Глава 7

Ворота дрогнули и начали отъезжать в сторону – Егорша вернулся.

– Привет, девчонки! – поприветствовал он жену и дочь, заходя в дом.

– Привет! – кинулась ему на шею Энджи.

Прижавшись к родному, близкому человеку, она вдруг почувствовала, как глаза защипало от слёз. Как бы она хотела ему всё рассказать, поделиться своими страхами и переживаниями, услышать, в конце концов, дельный совет. Но ничего этого делать нельзя. Прасковья, стоя за спиной Егорши, не спускала с неё глаз. На лице четырёхлетней девочки то и дело мелькала самодовольная ухмылка.

– Так сильно соскучилась? – улыбнулся Егорша и попробовал отстранить Энджи, чтобы посмотреть ей в глаза.

Но она боялась показать ему слёзы и поэтому обняла за шею ещё крепче.

– Эй, ты меня задушишь! – засмеялся он и, сняв её руки со своих плеч, всё-таки посмотрел в лицо.

– Ты плачешь? – удивлённо спросил он. – Что случилось?

– Ничего, – пробормотала Энджи, отворачиваясь, – просто глаза слезятся. Аллергия, наверное. Сегодня мы с Софой опять ходили за цветами.

– У тебя аллергия? – ещё больше удивился он. – Никогда раньше за тобой этого не замечал. А мы немало с тобою по лесам и полям погуляли.

– Но то было в Глухово, – ответила она, – а здесь другие растения.

– Не сильно-то они и другие, – озадаченно пробормотал Егорша, глядя в спину поспешившей к мойке Энджи.

Ей просто было необходимо успокоится, чтобы не допустить лишних расспросов и не подвергать жизнь любимого опасности, Прасковья, угрожая, не шутила, а она знает на что способна эта старуха. Лучший способ успокоится, это занять руки какой-нибудь работой, поэтому Энджи с воодушевлением занялась мытьём оставшейся после завтрака посуды.

– Ты моешь посуду руками? – снова удивился Егорша. – Ты же это ненавидишь. А посудомоечная машина сломалась?

– Нет, не сломалась, – ответила Энджи, с остервенением намыливая тарелку, – просто таблетки кончились.

Егорша посмотрел на неё с нарастающей тревогой и открыл нижний шкафчик.

– Так вот же целая упаковка!

– Да? – изобразила удивление девушка. – А я и не заметила. Да ладно, так домою, тут немного осталось.

Пожав плечами, Егорша обернулся к Софе, стоящей у лестницы.

– Здравствуй, принцесса! А ты чего не здороваешься с папкой?

Та лишь досадливо отвернулась.

– У, какая бука! – шутливо воскликнул он. – Вот я сейчас свою царевну-несмеяну развеселю

Раскинув руки в сторону, Егорша состроил злодейскую рожу и, смешно переваливаясь, начал двигаться к дочери:

– Сейчас как поймаю, защекочу! А ну убегай быстрей!

Энджи, обомлев, обернулась и посмотрела в лицо Софы. Та даже и не думала убегать. Нахмурив брови, она смотрела на «отца», пытавшегося вовлечь её в игру, с нескрываемым отвращением. Надо его спасать.

– Егор! – воскликнула Энджи. – Иди мне помоги!

Тот, продолжая приближаться к дочери, лишь отмахнулся рукой. Бросив намыленную тарелку в раковину, она подбежала к мужу и схватила его за руку.

– Егор! Мне срочно нужно.

– Это не подождёт даже пяти минут? – несколько раздражённо спросил тот.

– Нет!

– Ну, хорошо, – вздохнул Егорша, идя вслед за женой.

Софа насмешливо хмыкнула и начала подниматься по лестнице на второй этаж.

– Что тут у тебя?

Стянув за спиной кольцо с пальца, Энджи сказала:

– У меня кольцо провалилось в слив. Нужно срочно его найти, пока оно не ушло в канализацию.

– Кольцо? – усмехнулся он. – Сейчас найдём.

Взяв в кладовке ящик с инструментами, Егорша приступил к поиску утраченного кольца, но результат оказался нулевым.

– Мне очень жаль, – вздохнул он, собирая инструменты, – но тебе придётся о нём забыть. Ручная мойка посуды оказалась очень затратной. Ну, не расстраивайся, купим другое.

Энджи постаралась изобразить скорбь об утрате и, скорчив расстроенное лицо, пролепетала:

– Оно, конечно, у меня не последнее, но всё равно жаль.

– Это то, что из белого золота, которое ты никогда не снимаешь? – уточнил Егорша, прикидывая свои финансовые возможности.

– Нет, – заверила его супруга, – то я сегодня сняла, а одела другое. Оно чуть свободновато, вот и слетело. Да ладно, оно мне никогда особо не нравилось.

Звякнул входной звонок.

– Ты кого-то ждёшь?

– Да, это доставка, – обрадовалась Энджи поводу сменить неприятную тему, – я заказала нам суши.

– Суши? С чего это вдруг? Они тебе никогда не нравились.

– Чего-то вдруг захотелось… Сходишь, заберёшь?

– Да, конечно, – заторопился Егорша, – обожаю суши.

Когда он скрылся за дверью, Энджи, наконец, облегчённо выдохнула, но на душе у неё легче не стало. Это сейчас ей удалось разрулить ситуацию и спасти любимого, но сколько она ещё так продержится? Сколько ей будет везти? Но больше всего тяготило то, что придётся врать близкому человеку. Обманывать, изворачиваться, лгать только для того, чтобы не разозлить Прасковью. Нерадостная её ожидала жизнь.

Вернулся Егорша с мешками и коробочками. Положив их на стол, он тут же полез разбирать заказ.

– Ну-ка, ну-ка, что у нас здесь? Ого, сколько ты всего заказала, у нас сегодня пир?

– Нас же трое…

– Трое? Это ты про Софу? – удивился он. – Она же маленькая, какие ей суши?

– Но она попросила… Увидела по телевизору и захотела попробовать.

– Мало ли, что она захотела! Это всё очень острое, ну и сырая рыба… Нет-нет, никакого ей суши! Пусть сначала подрастёт!

«Вот чёрт! – занервничала Энджи. – И что мне делать?»

На кухню зашла Софа и молча уселась за стол. Подтянула к себе одну коробочку, открыла и, взяв в руки ролл, засунула себе в рот. Егорша выхватил коробку у неё из рук.

– Это не детская еда! – строго сказал он. – Сейчас мама сварит тебе кашу.

– Не хочу кашу! – насупилась девочка. – Хочу это!

Она потянула коробку из рук «отца», но тот решил проявить принципиальность.

– Нет, я тебе запрещаю!

Они тянули коробку друг у друга, пока та не развалилась и несчастные роллы не высыпались на стол.

– Вот видишь, что ты наделала! – вспылил возмущённый отец. – Отправляйся в свою комнату и жди, когда мама позовёт тебя на обед.

Энджи наблюдала за этой сценой с нарастающей паникой: что сделает Прасковья? Сможет ли она усмирить свой гнев? Захочет ли? Взгляд, которым смотрела Софа на Егоршу, веру в оптимистичный исход отнюдь не вселял.

– Егор! – попыталась вмешаться Энджи. – Оставь её в покое!

– Ну уж нет! – упёрся тот. – Она всего лишь маленькая девочка и должна слушаться старших. Если мы будем всё спускать ей с рук, она совсем нам сядет на шею! Марш, в свою комнату! Ты наказана!

Энджи с мольбою посмотрела на Софу.

«Пожалуйста, пожалуйста! Не трогай его!» – отчаянно молил её взгляд.

Девочка угрюмо смотрела на «отца», ожидавшего от неё повиновения, но ничего не предпринимала. Наконец, она всё-таки слезла со стула и направилась к лестнице.

«Спасибо, спасибо», – мысленно благодарила её Энджи.

«Уйми его, – услышала она незамедлительный ответ, – или это сделаю я».

Глава 8

– Вот видишь! – удовлетворённо воскликнул Егорша, гордясь своей педагогической победой. – Нельзя маленькому ребёнку во всём потакать, даже если у него были тяжёлые времена и бла-бла-бла. Нужно уметь быть строгим и справедливым и держать Софу в узде. Иначе мы потом совсем с нею не справимся.

Он явно ожидал одобрения от Энджи, но та подавленно молчала. Зная, что Прасковья слышит все её мысли, она изо всех сил старалась не думать о том, что её волновало на самом деле, а пыталась заставить себя перенаправить мысли совсем на другое.

«Эти шторы совсем не подходят к стенам. Надо съездить в магазин и подобрать другие, что-нибудь на контрасте, зелёные или синие».

Егорша, видя, что жена не только не собирается оценить его воспитательную методу, но вообще не обращает на него никакого внимания, обиженно спросил:

– Ты о чём думаешь? Ты меня слышишь?

– Да-да, дорогой, конечно, слышу, – рассеянно ответила она. – А о чём ты говорил?

– Нет, но это уже ни в какие ворота… – возмутился он. – Что с тобой?

– Да ничего, я же сказала. Ты на работу сегодня ещё поедешь?

– Нет, я специально уехал пораньше, чтобы провести время с вами. Хотел сходить с Софой в кино, в нашем кинотеатре как раз идёт новый японский мультик. Я думаю, Софе понравится, она же ничего подобного не видела, да ещё с попкорном… Но раз она наказана, от этой программы придётся отказаться. Ну, что ж, посидим дома.

– Давай съездим в магазин, – воскликнула Энджи, – ты поможешь мне выбрать шторы.

– Что? – с изумлением глядя на неё, спросил он. – Шторы – это единственное, что тебя сейчас волнует?

– Да, шторы – это очень важно, они создают атмосферу и уют. Давай, перекусим и поедем.

– Но…

Стараясь думать только о шторах, Энджи многозначительно посмотрела на Егоршу:

– Никаких «но»! Сейчас же едем!

Заметив её взгляд, Егорша озадаченно нахмурился и хотел что-то возразить, но она прижала палец к губам. Он понял.

– Ну хорошо… – протянул он, – но ребёнка же надо покормить.

– Она самостоятельная девочка и поест сама, если захочет, – торопливо ответила Энджи и поспешила в прихожую. – Пошли!

Егорша озадаченно пожал плечами и пошёл за ней.

Энджи хотелось как можно быстрее покинуть дом и отъехать подальше. Ведь есть же предел расстояния, на котором Прасковья может слышать её мысли. Возможно, если они уедут на другую сторону Москвы, ей удастся поговорить с Егором и объяснить, что происходит. Начав планировать запрещённые старухой переговоры, она тут же опомнилась.

«Шторы, шторы, какие же лучше: зелёные или синие?»

Но видимо, было уже поздно. По ступенькам дробно застучали детские туфельки.

– Вы куда? – очаровательно улыбнувшись, спросил белокурый ангел. – Я с вами!

– Нет, ты наказана и останешься дома, – вспомнил Егорша о своей педагогической миссии.

– Но я боюсь оставаться одна… – заканючила девочка, бросив шаловливый взгляд на Энджи. – А вдруг я выпаду из окна или порежусь острым ножом?

– Действительно, – озадачился «отец», – Софа ещё слишком мала, чтобы быть дома одной. Так что шторы придётся отложить, – бодро резюмировал он, но увидев вытягивающееся от расстройства лицо Энджи, тут же добавил: – или, если это так для тебя важно, поезжай одна, а мы тебя дома подождём.

Ей просто необходимо избавиться от контроля Прасковьи хоть на пару часов, чтобы всё осмыслить и придумать хоть какую-то схему коммуникации с мужем. Поэтому Энджи хоть и с сожалением, но сказала:

– Да, наверное, съезжу, я постараюсь недолго. А вы, пожалуйста, не ссорьтесь без меня.

Она с мольбой посмотрела Софе в глаза и получила загадочный ответ: ни да, ни нет, а как получится.

Вздохнув, Энджи вышла из дома, села в машину и выехала за ворота.

Всё то время, что она ехала до МКАДа, девушка думала исключительно о шторах, посуде и столовых приборах. И лишь преодолев полторы сотни километров и свернув с кольцевой, она заглушила машину на отдалённой парковке и с опаской подумала:

«Надеюсь, такого расстояния достаточно?»

Беспокойство за Егоршу заставило набрать его номер. С замиранием сердца она слушала длинные гудки, пока не дождалась автоответчика: «Привет! Вы позвонили Егору. Сейчас я не могу вам ответить. Если вам, действительно, есть что сказать, оставьте сообщение после сигнала, и я вам перезвоню». Жизнерадостный голос сменился коротким пиком, приглашающим звонившего изложить суть вопроса. Не решившись оставлять сообщение, Энджи сбросила вызов.

«Господи, что она с ним сделала»?

Представив себе одну картину страшнее другой, она взялась за ключ зажигания, чтобы завести машину и мчаться домой, но тут заверещал телефон. Увидев любимое синеглазое лицо, Энджи нажала дрожащим пальцем на иконку принятия вызова.

– Алло! Алло! – чуть ли не кричала она.

– Привет! – услышала она спокойный голос Егорши. – Извини, не успел ответить, был в душе. Ты уже выбрала шторы?

Энджи облегчённо выдохнула:

– В процессе. Как вы там?

– Да всё в порядке. Я был в душе, Софа исполняет наказание в своей комнате. Ты скоро?

– Да-да, постараюсь побыстрее. Пока.

– Пока… – растерянно протянул он.

Закончив разговор, Энджи откинулась на спинку сиденья. Нет, так жить невозможно, долго она так не выдержит. Или сорвётся и спровоцирует Прасковью на что-то ужасное или запросто сойдёт с ума. Если бы она была хозяйкой собственных мыслей, то могла бы хоть что-то придумать, ОНИ с Егором могли что-то придумать, а так… переживая за его безопасность, она теперь обречена думать только о шторах и другой подобной ерунде. Но должен же быть какой-то выход, должен, но где?

Только начав размышлять на запрещённую Прасковьей тему, Энджи испуганно замерла. А вдруг она отъехала недостаточно далеко? Хватит ли ста пятидесяти километров, чтобы скрыть свои замыслы от Прасковьи? Энджи снова набрала Егоршу, решив узнать, настигла ли уже того расплата за её свободомыслие. На этот раз телефон был занят, и Энджи сочла это за хороший знак. Раз он с кем-то разговаривает, значит, с ним всё в порядке.

Через минуту он сам перезвонил:

– Ты звонила?

– Да… хотела спросить, какой цвет тебе больше нравится: синий или зелёный?

– Мне без разницы, – усмехнулся Егорша, – я полностью полагаюсь на твой вкус.

– А с кем ты разговаривал? – осторожно спросила она.

– С работы звонили, хотят отправить меня на неделю в командировку.

– А ты? – затаила Энджи дыхание.