Соня в панике искала выход из создавшейся ситуации, но ничего так и не смогла придумать. Осталось положиться на судьбу. Соня осторожно сдернула с крючка большое махровое полотенце и банный халат, небрежно побросала их сверху на плед и уселась на кресло с ногами. Стараясь, производит как можно меньше шума, она натянула созданную конструкцию на голову и замерла в надежде, что со стороны ее можно принять за сваленное в кучу белье. Сердце билось о грудную клетку с таким грохотом, что Соня совершенно ничего не слышала. В ожидании время тянулось как резиновое. Под теплым пледом было страшно жарко и душно, пот струился по Сониному лицу и разъедал глаза. Она полностью утратила ориентацию во времени, и не могла сообразить сколько прошло – десять минут или десять часов. Наконец дверь ванной комнаты тихонько скрипнула, и волна свежего воздуха добралась до распаренного Сониного лица. Кто-то, кто бы это ни был, разглядывал ванную комнату и не спешил уходить. Дикий ужас просто сковал Сонино тело. Она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Затем дверь снова тихонечко скрипнула и закрылась. Через мгновение хлопнула входная дверь. Соня все еще сидела неподвижно не в силах поверить в происходящее. Прошло еще пол часа, прежде чем она решилась наконец выбраться из ванной комнаты.

Соня медленно, словно идя по минному полю, дошла до комнаты и остановилась в дверях. Все было как всегда. Никаких разбросанных вещей и следов пребывания чужого. Даже ничего не украли.

«Значит, это были не воры. Тогда, что им было нужно?». Ответ напрашивался сам собой.

Только не «что», а «кто». Незваным гостям, зачем- то понадобилась она, собственной персоной. Соня поднялась и решительно направилась в коридор. На полу все еще валялась разбитая, казалось, вечность назад ваза. Однако часть осколков была кем-то раздавлена.

«Как же он открыл дверь?». Соня точно помнила, что захлопнула дверь на защелку и закрыла на нижний замок. «Предположим защелку он- она подумала о странном госте- открыть мог простой отмычкой. Но с замком пришлось бы повозиться. Значит на нем должны остаться какие-нибудь следы». Соня открыла входную дверь и внимательно начала рассматривать нижний замок. Никаких царапин или вмятин не было, не повреждена была и обивка вокруг замка.

«Итак- подытожила Соня- у него был ключ от моей квартиры». Сейчас ей стало по -настоящему страшно. «И что я теперь должна делать?». Голова страшно болела, и непрерывно шумело в ушах. Она осторожно переступила через битое стекло и направилась на кухню. Взяла со стола горсть таблеток и разжевала, совершенно не ощущая чудовищную горечь во рту. «Надо где-то отсидеться, дома сейчас опасно. Подождать пока я выздоровею, а уж потом все проанализировать и решить, что делать дальше».

Соня взяла телефон и не задумываясь набрала Иркин номер. «В конце концов у нее двухкомнатная квартира, живет одна, тем более что последний месяц она чуть ли не каждую ночь, ночевала у меня. Ирка мне просто обязана отплатить тем же.»

Трубку долго не брали и Соня испуганно взглянула на часы- семь утра. «Сегодня же выходной! Она конечно еще спит, а телефон отключен. Значит придется приехать без звонка. Сама то Ирка никогда не предупреждает о своем приходе.»

Соня умылась, почистила зубы и достала с антресолей большую спортивную сумку. «Черт его знает, когда я вернусь домой». Быстро, словно за ней кто-то гонится она начала сбрасывать в сумку теплые вещи, белье, лекарства и все свои документы. Немного подумав, залезла на шкаф и вытащила из альбома фотографию, на которой они были вместе с Кириллом. «Ну вот и все», Соня обвила прощальным взглядом комнату.

«Я скоро вернусь», сказала она плюшевой обезьянке, висевшей на зеркале в прихожей.

Про повестку в милицию, лежавшую на кухне она так и не вспомнила.

Когда темнота рассеялась, Денисов увидел, что находится в большой светлой комнате. Потолок и стены были красиво отделаны темным деревом, а рядом в камине потрескивал огонь. Повернув голову, он увидел жену, которая спала положив под голову руку, на медвежьей шкуре около камина.

Осторожно, стараясь не шуметь он подошел к ней и опустился рядом. Мышка тихо сопела, по детски приоткрыв рот. Сюда, в Кран-Монтаны, небольшой городок в самом сердце Швейцарских Альп, они приехали рано утром. Супруги Денисовы решили провести медовый месяц среди величественных гор, прозрачного неба и чарующего, ослепительно белого снега. Внезапно сердце неприятно заныло, и он снова начал прокручивать в уме недавние события….

За весь трехчасовой перелет от Москвы до Женевы, Денисов мирно проспал лишь первые пол часа, а вот жена так и не сомкнула глаз. Во время взлета, она словно ребенок припала к иллюминатору, через секунду толкая Денисова в бок:

– Посмотри, какая красотища!

Из Москвы самолет отбывал ночью и теперь за бортом набирающего высоту лайнера, переливалась всеми цветами радуги, пленяла и очаровывала ночная Москва.

В скоре они поднялись выше кучевых, плотных облаков и земля пропала из виду. Жена тихонько вздохнула и повернулась к Денисову. Но тот уже крепко спал. Мышке спать не хотелось совершенно, она все еще прибывала в радостной эйфории, как от прошедшей свадьбы, так от предстоящего медового месяца.

Через какое – то время самолет здорово тряхнуло и Денисов открыл глаза. Спросонья он не сразу сообразил, что жены рядом нет и машинально протянул руку в право. К его удивлению кресло оказалось пустым. «В туалет она, что-ли ушла», внезапно разволновавшись, подумал Денисов. Как на иголках подождал пару минут, потом поднялся с кресла и направился в сторону ближайшей уборной. Однако, не пройдя и двух шагов, он услышал оживленный голос Мышки.

Судорожно повернув голову, он увидел ее сидящей рядом со смазливым брюнетом в бордовом свитере. Жена смеялась запрокинув голову, а этот хмырь, что-то шептал ей прямо в ухо. Ревность ослепила Денисова, в два прыжка добравшись до кресла на котором она сидела, он грубо схватил ее за предплечье:

– Что ты тут делаешь?

Мышка вздрогнула и подняла на него прекрасные глаза, полные искреннего удивления:

– Дорогой? Ты уже проснулся?

– А ты рассчитывала, что я просплю дольше? – от гнева Денисов не соображал, что говорит- Я, что испортил тебе планы на вечер, пардон, на ночь?

Жена сильно побледнела и испуганно произнесла:

– Что ты говоришь? Я встретила здесь Славу- она кивнула головой в сторону напряженно молчавшего брюнета- он мой бывший одногруппник.

– Что за одногруппник??? – Денисов никак не мог успокоиться.

– Мы учились вместе в институте- голос смазливого друга юности, оказался на удивление очень приятным – Логинов Слава! – и он протянул Денисову руку.

Денисов вяло пожал протянутую руку, с раздражением отметив, что рука у «Логинова Славы», твердая и сильная.

– Пошли на место- скомандовал он застывшей в неестественной позе жене и не оглядываясь пошел назад. Снова уселся в свое кресло и стал напряженно ждать Мышку. Конечно, он слегка переборщил. «Ничего- успокаивал он сам себя- сейчас я ее поцелую и все забудется». Но прошло пять минут, десять, а жена все не шла. Денисов почувствовал как новая вспышка бешенства, пронзила ему голову.

Он резко вскочил, ударившись коленом о выпавший из кресла напротив, столик и потирая на ходу ушибленное место, метнулся в сторону смазливого брюнета. К удивлению Денисова, ублюдочный одногруппник крепко спал, и Мышки с ним рядом не было. В панике он выбежал из салона первого класса, в котором у них были билеты, и нос к носу столкнулся с женой. Она стояла, прислонившись спиной к двери второго туалета, и нервно курила сигарету.

– Не знал, что ты еще и куришь… разъяренный Денисов ничего умнее не придумал.

– А что еще? – незнакомо холодным голосом спросила Мышка, делая очередную затяжку.

– Ну про первого мужа я знаю, а вот скольких любовников ты от меня скрыла? – Денисов был готов разреветься.

Жена как от боли поморщилась и наотмашь ударила его по лицу:

– Ничтожество!

Денисов схватил ее тонкую руку и сжал из-за всех сил. Ему, бывшему боксеру, почти профессионалу, стоило нажать еще чуть – чуть и раздался бы хруст раздавленной кости.

Жена напряженно замерла, но руку не вырывала, только по надтреснутому голосу он понял, как ей сейчас больно и скорее больно морально, чем физически:

– Хочешь дать сдачи?

Денисов вздрогнул от ее глухого голоса, и пелена спала с глаз. Он увидел перед собой смертельно бледную, испуганную женщину, которую любил больше всего на свете. По ее щекам текли слезы.

– Прости- Денисов отпустил ее руку- Я никогда тебя не ударю -закончил он несколько горячее, чем рассчитывал.

– Если ты меня ударишь, я от тебя уйду.

Жена отодвинула его с прохода и вернулась в салон. С опущенной головой он поплелся следом, но как только Мышка уселась в свое кресло, она тот час закрыла глаза.

«Ничего- утешил себя Денисов- попрошу прощения еще раз, когда она проснется».

В конце концов они помирились, но привкус горечи, в их отношения сохраняется до сих пор.

На тонкой, почти прозрачной руке жены, переливался всеми оттенками лилово-синего огромный синяк. Он вздрогнул и отвел глаза. «Что на меня нашло?». Денисов точно помнил, то в то мгновение мог запросто убить Мышку, настолько ослепила его, жгучая ревность.

Денисов поднялся и сходил за теплым пледом. Осторожно, стараясь не разбудить жену, он закрыл ей ноги и еще долго сидел неподвижно. Потом судорожно вздохнул и решительно направился к двери.

«Она проснется, увидит, что меня нет и конечно напугается. Но мне надо, обязательно надо побыть одному и обдумать все то, что произошло в самолете. И вообще мне надо выпить!». Однако Денисов в последний момент передумал и снова вернулся к камину. Из кармана вытащил шариковую ручку и блокнот, вырвал страницу и не ловко прижимая блокнот к бедру, коряво написал на листе бумаги «Я внизу, в баре.». Немного подумал и добавил «Люблю. Муж»

Светлана Федоровна уже почти подходила к главному корпусу, когда сзади раздался глухой стук. Не понимая, что бы это могло быть, она обернулась. Денисов, пациент из 25 палаты лежал на спине, нелепо раскинув в стороны руки. Голова его упиралась в один из больших белых камней, которыми были вымощены края прогулочной тропинки.

«Еще чего не хватало! Так он мне все работу угробит! Рано тебе еще умирать, рано!» испугалась Светлана и побежала к Денисову.

– Позовите санитаров! – крикнула она, выбежавшей посмотреть, что случилось, охране.

Через пару минут Денисова, надежно пристегнутого ремнями безопасности к носилкам, уже вносили в главный корпус. Как только он очутился в спасательной прохладе небольшого фойе, то сражу же открыл глаза.

– Добро пожаловать! – ласково улыбнулась Светлана Федоровна, заметив, что больной пришел в себя.

– А где Мышка? – он еще окончательно не отошел от своего недавнего видения.

– Мышка? У нас никогда не было мышей! – удивленно отозвался санитар, который нес носилки спереди.

Денисов наконец – то сообразил, где находится:

– Да я так, пошутил! – смущенно пролепетал он.

Светлана недовольно покосилась на больного. «Ему становится все хуже. Пожалуй, тянуть больше некуда и пора приниматься за работу».

– А сколько сейчас времени? – Денисов подпрыгнул как ужаленный- У меня очень важный телефонный звонок, после обеда. Мне обязательно надо позвонить. – он не на шутку разволновался. «Звонка будет ждать посредник..»-добавил он мысленно.

– Раз надо, значит обязательно позвоните- Светлана немного удивилась такой несвойственной, Денисову, горячности- Сейчас только около одиннадцати. Уйма времени!

«Только бы у него- Денисов подумал о неизвестном, специально нанятом для такого дела, исполнителе- Все получилось!».

Лена глубоко затянулась сигаретой, и не спеша, пригубила ледяное пиво. Вот уже два часа она ждет здесь мужа, которому срочно приспичило позвонить домой именно сегодня. «Лялечка соскучился по мамочке» – Лена с отвращением передернула плечами. Ее он с собой, по непонятной причине, брать не захотел, ссылаясь на адскую жару на улице. «Посиди в баре, выпей вина, зачем тебе таскаться по солнцепеку»

«Заботливый!» с раздражением подумала Лена и заказала еще одну кружку с пивом.

– Госпожа Герасимова! Госпожа Герасимова! – коверкая русские слова, прогнусавил бармен, пристально вглядываясь в полупустой зал. До вечера еще было далеко, и больше половины столиков пустовали.

Лена прикурила новую сигарету и глубоко задумалась. В последние дни она не узнавала своего мужа. Он, всегда такой спокойный и покладистый, был явно чем-то обеспокоен. Ночами практически не спал, нервно ходил по номеру взад – вперед и непрерывно курил. Да и сама идея, со- вторым медовым месяцем, скорее напоминала побег, чем запланированное путешествие. И эти дурацкие подарки….Свитер и пуховик? Ерунда какая-то….

– Госпожа Герасимова! Госпожа Герасимова! – не унимался смуглый бармен.

Лена очнулась и тряхнула головой. «Господи, это же меня!»

– Я, Герасимова -Лена удивленно поднялась из-за стола.

– Что же Вы молчите? Я Вас уже пол часа кричу- бармен был явно не в духе- Вам звонит муж- он протянул ей телефонную трубку.

Лена мысленно выругалась и подошла к стойке:

– Алло!

– Это я – Юру было прекрасно слышно- Где ты была? Я же сказал тебе ждать в этом баре!

– Я задумалась.

– Ну-ну! – муж как обычно был немногословен- У меня небольшие проблемы. Приду очень поздно. Не жди меня и развлекайся вечером по своему усмотрению.

Лена не стала спрашивать, какие там у него проблемы, во- первых все равно не скажет, а во – вторых: ей действительно все равно.

– Хорошо – спокойно ответила Лена и положила трубку на рычаг.

Настроение резко взлетело вверх. «Ура! Этого идиота не будет весь вечер!». Лена расплатилась за выпивку и стремительно вышла из бара на раскаленную, залитую палящем солнцем улицу.

Она ненадолго вернулась в номер только для того, что бы сменить белую майку и шорты на светло бежевую короткую юбку, выгодно оттеняющую длинные загорелые ноги и кремовую кофточку, с коротким рукавом. Лена собиралась провести этот вечер в Шарм-эль-Шейхе, в ближайшем от их отеля городе.

Через десять минут она уже сидела у окна в небольшом автобусе, который плавно разворачиваясь со стоянки, понес ее в сторону предстоящих развлечений. Лена не отводила от окна восхищенных глаз, все- таки в Египте она была первый раз в жизни.

Соня поставила неподъемную сумку на площадку и тяжело дыша, прижалась лбом к Иркиной двери. «Слава Богу, добралась!»

Глаза слезились, словно в них насыпали песок, а голову сжимали раскаленные тиски.

Соня осторожно нажала на звонок и принялась терпеливо ждать. Дверь не открывали. Она надавила еще раз посильнее и подошла прямо к глазку. Вдруг Ирка от кого-то скрывается, пускай видит, что пришли свои. За дверью послышались осторожные шаги, потом снова все стихло. «Неужели она меня не узнала?», Соня тихонечко постучала в дверь:

– Это я, Соня! Открывай скорее.

За дверью никакого движения. Соня начала терять терпение, после всего случившегося нервы были на гране срыва.

– Открывай, немедленно! – Соня оглушительно забарабанила по металлической двери, Иркиной квартиры.

Дверь так и не открылась, зато Соня услышала раздраженный Иркин голос:

– Кончай стучать! Я не одна!

«С очередным любовником», усмехнулась Соня, но вздохнула с облегчением. Значит, Ирина все же дома и сейчас ее пустит:

– Я тихонечко посижу в маленькой комнате- зашептала Соня в закрытую дверь- У меня очень серьезные неприятности.

Ирина никак не отреагировала, и немного заволновавшись, Соня добавила:

– Ирка, мне очень плохо. Меня кто-то хочет убить, дома я оставаться не могу. К тому же у меня сильный жар- я вчера ужасно простудилась.

– Не могу я тебя сейчас пустить -Ирка так и не открыла дверь- У меня друг, у которого есть жена – стерва, и он не хочет, что бы нас видели вместе.

– Ирка, -Соня совершенно не ожидала такого поворота- мне действительно не куда идти. С Юрой мы расстались и я действительно серьезно больна. При чем здесь твой любовник?

– А при том- по голосу Ирины чувствовалось, что она уже устала от этих переговоров- Я без мужика не могу, ты же знаешь. У меня потом по-женски проблемы начинаются. Мне любовник, просто необходим. А ты мне все хочешь испортить. Иди куда – нибудь, погуляй до вечера. Вечером он уйдет, тогда и приходи.

– Спасибо-деревянным голосом поблагодарила Соня и добавила- Я то тебя никогда у закрытой двери не держала.

– Ну и дура! Вот тебя Юра и бросил! – за дверью послышались шаги, затем приглушенный смех и опять все стихло.

Соня подняла сумку и глотая слезы, начала спускаться вниз. Двойное предательство за такой короткий срок- это рекорд даже для ее жизни.

На улице моросил нудный дождик, дул порывистый осенний ветер, и Соня не решительно застыла у подъезда. «Ну и куда мне идти теперь?». К отцу Соня попроситься на пару дней не могла, он уже второй год жил с другой женщиной и ее дочерью, в двух комнатной кварте жены. И следовательно ее там никто не ждал.

Оставалось одно- ехать к матери. «Не мокнуть же под дождем, как собака!». Соня пошатываясь направилась на автобусную остановку и через долгих двадцать минут, показавшихся ей на пронизывающем, мокрым ветру, вечностью, все же залезла в переполненный автобус.

Тяжело дыша, Соня еле-еле добралась до последнего этажа,12 этажного дома. В последнее время ей чертовски «везло», поэтому увидев табличку с надписью «Лифт не работает», она даже не удивилась. Пока тащилась с тяжелой сумкой на такую верхотуру, придумывала, что бы по – правдоподобнее наврать матери. Правду говорить совершенно не хотелось. «Ладно, – так ничего и не придумав, решила Соня- сориентируюсь по обстоятельствам!»

Дверь открыл заспанный Алексей Ильич, муж матери и удивленно уставился на Соню:

– А ты чего, это?

Соня, решившая больше не разговаривать за порогом, без спросу прошла в темный коридор, на ходу оттолкнув отчима.

– Я к матери- Соня с удовольствием присела на стул и начала снимать промокшие ботинки.

– Так нет ее, деточка! – Алексей Ильич из-за всех сил играл в «доброго папочку»-Она еще позавчера в Питер уехала, на семинар. Приедет только дней через десть. Она тебя разве не предупредила?

Соня промолчала, но по ее вытянувшемуся лицу, он понял, что та ничего не знала.

– Хотя бы чаю дай, «папочка»! – Соня держала в руках насквозь промокшие ботинки и прикидывала, куда ей теперь податься.

– Не могу, деточка! Воды второй день нет- Алексей Ильич явно нервничал.

Соня перевела взгляд со своей промокшей обуви на совсем новенькие, из натуральной кожи полусапожки, стоявшие в коридоре. Женские полусапожки, на высоком каблуке. У матери Сони были «варикозные» ноги и она никогда не носила такую обувь. «Ах ты, старый кобель!»:

– Воды говоришь, нет, а сапожки то чьи?

– Софья- загремел голос отчима- Не лезь не в свое дело! Мать тебе все равно не поверит. У вас так с ней отношения прохладные, не подливай масло в огонь.

– Конечно, гад, прохладные. Из-за тебя, кобеля, проклятого- не выдержала Соня и сорвалась окончательно- Ты же пять лет назад, когда жить с нами начал, все возможное сделал, что бы меня с вами не было. Матери про меня небылицы рассказывал, а сам норовил мне под юбку залезть!

Высокий, грузный Алексей Ильич захлебнулся от возмущения:

– Вот они детки-то! Хорошо, что у меня их нет! Неблагодарная! Я тебе квартирку – то, я, сделал! В которой ты сейчас живешь! Или забыла?

– Спасибо папочка! Правда в замен ты оттяпал четырехкомнатную, которая нам с матерью еще от бабки осталась! Действительно, это именно ты, ты, купил мне вонючую конуру на окраине города!

– А мог, кстати, и не покупать! Так что скажи спасибо! А то трахалась бы сейчас со своими бесконечными кобелями прямо в подъезде! – отчим побагровел и с силой сжал кулаки- А ну пошла вон из моей квартиры!

Неожиданно для себя Соня схватила стоящие рядом полусапожки и с размаху ударила ими отчима по лицу:

– На, подавись! Кобель старый! – И босиком выбежала в подъезд.

Сзади оглушительно захлопнулась дверь, и Соня непроизвольно вздрогнула:

– Сумку отдай, Казанова хренов! А то дверь разнесу- сидя на верхней ступеньки лестницы, закричала Соня.

Дверь снова открылась и в проеме показалось перекошенное от ненависти лицо отчима:

– Бери, сучье отродье- и он кинул сумку прямо в Соню.

Продолжать этот безобразный скандал у Сони больше не оставалось сил, поэтому она молча подняла сумку и в одних носках пошла вниз.

Где-то между одиннадцатым и десятым этажами, Соня, наконец надела обувь. Что делать дальше она не знала.