Санкт-Петербург, декабрь 2000 года

Декабрь прошел в работе. Из-за беременности Лита решила в Болгарию не лететь и поручила переговоры Димитару, который как раз собирался уехать на месяц в отпуск на родину. Две недели они с Маргаритой Васильевой готовили технико-экономическое обоснование по запуску косметической линии, а Виктор Петрович методично формировал папки с первичными документами для проверки налоговой. Наконец, приемлемый вариант требуемых инвестиций был рассчитан и Лита решила начать претворение своего плана в жизнь.

Вместе с Виктором Петровичем она поехала на Кингисеппскую фабрику «Витафармы», чтобы определиться с помещениями для запланированных технологических линий по производству шампуней, гелей, лосьонов и кремов. После некоторых споров и колебаний она решила ликвидировать один склад готовой продукции и перенести упаковки с лекарствами и травами на второй. Днем позже они с Маргаритой Васильевой провели анализ загруженности небольших помещений при аптеках, которые «Витафарма» приобрела после кризиса 1998 года, и обнаружили, что есть недоиспользуемые резервы. Посоветовавшись с Виктором Петровичем, они решили перевести пятьдесят процентов товарных запасов на небольшие склады в Санкт-Петербург.

Так Лита смогла освободить помещение для технологических линий и не затевать новое строительство. Она дала поручение Виктору Петровичу организовать ремонтные работы силами имеющихся специалистов, чтобы не тратить лишних денег. «Экономия и бережливость станут залогом успеха при расширении «Витафармы». И первый шаг в этом направлении я уже сделала», – думала молодая женщина. Она решила открыть специально для проекта косметической линии внутреннее финансирование, для которого сосредоточила незначительные свободные средства на депозитном счете в банке под 12 процентов годовых. Маргарита Васильева сказала ей о том, что есть банки, которые дают до 20 процентов годовых в валюте, но Лита напомнила о финансовом кризисе 1998 года и о неоправданных рисках, к которым могут привести необдуманные финансовые инвестиции.

На середину декабря Лита назначила совещание по финансированию косметической линии, куда пригласила главного бухгалтера, Маргариту Васильеву и Виктора Петровича. После вводной первой заговорила главбух.

– Секлетея Владимировна, хочу вам сказать, что внутренних резервов у компании нет. Для развития нам нужно брать кредиты.

Бухгалтерша была чопорна и величава, она умела показать окружающим свою значимость и незаменимость.

– Кредиты мы взять всегда успеем, – парировала Маргарита Васильева. – Давайте изучим вопрос внутренней экономии. Предоставьте нам, пожалуйста, план движения денежных средств по «Витафарме» до конца зимы 2001 года.

Бухгалтерша нахохлилась и покраснела: кто она такая, эта Маргарита Васильева, чтобы командовать! В глубине души она и Секлетею не жаловала, с огромной тоской вспоминая своего истинного босса – Красицкого Виталия Владимировича.

– Какой план? Когда мне этим заниматься, я и так перегружена, – выпалила главбух. – Не буду я ничего такого делать: этого нет в моей должностной инструкции.

– Хорошо, – сказала Лита. – Давайте будем работать на основе данных о фактических затратах. Предоставьте мне сведения, соотнесенные со статьями затрат «Витафармы» и сроками месячных или квартальных платежей. Я проанализирую вашу справку, найду источники экономии и сформирую свое решение. Необходимо, чтобы на текущих счетах у нас не оставалось денег, все резервы нужно перенести на банковские депозиты и сформировать их в соответствии с графиком платежей. Хочу вам напомнить, что у «Витафармы» нет цели обогащения обслуживающих банков.

Главбухша задышала тяжело, как будто выпуская пар, но не нашла, что на это можно ответить, и, переведя дыхание, пробормотала: «Хорошо, Секлетея Владимировна».

– Вот и славно. Тогда, пожалуйста, идите и работайте над справкой, а мы с коллегами не будем вас отвлекать и обсудим вопросы приобретения оборудования в рассрочку.

Озадаченная главбух фыркнула и ушла, а Лита продолжила свою мысль.

– Нам минимально нужно приобрести две новых линии: для производства шампуней и для изготовления стерильных мазей и кремов. Начнем с линии для шампуней. Виктор Петрович, прошу вас поручить одному из подчиненных подготовить нам возможные варианты. Проработайте вопрос с Украиной и Белоруссией, а я попрошу Димитара посмотреть возможности в Болгарии.

– А какой сегмент рынка вы хотите занять с вашей косметической линией? – спросила Маргарита Васильева.

– Думаю, что для начала нам нужно ориентироваться на средний класс, но в связи с тем, что пока он в России практически отсутствует, то на покупателей с небольшими доходами. На премиальные рынки нам на первом этапе не выйти: для этого потребуются значительные инвестиции.

– А если так, – продолжила Маргарита, – то нам нужно ориентироваться на недорогие пластмассовые бутылки двух или трех типовых размеров с закручивающейся крышкой или дозатором: это поможет снизить цену линии и купить самый дешевый вариант из имеющихся на рынке.

– А мы и будем искать самый дешевый вариант. Да, и нужно посмотреть еще прибалтийские возможности. В СССР ценилась рижская косметика: духи, кремы и шампуни. Она и сейчас продается в фирменных магазинах в Москве и Питере, но их осталось всего два или три на обе столицы. Я полагаю, что у них на рижском производстве, должно быть, кризис перепроизводства товаров и в связи с этим простой оборудования. Давайте пошлем туда Димитара: он болгарин, латыши будут к нему относиться с большим доверием, чем к нам – россиянам.

В разговор вступил молчавший до этого Виктор Петрович, который сразу сделал разумное предложение.

– Секлетея Владимировна, у вас хорошие отношения с Моисеем Яковлевичем. А его друг работает главным инженером в «Невской косметике». Я думаю, что они нам могут посоветовать что-то хорошее.

– Отличное предложение, Виктор Петрович. Я позвоню ему и напрошусь на встречу. Вы знаете, он мне очень помог в Москве с этим ужасным «Полимедом». Но это отдельная история, и я расскажу вам ее на праздновании Нового года, если, конечно, напомните. Хорошо, варианты приобретения линии мы рассмотрели, а что с финансированием? Какое у вас мнение, Маргарита?

– Я считаю, что нужно, во-первых, сразу же ставить вопрос о приобретении линии в рассрочку, во-вторых, – максимально сократить расходы, в том числе и на заработную плату.

– Это болезненная тема. Вы предлагаете сокращать людей? Я категорически против этого. Давайте поставим вопрос по-другому: мы постараемся никого не сокращать, максимально переведем людей на обслуживание новых линий и переучим их. И еще: нам нужно укреплять отдел маркетинга и договорной отдел. Мы планируем выходить на новые рынки, а это, прежде всего, различные сетевые магазины. Виктор Петрович, посмотрите вместе с кадровиками на Кингисеппском предприятии людей с советским высшим образованием: экономистов, бухгалтеров и технологов. Мы будет переносить часть дорогостоящих бизнес-процессов из штаб-квартиры в Кингисепп: там заработная плата в два раза ниже, чем в Петербурге, да и люди будут благодарны за интересную работу. Мы на этом сможем хорошо сэкономить.

– Да, все понял, за неделю проработаю, Секлетея Владимировна.

Лита завершила совещание и пораньше поехала домой. Был четверг, а на утро пятницы она запланировала прием к врачу и сдачу многочисленных анализов. «Завтра отдохну немного после врача, а вечером поеду к Моисею Яковлевичу, поговорю с ним. И не только о технологической линии для шампуня…».

Санкт-Петербург, декабрь 2000 года (продолжение)

Моисей Яковлевич ждал ее в пятницу к вечернему чаю, для которого Фира специально приготовила грушевый пирог с изюмом и корицей. Лита с удовольствием съела кусочек и запила его травяным душистым чаем. Она заранее предупредила Моисея Яковлевича, что хочет говорить с ним тет-а-тет, так что Фира деликатно покинула гостиную, сославшись на неотложные домашние дела.

Лита сначала рассказала о косметической линии и попросила организовать ей консультации с главным инженером «Невской косметики». Однако Моисей Яковлевич сразу понял, что она будет говорить о чем-то более важном и основной разговор еще впереди.

– Вы правильно сделали, что ко мне обратились. Я аккуратно побеседую, но не с главным инженером, а с главным технологом: мы с ней вместе учились в университете. Она дама возрастная, и, если «Витафарма» ее пригласит консультантом по внедрению косметической линии, она с удовольствием покинет «Невскую косметику». Дело в том, что там у них появились иностранные инвесторы, которые внедряют западные стандарты в процессы производства и учета.

– Понимаю вас, Моисей Яковлевич. Внедрение западных стандартов – это очень дорогое удовольствие. Как вы думаете, это принесет «Невской косметике» какие-то ощутимые дивиденды?

– А что мне за них думать, тем более за их иностранных инвесторов. Они мою коллегу уже замучили: она специально для них подробно описала существующий технологический цикл производства, а эти новые менеджеры крайне не довольны. Не так написала, не в соответствии с западными регламентами, технологический процесс устаревший! Там заработные платы у кадровых сотрудников предприятия более чем скромные, а они набирают людей с западным образованием и платят им сразу минимум в пять раз больше. Так что сотрудники-старожилы из «Невской косметики» начинают роптать.

Моисей Яковлевич распалился: было видно, что произошедшее событие на старейшем предприятии Санкт-Петербурга глубоко трогало его. Лите показалось, что волосы его стали дыбом и он стал похож на разгневанного петуха. Она выдержала небольшую паузу, чтобы дать мужчине возможность успокоиться.

– А можно надеяться на то, что они продадут нам технологическую линию по производству шампуней?

– Ну, не знаю, здесь советую вам лучше ориентироваться на Прибалтику, например, на рижский «Дзинтарс». А они смогут продать запасные детали и упаковку для продукции.

– Хорошо, тогда договариваемся о том, что вы меня знакомите с вашей протеже, а она уже будет консультировать моих специалистов и участвовать в переговорах с рижским «Дзинтарсом». Мы тоже их рассматривали как потенциальных продавцов технологической линии. И еще мы думали об украинских и белорусских заводах.

– Лита, хочу вам напомнить, что во времена СССР именно для прибалтийских предприятий закупалось все лучшее. А сейчас Дзинтарс акционировали и продали западным собственникам. – Мужчина покраснел от возмущения. – Качественные технологические линии у них были, им бы еще работать и работать на них для российского рынка, но думаю, что новые хозяева нацелены на дорогостоящее перевооружение предприятия. При правильном подходе вы с ними договоритесь.

Молодая женщина слушала очень внимательно, и старику было приятно, что его знания и опыт востребованы. Они немного помолчали, и Моисей Яковлевич вдруг спросил:

– Лита, вы сегодня очень бледная и осунулись с нашей последней встречи. Что случилось? Что у вас с «Полимедом»?

По лицу молодой женщины пробежала тень. Было видно, что ей неприятен весь этот разговор о «Полимеде» и его генеральном директоре. Она закусила губу и ответила через силу.

–– С «Полимедом» ничего нового, они на связь не выходили. Правда, Грач прислал мне «говорящий подарок» на день рождения – их стеклянный торговый знак. Немного театральный жест, но, полагаю, что это его последнее предупреждение. Знаете, как в фильме «Крёстный отец».

– Грустный юмор, но помню, что там убили любимую собаку! А что с проверками?

– Здесь полная тишина, но мы готовимся.

Лита молчала и смотрела в окно, а хозяин дома подумал, что она чего-то боится или стесняется сказать.

– Вижу, что это не все! Зачем сегодня такая конфиденциальность?

– Я себя чувствую не очень хорошо, да и работы в последнее время много.

– Не пугайте меня, пожалуйста. Вы больны?

– Нет, ничего со мной страшного нет, – она вновь замолчала, потому что не знала, как сказать самое главное. Моисей Яковлевич ободряюще улыбнулся и чуть тронул ее за руку.

– Все очень просто: я жду ребенка.

Хозяин дома расплылся в улыбке; было видно, что у него отлегло от сердца.

– Как это все неожиданно, Лита! И кто же счастливый отец? Вы замужем или планируете выйти замуж?

– Я решила, что это будет только мой ребенок, Моисей Яковлевич. Но биологический отец, конечно, у него есть.

Лита говорила уверенно, и её голос теперь зазвучал звонко. Она обрадовалась реакции старика, потому что боялась с его стороны осуждения и непонимания. Но молодая женщина не могла не заметить, что её последние слова вызвали у хозяина дома некоторую озабоченность.

– А как вы будете его регистрировать? Как одинокая мать? Это рискованно Лита, отец всегда сможет установить отцовство в судебном порядке. Вы женщина состоятельная, и ребенок станет вашим слабым звеном.

– Я тоже об этом размышляла и придумала определенную линию защиты. Об этом я и пришла вам рассказать.

Невольно лицо молодой женщины стало таинственным, и Моисей Яковлевич даже придвинул поближе стул, чтобы она могла говорить тише.

–– Дело в том, что мой покойный муж – Максим Овчаров – в 1991 году сдал сперму на хранение в известную московскую клинику. Ее там заморозили до лучших времен, и я очень надеюсь, что она там до сих пор хранится. А самое главное, у меня есть его нотариально заверенное согласие на использование его замороженной спермы.

Моисей Яковлевич напрягся и инстинктивно сдвинул брови, а его лоб покрылся глубокими вертикальными морщинами. Он понял, куда она клонит, и оценил риски её предложения, но с учетом известных обстоятельств решил, что она права.

– Верно ли я понял, что вы хотите записать отцом ребенка вашего покойного мужа?

– Да, вы меня правильно поняли, Моисей Яковлевич. Но для этого мне потребуется медицинское свидетельство авторитетного учреждения о том, что мне в результате процедуры ЭКО был подсажен эмбрион. То есть моя яйцеклетка была искусственно оплодотворена сперматозоидами мужа.

Хозяин дома хитро заулыбался и стал постукивать себя пальцами по животу.

– А что, это неплохое, а главное – рабочее решение. У меня хорошие связи с медиками, и я слышал, что в Москве есть клиника, которая проводит такие операции. У нас в Питере, думаю, тоже. А среди врачей много, так сказать, моих соплеменников. Вот с ними и будем решать, вернее, я сам с ними буду договариваться.

– Как вы понимаете, Моисей Яковлевич, деньги не будут здесь проблемой.

– Я это прекрасно понимаю. Но нам, прежде всего, нужен «железобетонный специалист» и абсолютно порядочный человек. Ну, что же, Лита, я ваше задание понял. Скажите, вы кому-нибудь говорили о своей беременности?

– Нет, никому. Конечно, я была у врача, который и сказал мне о беременности. У меня пока маленький срок – пять или шесть недель.

– Вам не нужно больше туда ходить, так, на всякий случай. Я в ближайшее время решу вопрос с вашей госпитализацией в правильную клинику здесь, в Петербурге. Ведь за последнее время вы не уезжали из города?

– Нет, я уже здесь живу три недели.

– Вот и отлично. А когда нам ждать маленького?

– Полагаю, что в конце июня. Первую беременность я переходила и лежала на сохранении.

– Ну, что, моя дорогая девочка. – Моисей Яковлевич вдруг перешел с Литой на «ты». – Не волнуйся, тебе это сейчас вредно. Гуляй и побольше отдыхай. В ближайшее время жди моего звонка; все, что нужно, я решу. Выпей на дорогу чашку чая и съешь ещё кусочек штруделя. Тебе теперь нужно питаться за двоих. Пойду на кухню, попрошу Фиру заварить свежего чая.

Лита почувствовала долгожданное облегчение. «Как хорошо иметь такого надежного друга». Она выпила на дорогу чашку чая, а Фира заботливо завернула ей два куска пирога «с собой».

Дома молодая женщина легла в кровать и включила телевизор, что делала довольно редко. На канале «Культура» только что началась «Собака Баскервилей»¹³ Игоря Масленникова, и Лита решила посмотреть знаменитый двухсерийный фильм с участием великолепных актеров.

Она достала из шкафа недовязанный шарф и вспомнила, что начала работать над ним еще при жизни Виталия. «Доделаю этот шарф, а потом свяжу кофточку для малыша. Интересно, кто у меня будет? Хорошо, если девочка!» За дверью раздались скрежет и мяуканье, и Лита впустила в спальню неугомонного Тимоти. Кот по-хозяйски разлегся на кровати, стал грызть шерстяную нитку и играть с клубком пряжи.

Наутро Лита проснулась счастливой и здоровой. Маргарита Васильева еще две недели назад пригласила ее на премьеру оперы «Саломея»¹⁴, которую поставил Валерий Гергиев¹⁵ в Мариинском театре. Она вспомнила о приглашении, позвонила своей заместительнице и сказала, что непременно будет. Библейский сюжет, великолепные декорации и возбуждающая экзотика Востока произвели на неё такое яркое впечатление, что она решила по субботам выходить в свет: в театр или на концерт. Женщину поразило, что опера шла на немецком языке и сопровождалась русскими субтитрами. Такая постановка была революционной для русского театра начала 21 века.

В воскресенье утром позвонил Игорь и спросил, планирует ли она на новогодние праздники приехать в Москву. Она сказала, что еще не знает, так как много работы в «Витафарме». Тогда он как бы между прочим сообщил, что хочет улететь в Альпы покататься на горных лыжах. Лита искренне пожелала ему хорошего отдыха и сказала, что на праздники к ней из Швейцарии приезжает сын.