И если я собираюсь выполнить свою работу (а, судя по всему, у меня нет другого выбора), то как только брошу эту девушку, разобью её и без того хрупкое сердце, так что совершенно ни к чему подвергать ещё и своё сердце искушению.

Тем более что я никогда не выбирал таких женщин. И дело не шрамах. Дело в том… какая она.

Нешаблонная. А значит – опасная для меня.

Тея чувствовала себя неуверенно, я видел это по взгляду её огромных серых глаз. Даже на меня взглянула не сразу, – предварительно долго изучала плитку на полу моей кухни, словно видит нечто крайне необычное.

Я подошёл ближе, почувствовав от неё аромат своего же шампуня, и выдвинул для Теи один из барных стульев. И вновь она помедлила. Устремила взгляд мне в лицо и какое-то время рассматривала с таким видом, словно я лишь немножечко интереснее плитки под ногами. А я был не в силах оторвать взгляд от неё и, в который раз проклиная себя за этот чёртов неоправданный интерес к объекту, всё же мысленно отметил (снова), насколько же её внешность уникальна.

Никогда не встречал таких девушек.

– Спасибо, – прошептала Тея и с самым неловким видом на свете устроилась на стуле.

Поставил перед ней кружку с горячим чаем и сахарницу. Сел рядом и так и не мог отвести глаз от лица этой необычной девушки.

Её кожа казалась излишне бледной, лишенной всяких красок, но в то же время это ещё больше привлекало к ней внимание, дополняло внеземной образ; действительно шло ей. Аккуратные пухлые губки в этот раз ярким пятном выделялись на светлом фоне, словно она долго кусала их, а ресницы были настолько пышными и длинными (и это без капли косметики), что каждый взмах создавал иллюзию торможения времени. Я чувствовал себя идиотом, но всё равно продолжал таращиться на неё, разглядывая черты в мельчайших деталях.

Как так могло произойти? Почему только сейчас? Почему только сейчас я сполна осознал, насколько эта девушка красива? Её красота нестандартная. Необычная. Тея похожа на причудливое сказочное создание, которому только эльфийских ушек и изящных крылышек за спиной для завершения образа не хватает.

Шрамы? Какие шрамы? Я не вижу никаких шрамов.

И я точно идиот, потому что вновь отхожу от дела и позволяю себе думать о том, о чём не имею права думать.

– Так… так как мне тебя называть? – хриплым, будто заспанным голоском поинтересовалась Тея и обхватила тонкими пальчиками горячую кружку.

Ей, наверное, всё ещё холодно.

– Я принесу тебе одеяло, – я спрыгнул со стула.

– Не надо, – ладонь Теи оказалась на моём запястье, придерживая. Мы встретились взглядами, и она первая тут же одёрнула руку. – Всё в порядке. – Уткнулась взглядом в кружку, и я невольно отметил, что, несмотря на то, что ей сегодня пришлось пережить, Тея не выглядит измотанно, или же опечаленно. Она сосредоточенна, хоть и очевидно чувствует себя неуютно.

Поразительная девушка.

Она вообще из этого мира?

– Так что? – бездонные серые глаза нашли мои. – Как мне тебя называть?

Я опустился обратно на стул и пожал плечами:

– Как тебе больше нравится.

Тея задумалась. Сделала короткий глоток из кружки, слегка поморщилась и всыпала в чай две ложки сахара. И это её простое движение практически родило улыбку на моих губах; чёрт, представляю, сколько бы потом Тим это вспоминал мне. Этот парень точно спать не думает. Практически буквально ощущаю его присутствие в своей квартире.

– Мне нравилось имя Харви, – ответила Тея, делая новый глоток чая. – Но я не хочу тебя так называть, если это имя фальшивое.

Вся моя жизнь – фальшивка.

– Но ты ведь больше не бармен, так?

– Я никогда им не был, – честно ответил, потому что эта честность уже была частью моего нового плана. Я должен заставить объект довериться мне, пожертвовав некоторой частью своей конспирации, но, не раскрывая наиболее важных аспектов. Таким образом, объект будет думать, что с этой минуты мы выстраиваем наши отношения по-новому – безо лжи и обмана, – будет думать, что я сожалею и готов искупить вину, честно ответив на несколько важных для неё вопросов. Ложь и правда. Такая вот игра. Теперь надо всё тщательно взвешивать.

– Значит… бесплатная выпивка была от фальшивого бармена, – констатировала Тея, делая новый глоток. Облизала губы, и я слишком долго задержал на них взгляд.

– Получается, что так, – кивнул, наливая себе виски.

– Я уже думала, ты совсем не пьёшь.

Я взглянул на Тею из-под бровей:

– Только по особенным дням.

– И чем же сегодняшний день особенным?

Я приложился к бокалу:

– Он просто дерьмовый.

Тея не ответила, в её глазах что-то болезненно вспыхнуло, и она тут же поспешила отвернуться.

– Ты, наверное, хочешь о многом спросить, – я решил поскорее с этим разобраться и отправиться спать, пока моё желание прижать к себе это хрупкое создание и утешить, не вышло на непреодолимый уровень.

– Нет, – пожала плечами Тея. Её указательный палец плавно скользил по горловине кружки рисуя круг, сперва в одном направлении, затем в обратном. – Ты ведь всё равно не скажешь правду.

– И с чего ты так решила?

Тея пронзила меня взглядом:

– Если бы ты хотел, чтобы я знала правду, ты бы не прикидывался другим человеком с самого начала.

– Это было необходимо, – я говорил сдержано.

– Почему?

Время для правды:

– Потому что о таких как я знать не положено, Тея. Я не завожу лишних знакомств только потому, что девушка могла мне понравиться. А если и завожу, то точно не для того, чтобы пригласить её на свидание. И дело не в тебе. Я так живу. – Тея пристально смотрела на меня. – Прости… что не оправдал твоих ожиданий. Прости, что оказался не тем, кто мог бы сделать тебя счастливой. Прости, что я не обычный бармен.

Поверить не могу, но на её лице не мелькнуло ни капли разочарования.

– Тогда кто ты? – просто спросила она.

Я вздохнул, собираясь ответить, но Тея меня опередила:

– Ты не ответишь. Хорошо… тогда, что тебе надо от меня? Зачем бармен Харви приглашал меня на свидание?

А теперь время для внедрения в доверие:

– Тея… мне поручили присматривать за тобой. Я не знаю кто, – можешь не спрашивать. А даже если бы и знал не смог бы сказать тебе об этом. Всё что я знаю, это то, что кто-то пожелал твоего исчезновения. Этот кто-то установил взрывчатку в твоей комнате. И этот кто-то – уверен, – на этом не остановится.

Глаза Теи в сомнении сузились. Конечно, эта девушка и подумать не могла, что однажды может стать настолько востребованной.

– А кто-то другой, значит, поручил тебе… защищать меня? – с подозрением в голосе протянула.

Я кивнул.

– И ты не знаешь кто?

– Меня не посвящают в эту информацию.

Глаза Теи вдруг вспыхнули интересом, и, клянусь, меньше всего я ожидал сейчас это увидеть!

– Так ты… – наклонилась ближе, и я вновь почувствовал от неё запах собственного шампуня и… и ещё… её собственный, тонкий, сладкий аромат. – Так ты… телохранитель, что ли?

Какой отличный вариант. И как это я сам не сообразил?

– Ну… не совсем, – с неуверенным видом, потёр шею ладонью. – Не совсем так.

Тея вдруг наклонилась ещё ближе, совершенно не смущаясь уменьшать пространство между нашими лицами, чем вновь меня удивила.

– Тебя наняли охранять меня, так?

Кивнул, чувствуя, что ещё чуть-чуть и рассмеюсь от абсурда ситуации во весь голос.

– И разве таких, как ты не телохранителями называют?

– Это ведь не мысли вслух, да? – с ухмылкой поинтересовался. – Мне надо ответить?

Тея кивнула и слегка отстранилась, но взгляд отводить и не думала, будто изучала меня.

Объект изучает меня.

Как я до этого докатился?

Я сложил руки на груди и взглянул непредвзято:

– Можешь называть меня так. Я не против.

– Телохранитель? – Это что? Она только что фыркнула? – Нет, – покачала головой и вновь сделала глоток из кружки. – Я буду звать тебя Ари. Как тот парень по телефону. Наши с тобой имена начинаются одинаково.

– Знаю, – ответил, не упуская из виду ни одного её изящного движения.

– Мне нравится, – пожала плечами Тея. – Ари… Тебе идёт.

– Спасибо.

– Только если это твоё настоящее имя, – добавила Тея и сделала очередной глоток чая.

Я не ответил этой инопланетянке.

Мы провели на кухне ещё около часа. Я всё больше и больше входил в роль этого так удачно придуманного объектом телохранителя. Тея не задавала лишних вопросов, точно у неё в голове огромная картотека, которой она в совершенстве владеет и с точностью знает, какую полочку нужно открыть, положить в неё полученную информацию и задвинуть обратно.

Никаких лишних вопросов.

И почти никаких эмоций.

Всё ждал, когда же она заплачет, говоря о своей погибшей сводной сестре. Наверняка погибшей. Нора оказалась в эпицентре взрыва и точно не могла уцелеть. И мне, правда, жаль, что так получилось. Если бы не моя медлительность…

Но Тея не плакала. Я несколько раз замечал, как белки её глаз краснели, но ни одна слезинка так и не вырвалась на свободу.

Я пообещал ей, что при первой же возможности мы свяжемся с её приёмными родителями, а ещё честно рассказал о том, что с недавнего времени я – её алиби перед полицией. На всякий случай. Проблем не должно возникнуть. Заказчику ни к чему, чтобы в полиции считали, будто бы запланированной жертвой для нападения была Тея, а не Нора. Потому что Тее ни в коем случае нельзя привлекать к себе внимание и таскаться по участкам.

Такими были указания. И я их выполняю.

Удивительно, что эта девушка не стала расспрашивать о правоохранительных органах. Я всего лишь сказал, что там небезопасно и нужно придерживаться нашего алиби. А она… а она просто согласилась.

Боже… её жизнь и вправду была беспросветной.

– Тея мне нужно, чтобы ты кое-что сделала.

Тея внимательно посмотрела на меня.

– Мне нужно, чтобы ты рассказала обо всём.

Её тонкие брови нахмурились:

– О чём?

– Обо всём, – твёрдо повторил я. – О своей жизни. Обо всём, что помнишь из детства. Даже о том, что тебе снится.

– И для чего это? Ещё одно поручение?

Я кивнул:

– Мы думаем, что у тебя есть какая-то важная информация, из-за которой на тебя и было совершенно покушение.

– Информация, из-за которой этот мир вдруг обратил на меня внимание и нанял личного телохранителя?

Я не понял: шутка это или нет, так что улыбнулся неуверенно.

– Так вот почему ты пытался меня напоить? – спокойно поинтересовалась Тея, но для меня это прозвучало, как обвинение.

– Ну-у-у… – медленно протянул, почёсывая затылок и незаинтересованным взглядом разглядывая этикетку на бутылки виски. – Можно и так сказать.

Тея усмехнулась.

Правда усмехнулась.

Её смех… Меня будто молнией поразило в самую макушку. Эта девушка… в сложившихся обстоятельствах ещё способна смеяться?!

– Ладно, – вздохнула она, отодвигая от себя пустую кружку, – и как надолго я здесь? Неизвестно?

– Ты сама только что ответила, – пожал плечами.

– До тех пор пока кто-то один не перестанет желать моей смерти, а кто-то другой не получит какую-то информацию, о которой я понятия не имею, – подвела итог и пристально поглядела на меня. – Что-то подсказывает мне, Ари, что я здесь навечно.

И я позволил себе улыбнуться.

– Но тебе… я точно могу доверять?

– Точно, – соврал.

Думал, что усну быстро после такого насыщенного на события дня. Думал, смогу избавиться от мыслей и от странного чувства, что вызывало у меня понимание того, что в моей спальной сейчас спит девушка, которая оказалась способна действовать на меня столь магическим образом. Два часа назад, когда я как ни в чём не бывало взял её за руку и отвёл в спальную, даже удивиться не успел, как легко мне далось это действие, а она тут же спросила:

– Тебе позволено держать меня за руку?

«Мне велено влюбить тебя в себя до беспамятства», – хотелось ответить. Но я вроде как нашёл другой способ внедриться в доверие к объекту… Я теперь его телохранитель. Так может… обойдётся и без разбитых сердец?

Не уверен.

В ответ на вопрос лишь вздохнул и указал на кровать:

– Простыни новые. Ложись спать. Завтра утром поговорим обо всём остальном. Тебе надо отдохнуть.

– Ладно, – кивнула Аритея, но руку мою так и не отпускала. И я тоже. Идиот. – А ты где будешь спать?

– На диване в гостиной.

– Это твоя квартира?

– И почему ты спрашиваешь?

– Потому что в ней почти нет мебели.

«Не сильно-то от твоей комнаты отличается», – вспыхнуло в голове.

– Ложись спать, – я отпустил её руку и вновь кинул на кровать.

И вот уже третий час лежу на диване в своей огромной пустой гостиной и сверлю таким же пустым взглядом тёмный потолок. Свет нигде не горит, но в квартире всё равно слишком светло из-за ничем не защищённых окон. А я не могу спать при свете. В моей спальной нет ни одного окна, – в моей настоящей спальной. Как и во всём моём настоящем