6 января

Вот то немногое, что я знаю о писательстве: трать все, пали из всех орудий, играй до конца, теряй все, сразу же, постоянно. Не оставляй что-то хорошее про запас… Позже может появиться что-то лучшее.

Энни Диллард

Серьезно занявшись литературой, я перестала играть в словесные ролевые игры – испугалась, что они навредят моему творчеству. Делая что-то, я привыкла вкладываться в это дело целиком. И я подумала: хорошо, сейчас я использую в отыгрыше эту замечательную метафору, этот остроумный оборот, сюжет или диалог, а что останется для моих собственных стихов и рассказов? Не ворую ли я у себя, так щедро вкладываясь в занятие, которое никогда не принесет мне ни известности, ни материальной пользы?

Сейчас-то я понимаю – у себя украсть невозможно. Чем больше ты черпаешь из источника вдохновения, тем больше в нем остается. Если бы нужно было описать место, из которого берутся идеи, я бы представила его бездонной чашей. Ты пьешь и пьешь, а в ней ни на каплю не убавляется чудесной влаги.

Или по-другому: каждая человеческая душа – это отдельная вселенная, огромный мир, живущий по своим особым законам (и как интересно их изучать!). Когда у вас закончится вдохновение? Когда вы пешком обойдете всю планету, причем оставите свой след на каждой горной вершине, на каждом песчаном бархане, облаке и морской волне. Другими словами – точно не в этой жизни.

Не бойтесь творить, не бойтесь зажигать от своего огня факелы окружающих. То, что вы отдадите, вернется к вам сторицей – живой водой или животворным пламенем.

Рулетка запускается!

Сегодня я: ___________________________________________________________________________________________________________________________

________________________________________________________________________________________________________________________________________

________________________________________________________________________________________________________________________________________

7 января

Зодчие – это люди, которые воздушные замки воображения превращают в настоящие.

Валерий Красовский

Я стою перед сияющим небоскребом, в стеклах которого до малейшей детали отражается древний домик викторианской эпохи.

Люди в касках бегают по лесам, установленным вокруг строящегося дома.

Я ищу в книге 1906 года чертежи разрушенной большевиками усыпальницы.

Москва ночью с крыши сталинской высотки – задыхаюсь, потому что до сих пор не могу поверить, что я буду строить дома.

Николай Всеволодович сидит напротив меня и объясняет что-то, а я не слышу, потому что смотрю на его руки – он рисует для меня разрез моего проекта. Он сидит напротив и делает все рисунки вверх ногами – чтобы я сразу видела, что и в какой последовательности нужно сделать. Я не могу отвести взгляд.

А потом я прикладываю линейку к рисунку и вижу, что он сделан в масштабе с точностью до пары миллиметров.

Единственное, о чем я могу думать, это – «Господи, я хочу уметь так же».

Меня спрашивают: «Майя, чего ты хочешь?», а вечером я узнаю́, что в финском языке есть понятие, дословно переводящееся на русский при помощи шести слов, которые у нас имеют связь только на ассоциативном уровне.

Tietotaitoosaamisvarmuusammattitaito = знание + мастерство + умение + уверенность + профессиональная способность.

К «tietotaitoosaamisvarmuusammattitaito» я и стремлюсь.

Я сейчас пишу эти слова, а в другом полушарии кто-то бежит по парку с собакой, и у него в наушниках звучит аудиокурс лекций по квантовой механике. Кто-то с лупой сидит в закрытых фондах музеев и лихорадочно листает страницы, чтобы найти оригинал испанского сонета. По океану плывет атомный ледокол, хаски лает на птиц около полярной станции, а ученый снимает показания приборов. В небе летят самолеты, люди ждут кораблей у причалов, начинается сезон дождей; где-то спят утонувшие испанские галеоны, а у кого-то в Москве наверняка есть точно такая же книга Рэма Колхаса, что и у меня в сумке – «Нью-Йорк вне себя».

Творчество – это не только начало искусства.

Это прежде всего удовольствие от интересной жизни, которое может преобразить все вокруг.

Рулетка запускается!

Сегодня я: ___________________________________________________________________________________________________________________________

________________________________________________________________________________________________________________________________________

________________________________________________________________________________________________________________________________________

8 января

Красота – это обещание счастья.

Фридрих Ницше

Говорят, красота – обещание счастья. А по-моему, красота – и есть счастье. Красота мимолетного, случайного, недолговечного настигает острой необходимостью жить здесь и сейчас. Вот оно, счастье – здесь и сейчас. Ты видишь это и ценишь. А потом хватаешься за бумагу, компьютер, кисточки или нитки и изо всех сил стараешься сохранить, поделиться, рассказать кому-нибудь. Дега говорил: «Искусство не то, что вы видите, но то, что заставляет видеть других». Да вот только обычно (если не всегда) то, что пытаешься высказать, ускользает и растворяется. Может, потому красота – и обещание, что кажется: вижу, понимаю, сейчас всем расскажу, все увидят, поймут, обрадуются, вот счастье-то будет. Но любой инструмент оказывается слишком груб, чтобы изобразить то, что так восхитило.

Зато все, что делаешь, носит неистребимо твой характер. Подписывай не подписывай, копируй не копируй, но то, что пропущено через твое сердце, то, что творил искренне, то, что было важно для тебя в момент созидания – изо всех сил твое. Ты даже сам не знаешь, насколько по нему видно твою уникальность. Это лучшее, что можно сделать, и это – достаточное. Джордж Мур сказал: «Неважно, насколько плохо вы рисуете, до тех пор, пока вы рисуете плохо не так, как другие». И я никак не пойму, настораживают меня эти слова или вдохновляют.

Рулетка запускается!

Сегодня я: ___________________________________________________________________________________________________________________________

________________________________________________________________________________________________________________________________________

________________________________________________________________________________________________________________________________________

9 января

Великие приключения происходят от малых причин.

Александр Суворов

Однажды мы с подругой отправились на пленэр в старую часть города – порисовать какие-нибудь тихие улочки и дворики. Несмотря на то что это достаточно большая площадь, мы очень долго искали подходящую натуру – уж так хотелось нам чего-то особенного. И в какой-то момент я поймала себя на мысли, что сама прогулка нравится мне не меньше, чем, собственно, тот процесс, ради которого все и затевалось. Все потому, что мы не знали толком, куда пойдем и где сядем, и, обладая полной свободой действий, шли так, как хотелось. «Давай завернем сюда? А сюда? А тут – смотри, какое здание!» Было такое впечатление, что мы просто выпали из реальности, потому что не могут настолько старинные дворы, принадлежащие совсем другому веку и времени, уживаться с современными зданиями.

После этой прогулки я вдруг поняла один из скрытых смыслов Творческих свиданий Джулии Кэмерон из «Пути художника». Он не только в том, чтобы уделять время своему внутреннему творцу. Он еще и в том, чтобы вот так выпадать из реальности, делать все, что хочется, а возвращаясь обратно в привычный мир, под влиянием пережитых свободы и приключений делать что-то другое, не похожее на то, что было раньше. Художник ведь не может все время вариться в одном и том же котле эмоций и ощущений – ему постоянно нужно что-то кардинально новое, чтобы двигаться дальше.

Поэтому предлагаю вам сыграть в такую игру. Попробуйте как-нибудь приехать в ту часть города, где вы еще не были (или просто в другой город) и побродить по улицам. Без плана, без твердой уверенности, куда и зачем вам надо – просто получая удовольствие от прогулки и свободы. Хочется остановиться и посидеть, наслаждаясь тем, что происходит вокруг, – садитесь. Хочется свернуть куда-то – сворачивайте; идите туда, откуда из-за угла манит приключение. Ну и, конечно, не забудьте запастись картой, чтобы найти обратную дорогу, когда придет время возвращаться.

Мы очень часто выстраиваем свою жизнь так, чтобы у нас была уверенность в завтрашнем дне и точное понимание того, что и как будет происходить. Но такая бесшабашная свобода нам тоже необходима. Хотя бы для того, чтобы помнить, что не обстоятельства правят нами, а мы – ими. И только нам на самом деле решать, на какую жизненную дорогу свернуть, когда придет время делать выбор.

Рулетка запускается!

Сегодня я: ___________________________________________________________________________________________________________________________

________________________________________________________________________________________________________________________________________

________________________________________________________________________________________________________________________________________

10 января

Человек не может получить свободу извне больше той, которой он обладает изнутри.

Т. Мурановский

В системе «техников» и «магов» я при написании поэзии отношусь скорее к «магам». Я не подхожу к стихотворению с линейкой и списком идей, которые хочу заложить в текст, а смиренно жду, пока меня не осенит первой строкой и не утащит в «поток», где ты уже ничего не контролируешь и даже не ощущаешь ход времени. В среднем я пишу два стихотворения в месяц – редко чаще. Каждый раз это для меня большая радость и событие, которое отмечается в мысленном календаре чувством особого удовлетворения и причастности к чуду. Если же мне «присылают» в месяц больше установленной нормы, я шучу про себя, что в Небесной канцелярии что-то напутали.

Однако у меня в жизни был месяц, который опроверг все, что я знала до этого о механизме вдохновения. Когда я училась в Литературном институте, преподаватель по русской литературе начала XX века повел нашу группу в музей Марины Цветаевой – безумную квартиру с окнами на потолке и дверями в самых неожиданных местах. Мы ходили из комнаты в комнату, разглядывали безделушки и вполуха слушали экскурсовода. В какой-то момент она упомянула, что для Цветаевой не было «недостойных» тем. Стихи служили для нее дневником, и она призывала молодых поэтов фиксировать в поэзии любые пустяки: шляпу прохожего, утренний дождь, растертую на пальцах пыльцу одуванчика. Она писала постоянно – на салфетках, на газете, на любом подвернувшемся клочке – и без сожаления теряла написанное. Иногда, желая сделать другу подарок, она сочиняла стихотворение, заворачивала в него одно из своих многочисленных серебряных колец и отправляла письмом, не оставив себе даже копии.

Я была страшно возмущена. Такое легкомысленное отношение к творчеству и снижение уровня тем противоречили моему трепету перед Словом. Я считала, что писать нужно только тогда, когда не писать не можешь, и только о том, что имеет значение для Вечности; что к стихам нужно относиться как к величайшей ценности… Однако Цветаева плевала на все мои рассуждения с высокой колокольни.

Продолжая негодовать, я пришла домой и легла спать. Но заснуть не получилось. Зато получились стихи – одно, потом другое. Наутро – третье. За следующий месяц я написала больше двадцати стихотворений. Я была совершенно уверена, что из-за количества должно снизиться качество – но этого не произошло. Стихи, созданные мной в тот месяц, по точности метафор, сложности звукописи и уровню затронутых тем были неимоверно выше всего, что я писала прежде. Именно за эти тексты я впоследствии получила большинство лестных отзывов и премий.

Пишу ли я по тридцать стихотворений в месяц до сих пор? Нет, не пишу. Через некоторое время я поняла, что такими темпами недолго сойти с ума. У меня в голове постоянно гудели рифмы. Они не выключались ни на минуту, толкались и жужжали, как рассерженные пчелы. Я почти видела, как передо мной в воздухе проплывают начальные строчки стихов – прекрасных стихов, – но у меня не было физических сил с ними работать. Процесс творчества настолько меня выматывал, что я чувствовала: еще немного, и я упаду.