Предисловие

Надо помнить при этом, что процесс всей этой работы в голове исследователя совершается далеко не так стройно и систематически, как это кажется, далеко не по тем рубрикам, на которые он распадается на бумаге; надо помнить, что один вывод теснит и гонит другой и что часто, если не всегда, приходится начинать не с начала, а с середины или конца, в зависимости от поставленного вопроса и от хода работы каждого исследователя.

М. И. Ростовцев. Поездка в Египет

Работа любого исследователя сопряжена с постоянным поиском. В археологии он в первую очередь связывается с поиском новых памятников древности, новых редких артефактов, которые, наконец, помогут пролить свет на пробелы в наших представлениях о прошлом, соединить обрывочные сведения воедино, подкрепить смелые выводы. Романтика этого пути захватывает. Каждый такой путь определяется той методологической основой, которой располагает на конкретный момент наука: это и совокупность накопленного фактического материала, и существующий комплекс общепринятых методик для его исследования. Направление поиска часто может также корректироваться принадлежностью исследователя к тому или иному научному подходу или научной школе, в которой он либо воспитывался изначально, либо присоединился в результате долгой кропотливой работы.

Каков же будет этот поиск и каковы будут его результаты, зависит от выбора ученого, внешних обстоятельств, случая, в конце концов, удастся ли сразу найти прямую дорогу.

Каждый исследовательский путь соприкасается со множеством других таких же научных поисков, в чем-то они пересекаются, в чем-то расходятся, а иногда идут параллельно. Каждый по-своему субъективен, и каждый борется в научном споре, защищая свой выбор, свои источники, методики и свое видение.

Прошлое, которое мы так стараемся объективно реконструировать по всем канонам науки, тоже субъективно. Оно построено человеком, множеством людей, бесконечностью судеб. И как бы мы не прикрывались передовыми методиками, нас будет затягивать многоликий полилог ушедших жизней, оставивших те самые «памятники» прошлого. И здесь нам опять приходится сделать выбор: то ли стараться их реконструировать, а то ли пытаться их понимать.

В центре данной монографии – поиск человека прошлого, попытка понимания его самого и процесса его жизнедеятельности. Основным источником исследования стали неметаллические орудия труда, сопровождавшие данный процесс и сохранившие на своей поверхности его следы. Для комплексного изучения был выбран и использован определенный набор инструментов, восходящий к экспериментальной археологии и трасологическим исследованиям.

Выбор экспериментально-трасологического метода к изучению неметаллических орудий из поселений периода раннего железного века – средневековья не был случайным. Постепенно пришло осознание того, что каменный инвентарь, несмотря на изменения в технике его обработки, вероятно, продолжал занимать существенное место в системе жизнеобеспечения местного населения. Со временем появилось предположение, что такие предметы могли быть связаны с важнейшими хозяйственными отраслями изучаемого времени (например, металлургией, кожевенным производством и т. д.), и поэтому их специальное исследование необходимо для изучения и понимания особенностей хозяйства [Мандрыка, 2003а; Мандрыка и др., 2009; Морозов, Волков, 2007;Сенотрусова, 2008; Кунгуров, 2008].

Однако включить данный комплекс материалов в контекст хозяйственно-производственных реконструкций не получалось. Во-первых, традиционная модель исследования определяла каменные макропредметы как малоинформативные, и их описание как сопутствующего материала лишь вскользь упоминалось при характеристике археологических коллекций. Общепринятые правила морфологической типологии позволяли дать некоторым предметам «функциональные» наименования и использовать их в качестве своеобразной иллюстрации выводов, сделанных на основе совершенно иных источников. К сожалению, данный принцип долгое время преобладал. Во-вторых, сама природа каменных материалов, естественная форма, отсутствие вторичной обработки и невыраженность внешних признаков были существенным препятствием для включения их в комплекс изучаемых артефактов, выбора наименования и интерпретации. То есть археология раннего железного века и средневековья не обладала необходимым набором методов для проведения комплексного анализа каменного инструментария. Все это не позволяло включить в научный оборот такую важную группу источников.

При изучении материалов более ранних периодов – каменного и бронзового веков – многие из указанных проблем и противоречий, связанные с изучением каменных орудий, уже были решены с помощью экспериментально-трасологического метода.

Работы основателя данного научного направления С. А. Семенова [1957; 1968; 1974] не только позволили получать информацию о функциональном назначении использовавшихся древним человеком орудий из камня и ряда других материалов (кость, рог, бивень и др.), но и значительно расширили возможности для моделирования приемов и способов обработки различных материалов, что, в свою очередь, создало предпосылки для перехода к реконструкциям отдельных производств и хозяйства в целом.

За многие десятилетия своего развития отечественная школа трасологии существенно изменила отношение и подходы к изучению каменных орудий труда. Они стали восприниматься как особый вид исторического источника, поскольку каменный инструментарий представляет собой один из важнейших компонентов системы жизнеобеспечения [Коробкова, 2004].

Являясь неотъемлемой частью комплексных археологических исследований эпох каменного и бронзового веков, трасологический анализ позволяет восстанавливать технологии изготовления самих орудий труда, а также технологии связанных с ними производств, соотносить их с определенными отраслями хозяйства и, соответственно, выявлять значимость тех или иных производств в системе различных хозяйственных комплексов [Щелинский, 1972; 1983; Гиря, 1997; Коробкова, 1987; 2004; Кононенко, 1986; Волков, 1999; 2010; Скакун, 2006; Галимова, 2007; Поплевко, 2007; 2010].

Рост интереса специалистов по археологии раннего железного века и средневековья к морфологически неопределимым каменным предметам из поселенческих комплексов данного времени, сложность их идентификации и интерпретации также обусловили обращение к экспериментально-трасологическому методу. Однако накопленная на тот момент методологическая и фактологическая базы экспериментально-трасологических исследований не имели необходимого банка данных для изучения каменных орудий труда раннего железного века – средневековья. Следы износа, характеризующие обработку различных материалов, не были систематизированы, а в некоторых случаях и вовсе не изучались и не идентифицировались. Для орудий из этих материалов не существовало разработанной и четко структурированной функциональной типологии, а сама методика трасологического изучения подобных материалов требовала серьезной доработки и адаптации к конкретному сырью и региональным особенностям исследуемых территорий.

Для средне-сибирских материалов подобных исследований тем более не проводилось, хотя полевые археологические работы на поселениях раннего железного века – средневековья южно-таежной зоны выявили значительный пласт неметаллических орудий. В археологических коллекциях они составляют более многочисленную группу предметов, чем металлические изделия, которым традиционно уделялось большее внимание исследователей при анализе хозяйства раннего железного века – средневековья. В этом смысле неметаллические орудия являются уникальными и представляют значительный интерес для комплексного экспериментально-трасологического исследования, поскольку имеют специфические признаки и характеристики, ранее не исследованные и не привлекавшиеся к историческим реконструкциям.

В главах 1, 2 данной монографии рассмотрены теоретические и методологические проблемы экспериментально-трасологического исследования археологических материалов «поздних» эпох. В главах 3, 4, описана совокупность результатов применения данного метода к исследованию подобных источников. Настоящая монография – первое комплексное исследование такого рода, поэтому главная ее задача не дать исчерпывающие ответы, а показать всю совокупность и множественность путей и направлений возможного движения в развитии экспериментально-трасологических методик, задаваемых новым материалом.

***

Хотелось бы выразить благодарность моему учителю П. В. Волкову, прошедшему рядом весь нелегкий путь обсуждений и отшлифовки представленных результатов, его постоянная поддержка позволяла двигаться вперед, а также П. В. Мандрыке, П. О. Сенотрусовой, С. М. Фокину, Ю. А. Титовой, К. В. Бирюлевой, чьи археологические материалы легли в основу данного исследования, а помощь и обсуждение сопровождали важную часть работы.

Отдельное спасибо руководителю Лаборатории художественной ковки Института цветных металлов и материаловедения СФУ члену Союза кузнецов России С. А. Колчину за помощь в проведении экспериментальных работ и руководителю Лаборатории естественнонаучных методов в истории и археологии Гуманитарного Института СФУ В. С. Мыглану за помощь с необходимым оборудованием.

На написание этой монографии автора вдохновили экспериментальные поиски и творчество С. А. Агапова, Т. Ю. Гошко, О. В. Зайцевой, Е. В. Водясова, постоянно стремящихся понять неизведанное во всей совокупности его проявления.