–У нас уже было два мальчика, а жена очень хотела дочку. Вроде все было хорошо. Узи показало, что будет девочка, Машенька была счастлива. Но роды оказались очень тяжелыми, врачи ничего не смогли сделать. И вот, представляете, я оказался совсем один. Внезапно. Мальчишки прячутся и плачут где-то в огромном пустом доме. А дом, все хозяйство держались исключительно на жене, у меня же работа. Три лесообрабатывающих завода и целлюлозный комбинат. А я и дома и на работе ничего делать не могу, как в ступоре. Сам бы забился куда-нибудь в угол, в тишину, чтобы не было этих бесконечных звонков с соболезнованиями или с работы, что нам делать? И вот, представляете, наступает утро, отворяются ворота, и на двор заезжает допотопный автомобиль, жигули какой-то древней модели. Выходят две забавные, совершенно одинаковые старушки. И понятно, что это одна из них была за рулем! Представляются. Оказывается, это Машенькины тетки, старшие двоюродные сестры ее матери, и самое смешное, близнецы! Услышали про горе, все бросили, приехали помогать. Обе бездетные, классические старые девы. Меня на «вы» называли целый год, потом привыкли. И так стало сразу светло в доме! И мальчишек они приласкали, и за мной ходили по пятам, вроде как спрашивали, что и как в доме устроено, но видно было, что они в сговоре, так хитро мои старушки улыбались друг другу. И на работу меня отправили быстро, мол, иди, мы тут за всем присмотрим, а у тебя вон сколько дел, только успевай. На работе я и спасался от горя. Первое время к дочери не подходил, ведь если бы мы не захотели третьего ребенка… И тут близняшки мои старенькие помогли. Тихо, незаметно, то подержи, нам надо перестелить, то перенеси дочку с коляской, нам тяжело. А потом, ой, как малышка на Машеньку похоже улыбается! Младший сразу им помощником стал. Со старшим поговорить пришлось. Сказал ему, что в доме он теперь главный мужчина, что с божьих одуванчиков взять! Так и наладилось все, постепенно, теперь живем вместе все, такая теперь у меня семья. Пять лет уже дочке, назвали ее Ритой, Риташей, Ташенькой. И вот теперь эти божьи одуванчики подступили ко мне и требуют, чтобы я женился. Мол, девочке нужна мать, а они уже старые, за мальчишками глаз да глаз нужен, старшему весной пятнадцать исполнилось, может, он курит уже, вот! А мне некогда все, женат я, как обычно говорят, на своей работе. Где я буду знакомиться? На заводе? А тут был полгода назад в командировке, в Москве, едем с водителем на зеленый, и тут раз! Удар такой сильный по бамперу. Выскочили оба, на дороге девушка лежит, за бок держится, скривилась вся, сумка, пакеты какие-то рядом валяются. Как это мы проглядели? Помогли ей подняться, оказалось ничего страшного, синяк наливался на ноге, и немного кожу на руке распорола. Довезли ее до дома, телефонами обменялись, вдруг осложнения будут после удара, чтобы позвонила, если помощь нужна будет. От денег отказалась. Ну, как будто, судьба! Настенька. В салоне парикмахером работает. Приехала из Саратова несколько лет назад, вот уже скоро по ипотеке планирует квартиру в новостройке покупать. Глаза голубые, а взгляд такой … доверчивый. Волосы пшеничные, свои, некрашеные, до плеч. Раньше, сказала, коса была, а теперь некогда, времени совсем нет ухаживать. Это мы потом с ней созвонились, в следующей моей командировке. С тех пор, когда я бываю в Москве, встречаемся постоянно. Фото ее я старушкам послал, так они сказали, хорошая, надо брать! А я сомневаюсь что-то. Хотел как раз сегодня поговорить с ней, пригласить посмотреть мой дом и семью, билет ей купил с открытой датой. Я ей позвонил из клуба, она в ресторане ждать меня будет. Вот и прошу у вас помощи. Не хотелось бы ошибиться. Она хорошая, не сомневайтесь. Только, как она уживется с моими детьми и старушками. И глушь там, вокруг леса. До села ближайшего пять километров. А у нее в Москве салоны, клубы, подружки…

Так, разговаривая, они подъехали к ресторану, вышли из машины, поднялись по ступенькам к распахнутым швейцаром дверям и вошли в зал. Алиса огляделась. Вокруг был солидный, продуманный комфорт. Дубовые столы и стулья с мягкими подлокотниками. Тяжелые шторы и хрустальные люстры. Официант провел их к дальнему столику у окна, навстречу приподнялась красивая миниатюрная девушка лет двадцати пяти. Едва они, познакомившись, расселись по местам, у Сергея зазвонил телефон. Взглянув на экран, он удивленно посмотрел на часы, извинился и отошел. Официант, стоявший в отдалении, подошел и выложил на стол карты вин и закусок.

– Принесите нам пока минеральную воду, без газа, со льдом и лимоном,– распорядился Вадим, – мы сделаем заказ позже.

Пока официант сходил за водой, пока расставил все на столе, откупорил бутылку с водой и разлил по фужерам, Алиса слушала Настю. Вернее смотрела. Хотя ни слушать, ни смотреть было особенно нечего. С первых минут Настя думала, разглядывала, комментировала Вадима и только Вадима. « Вот это мужик! Сразу видно, что москвич. Холеный, одет дорого. Интересно, какая у него машина? А это с ним жена, что ли? Везет же некоторым. Старая вешалка, что там Сергей говорил, доктор наук? Ну, почему, почему, она, Настя, должна выйти замуж за этого деревенского тюленя, а не вот за такого шикарного папика?» И так далее. В конце концов, Алисе надоело, она сделала вид, что потянулась за сумочкой и тихо шепнула на ухо Вадиму:

–Усыпи её.

Вадим, ничуть не удивившись, и ни о чем не спросив, тотчас протянул руку ладонью к лицу девушки, мягко толкнул ее в лоб тремя пальцами и властно произнес:

– Спать!

И Настя безвольно откинулась на спинку стула. Алиса и Вадим некоторое время смотрели на ее безмятежное красивое лицо.

– Ну, что? Не вариант?

– Обыкновенная щучка. Ищет богатого мужа. Все о тебе сокрушалась, как так, холеный, красивый, а с тобой тетка такая старая, а ей, Настеньке, достался деревенский тюлень. В общем, справедливости нет в жизни.

– Что-то такое я предполагал, когда услышал, как они с Сергеем встретились. Слишком легко отделалась она при столкновении с машиной. Всего лишь синяк и царапина. Есть такие агентства в Москве. Организовывают знакомства таких вот девиц с состоятельными холостыми мужчинами. За очень большие деньги. Вышла бы она за Сергея, и доили бы они ее потихоньку. Что делать будем? Как Сергею расскажем?

– Давай подумаем… А, ты ей внуши, что там у Сергея не все так лучезарно. И деньги небольшие, весь в кредитах, и глушь, а на руках две старушки и трое детей. И в Москву ей больше никогда не вернуться. Она испугается, и сама уйдет. Вот увидишь.

Пока Вадим «работал» с девушкой, Алиса, отвернувшись, пила мелкими глотками воду. И повернулась только тогда, когда услышала:

– Простите, мне нужно срочно уйти. Я совсем забыла, мы с подругой квартиру на двоих снимаем, она звонила мне вечером, сказала, что ключи потеряла. Побегу, вдруг, подруга пришла уже, под дверью стоит. Извинитесь за меня перед Сергеем. Я ему завтра позвоню, все объясню.

И Настенька, прихватив сумочку и плащ, быстро пошла, почти побежала к выходу.

Алиса невозмутимо протянула Вадиму руку ладонью вверх, он хлопнул по ее ладони своей ладонью:

– Вот и вся любовь.

– Грустно.

Сергей подошел минут через пять, оглядел пустующее место за столом, посмотрел на Алису, кивнул и прошептал, обращаясь к Вадиму:

– Не зря я опасался. Что она сказала?

– Что позвонит тебе завтра.

– А почему ушла?

– Понимаешь, тебя не было, а мы не стали затягивать знакомство. Расписали ей в красках деревенскую твою жизнь. Туалет на улице, вода только холодная, да и ту нужно в ведрах на коромысле из колодца носить. У девочки на все аллергия, мальчишки курят и матерятся. Ну, и, как ты и говорил, до ближайшей деревни пять километров, а до аэропорта сто. Настя твоя сразу заторопилась домой. Так что, прости, если что,– Вадим невозмутимо посмотрел на открывшую рот от негодования Алису,– хотя мы тебя спасли, уж поверь.

Сергей опять кивнул. Если он и расстроился, то по его лицу этого видно не было.

– Ну, что ж, давайте поужинаем. Вы, Инга, говорили, что голодны, прошу вас, заказывайте. И да, я очень вам благодарен. Моя семья –это самое дорогое, что у меня есть. Не хотелось мне никаких осложнений. Пусть останется все, как есть. Видно, не судьба.

– А я предлагаю, поехать ужинать к Вадиму. Хочу, в конце концов, нормально поесть. У Вадима помощница по хозяйству так готовит, я сегодня обедала. Такое не забывается. У тебя, Сергей, во сколько рейс, утром? Ну, вот. Вы по-холостяцки выпьете коньячку, я поем. Машину твою отправим за вещами в гостиницу. Тебе лететь сколько? Пять часов? Шесть?

– Пять с половиной.

– Отлично. В самолете выспишься. Поехали?– Алиса заговорщицки подмигнула Вадиму. Оставалось воплотить вторую часть плана, свести Надежду и Сергея. Почему-то она не сомневалась, что эти двое подойдут друг другу.

Вадим развел руками:

– Сейчас позвоню Надежде, пусть ожидает гостей.

***

Всю дорогу до дома Вадима они молчали. Сергей что-то писал в телефоне, Вадим сосредоточенно вел машину по ночному шоссе, а Алиса продумывала свой разговор с Надей. Как ее убедить, что это неслыханный, счастливый шанс, который выпадает раз в жизни? Сергея Алиса всего «просмотрела», отличный мужик, обожает своих детей и очень дорожит покоем в доме. Бесконечно благодарен близнецам-старушкам, заботится о них и опекает. Хозяйство, правда, большое. Очень большое. Ну и что? Надежда работы не боится. Вон, и вокзалы мыла, и подъезды. А природа какая! Зачем ей этот многолюдный, тесный город с грязным воздухом, эта Москва? Ладно, одернула себя Алиса, чего заранее волноваться. Все в эту ночь и решится.