Девица ей тотчас же подчинилась.

Красивый камень, что всех обогрел,

При лёгком, неуверенном касанье

Почти потух и вмиг заледенел.

Хозяйка всё поправила мгновенно,

Согрев его движением своим,

И вслух произнесла: «Ты не замёрзнешь,

Когда подаришь свет души другим».

Слова девице снова показались

Мудрёными. «Какая ерунда!

Зачем? Кому обязана я буду

Дарить, хоть сколько, личного тепла?» –

Подумала она, но мысль мгновенно

Призвала холод. Женщина теперь

Своим теплом делиться перестала,

Сказав стоящей: «Дотемна успей,

Согреть себя и дивную пещеру.

Я ж отлучусь на время по делам.

Тебя наружу без меня не пустят.

Поверь и не перечь моим словам!»

И всё, хозяйки, как и не бывало.

Девицу холод начал пробирать.

Она, чтоб не замёрзнуть побежала,

Но ноги привели её опять

В то место, где стоял волшебный камень.

Позвать на помощь, дева не могла.

Она теперь, возможно в наказанье,

Безмолвной, молчаливою была.

Конечно, можно было б дальше бегать,

Чтоб льдиною не стать до темноты,

Но ей казалось действо это глупым.

Пещера не получит теплоты.

Пришедшая сюда, не понимала,

Как можно было камень оживить,

Единственным своим прикосновеньем,

Чтоб жар вокруг себя распространить.

И тут девице вспомнилось, как мама,

Когда она была ещё дитя,

Укладывая спать, её качала

И пела колыбельные, любя.

На камень руки дева положила

И стала свои мысли развивать:

Вот мама платье новое ей сшила,

Вот ленты в косы стала заплетать…

Всё, делая, как будто б это было

Приятней, даже больше для неё,

Ведь приголубить дочку, было счастьем,

Ей нравилось дарить тепло своё.

При мыслях этих, камень засветился.

Конечно, сильно он пока не грел,

Но ледяной и не щадящий холод

Не жёг уже и малость подобрел.

Живительный поток воспоминаний,

Сердечко, как бутончик приоткрыл,

Но, ощущенья были ей приятны

Лишь потому, что кто-то вновь любил

Её за красоту и миловидность,

Хоть камень засиял не оттого.

Чрез думы, щедрость душ передавалась

Родных, что грело капельку его…

Спустя же час, а может быть и больше,

Хозяйка вновь вернулась в дивный храм.

Ей было видно – девушка замерзла…

Пещера одарила по делам.

«Ты мыслишь всё ещё, как ты прекрасна?» –

Спросила та, что начала стареть,

«Пойдём. На этот день с тебя довольно.

Не бойся, ты не сможешь заболеть

От холода, что распускает корни

Внутри тебя и, видимо, давно.

Опаснее другим, кто будет рядом.

Всё в нашей жизни переплетено.

Что отдано, с лихвой к тебе вернётся.

Мой храм решил немножечко смягчить,

Действительность, из чувства состраданья.

Задумайся, что можно изменить.

Я верю, вскоре будет всё иначе.

Здесь важно, чтоб сама ты поняла

Неверность неоправданных поступков

До той поры, пока сюда пришла».

В пещере свет собрался в один лучик,

Который проводил обратно в лес,

Где пели, веселясь красиво птицы,

Присутствуя при таинстве чудес.

Дорожку жёлтым цветом ветер тут же

Засыпал серой пылью и травой,

Кусты, деревья, скрыли вход в пещеру,

Густою и нарядною листвой.

Теперь ничто к себе не привлекало.

Старушка не спешила, а ждала

Ещё чего-то, будто точно знала,

Какие будут далее дела.

По некой воле, тотчас перед ними

Предстали волки. Было их лишь два.

Девица испугалась, а бабулька

Спокойствие хранила и ждала.

Пришедшие на встречу, проскулили

О чём-то на животном языке,

И тут же потихоньку удалились,

Сокрывшись с глаз стоящих вдалеке.

И лишь тогда довольная старушка

По тропке еле видимой пошла.

Девица, ни на шаг не отставая,

С опаскою за нею побрела.

Как вдруг в кустах раздалось шевеленье,

А следом, кто-то жалко запищал.

И стало очевидным чрез мгновенье,

Что так лосёнок маленький мычал.

Казалось, что малыш о чём-то плакал,

И жалость пробуждал в тот миг собой.

Глаза его смотрели на идущих

С отчаянной и искренней мольбой.

Ему необходима была помощь.

Похоже, что он ножку повредил.

Лосёнок, видя женщин, приподнялся,

Но на одну из ног не наступил.

«Ах, бедненький. И что ж с тобой случилось?

Куда, скажи, девалась твоя мать?

Не плачь, голубчик. Мы тебе поможем.

Ты вскоре будешь бегать и скакать» –

Сказала, сострадательно старушка,

«Ты, девица, сейчас мне помоги.

Нам нужно донести его до дома.

Ему даются с трудностью шаги.

Уже темнеет. Нужно торопиться.

В переднике, мы кроху донесём.

Похоже, он не так давно родился.

Вес нам по силам, справимся вдвоём».

Девица волновалась за лосёнка,

Кругом ходили волки, и она

Подумав, что он голоден к тому же,

Ему кусочек хлеба отдала,

Хотя сама давно проголодалась,

И от того, что погнушалась есть,

Теперь бы ни за что не отказалась,

Но всё же, отдала сухарик весь.

Взгляд у старушки потеплел немного,

Однако ничего вслух не сказав,

Она передник девушке отдала

И быстро нарвала сочнейших трав.

Когда найдёныш был положен в «ложе»,

Его тотчас же к дому отнесли.

Дорога показалась некороткой.

Тянула руки тяжесть до земли.

Им приходилось делать передышку,

Но труд двух женщин был вознаграждён.

Лосёнок к ним ласкался, словно к мамам

И не «скулил» на языке своём.

Отужинали киселём и кашей.

В избушке тесной не было воды.

Лицо и тело тряпкой протирались.

Для поддержанья в доме чистоты,

Стоял в углу широкий, крепкий веник.

Мыть пол пока никто не заставлял.

Сказать по правде, женщины устали.

Никто дом убирать не помышлял.

Поэтому, как только затемнело,

Они легли тотчас же отдыхать.

И девушке приснился сон, в котором

На лавочке сидела её мать.

Она слезинки горькие роняла,

Печалясь, что теперь уж не могла

Ничем помочь своей любимой дочке,

Хотя она ей всё бы отдала.

Девица свою маму утешала:

«Не плач, ведь я красива и стройна,

А значит, получу, что пожелаю.

Пригожесть мне не зря была дана».

«Ты вновь красива?» – мама удивилась,

«Вчера отец не смог тебя признать

И выгнал пока я без чувств лежала.

Ах, если б я успела рассказать

Ему о том, что может приключиться.

Прости меня!» И вдруг растаял сон.

В права вступало солнечное утро,

Стучась лучами в стёклышки окон.

Дом прибран был давно, кем – непонятно,

На столике стояло молоко,

А рядом с ним лежал кусочек хлеба,

Чуть мягче, чем сухарик до него.

Девица его только надкусила,

В карманчик остальное убрала.

Не для себя опять, а для лосёнка,

Хоть рядом с ним травы была копна.

Приветившая ей дала собраться

И тут же, вновь в пещеру повела,

Сказав: «У нас с тобой теперь начнутся,

Ответственные, важные дела.

Ступай легко и по пути старайся

Напрасно хрупких веток не задеть,

Учись с любовью к листьям прикасаться,

Как будто ты их хочешь пожалеть.

Тебе в дальнейшем это пригодится.

Пока же только на слово мне верь.

Не бойся, если ты не сможешь сразу

Освоить то искусство без потерь.

Я вижу, что ты смотришь удивлённо,

Ведь ветви так упруги и мягки…

Но в мире моём многое зависит

От чуткого касания руки.

Так помни всё, о чём предупредила.

Нам нужно поспешить. Уже пора

И в храм войти, где многому придётся

Сегодня научиться дотемна.

Они пошли тихонько по тропинке,

Присутствием, боясь нарушить мир

Того, что вокруг них происходило.

Старушка же вела как поводырь.

И девушка невольно ощущала,

Что ранее была будто слепа.

Неспешный ход ей позволял увидеть,

Как сказочна лесная красота.

Сегодня ей казалось, что растенья

Качались, провожая их, вослед,

Казалось, что для них лишь пели птицы

И отправляли радостный привет.

Лучи лицо ласкали им и руки,

Жужжали пчёлы зычно над цветком.

Теперь девица сердцем ощущала,

Как потрясающ был природный дом.

Заметно было, бабушка старалась

Ногами на цветы не наступать,

Как муравьиный путь не нарушала…

Ей женщина хотела показать,

Что всё вокруг такое же живое,

Как и девица, и она сама.

Когда они приблизились к пещере,

Ведущая вдруг вслух произнесла:

«Попробуй приоткрыть сама сегодня

В мой храм, закрытый от чужих глаз вход.

И сделай это так, как я просила.

Пусть каждая рука передаёт

Всю нежность, на какую ты способна.

Спешить при этом вовсе ни к чему.

Дай ощутить, что вы давно знакомы,

Что вы едины в сказочном дому.

Девица не промолвила ни слова,

Ведь говорить в то время не могла.

Увидев стену веток пред собою,

Она их всё же с силой развела,

И те, каких коснулась, поломала.

Они упали, затрещав к ногам,

А вход взамен другие заслонили,

Препятствуя, пройти своим врагам.

«Попробуй ещё раз и понежнее.

Нужна не сила тут, а доброта,

Иначе мы с тобой не одолеем

Зелёную преграду никогда» –

Приведшая сказала, и девица

Дотронулась на сей раз до ветвей,

Как будто нежно гребнем проводила

По прядям длинным собственных кудрей.

Все ветви разошлись тотчас же сами.

Поломанное дева подняла

И в стороне от входа положила,

Винясь, что до такого довела.

«Вот видишь, как всё славно получилось!

Запомни это. Сила – в доброте.

Ты с нежностью к растенью прикоснулась,

Оно само раскрылось при тебе» –

Сказала это женщина, склонилась

И что-то тихо вслух произнесла.

Приятный ветерок размёл дорожку.

Внутри светиться начала скала…

Сказать вернее храм. Теперь мы знаем,

Что крылось в этом каменном дому.

Луч снова стал указывать дорогу

Известную, наверно, лишь ему.

Он вновь привёл туда, где лютый холод

Свою власть, не стыдясь, распространял.

Хозяйку храма это не смущало,

Ведь в том и заключался ритуал

Явления её в такое место.

От возложенья рук пошло тепло.

Пещера ожила и засияла.

Луч сделал так, что стало вмиг светло.

Старушка на глазах преобразилась.

Она теперь была вновь молода.

«Ты скоро к изменениям привыкнешь»-

Она с улыбкою произнесла,

«Настало время, чтобы вновь продолжить

Поставленный мной ранее урок.

Согрей душою храм чрез дивный камень,

Что чуток. Он ни мягок, ни жесток…

Он это то, что от тебя исходит.

Попробуй изменить внутри себя.

Не возвышаясь, в данный миг подумай

О тех к кому относишься любя».

Задание не так уж было сложно.

И то сказать, припомни о родных,

О матери, отце, друзьях, подругах,

О людях близких, сердцу дорогих…

В конце концов, подумай о любимом,

То было б проще, кажется, всего.

Но в девушке любовь не пробудилась,

Венец затмил владельца самого.

И храм мгновенно в холод погрузился.

Желая всё поправить тут она,

Решила воссоздать в себе картины,

Что представляла мысленно вчера.

Пусть не с любовью, а лишь с добротою,

Она в себе пыталась пробудить

Приятные для памяти мгновенья,

Что в данный миг могли всё изменить.

И вновь она подумала о маме,

Ей даже показалось, что тепло

Нежнейших рук она всё же любила.

Их ласковость была милей всего.

Я не скажу, что тут же стало жарко,

Но мысли стали камень оживлять.

И то, что раньше девой не ценилось,

Вдруг начало в том месте помогать.

Вот батюшка построил ей качели,

Платочек яркий в праздник подарил,

То бусики, то яркие сапожки,

То санки для катанья смастерил.

В девице пробуждалась благодарность.

Согревшись, она стала понимать,

Что щедрость их души воспринимала,

Как должное, не думая отдать

Хоть капельку любви за их заботу.

Без них она б не стала таковой –

Завидною в селении невестой,

Балованной немножечко судьбой.

Балованной… Она пока не знала,

Что немота, увы, ещё не всё…

И ей в дальнейшем всё же предстояло

Познать злосчастье полностью своё.

Хозяйке храма искренне хотелось,

Успеть в ней жизнь иную пробудить,

Чтоб красота, сокрытая, в дальнейшем

Доступную могла превосходить.

Конечно, в один день того не сделать,

Но время есть… Внутри стало теплей,

Ведь прежняя красавица пыталась

Не просто вспомнить близких ей людей,

А стать душой и сердцем с ними ближе…

И это был, конечно, верный путь.

Пришедшая стояла у начала

Того, что предстояло почерпнуть.

Недолго в этот раз хозяйка храма

Заставила пещеру греть собой.

Когда поверхность камня засияла,

И зал проникся мягкой теплотой,

Она на лавку деву усадила,

Сказав: «Закончим первый наш урок.

Сегодня ты всё сделала быстрее.

Запомни вновь, кто в том тебе помог.

Теперь же мы проникнемся в иное.

Раз ты пока не можешь говорить,

Я научу тебя общаться с миром

Без слов. Так можно больше поразить

Любого. Взгляд и правильность движений

Дают возможность привести в восторг,

Влюбить в себя, заставить подчиниться,

Послушаться … Ты видела, как волк

Вчера всё сделал так, как я велела.

Мы поняли друг друга ведь без слов.

И ты в дальнейшем сможешь это делать.

Так вот, урок сейчас будет таков:

Сначала мы научим твои руки

Касаньем наслажденье доставлять.

И что теперь предстанет пред тобою,

Поверь мне, не должно ничуть пугать.

Сейчас пред нами явятся виденья,

Любой, сидящий – это экспонат.

Понравятся они или не очень,

Коснись их, будто то сестра иль брат…

При этом каждый должен улыбнуться.

Вдруг, если кто-то руку уберёт,

Иди к другому, но для исправленья

Вернись, когда тот чувства обретёт.

Учись, пока от нежности касаний,

Сидящие начнут внутри сиять,

До той поры, как руки потеплеют

У всех, кому сумела их пожать.

И помни, что согреет их не сила.

Не стоит растирать их, как в мороз.

Попробуй сделать так, как твоя мама,

Любя касалась с нежностью волос.

Не думай, что урок сей будет лёгким.

Заданий непосильных в храме нет,

Но здесь придётся искренне стараться

Постичь общенья тихого секрет».

Красивая и статная хозяйка

Девицу в зал особый отвела.

Там в ряд сидели призрачные люди.

Их плоть полупрозрачною была.

Сидящие мгновенно повернулись.

На лицах – безучастливый покой…

Им было всё равно на самом деле,

Кто в данный миг стоит перед тобой.

«Дались в пещере этой мои руки!

Зачем кого-то нужно согревать

При встрече? Вон тому, кто прочих ближе

Руки бы я не стала подавать!

Он чучело! Мне парень неприятен!

Я с ним бы разговор не завела!

А мне велят его греть до сиянья…

Хозяйка во мне дурочку нашла!» –

Подумала так девушка и тут же

Решила то виденье миновать.

Казалось, что проделать это просто.

Ан, нет! Ей не позволили шагать

Туда, куда она сама хотела.

Всё тело налилось её свинцом.

Сидящий к ней был явно равнодушен,

Возможно в настроении дурном.

В селении все парни и девчонки

За честь считали рядом посидеть

С красавицей такою на гулянье,

А тут никто не думал поглядеть,

Как хороша она сейчас собою…

Несчастная не знала до сих пор,

Что, в сущности, была ещё страшнее,

Того, кто не отвёл от неё взор.

Хозяйка храма строго посмотрела

И вслух произнесла: «Коснись руки!

Мне странно, что тебе не интересно,

Узнать насколько силы велики

Внутри тебя. Я лично бы мечтала,

В который раз пред всеми подтвердить,

Что я огонь души не растеряла

И сердцем могу многих оживить».

Девицу это, кажется, задело

И даже раззадорило чуть-чуть.

Она коснулась крайнего рукою,

Но разве можно было обмануть

Сидящего, что это не притворно,

Что рядом не стояла доброта?

Отдернулась рука. В тот миг попытка

У девушки была не зачтена,

А следом, точно так же остальные.

Тепло из одолженья не дают.

Желание должно идти от сердца.

Неискренность и хитрость не пройдут.

Касания девицей повторялись,

И каждый раз был тот же результат.

Сидящие руками показали,

Что с ней они общаться не хотят,

Что им её пожатья неприятны,

Что девушка душою холодна…

Так бедная ходила и ходила,

Касаясь рук до самого темна.

Удача в этот день не улыбнулась.

Хозяйка не сердилась на неё.

Ей виделось, что девушка устала,

Что ей мешало прежнее бытьё,

И больше всех, что ей ещё казалось,

Что внешне она дивно хороша,

А значит, все должны, итак, светиться,

В угоду и от счастья чуть дыша.

От этого недуга излечиться,

Могла девица быстро и давно.

Достаточно ведь было посмотреться

Хотя бы ночью при луче в окно.

Да только отражение такое

Любого могло сильно напугать,

И что с ней приключилось бы от страха,

Никто не взялся б точно предсказать.

И вновь изобрела хозяйка храма

Невинно-эффекивную игру,

Сказав: «Ты своё сердце не раскрыла

Сегодня из сидящих никому,

Но среди них ведь мог и затаиться

Назначенный судьбою твой жених.

Ты, источая холод, не узнала,

Не поняла, который он средь них.

Сегодня уже поздно. Мы уходим,

Однако завтра вновь урок начнём.

Сейчас же поспешим, иначе к дому

Тропу при звёздном небе не найдём».

Прекрасная вновь сделалась старушкой,

Видения растаяли, как дым,

А луч повёл двух женщин из пещеры,

И вдруг, на полпути столбом застыл…

Внезапная такая остановка

Сейчас была молчавшей не ясна.

Одна хозяйка храма понимала,

Что слишком долго девушку ждала.

Луч дальше не пойдёт. Через мгновенье

Угаснет до утра приятный свет,

И чтоб дойти до выхода, придётся

При гостье всё же вскрыть один секрет.

Конечно, делать это не хотелось.

Из храма могла девушка сбежать.

Пока один лишь луч, по разрешенью

Дорогу в темноте мог указать.

Теперь уж, опоздав на три минуты,

Придётся осветить тоннель другим,

Секретный «ключ» произнеся негромко,

Делясь с гостившей самым дорогим.

И тут раздалось ясно: «Дух пещеры,

До выхода дорогу освети!

Пожалуйста, не строй в пути препятствий,

По-доброму наружу отпусти».

Поверхность стен приятно заискрилась,

Явился необычный мотылёк,

Который источал лучи крылами

И ими осветить дорогу мог.

Вы спросите, чего ж бояться было,

Раз девушка безмолвною была?

А дело в том, что в том луче стоящем

Она бы разговаривать смогла.

Несчастная пока ещё не знала,

Об этом. И издала в луче вздох,

Что улетел в пещеру лёгким эхом,

А дальше – тишина… Ходьба без слов.

В лесу уже заметно вечерело.

Вот-вот взойти должна была луна.

Две женщины, конечно же, спешили

Вернуться в дом скорее дотемна.

И вдруг девица, вспомнив о лосёнке,

Не зная, как то можно показать,

Взяла старушку за руку легонько

И отстранилась, чтоб травы нарвать.

Растения росли здесь пышной шапкой.

То времени немного заняло,

Но было странным, что в лесу тотчас же

Вдруг стало неожиданно светло.

И путь дальнейший стал для них приятен,

Была заметна скрытая тропа,

Их больше не пугали видом волки,

Что встали на пути у них вчера.

Ведущая чего-то выжидала,

Не думая пока что пояснить,

Что лес на самом деле освещало

И часто ль так могло происходить?

А девица достала свой сухарик,

Лосёнку его дома отдала,

Как малого ребенка, приласкала,

И бережно за шею обняла.

Малыш в ответ лизнул девице щеку,

И кожа стала в месте том иной,

Не сморщенной, не черной, а обычной.

Натянутой, упругой, молодой.

Но это был лишь маленький участок,

Невидимый для девушки пока.

Ей было лишь заметно, что хозяйка

Довольна непонятно чем была.

Пришёл к девице сон сегодня быстро,

Хоть мыслей в голове родился рой.

Она всю ночь во сне своём гадала

Кто был жених, назначенный судьбой?

И как вести себя? Купец ведь должен

Её сам в этом месте отыскать!

Она молчит… А кто был наречённым,

Никто не мог несчастной рассказать.

Ах, да! Она не смела улыбнуться,

Пока он не вернётся. Потому

Выходит, если он среди видений,

То значит, в том числе даже ему.

Возможно, он её так проверяет?

Всё стало становиться на места.

Она его раскроет. Пусть он видит

Что ей дана не только красота,

А также в том числе и верность слову.

Она впредь будет более строга,

Лицом своим серьезна и сурова,

Хотя такою раньше не была.

Меж тем, теперь девица понимала,

Как важно теплотою своих рук

Суметь сказать, что было б очень важно,

Ничто не говоря прилюдно вслух.

И нам нетрудно будет догадаться,

Что ранним утром по дороге в храм,

Она хотела выказать серьёзность

Буквально ко всему, даже к цветам.

Однако ветви развела свободно,

Глазам, открыв сокрытый ими вход,

И быстро убрала колючий холод,

Представив, что душа её поёт

Песнь о любви, как делала то мама,

Когда свивала тоненькую нить,

Когда слезинки тихие роняла,

Как будто в песне начинала жить.

Старушка вид давно уже сменила.

Тепло распространилось на неё.

Она была довольна, хоть девица

Лицо держала в строгости своё.

И так как камень ощутил мгновенно,

Идущие потоки доброты,

Второй урок настал сегодня раньше.

Девицу в зал особый отвели,

Где, как вчера, на лавках восседали

Прозрачные невзрачные тела,

Внутри которых был, похоже, воздух,

А может быть стоячая вода…

В момент сей, это было и неважно,

Ведь целью было, среди них пройти,

Чтоб ни один от лёгкого касанья

С брезгливостью не отстранил руки.

Но как согреть кого-то, если внешне

Их вид не привлекал, а отвращал?

Стоящая желала восхищаться,

Но образ странный деву не пленял.

А девушке сегодня предстояло,

Найти ту малость, что манила взгляд…

Причём, определиться очень быстро,

Желательно не завтра, а сейчас.

Вот первый с женихом совсем несхожий,

С коротенькой кудрявой бородой.

Он лицезрел девицу с равнодушьем,

С поднятой для пожатия рукой.

Подумалось ей: «Будь сидящий братом,

Мне нравился б его опрятный вид.

Пусть он необъяснимо равнодушен

К её красе, но может быть велит

Так поступать хозяйка сего храма?

За это я его не осужу.

Он мне в учёбе сложной помогает…

За помощь, руку нежно подержу».

Со строгостью в лице, не улыбаясь,

Не думая в тот миг о красоте,

А лишь о том, что призрачно-сидящий,

Желал помочь сегодня ей в беде,

Она его легонечко коснулась

И, видимо, тепло передала.

«Тень» призрачная с тем не засветилась,

Но и руки своей не убрала.

Всё повторилось со вторым и с третьим…

Но кто же, среди них её жених?