающих веток от кустов и деревьев, в окнах ничего было уже не разобрать.

– Сколько нам еще ехать? И далеко это место, где они нас ждут?

Макс как-то опять странно ухмыльнулся,

– Есть еще кое-что…

– Ну, не томи уже, говори-и, – Ева тоже заулыбалась, так и не дождавшись его ответа и догадавшись сама, почти радостно крикнула:

– Ты все-таки купил вертолет? Да? Да-а??? И там Вертолетная площадка, в горах, рядом с концертным залом, так??? – но Макс продолжал молчать, многозначительно улыбаясь… Потом наигранно нахмурив брови, состроив комичную гримасу, сказал:

– О, Леди! Вы так проницательны!

– Ура-а-а!!! – радостно, во весь голос закричала девушка, хлопая в ладоши и заерзав на сиденьи.

– Тихо, тихо, – продолжал улыбаться водитель, – только не вздумай от счастья катапультироваться! И кстати, похоже, мы уже почти приехали!

Когда «Ягуар» свернул с трассы на мягкую лесную дорогу, в непроглядной темноте в узкой полоске света фар сквозь черные стволы корабельных сосен вынырнули очертания двухэтажного деревянного коттеджа. Автомобиль припарковался на парковочной площадке, и водитель с пассажиркой вышли из салона. Их никто не встречал, но некоторые окна приглушенно светились, и Макс взглянул на «Улис Нардин» на левой руке:

– Уже так поздно, поэтому нас не встречают…

– И, наверное, уже спят, – как-то сердито продолжила мысль Ева.

– Не ворчи, разберемся, – парировал Макс, вынимая саквояж из машины. Пискнула сигналка, и брат с сестрой быстро пошли по тропинке к центральному входу. Дверь оказалась открытой, Макс взялся за железную холодную ручку – и вдруг огромная деревянная дверь замедленно, как в фильмах, начала падать, срываясь с петель… Максим от неожиданности бросил на крыльцо саквояж, быстро выставил руки, закрывая лицо и голову от удара о дверь… В голове промелькнуло: «Почему не слышно треска, срывающихся петель? Почему вообще тишина? Ева где?». Ужас холодным потом прошиб по спине, и еще через секунду он понял, что на руки дверь не упала, стоит на месте, и это только ему показалось: «Как??? Опять??? Что это со мной? Почему? За что??? Зачем???». И вдруг сзади услышал тихий голосок сестренки:

– Максик, ты чего??? – удивленно полушепотом спросила сестра. Для нее было совсем непонятно, почему брательник бросил на пол саквояж и выставил руки перед собой…

Он повернулся к ней, убрал руки и растерянно произнес в никуда:

– Мне показалось, что падает дверь… Бесшумно… – изумленно вскинул брови, как-то совсем растерявшись, огляделся по сторонам… Ева молчала, сочувствующе взглянув на брата, прошла вперед, взялась за ручку и открыла дверь нараспашку:

– Вот, – спокойно, понимающе сказала, – добро пожаловать! – зачем-то улыбнулась, пропуская его вперед и придерживая дверь. Макс, напротив, нахмурился, поднял саквояж и зашел в холл.

В полумраке нащупал выключатель, включил свет. И тут же заметил на высокой тумбе лист бумаги с запиской: «Уважаемые Максим и Ева! Ваши комнаты на втором этаже готовы, ужин найдете в холодильнике. Мы у соседей. Если вам нужна будет помощь, то приходите за нами туда. Телефоны не работают из-за урагана. Завтрак будет готов к 7-ми. Дверной замок не работает до сих пор, но не волнуйтесь: после обвала ни души в округе.

Доброй вам ночи!

Альберт и Тина».

Записка была на английском. Это семейная пара из Малайзии, которую Макс вывез и поселил в своем загородном доме пару лет назад, хозяйничали здесь, убирались, следили за садом и присматривали за домом. Тина всегда при встрече хозяина говорила: «О, сэр, в вашем большом доме не хватает детских голосов! Когда же мы будем ухаживать за вашими детьми?»

«Хорошо, хоть в записке о детях ни слова», – подумал Макс. Обернувшись на Еву, так и стоявшую в дверях, сказал:

– Что же ты стоишь, проходи… Но сотовые не работают… Комнаты на втором этаже готовы. На кухне еда, – прошел через холл в большую гостиную, соединенную с кухней, поставил саквояж на кожаный диван и пошел к холодильнику. Ева давно не была в его загородном доме, но хорошо помнила расположение комнат и очень любила бывать здесь. Вспомнилось, как брат, когда купил его, первую привез сюда Еву и они забежали, радостные, в огромную столовую, потом по большой лестнице тремя прыжками весело взлетели на второй этаж и хохоча бегали по комнатам. Ева кричала брату:

– Милый, можно, вот эта комната будет моей, да?

– Конечно, выбирай любую! – радостно через весь дом кричал он ей в ответ.

На втором этаже было четыре комнаты, почти все одинаковой площади, красивый балкон второго света и роскошный огромный санузел. Ева зашла в свою комнату, здесь, как, впрочем, и всегда, были только ее вещи, косметика и даже мебель и интерьерный декор, который она выбирала сама. Макс тогда даже не позволил ей ни за что заплатить. Сказал, что все оплатит сам. Так и получилось: она выбрала все необходимое, а он оплатил и организовал доставку.

Она присела на край кровати. Задумчиво огляделась. До чего же ее брат молодец! Какой умница! Всех любит, обо всех помнит, золото, а не мужик! И почему ему так не повезло с женой? Снизу послышался голос брата, слов было не разобрать, и она, оставив сумочку на будуаре, побежала вниз.

– Е-ва-а-а! Третий раз тебя зову!

– Ну, ладно, ладно, не ворчи, – подбежала сестренка и чмокнула его в щеку, взяв под локоть.

– Что это еще за нежности? – уже смягчив тон, ответил Макс. – Ужин готов! Кушать подано…

Ева подхватила и продолжила с улыбкой крылатую фразу:

– … садитесь жрать, пожалуйста!

– Ну-у, Ева-а, – протянул брат.

За ужином оба нещадно зевали: сказывался тяжелый день и позднее время. Быстро разбежавшись по своим спальням, пожелав друг другу сладких снов, оба крепко заснули до утра.

________

С рассветом в дом вернулся не только обслуживающий персонал, но и сотовая связь и wi-fi, и брат уже сидел в гостиной, уткнувшись в свой рабочий ноутбук, когда Ева выбежала на солнечную лужайку за домом, накидывая на бегу пуховик.

Каменистый крутой берег был высоким, далеко внизу плеск воды отражался от камней и растворялся, путаясь в лапах корабельных сосен, растущих по склону. Такая тишина и красота!

Она подняла взгляд в небо, зажмурилась, улыбаясь, и несколько раз глубоко вздохнула:

– Как же я люблю субботнее утро!

Откуда-то нахлынувшая беспричинная радость накатилась волной и захлестнула и Еву, и сосны, и солнечные лучи, пробивающиеся сквозь густую пахучую хвою. Ева раскинула руки, быстро закружилась, глядя в чистое голубое небо над соснами. Радость прервал крик прислуги:

– Мэм, ми ждьем вас на зиавтриак! Пазалста, прихадить!