Глава 7

Ханна

Настоящее

– Азбука Морзе?! – будто ослышавшись, восклицает близнец Шон. – Каким на фиг волшебным образом, кто-то из нас должен был догнать, что это долбаная Морзянка?!

Арс, распластавшись на одном из матов усмехается, будто Шон что-то оригинальное сострил. Марша с задумчивым видом почёсывает затылок. Кайла всё ещё ведёт борьбу со слезами и одним только взглядом проклинает Ноя. Линк продолжает разглядывать пустые стены, с таким видом, словно у него одного рентген в глазах, а все остальные – слепые насекомые. Парень с татуировками припал спиной, опустил веки, но явно не спит – слушает. А вот девушка в очках, которую не так давно тошнило, кажется, действительно уснула, свернувшись калачиком на одном из матов.

– Откуда ты знаешь Азбуку Морзе? – Марша наконец озвучивает вопрос, будто такой как Ной с радостью утолит её любопытство.

– Я много чего знаю, – отвечает нехотя и вновь переводит взгляд на рулетку.

Тишина. Слишком напряжённая. Марша, в конце концов, не выдерживает:

– Чёрт! Парень, просто скажи, почему ты не открыл эту грёбаную дверь раньше?!! Чед хоть и был придурком, но он также был и одним из нас! Мы с ним в одной лодке были, это ты понимаешь?! Он умер! Человек умер! Чёрт-чёрт!!!

Всхлипывания Кайлы становятся громче.

– Я и вы? В одной лодке? – глумливо протягивает Ной, сверкнув глазами, и тут Марша вскакивает на ноги, хватает его за грудки и резко притягивает к себе:

– ДЬЯВОЛ! КТО ТЫ ТАКОЙ?!

– Эй… Эй, не надо! – спешит на помощь «святоша» Линк, пытаясь оттащить Маршу от Ноя.

– ТЫ КЕМ СЕБЯ ВОЗОМНИЛ, А?!

– Марша…

– МОЖЕТ ТЕБЕ ПО МОРДЕ СЪЕЗДИТЬ, ЧТОБЫ ТЫ С НЕБЕС НА ЗЕМЛЮ СПУСТИЛСЯ?!

– Хм, – расслабленно усмехается Ной, – если я спущусь с небес на землю, кто ж вас из этой комнаты-то вытащит, а?

– Да… Да как ты… Как… – Марша теряется, не может подобрать слова. – Кем ты себя возомнил? Думаешь, мы без тебя – никто?! Ничего не стоим?!

Ухмылка Ноя становится жёстче:

– Где бы ты сейчас была, если бы не я? В какой из комнат?

– Намекаешь, что мы все здесь тупицы?

– Намекаю? – вскинув брови, усмехается Ной.

Линку-таки удаётся убедить Маршу не кипятиться, и усадить её на место до того, пока она всерьёз не разбила Ною лицо.

– Дверь в спортивный зал не закрывать! Рулетку не трогать! – командует Линк, присаживаясь на мат рядом. – Постарайтесь немного отдохнуть.

Вот так вот незаметно власть переменилась. Непостоянная сучка.

Встаю на ноги и ни на кого не глядя двигаюсь к чёрной двери, на которой нет кодового замка. И как мы уже выяснили ранее, за ней находится не что иное, как туалет, имеющий вполне цивилизованный вид, две кабинки с унитазами, забитое снаружи стальной пластиной окно, раковину и рулон туалетной бумаги. Воды нигде нет, так что через несколько часов сюда можно будет входить разве что в противогазе.

Прилипаю к стене и до боли в глазных яблоках смотрю на единственный здесь источник света – круглую красную лампочку, свисающую с потолка на тонком проводе.

Всё, что я хотела, это несколько минут побыть одной; если не для того, чтобы собраться с мыслями, то хотя бы для того, чтобы перестать находиться в эпицентре постоянной ругани, от которой раскалывается голова. Ну и для того, чтобы попытаться убедить себя: два трупа за сутки – не верх моей моральной выносливости.

Но видимо желание моё было из разряда заоблачных…

– Ханна? – Линк Поузи протискивает свою рожу через приоткрытую дверь, и я умоляюще вздыхаю.

– Ханна, можно открыть глаза? – Его глаза и вправду закрыты.

– Нет.

– Ты не одета?

– Да.

– Эм… Тогда я…

– Просто свали отсюда, Линк! – раздражённо.

Но вместо того, чтобы послушаться совета, Поузи, протискивается в туалет и закрывает дверь до того, как я успеваю вытолкнуть его наружу.

– Ты одета! – хмурит лоб, схватив меня за рукав куртки и тут же глаза открывает. Нелепо улыбается, демонстрируя ямочку на левой щеке, и второй рукой почёсывает затылок (видимо башка от шапки сопрела!).

– С какой стати мне вообще здесь голой стоять? – выдёргиваю руку и пытаюсь его обойти, но Линк преграждает дорогу, упираясь ладонями мне в плечи, и смотрит едва ли не с мольбой:

– Ханна, нам надо поговорить. Прошу.

– Дай пройти.

– Ладно. Хорошо, можешь ничего не отвечать, просто выслушай меня!

– Дай. Мне. Пройти!

Тяжело вздыхает, сверля меня настойчивым взглядом, от которого внутри всё шипами покрывается, и решает, что переведя тему, сумеет меня здесь удержать:

– Они там решают, что с рулеткой делать. Странная штуковина, правда?

Делаю шаг назад и опускаю голову, не в силах так долго смотреть на эту рожу.

– И парень этот… Ной. Тоже странный, не считаешь?

– Что ты сейчас делаешь? – шёпотом.

– Я… блин… я просто пытаюсь с тобой нормально поговорить, всего-то! Нормально. Поговорить.

Серьёзно?

С абсурдом выдыхаю:

– Тебя по голове не били случайно? Память отшибло?

– Ханна… То… то, что было тогда, – в школе… Я… я был идиотом. Полным придурком!

– И с тех пор мало что изменилось.

– Ханна…

– Не подходи ко мне! – выставляю руки ладонями вперёд и пячусь ещё на несколько шагов. – У тебя кровь на футболке. – Наши взгляды встречаются. – Это кровь.

– Ханна, прошу…

– Вы закончили? – раздаётся другой мужской голос за спиной Линка, и теперь я во все глаза смотрю на Ноя, который со скучающим видом закрывает за собой дверь туалета и направляется к одной из кабинок.

– Эй! Мы тут разговариваем! – с раздражением выпаливает Линк.

– И это чудесно. Продолжайте, – кивает ему Ной.

– Да чтоб тебя! – бросает ему в спину Линк, круто разворачивается и вылетает из туалета, а Ной переводит многозначительный взгляд на меня:

– Нервный какой-то.

– Зачем пришёл? Ты ведь не хочешь в туалет.

– Правда? – приподнимает брови, будто бы задумывается на несколько секунд, и пожимает плечами. – Наверное, ты права. Перехотелось.

– Тяжело тебе? – смотрю на него твёрдо.

Ной выдерживает паузу, будто не понимая сути вопроса, слегка хмурит брови, разворачиваясь ко мне всем телом, складывает руки на груди и вновь таким взглядом смотрит, словно количество костей во мне подсчитать решил и одной вдруг не досчитался.

– Тяжело ли мне принять смерть того придурка? – хмыкает.

Я не это имела в виду. Странно, но не это. А всё потому, что и мне от смерти Чеда ни горячо, ни холодно. И это безразличие пугает.

– Красный цвет. Везде, – решаю пояснить. – Ты тут всё в других тонах видишь. Тяжело, наверное?

Делает шаг вперёд и голову набок склоняет:

– Рассказать тебе в каких, или что? – вопросительно выгибает бровь.

– А может, остальным расскажешь? Особенно интересно будет Марше. Что протаноп забыл в этом городе? И главное – откуда у протанопа ID-карта?

Ещё шаг вперёд делает, а я назад отступаю, до тех пор, пока не упираюсь пятками в стену. А Ной почти вплотную подходит, совершенно не стесняясь нарушать моё личное пространство. Так близко оказывается, что приходится задержать дыхание, чтобы на вдохе не задеть его грудь своей.

Взглядом по моему лицу блуждает, будто каждую чёрточку разглядеть хочет. Будто в этом есть какой-то большой смысл, доступный для понимания ему одному…

Упирает ладони в стену по обе стороны от моей головы, и мой взгляд падает на его губы, медленно растягивающиеся в холодной улыбке:

– Пойдём, расскажем, – предлагает. – Заодно и ты сможешь поведать всем свой маленький секрет. М? Что скажешь, Ханна?.. Стоит начать с того, какая чёрная кошка пробежала между тобой и твоим «другом» в шапочке, или же… возможно гораздо больший интерес у этой группки недоумков вызовет новость о том, что обладательница золотой ID-карты, по каким-то абсурднейшим причинам боится темноты?

Это его не касается!

Держу лицо кирпичом:

– Это не важно. Значение имеет лишь то, что я – официально квалифицированный член общества и это чистая правда, в то время, когда твоё нахождение в этом городе является нелегальным.

– Уверена? – бровь вопросительно выгибает и всё не стирает этой гадкой ухмылки с лица.

Нет. Не уверена. Но приходится быть уверенной:

– Так же, как уверена в том, что код от двери ты понял задолго до того, как Чед умер. Ты выжидал… выжидал момента, когда его уже будет не спасти и никакое противоядие не поможет. За что ты так с ним? Личная неприязнь, или же… или же все мы для тебя – лишь расходный материал в борьбе за выживание? Прихлопнул надоедливую муху?

Молчит. Но вижу, как улыбка, будто догорающий фитилёк свечи, медленно гаснет на его губах, а в глазах напротив вспыхивает пламя. Лицо оказывается ещё ближе, когда мои ладони рефлекторно ударяются о его грудь в попытке оттолкнуть, а его голос, будто пропитанный ядом, шипит, над самым ухом:

– А что если… ты права? Что если, такие как Чед – жалкие, тупые, эгоистичные твари, не видящие дальше своего носа, понятия не имеющие, что значит настоящая боль, сполна заслуживают такого конца?.. Но разве сейчас это важно?

Отталкиваю его от себя, но Ной обхватывает мои запястья пальцами и грубо вздёргивает кверху, прижимая к стене.

– Разве об этом ты должна думать, Ханна?

Молчу. Тяжело дышу, с вызовом смотрю в эти пылающие гневом глаза и понимаю, как много он не договаривает. Тщательно фильтрует слова, говорит исключительно то, что должен, а не то, что хочет. Давит в себе ненависть, не позволяет эмоциям взять контроль над разумом.

«Да кто же ты, чёрт возьми, такой, парень?»

– Какое значение сейчас имеют наши страхи? Наши подозрения? Наши тайны?.. Наша ненависть?.. Какое, Ханна? Ответь мне!

– Отпусти, – угрожающе в ответ.

– Ничто здесь не имеет значения, кроме одного – выжить.

– Так выживай! Что тебе от меня надо?

Выдерживает паузу, а затем вдруг тему переводит:

– Ответь честно, Ханна: то, что случилось с Чедом, ранило твою душу? Зацепило? Напугало?..

Не хочу отвечать.

– Не отвечай, – усмехается, будто мысли мои читая. – Я и так знаю ответ. По глазам твоим равнодушным прочитал.

Мурашки бегут по коже… то ли от взгляда его, то ли от проницательности в словах, то ли от страха, что кто-то так нагло и неприкрыто ковыряется в моей душе, а я даже возразить как следует не могу.

Впервые встречаю человека, от которого хочется спрятаться как можно лучше – чтобы не нашёл, и в то же время оказаться так близко, чтобы и его душу потрогать, понять из чего сделана, какие хранит секреты, да и есть ли она у него вообще…

– В любом случае, будь я на твоём месте, то не дала бы Чеду умереть, – вытряхнув из головы ненужные мысли, выплёвываю с пренебрежением, и дёргаю руками, в попытке освободиться, но пальцы Ноя лишь крепче сжимаются на моих запястьях.

– Я сказал тебе так много Ханна, а смерть Чеда – всё, о чём ты по-прежнему думаешь? Не обманывай себя.

Хмурюсь. В каком смысле: он сказал мне много?

И вновь он усмехается, будто моё выражение лица его изрядно повеселило. Наконец опускает руки и отходит на полшага назад:

– Я оказался здесь случайно, – произносит на полтона тише и смотрит пристально, будто ожидая, когда же у меня в голове лампочка вспыхнет.

– Почему ты говоришь это мне? – головой качаю.

– А кому ещё?

Отлипаю от стены и, потирая запястье, для чего-то подхожу к Ною ближе.

– Ты единственный, кто знал Азбуку Морзе, – говорю неуверенно.

– Думаешь?

– Кроме тебя, никто ничего не понял.

– Или сделал вид, что не понял?

– А ты… – продолжаю соображать, – ты оказался здесь случайно.

Уголок губ Ноя приподнимается в удовлетворённой ухмылке.

– Стоп. – Головой встряхиваю. – Хочешь сказать, что среди нас есть кто-то, кто знал Азбуку Морзе, понял кодовое слово, но утаил это от остальных?..

– Задание было рассчитано на кого-то другого. На кого-то, кто хорошо знаком с Морзянкой. Иначе… не будь меня здесь, у вас бы не было и шанса открыть ту дверь.

– И почему я должна тебе верить?

– Разве я прошу тебя верить мне? – склоняет голову набок. – Просто включи логику. Ты же успела решить для себя, кто я такой. Так неужели думаешь, что такой, как я внезапно захотел развлечься, приняв участие в чумовой ролевой игре?..

– Что если ты знал, что это не просто игра?

– Ну… – с задумчивым видом, Ной кивает головой, – тогда я либо полный псих, либо самоубийца, но ни первое, ни второе определение мне явно не подходит, не считаешь?

– Беглец?

– От смерти к смерти? – усмехается. – А ты и смешной можешь быть.

– Ладно, – складываю руки на груди, решая поразмыслить над всем, что услышала позже, – а теперь ответь, что конкретно тебе нужно от меня? Сотрудничество? Доверие?

– Твоя внимательность. Всего-то… твоя внимательность, Ханна. Твои глаза.

– НЕТ! НЕТ-НЕТ! ТЫ ЧТО НАДЕЛАЛА?!! – гортанный крик Кайлы раздаётся из-за двери, и уже спустя мгновение я оказываюсь в «красной» комнате.

– Дура-а-а… Дура-а-а… – Кайла, которую едва ли удерживает на месте Линк, рвётся к Марше, посылая в её адрес одно проклятие за другим. – Он же ещё там! Дура ты безмозглая! Чед остался там!

– Да! И Чед мёртв! – Марша пытается говорить вразумительно. – Мы не могли притащить сюда труп, Кайла, пойми же ты!

– Что ты наделала? – голос Ноя раздаётся за моей спиной. Голос полный неодобрения и даже злости.

– Ха! – Марша, высоко задрав голову, походкой победителя шагает к Ною и выглядит донельзя самодовольно. – А ты что думал, парень? Самый умный здесь, да? Ай-яй-яй… прости, что пришлось доказать тебе обратное. Не ожидал?.. Ну-ка, взгляни на рулетку и повтори ещё раз, что без тебя, сопляк, нам ни за что не продвинуться дальше!

Но Ной не смотрит на рулетку, которая теперь горит разноцветными огоньками, а одиннадцать из двенадцати слотов высвечивают наши имена… Ной безотрывно смотрит на Маршу, которая светится не меньше, чем эта чёртова рулетка, и я вижу, как злость в его глазах медленно затухает, уступая место прежней холодности.

– Гордость твою задел, да?.. А я лишь пытался выиграть нам больше времени, – голос его становится прежним: спокойным и беспристрастным.

– Что? В каком смысле? – Марша свешивает руки по швам и неуверенно поглядывает на рулетку.

– Было очевидно, что закрыв дверь, мы продолжим игру. Ты сняла нас с паузы.

– Что? – Марша теряется. – Было… что? Это было очевидно?

– Смысл любого подобного квеста – найти выход из запертой комнаты, – голос Ноя повышается на несколько октав, он приближается к Марше и нависает над ней с высоты своего роста. – Из запертой. За-пер-той! Чего здесь непонятного? И только полный идиот мог не додуматься, для чего на этой рулетке двенадцать слотов! Вопросом было лишь то, как скоро на них появятся наши имена и как скоро будет дан отсчёт времени. Кодовый замок на двери… его ты тоже не видела?

– Я же говорил… чёрт… я же говорил: не закрывайте дверь! – вставляет Линк и с разворота ударяет по чёрной стали. – Я же говорил! Говорил тебе, Марша!

– А что бы это изменило? – Марша ищет поддержку в лицах окружающих. – Рано или поздно, нам бы пришлось это сделать! Пришлось бы закрыть дверь и тем самым включить рулетку!

– И тем самым сократить кому-то жизнь на парочку часов, ага, – доносится ворчание Шона. – Что если нас могли спасти за это время? Я уверен, что нас уже ищут!

– Всё будет нормально, даю слово!

– Действительно, – мрачно усмехается Ной, глядя на Маршу. – Ну раз уж всё будет нормально, то тебе и крутить рулетку.