Матильда

Николай поджидал меня на улице. Он вылез из автомобиля и топтался с ним рядом. Еще издали я заметила, как нервно он поглядывает на часы.

– Простите, – произнесла я, как только с ним поравнялась. – Неожиданные проблемы, не привыкла ходить пешком.

– Ничего-ничего! – проворковал Николай и зачем-то полез в машину. Огромный букет алых роз, лежавший на переднем сиденье, перекочевал ко мне в руки.

– Спасибо. – Интересно, неужели он хочет удивить меня этим веником? Ну розы и розы. Мне Мишка еще и не такие букеты дарит. – Очень красиво! – кисло поблагодарила я.

– Тогда поедем завтракать? – Мачо явно обескуражен моим поведением. Наверное, ожидал щенячьего визга и горячей благодарности за цветы. Еще бы, такая щедрость. – Вы какую кухню предпочитаете?

– Только не китайскую. – Я безразлично пожимаю плечами и любезно соглашаюсь сесть в автомобиль. – И не японскую – суши я не люблю, а от теплого саке меня тошнит.

– Значит, европейская кухня будет в самый раз. – Николай уже оправился от первого «щелчка в нос» и теперь уверенно вел машину. – Как вы сегодня спали?

– А что? Я плохо выгляжу? – поинтересовалась я, лениво постукивая отманикюренным сантиметровым ноготком по коленке.

– Нет, вы просто восхитительны. И как вас зовут? Вы до сих пор не открыли эту тайну.

Господи, что он там еще бормочет?

– Вы знаете, прекрасная незнакомка, – Николай почти не смотрит на дорогу, развернувшись ко мне вполоборота, – что мне больше всего нравится в европейской кухне? Это большое количество овощных блюд и соусов.

– Матильда, – подала я голос. – Меня зовут Матильда, и смотрите, пожалуйста, на дорогу!

– Конечно-конечно. – Николай послушно отворачивается. – Хотя я больше всего люблю нашу, родную, русскую еду – пельмени там, голубцы.

Мне стало откровенно скучно, кулинарная лекция меня совершенно утомила.

– Николай, пельмени и голубцы – это не русская пища. Они были заимствованы у других народов. По-моему, из Китая и Голландии, хотя я могу и ошибаться, но вот в том, что это не русские блюда, я уверена. И куда мы так долго едем?

– А мы уже приехали. – Николай резко тормозит. – У вас очень красивое имя, вам говорили это?

– Постоянно говорят, – буркнула я и первой вышла из машины. Какого лешего меня сюда занесло?

Маленький уютный ресторанчик на окраине города с экзотическим названием «Шардоне» я прекрасно знала. Пару раз мы выбирались сюда вдвоем с Мишкой, а последний раз нагрянули компанией из семи человек. Было очень весело. Помню, я тогда еще спросила мужа, почему они назвали ресторан маркой вина. Что, пооригинальнее ничего придумать не смогли? А Миша мне ответил, что здесь самая лучшая карта вин. Наверное, поэтому в «Шардоне» всегда полно народу, несмотря на явную удаленность от центра города.

– Прошу. – Николай открыл передо мной дверь и пропустил в маленький, едва освещенный холл. И мне вдруг стало жутко неудобно. До этого момента моя выходка вызывала у меня лишь глухое раздражение, а сейчас появился еще и страх. А если нас кто-нибудь увидит? Например, друзья Миши. Или партнеры. Как я тогда объясню все мужу? Скажу, что просто проголодалась, потому и притащилась с чужим мужиком на окраину города?.. Просто поесть? Ох, ну и дура же я!

– Садитесь. – Николай опустился напротив меня. – Что-то не так? – Похоже, этот пенек заметил, что я нервничаю.

– Нет. Все нормально. – Я взяла себя в руки. Ну не вскакивать же с места! Сейчас быстренько поедим – и прости-прощай!

– Матильда, – тихо, почти одними губами обратился ко мне Николай. – Если вы вдруг передумали или вам неудобно показаться со мной на людях, то давайте я отвезу вас домой.

Мне становится стыдно. Ну что я за стерва? Николай-то здесь при чем?

– Нет. Все нормально, – словно попугай повторила я ту же фразу и тепло улыбнулась. – Вы правы, я сегодня не выспалась.

– Тогда давайте что-нибудь закажем? – Николай протянул мне меню. – Рекомендую суп из устриц с молоком или свинину в слоеном тесте. Это очень вкусно, я пробовал.

– Спасибо, но устрицы я не люблю, а супы не ем по определению. Мне, пожалуйста, курицу в апельсиновом соусе с кускусом и азиатский салат с цукини.

– Конечно. – Николай внимательно посмотрел мне в глаза. – А вы, оказывается, неплохо разбираетесь в европейской кухне. Кем вы работаете, Матильда?

– Я домохозяйка, – безразлично ответила я, взяв карту вин.

– Что будем пить? Я уже боюсь что-либо вам предлагать. Полагаю, и в винах вы дока.

Я снисходительно улыбнулась:

– Мне любое сухое вино.

Интересно, что он выберет? Подороже или подешевле? Ох, не люблю я прижимистых мужчин! Сейчас проверим.

Николай подтягивает к себе карту вин и сосредоточенно изучает разделы.

– Может быть, «Фонсека олд тауни»? – осторожно предложил мой кавалер.

Да, в винах он тоже ни черта не смыслит. Выбрал самое дорогое, по четыре штуки за бутылку. Хоть не жадный, и на том спасибо.

– Николай, – произношу мягко, почти ласково, – я просила вас выбрать сухое вино, ну, в крайнем случае, полусухое, а вы мне что предлагаете?

– Ой! Совсем вы мне, Матильда, голову заморочили. – Николай смешно взмахнул руками. – Я словно мальчишка на экзамене. – И рассмеялся во весь голос. И смех был такой красивый, такой заразительный, что я мгновенно перестала нервничать и первый раз за все утро искренне улыбнулась.

– Давайте «Жан-Поль Шене», безалкогольное, чтобы и вам не обидно было – вы же за рулем, – предложила я.

– Договорились, – облегченно вздохнул Николай, вытирая испарину со лба. – Все, Матильда.

– Что – все?

– Экзамен я не выдержал? – вздохнул он и улыбнулся.

– Какой экзамен? – Я старалась не смотреть ему в глаза. – Что это вы придумали?

– Да ладно, проехали. – Николай на мгновение сделал серьезное лицо, а потом снова заразительно рассмеялся. – Мир?

– Мир, – согласилась я и пожала протянутую руку. Вполне приличный дядька, он мне даже начинает немного нравиться. Но все равно – это наша первая, блин, уже вторая, но точно последняя встреча.

– Зря вы так думаете. – Николай попробовал принесенный салат. – Зря вы думаете, что это наша последняя встреча.

Я подавилась. Кусок цукини встал у меня поперек горла.

– Вы что, дьявол? Читаете чужие мысли? – сквозь кашель и слезы прохрипела я.

– Вот, – он протянул мне бокал с минеральной водой, – выпейте водички. Просто я уже старый стреляный воробей, девочка. Да и про интервью, честно говоря, я вам наврал.

– Ну я так и думала.

– А я придумал повод, чтобы познакомиться с вами поближе, и это у меня получилось.

«Самодовольный старый пень, – рассмеялась я про себя. – Получилось! Да ни фига у тебя не получилось, мы больше никогда не встретимся, что бы ты там себе ни напридумывал!»

Людмила

Как-то незаметно ранняя осень перешла в позднюю. Красивые, горящие на солнце листья превратились в отвратительную кашу под ногами, а само солнце, кажется, уже навсегда скрылось за серой пеленой туч. Ветер, еще совсем недавно теплый и пахнущий прелой травой, налился свинцовым холодом и теперь изводил прохожих ледяными порывами. Уже не встретишь гуляющих в скверах мамаш с малышами, вездесущие бабульки тоже попрятались по квартирам, и только новому поколению все нипочем. Подростки тесными кучками жмутся во дворах, греются в подъездах, но по домам не расходятся. Вот и сейчас я прошла мимо такой молодежной группки. Мат вперемешку с визгливым смехом, девчонки с красными от холода носами, но в неизменно коротких юбках и их низкорослые, прыщавые, еще не оформившиеся сверстники.

– Эй, тетка! Закурить есть? – догоняет меня такой кадр. – Слышь, чего говорю?

Я оборачиваюсь и пожимаю плечами:

– Не курю я, мальчик!

– Ишь ты, «мальчик»! – обижается подросток. – Сама-то небось недавно молоко с губ обтерла. – И, грубо заржав, уносится к друзьям.

А у меня вырастают крылья. Устами младенца глаголет истина! Значит, я действительно сильно изменилась за последний месяц. Нет, ну то что похудела килограммов на десять, это и так видно. Старые джинсы теперь без ремня не надеть, сползают вниз. Конечно, и утренние пробежки, и неизменно пустой холодильник (который я, кстати, за ненадобностью позавчера отключила) сделали свое дело. Короткие волосы, говорят, тоже молодят, но не настолько же! Наверное, изменился мой взгляд – теперь, кроме нового рецепта по приготовлению гуся с яблоками, меня стали интересовать еще и мужчины.

Наши отношения с Николаем, к огромному моему сожалению, так и не переросли из дружески-приятельских в эротическо-сексуальные. Мы так и продолжаем каждое утро встречаться с ним в парке, приветливо киваем друг другу и бежим в разные стороны. Пару раз Николай даже поинтересовался, как мои дела, но ничего более. А я продолжаю красить глаза каждое утро перед пробежкой, купила себе приличный спортивный костюм и замираю при встрече с ним, продолжая верить в чудеса.

В моем почтовом ящике уже целую неделю, наверное, валяется какая-то бумажка, а мне то лень, то забываю, то некогда ее достать.

Тяжело вздохнув, я открыла сумку и вынула ключ от ящика. Мне в руки упала повестка в суд: …та-та-та… гр. Симонов, та-та-та… гр. Симонову Людмилу Борисовну… та-та-та… для расторжения брака 31 декабря, в 10:00. Ну, по крайней мере, один новогодний подарок у меня уже есть. И небо не рухнуло мне на голову, и земля не ушла из-под ног. Со мной даже истерики не случилось.

Я безразлично повертела в руках голубоватый конверт и, немного подумав, бросила его на дно сумки. До Нового года еще полтора месяца, пускай пока там полежит.

Чай с куском черного хлеба, легкий салатик да диетический творог – теперь обычный мой ужин. Я уже привыкла и даже нахожу некоторую прелесть в такой скудной трапезе. Вкусовые рецепторы обостряются, и любая пища, будь то даже обычный черный хлеб, кажется сказочно вкусной. Особенно если на обед был пустой чай, в лучшем случае – с молоком. Хотя эта гастрономическая тема меня совершенно не волнует. Сейчас все мои мысли заняты новой работой.

Я тяжело вздохнула и налила кипяток в большую кружку с отбитой ручкой. Фаина Альбертовна, моя непосредственная начальница, а также по совместительству главный бухгалтер, любила поговорить. И это было ужасно! Часами я была вынуждена слушать ее заунывные монологи о муже (старом импотенте), сыне (юном оболтусе), дочери (толстой корове), снохе (портовой шлюхе) и зяте (уроде с замашками явного уголовника). Также постоянно обсуждались соседи по лестничной клетке (свиньи-сволочи), теща, свекровь и все их семейство (маньяки-полудурки), и даже маленькая четырехмесячная внучка (вся в сноху, такая же оторва). Причем Фаине было мало просто слушателя, она требовала от меня живого участия в ее семейных проблемах, моих нескончаемых восклицаний типа «Боже! Какая у вас выдержка! Да я бы просто с ума сошла от такой жизни!» или «Неблагодарные! (Муж, дети, родственники, соседи, соседская собака, дворовый голубь.) Да они должны на вас просто молиться!»

Вся эта мыльная опера выматывала меня до такой степени, что я готова была своими руками придушить Фаю уже после обеда. Но даже и не это было главное.

В коллективе меня не любили. Маргарита Ивановна здоровалась со мной сквозь зубы. Напрасно я пыталась наладить с ними человеческие отношения, наверное, я просто не умею этого делать. Павел Кузьмич почти не вникал в жизнь вверенного ему коллектива, он постоянно разгадывал кроссворды да читал «Криминальный вестник». Маргарита полноправно правила бал, а я всегда оказывалась как бы в стороне. А неделю назад меня «повысили». Марго, как обычно, пружинистой походкой подошла к моему рабочему столу и протянула лист бумаги:

– Прочитай и распишись. – Она поджала тонкие губы, накрашенные яркой бордовой помадой.

– Что это? – Я углубилась в чтение приказа.

Оказывается, на период Фаиного отпуска я буду занимать должность главного бухгалтера.

Я растерялась:

– Как это?

– Как обычно, – буркнула Марго. – Разве Фаюша тебе ничего не сказала?

– Нет, – мотнула я головой. – Ничего.

– Ну, значит, забыла. – Марго нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. – Подписывай, долго мне еще ждать?

И я расписалась. А сегодня с утра начался кошмар. В нашу пыльную комнатку вошли трое молодых парней в спортивных костюмах и утепленных кожаных куртках. Они были похожи друг на друга, словно однояйцовые близнецы, и мне показалось, что я вернулась в лихие 90-е.

– Кто тут главный бухгалтер? – спросил пацан в черной шапочке.

– Она. – Маргарита Ивановна кивнула в мою сторону, а я испуганно подняла на них глаза.

– Ты? – Парень подошел к моему столу вплотную. – Ты?

Я съежилась под его тяжелым взглядом:

– Исполняю обязанности на период отпу…

– Не важно, – перебил меня парень. – Меня зовут Андрей Малинин, а это, – он кивнул на пацанов, стоящих у двери, – мои напарники, коллеги, так сказать.

– И что же? – Я посмотрела на Павла Кузьмича, ожидая поддержки, но директор даже не поднял головы от очередного кроссворда.

– Подпиши. – Андрей бросил мне на стол доверенность.

– Что это? – взяла я в руки бумажку. – Павел Кузьмич? Маргарита Ивановна? – обратилась я к руководству.

– А-а-а-а, это… – Маргарита словно очнулась от спячки. – Это необходимо подписать за главного бухгалтера, Люда.

Она впервые назвала меня по имени.

Я бегло прочла написанное: «Доверенность выдана на право купли-продажи двух гаражей по адресу Советская, 40а, стоящих на балансе муниципального предприятия «Сатурн».

– Но у нас на балансе нет гаражей, – поразилась я. – Я не могу разрешить продавать то, чего нет. Собственно говоря, почему мы должны продавать воздух?

Павел Кузьмич не удостоил меня даже взглядом, а Маргарита демонстративно вышла из комнаты. Я осталась один на один с тремя парнями.