Елена Филон

«Меченая: Скала»

Трилогия, книга вторая

В оформлении обложки использована фотография автора FREE0NE,

ресурс depositphotos.

Пролог

Моя история?..

Моя история состоит из боли, жестокости и сквернословия. Из крови, лжи и предательств.

Моя история не оставит никакого следа в истории. Она даже в душе человека не способна оставить отпечатка. Когда моя далеко не привлекательная жизнь закончится, моя история умрёт вместе с ней. И не потому, что в один прекрасный день Земля превратилась в жалкое подобие цивилизации, не потому, что остатки цивилизации выпорхнули из душ уцелевших людей и даже не потому, что человечество доживает свои последние века… Всё дело в том, что в этом мире, как и во всей моей жизни больше не осталось никого, кто будет вспоминать обо мне дольше трёх секунд – вот так всё просто.

Мой отец погиб от зелёного дыма через полгода после Конца света. Точнее сказать, не погиб, а стал тварью – созданием, в которых превратилось около миллиарда людей по всему земному шару после атаки зелёным дымом. Это был вирус. И даже если этот феномен кому-то и удалось исследовать, до выживших информацию доносить не стали… или даже не пытались?..

Моя мать продала меня в бордельное рабство сильнейшей банде, заправляющей Скалой. Скала? Это город нищеты и разврата, возведённый на руинах Рокфорда в Иллинойсе. Точнее стены – возведены были стены, а всё, что находилось внутри, никто и планировал приводить в порядок. Люди живут в прогнивших домах, бараках, разбивают лагеря на подземных парковках. Едят отходы банд или то, что удаётся выменять у местных барыг за какой-нибудь трофей в виде зубной щётки или мотка ниток. И сдают кровь. Раз в месяц. Потому что кровь – единственное, что отвлекает тварей от ежедневных нападений на город.

Чтобы жить – нужно есть, а что касается комфортного существования – не так уж важно. В этом люди и твари похожи…

Скверна – банда головорезов, среди которых прошла большая часть моего детства, и, надо заметить, всё могло сложиться не так удачно. Мне просто повезло иметь внешнее сходство с дочерью предводителя Скверны, которая не пережила зелёный дым так, как пережила его я и ещё около миллиарда жителей планеты. Его дочь стала тварью. И с тех пор сильно полюбила человеческое мясо. А я – заняла освободившееся место рядом с её отцом.

Пять лет я жила в относительной безопасности. Пять лет многие считали меня игрушкой для утех Завира. Пять лет, которые воспитали во мне солдата… ну или просто убийцу. Новый мир не разделяет этих понятий.

Этого требовало выживание.

А моя безопасность требовала получить татуировку шлюхи на своё шестнадцатилетие – ровный кружок с красным полумесяцем внутри, на левом запястье. Так Завир обезопасил меня от домогательств и насилия. Потому что всех меченых защищала Скверна. Меченые были их собственностью, их женщинами, и никто не имел права к ним прикасаться. За это лишали головы.

А когда Завир умер, Скверна выпустил свою «птичку» на свободу.

Относительную свободу.

Меня ждала отработка в бойцовском клубе. Три года я проработала там букмекером. И за эти три года, пожалуй, успели произойти самые важные события в моей никчёмной жизни.

Меня укусила тварь. Я должна была стать одной из них. Я должна была превратиться в хищника и начать охоту на людей. Но этого не случилось, обнаружив большую поломку в моём организме, благодаря которой моя кровь оказалась невосприимчивой к вирусу. До сих пор не знаю в чём причина, возможно, ею стал зелёный дым, каким-то образом сумевший перестроить работу всего организма… Возможно моя ДНК изменилась уже после реакции с вирусом, попавшим в кровь. Не знаю, но какой бы ни была эта причина, она спасла мне жизнь.

Второе главное событие?.. Не такое уж и событие. Это проклятый день. День, в который Скверна забрала у меня Кристину. Девочку, которая была мне как сестра. Девочку, которая мне доверяла. Для которой я была единственным островком надежды.

Но я ничем не смогла ей помочь.

А ещё я спасла жизнь человеку, который был обречён умереть в бойцовской яме.

Этот парень, этот боец – Койот, – он не заслуживал такого конца. И я спасла его. В тот момент даже не задумавшись, какими последствиями это может сказаться на мне.

И когда сбежала из Скалы, Койот стал первым, кого я собиралась найти. Первым, не считая мифического города, в который он по слухам отправился.

Райское место, «островок» цивилизации – Крест оказался совсем не таким, каким я его себе представляла. Всё вообще произошло не так, как я видела это в своих мечтах. Крест оказался не тем местом, в котором стоило искать убежище. Койот оказался не тем человеком, который станет отдавать долги. И Кристина, которую мне всё-таки удалось отыскать, в итоге прокляла меня и бросила.

Она сошла с ума.

И я кажется тоже: Койота заразили, его тело превращается в тело твари, а меня это почему-то беспокоит…

Не нужно было мне возвращаться в Крест вместе с ним.

Не нужно было мне вообще связываться с этим человеком.

Из-за него я потеряла себя.

Из-за него я стала слабой…

Глава 1

«Я буду скучать по тебе… моя заноза»…

«Я буду скучать по тебе»…

«Моя заноза»…

Закройте глаза.

Вдохните.

Откройте.

Выдохните… И представьте, что это был последний вздох. Последний, но вы всё ещё живы. Всё осталось прежним. Мир остался прежним. Даже вы почти не изменились. Всего лишь разучились дышать. Вот что я почувствовала, когда последние его слова долетели до моего сознания тихим шёпотом волн…

«Я буду скучать по тебе… моя заноза»…

Чейз посадил вертолёт на центральной площади Креста и с тяжёлым судорожным вздохом откинул затылок на подголовник кресла. Холодные глаза цвета изумруда были закрыты, веки подрагивали. Лоб покрывала испарина. Загорелая кожа стала бледной и казалась полупрозрачной, просвечивающей сквозь себя кривые дорожки кровеносных сосудов. Густые непослушные волосы взмокли и приобрели оттенок цвета горького шоколада; они липли к шее, закрывали лоб и падали на глаза. Но даже сейчас он умудрялся выглядеть как произведение искусства.

Почему ему жарко? После укуса тварей температура тела должна была сильно понизиться – сейчас у него должен быть озноб.

Топот ног. Крики.

Вода в ушах. Ничего не слышу. Меня как будто оглушило.

Почему он? Как такое могло произойти? Как я могла допустить, что бы его укусили? Должны были укусить меня! Со мной бы ничего не случилось! Моя кровь имеет стопроцентное сопротивление к вирусу… Но меня даже не оцарапали!

Бешеный стук сердца в ушах – оно работает на пределе. Каждое вращение шеей длится тысячу лет и сопровождается полной неподвижностью лёгких.

«Хватит! Дыши, Джей… Дыши»!

«Становись собой! Становись собой наконец! Тебе ведь на всех плевать, забыла?! А он – один из всех! Один из того долбаного миллиарда выживших, один из тараканов, один из крыс – из тех людей, что оказались слишком живучими! А ты одиночка. Тебе никто не нужен. В твоём коротеньком постапокалиптическом списке важных вещей Чейзу нет места. Ты ненавидела его! Он кретин! Он тот, кто навёл в твоей голове полнейший бардак. Если твари его укусили, значит такая у него судьба! Значит, сейчас его пристрелят те парни с винтовками, и хрен уже с ним, с этим Чейзом»!

Вдох.

Вот так. Хорошо.

– Выйти из вертолёта!

Больше не тону. Я слышу.

Вдох.

– Чейз! Бери подружку и выходите из вертолёта!

Знакомые лица бойцов. Нас окружил пятый отряд? Отряд Чейза? Как же ему повезло – умереть от рук товарищей. Уверена, никто из них и подумать не мог, что будет стрелять в своего командира.

– Давайте, живее! Дакир уже едет вас поприветствовать!

Этот ведь тот самый латиноамериканец, что помог нам сбежать из Креста? Это ведь он отдал приказ открыть ворота. Лукас, или как его там…

Я не шевелилась. А вот Чейз… Поднял голову, затем руку и собрался открыть дверь. Собрался получить пулю. Собрался умереть. Да, Чейз был к этому готов.

А я нет.

Ненавижу себя!

Я толкнула его обратно на сидение, схватила прихваченную с собой из лагеря Ангела винтовку и, шлёпая огромными ботинками без шнурков, выскочила из вертолёта. Ко мне тут же рвануло с десяток бойцов. Я подняла винтовку вверх, и морозный воздух сотрясла череда выстрелов.

Бойцы замерли. Нацелили оружие на меня.

Я усмехнулась.

Они не будут стрелять. Почему? Во-первых, потому что за моей спиной находится то, чем даже великий Крест ещё не обзавёлся! Рабочий вертолёт для них самое настоящее сокровище, и очень сомневаюсь, что они захотят его испортить. Во-вторых, Чейз сказал, что я нужна Дакиру. И, если Дакир столько усилий приложил для того, чтобы я добровольно осталась в Кресте, сомневаюсь, что в связи с моим «добровольным» возвращением не был отдан приказ – не стрелять. Во всяком случае, после того, как Кристина отреклась от меня, терять мне нечего, так почему бы не проверить?..

– Убери пушку! – воскликнул Лукас, подняв руку вверх – приказывая не атаковать.

– Или что? – постаралась, чтобы голос звучал как можно резче.

На самом деле, на меня можно было просто дунуть, чтобы вся самоуверенность пылью посыпалась на снег. Левое колено нещадно болело, как и плечо задетое пулей в лагере Ангела: кровь из открытой раны тонкими струйками стекала с кончиков пальцев и красными бутонами расцветала на снегу.

Надо менять оружие. Винтовку держать слишком сложно.

Продолжая целиться в Лукаса, я открыла скользкой от крови рукой дверь вертолёта и нащупала за поясом штанов Чейза рукоять пистолета.

– Что с Чейзом? – воскликнул Лукас и кажется, даже как-то не совсем безразлично.

Громко пыхтя, но стараясь не демонстрировать боли, закинула винтовку на повреждённое плечо, пистолет переложила в здоровую руку и уткнула его ледяное дуло себе в подбородок.

Эксперименты продолжаются!

– Ты что делаешь?! – заорал Лукас.

– Она спятила!

– У девки крыша поехала!

Кто-то смеялся.

Мне было всё равно.

– Ну так что? – воскликнула я, приказывая голосу не вибрировать. – Когда там Дакир будет?

– Убери пушку, Джей! – Надо же, Лукас даже в курсе как меня зовут. – У тебя и так будут крупные неприятности, не впутывай сама себя в новые!

– А я люблю неприятности, – прошипела сквозь зубы. – Просто жить без них не могу.

– Что с Чейзом? Почему не выходит?

– Отдыхает. Утомительный полёт выдался.

Лукас, с поджатыми от злости губами, выудил из нагрудного кармана рацию. Дакиру докладывать собирается, что у нас тут далеко не всё в порядке?..

– Скажи, чтобы Киру прихватил! – крикнула ему я. – Без неё не сдвинусь с места.

Дакир и Кира явились быстро. Ну, наверное, быстро. Потому что в моём полураздавленном сознании каждая минута тянулась вечность.

Поднялся ветер. Ледяной и колючий, сдирающий кожу с рук и лица невидимым скальпелем. Кира даже одеться не потрудилась: вылезла из грузовика Дакира облачённая в неизменный медицинский халат. Ветер тут же подхватил её тёмные волосы, на этот раз не убранные в высокую причёску, и вихрем закрутил над головой.

Дакир выглядел спокойно. Весь в чёрном. Его даже можно было бы назвать элегантным, если бы в Новом мире это слово не потеряло значение. На лице ни тени разочарования или недовольства. Оно и понятно: можно сказать, Дакир сам и организовал наш с Чейзом побег. Он и Кира. И у меня нет ни малейшего желания давать им повод самореализовываться за мой счёт, но, так уж вышло – я сама себе не оставила выбора. А Кристина меня к этому подтолкнула.

Если бы эта дрянная девчонка не отказалась от меня, ну и если бы Ангел не оказался сектой нездоровых фанатиков, я бы осталась с ней. Разве стала бы выбирать?.. Между кем? Между девочкой, которая была для меня смыслом существования, и парнем, который даже приветливым никогда не был?.. Нет. Не было бы никакого выбора. Я здесь только в силу обстоятельств, и понятия не имею, что вообще сейчас вытворяю.

Кира, сражаясь с порывами ветра, без приглашения зашагала ко мне, обнимая себя руками, как маленькая девочка. Замерла в трёх шагах и криво улыбнулась:

– Обниматься, так понимаю, не будем?

– Соскучилась?

Кира улыбнулась шире.

Что её так веселит?

Кинула насмешливый взгляд на пистолет, которым я подпирала подбородок и протяжно выдохнула:

– Совсем всё плохо, да?

– Да что-то не очень.

Её взгляд скользнул на раненое плечо:

– Мило. Инфекцию подхватить не боишься?

Я ухмыльнулась:

– Продолжаешь заботиться о моём здоровье? Какие ещё указания отдал Дакир?

На какое-то мгновение лицо Киры застыло с ничего не значащим выражением и внезапно стало через чур серьёзным. Оно ей не шло – она казалась смешной.

– Так что это ты тут устроила?

– Проверяю важность своей персоны.

Кира фыркнула:

– Тебя бы всё равно никто не тронул!

– Серьёзно? – Я дёрнула бровями. – Потому что я нужна тебе и Дакиру. Да?

Напомни потом поблагодарить его за изуродованную спину. Лекарств не жалко было?

На этот раз Кира не смогла выдержать каменное выражение: её брови озадаченно приподнялись, зрачки суетливо забегали. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но у меня не было времени слушать:

– Не напрягайся. Плевать, что ты скажешь. Просто загляни в кабину и при этом постарайся не закричать.

Кира не двигалась с места:

– Опусти пистолет, Джей. Никто к тебе не притронется. Даю слово.

Опять это дурацкое «слово». Когда уже люди избавятся от старых привычек и поймут, что в Новом мире слова ничего не значат?

Я с трудом сглотнула. Моё время было на исходе – Кира начинала двоиться в глазах. Пистолет сильно дрожал в руке, и вовсе не от холода – холод я уже не чувствовала. Напряжение и события за последнее сутки сказывались сейчас самым пагубным образом. Сколько сил во мне ещё осталось?.. Я ведь не какой-нибудь там Капитан Америка… Я вообще не супергерой.

Движение слева – Дакир направился к нам.

– Стой на месте! – закричала я. Он замер. – Потом поблагодаришь за вертушку! Я хочу говорить только с Кирой. И да… Дакир, у меня больше нет дел в Ангеле, так что если ты думаешь, что пистолет в моей руке – шутка такая, то боюсь разочаровывать, но перед этим миром у меня больше нет обязательств!

Дакир и глазом не моргнул. Сейчас я даже позавидовала его собранности. Настоящий лидер Креста! Стряхните кто-нибудь пылинку с его плеча.

Ветер усиливался, снег стал совсем мелким и колючим, не предвещающим ничего кроме бури.

Я кивнула Кире, чтобы та шевелилась, и сама приоткрыла дверь вертолёта.

Чейз был без сознания. Тело била крупная дрожь. А кусок кофты, повязанный вокруг укушенной шеи, насквозь пропитался кровью.

Кира тихонько ахнула, поджала бледные губы и уставилась на меня огромными карими глазами.

– Ты спятила? – она резко приблизилась ко мне. – Сколько?

– Девять. Восемь на ноге и один на шее.

Глаза Киры в буквальном смысле полезли на лоб. И без того бледные губы и вовсе обесцветились. Она коснулась тонкими пальцами запястья Чейза и едва заметно помотала головой:

– Пульс слабый. Когда его укусили?

– На рассвете.

Она опустила руки по швам:

– Ладно… И что теперь? Разве тебе нужно объяснять, что случается с людьми, укушенными тварями?

– Ты должна помочь ему.

Кира застыла.