Санкт-Петербург, 28 октября 2000 года

Приближался Литин сорокалетний юбилей. Она вспомнила народную примету, что «сорок лет» громко не справляют, и решила праздновать в узком семейном кругу, хоть и день выпадал на субботу. «Схожу утром на кладбище и в храм, а потом мы с Эви и Юхуром поужинаем за праздничным столом. А вечером поработаю еще над концепцией косметической линии: труд всегда излечивает и от уныния, и даже от знаменитой «русской хандры»¹¹. Владимира на свой юбилей она не ждала, потому что тот был занят учебой, и еще ранее они договорились, что он приедет в Питер только к католическому Рождеству.

В знаменательный день именинница проснулась рано, потому что ей приснилось детство и поселок Луговской под Ханты-Мансийском. Она мысленно вернулась в их с отцом убогую избу с одной комнатой и печкой посередине, заглянула в мутное окно, через которое редко проникал солнечный свет, и увидела снег и кедры. Во сне отец читал ей сказки о королях и принцах, про диких лебедей и гадкого утенка, про стойкого оловянного солдатика, царя Салтана и золотую рыбку. С безмерной тоской по отцу молодая женщина посмотрела на себя его глазами и увидела маленькую девочку, росшую без матери в крошечном поселке на краю света, и глубоко вздохнула . Отец беззаветно любил дочь, и это чувство заменило материнскую любовь. Потом в ее жизни появилась Анна Александровна, которая приходилась младшей сестрой ее бабушки и заменила ей мать. Раньше Лита не признавалась себе в том, что именно в этот день – день своего рождения – она всегда ждала женщину, которая родила ее: маму, которую отец ласково называл «лесной королевой». Он говорил дочери, что мама не может жить вместе с ними в Москве, потому что отвечает за деревья в Ханты-Мансийской тайге и защищает ее, маленькую Секлетею, от злых разбойников.

Но Лита и сегодня захотела к маме и подумала о том, какой она может быть. «О Господи, я приму её любой: бедной или богатой, здоровой или больной, красивой или не очень. Она станет для меня самой любимой мамой на свете!» Лита достала из шкафа фарфоровую куклу Наташу, одетую в хантыйский кафтан и меховую пелерину. Отец говорил, что это мама подарила ей эту куклу на Рождество, и молодая женщина, хотя и сомневалась в правдивости его слов, но очень полюбила куклу, а в трудные времена спала, обнявшись с ней.

«Жива ли эта грешная женщина, которая сорок лет назад дала мне жизнь? И вспоминает ли она сегодня обо мне, как я о ней? – размышляла именинница за завтраком. – Поставлю сегодня за нее свечу в храме, за здравие поставлю, потому что чувствую, что она жива!»

Лита заранее заказала корзину белых лилий и удивилась изысканной красоте букета, когда продавщица упаковывала его в цветочном магазине. Юхур помог хозяйке донести тяжелую ношу и аккуратно поставил ее на холодную плиту. Свежесть белых цветов придала унылому месту торжественности. Мелкий дождь оставил ледяные капли на лепестках и темно-зеленых листьях, напомнив, что все в этой жизни приходящее: и свежесть букета, и дождливый день, да и сама жизнь. Лита поправила ленты, которые украшали корзину, и тяжело вздохнула.

«Это самое малое, что я могу для них сегодня сделать. Как жалко, что они ушли так рано!» Она подала поминальные записки в кладбищенском храме и помолилась за упокой родных. За свою семью, за «Витафарму», а также за маму она поставила свечи «за здравие» и просияла от осознания того, что многое обрела в жизни. «Наверное, я счастливая женщина! Мне сегодня сорок лет, и Бог дал мне немало. Спасибо ему за все!» – прошептала она, а потом вспомнила об Игоре и подала отдельную записку о его здравии и благополучии.

Погода в Санкт-Петербурге была слякотная. Шел колючий снег с дождем, но Лита решила немного прогуляться перед праздничным обедом и заглянуть за пирожными к вечернему чаю в знаменитую еще с советского времени кондитерскую на Большой Морской. Она попросила Юхура высадить ее на Исаакиевской площади, зашла в магазин и купила «картошку»¹² и фруктовые корзиночки, которые ей упаковали в фирменные коробки. Лита предвкушала, что сегодня она и ее гости будут пить чай, наслаждаясь вкусами детства. Молодая женщина вышла на набережную реки Мойки и направилась к своему дому на Большой Морской мимо Фонарного и Почтамтского моста, следуя любимому романтическому маршруту. У подъезда она вдруг обнаружила, что не взяла ключи от квартиры, и позвонила в домофон. В ответ прозвучал нежный мелодичный звук, она вошла и поднялась к себе на третий этаж, где на пороге встретила элегантного и сияющего Игоря, распахнувшего перед ней входную дверь. От него приятно пахло дорогим парфюмом, его рубашка поражала своей белизной, а волосы были тщательно уложены. У Литы при виде гостя закружилась голова, она прислонилась к косяку двери, а красавец-мужчина её обнял и взял под руку.

– Дорогая, сегодня твой день. Я безумно соскучился и вот решил приехать без приглашения. Твоя Эви была добра ко мне и впустила.

С присущей врожденной вежливостью он позволил Лите пройти первой, помог снять пальто и подал домашние тапочки. Страстный поцелуй неожиданно взбудоражил ее, и волна прежней нежности и любви к близкому другу захлестнула Литу. Они, крепко обнявшись, вошли в гостиную, где возле праздничного стола уже хлопотала Эви. На подоконнике возвышался огромный букет желтых «головастых» хризантем, а из-за хрустальной вазы выглядывала изящная плетеная корзинка, закрытая матерчатой крышкой.

– Откуда здесь корзинка для пикника? Мы завтра что, собираемся за город на пикник? – удивленно воскликнула именинница.

– Нет, дорогая. Это мой тебе подарок!

Лита с любопытством откинула крышку и заглянула внутрь. На дне корзинки сидел подросший белый пушистый котенок с голубыми глазами, прижавший от страха уши

– Боже мой, какая прелесть, как ты угадал? – взволнованно сказала женщина и осторожно взяла котенка на руки. Тот сразу признал в ней хозяйку, дал себя немного погладить, но потом вдруг вырвался и прыгнул на диван. Лита поставила корзинку на пол, принесла старую шерстяную кофту и положила ее на дно. Потом осторожно поймала котенка, вернула его в корзинку и накрыла кофтой.

– Это чтобы он не замерз: у пола дует. Какой он маленький, сколько ему?

– Почти три месяца. Это особенный котенок из элитного питомника, у него даже есть кошачий паспорт. Вот его документы: он породы «невская маскарадная», и у него редкий окрас – «блю-пойнт». И еще мне в питомнике сказали, что он привит и приучен к лотку. – Игорь протянул ей папку с кошачьими документами и опять страстно поцеловал. – Я подумал, что тебе необходим такой котенок. Его зовут Тимоти – это клубное имя. Когда он вырастет, сможешь отдать его в разведение и неплохо заработать на породистых котятах.

– О, большое спасибо, – засмеялась Лита. – Мне вполне хватает забот о моей «Витафарме», а разведением кошек я, может быть, займусь в следующей жизни.

Когда она упомянула о компании, Игорь на мгновение напрягся, но быстро пришел в себя и стал открывать шампанское: отработанным движением он взял со стола накрахмаленную салфетку, немного наклонил бутылку и, придерживая пробку, стал её аккуратно отвинчивать. Последовал хлопок, из бутылки пошел характерный дымок, а пробка осталась в руках Игоря. Фиксируя салфетку, он аккуратно разлил шампанское по бокалам, не пролив ни капли на белоснежную скатерть.

– Давай выпьем сначала за тебя, а потом и за Тимоти. Хочу, чтобы он принес тебе удачу. И, пожалуйста, покорми меня: я завтракал утром перед выездом из Москвы.

– Второй тост мы поднимем за родителей: я была сегодня у отца и брата на кладбище. А третий тост, да, я согласна выпить за Тимоти.

Лита пригласила немногочисленных гостей к столу и не забыла про котенка, поставив для него отдельный стул рядом со своим. Котенок понял, что это теперь его территория, и стал сначала несмело, а потом неистово точить когти о корзинку. Игорь посмотрел на него и поморщился, но, так как все вокруг спокойно восприняли кошачьи шалости, решил не обращать на это внимание.

После обеда он увлек ее в спальню, и все между ними было как прежде, как будто и не случилось никакой истории с «Полимедом», чуть не рассорившей их десять дней назад. Перед тем, как лечь спать, Лита пошла искать котенка, которого обнаружила на кухне, где заботливая Эви кормила его овсяной кашей.

– Он что, ест кашу?!

– Немного поел. Игорь сказал, что в питомнике его кормили специальной едой. Два пакета корма, которые там дали, котенок съел сразу, но не наелся. Я отправила Юхура в Елисеевский на Невском, он работает до одиннадцати.

– Да, котенок шустрый, – сказала Лита. – Его зовут Тимоти, это элитный котенок, посмотри, какой он красивый и пушистый.

Котенок понял, что говорят о нем, попытался запрыгнуть со стула на подоконник, но повис на гобеленовой шторе. Потом, цепляясь когтями за ткань, пушистый комочек спустился на пол, подошел к миске и стал жалобно мяукать.

– Голодный, но кашу больше ни за что есть не станет. Где же Юхур? И еще: ты устроила ему какой-то туалет? – озабоченно спросила Лита.

– Я постелила газетку в ванной, но он благополучно пописал на банное полотенце. Юхур должен купить ему лоток и наполнитель, я его проинструктировала.

– Ты знаешь, Эви. Я так рада этому Тимоти. Игорь со своим подарком попал в самую десятку. Помнишь, как ты мне в детстве принесла Барсика? И как он нас радовал много лет!

– Да, нашего Барсика не забудешь. Очень жаль, что кошки живут недолго.

– Да, мне тоже жаль, но мы это изменить не можем.

Послышался звук открываемой двери – и на кухню вошел Юхур с двумя большими пакетами.

– Купил двадцать пакетиков, не знаю, насколько этого хватит. Но больше такого не было: он питается каким-то редким специальным кормом.

Котенок съел еще целый пакет и, довольный и сытый, улегся на стул, замурлыкал и уснул. Лита принесла его корзинку, бережно переложила звереныша и забрала с собой в спальню. Игорь уже крепко спал, а она и не думала ложиться. Поставив корзинку в угол, женщина села за компьютер, чтобы еще поработать над концепцией. Когда к трем часам ночи все почти было готово, довольная собой, она осторожно, чтобы не разбудить Игоря, легла в постель и мгновенно уснула.

Утром её разбудили ворчливые восклицания, которые развеселили до слёз.

– Вот паразит – этот котенок, а ещё породистый. Уже написал мне в ботинок. Специально, гадёныш, пошел в коридор, нашел там именно мой ботинок и написал.

– Не расстраивайся так, дорогой. Ведь ты его забрал из питомника от мамы, он это запомнил и отомстил. Ничего, мы его приучим к лотку.

– Да, очень на это надеюсь.

– Ты когда обратно в Москву?

– Вот позавтракаю и поеду. У меня поезд в 2 часа дня, так что вечером я буду в Москве.

– Как ты быстро уезжаешь, я скучала.

– Я тоже скучал! Жаль, что мы живем в разных городах.

– Я думала, что ты поедешь ночью.

– Мне завтра на работу. И знаешь, это какой-то новый скоростной поезд – идет до Москвы всего четыре часа.

– Я поеду тебя провожать, любимый. И спасибо тебе за котенка: он мне очень понравился.

– Я очень рад, не могу этого сказать о себе, – проворчал Игорь и пошел на кухню завтракать.