© Елена Скаммакка дель Мурго, 2016

* * *

«…Иногда лучший способ погубить человека – это предоставить ему самому выбирать судьбу, – начал Воланд, – вам предоставлялись широкие возможности, Маргарита Николаевна!..»

Михаил Булгаков «Мастер и Маргарита»

Глава первая. Война

Москва. Середина семидесятых годов

Прекрасная копия картины Ивана Айвазовского «Трапезунд с моря» висела на самом видном месте в ее уютной гостиной. Небо со свинцово-серыми облаками, почти такого же цвета взволнованное море, в котором борется со штормом двухмачтовый корабль, а вдали – красивый вид на спускающиеся к морю террасы турецкого города Трапезунда, вот что так гениально было изображено на ней!

«Господи, Дмитрий, ты бы мог стать известным художником, и твоя жизнь могла бы пойти совсем по другому пути! А что, в конечном счете, получилось?! Даже вспоминать не хочется! Настолько мне горько и обидно за тебя, мой дорогой братишка! Да и за всех нас обидно, очень обидно!»

Маргарита Васильевна Савулиди-Крамская задумчиво сидела в своем удобном любимом кресле, в котором так хорошо думалось. Благородной, утонченной красавице бальзаковского возраста на мгновение показалось, что время начало свой отчет назад. Вспоминая свое и своих близких прошлое, особенно ярко вспомнились рассказы ее отца Вазилиса Савулиди о замечательном турецком городе Трапезунде, изображенном великим русским художником.

Трапезунд. 8 апреля 1916 года

– Русские, русские в городе! Мы спасены! – раздавались везде радостные возгласы понтийских греков и армян.

– О, слава Тебе, Всевышний! – вознося хвалу Господу Богу, поднимая свои старческие руки вверх, благодарила пожилая гречанка, одетая во все черное. – Хоть бы они как можно дольше оставались на нашей земле! Спасители наши! Русские уж точно не дадут туркам уничтожить нас!

– Говорят, что русский генерал Юденич, как только прибыл в город на миноносце, так сразу и отправился в наш православный собор, в котором митрополит Филиппидис совершил молебен об освобождении всех христиан от турецкого владычества!

– А какие они, эти русские? Хорошие? Добрые? – спросил кто-то громко из толпы.

– Откуда же нам знать?! Но думаю, что, все же, лучше турок будут! Все же, свои – православные! – также громко ответил кто-то, и при этих его словах толпа одобрительно загудела.

– Да, да, они православные, и это очень важно для нас! – причитала старуха-гречанка, не переставая перекрещиваться.

– А вот в русской царской армии, кроме солдат и офицеров, одетых как подобает военнам, есть какие-то странные, одетые в такие длинные до колен мундиры, а на головах у них шапки меховые. Это кто же такие будут? И не жарко им! – поинтересовался тучный грек, аккуратно раскалывая в руках фундук и аппетитно хрустя, отправляя один за другим кусок в свой ненасытный желудок.

– Я знаю, кто они такие! – со знанием дела ответил учитель местной гимназии. – Это такое специальное подразделение с юга России, казаки называются. Кубанская пластунская бригада под командованием полковника Ка-мян-ского, – с трудом выговаривая русскую фамилию, просветил всех присутствующих он.

– А русский генерал Ляхов такой интересный мужчина! – не скрывала своего восхищения молодая гречанка. – Высокий, стройный с красивыми темно-русыми бакенбардами, а с какой элегантностью он носит на голове свою белую лезгинскую черкеску! Просто влюбиться можно!

Горячо обсудив русских военных на центральной площади города, толпа постепенно рассеялась и каждый из них, наконец, вспомнив, что у него были и другие дела, разошлись кто куда.

Древний город восточной Турции Трапезунд, обнесенный старинной византийской крепостной стеной, располагался между двух ущелий в устье реки Мучки на берегу тихой морской гавани, окруженный со всех сторон плантациями табака и чая, он казался с моря очень красивым, но приблизившись к нему, картина оказывалась совсем другой: грязные, узкие улицы, сточные канавы, переполненные нечистотами, из которых доносились тяжелые запахи, не располагали к долгому пребыванию в нем: нищие и калеки, просящие милостыню, сидели тут и там на мощеных мостовых, бродившие по городу многочисленные русские солдаты и офицеры в надежде найти себе достойное развлечение, сновали турки и турчанки в чадрах, греки, армяне и католические монахи-капуцины.

Благодаря красивой природе и отменному климату, характер у местного многонационального населения был в основе своей приветливым, положительным и веселым. Жители Трапезунда – большие любители наслаждений и трапез. Женщины этого города, среди которых было немало абхазок, грузинок и черкесок, слыли настоящими красавицами, которых нередко похищали турки в свои гаремы. Мужское же население славилось разными ремеслами, а особенно, ювелирным.

Но история этого города вовсе не веселая. Турецкий гнет коренного населения – греков, которые и основали этот город много веков тому назад, и геноцид армян лег навсегда темным мрачным пятном глубокой грусти в души всех трапезундцев. Некоторые греки, чтобы выжить и спасти свои семья от уничтожения, предавали самое святое, что есть у человека, – свою кровную веру и переходили в ислам. Тогда у них оставалась, хоть и небольшая, надежда не быть убитыми. А самое страшное, что грекам и армянам помощи ждать было неоткуда. Греция далеко, да и она сама нуждается в помощи. Поэтому победа русской армии на Турецком фронте и взятие Трапезунда стало на самом деле для местного населения неожиданной удачей!

Шестнадцатилетний понтийский юноша Вазилис Савулиди шел между прилавками знаменитого трапезундского рынка, наслаждаясь запахом и видом спелых синопских яблок, трапезундской хурмы и множеством других овощей и фруктов, которыми так богат местный край. Потом он свернул на рыбный ряд, с прилавков которого на него закаменевшими глазами смотрели морской окунь, кефаль и хамса.

– Куплю немного хамсы и лука, – решил он, – а тетя из нее сготовит нам целых два блюда: и похлебку из хамсы, и пирог яхни с хамсой.

Вазилис был сиротой, его родителей убили турки, и воспитывала его сестра отца, Мелита. Пережив эту ужасную трагедия своей жизни еще в совсем юном возрасте, он твердо решил уехать из Турции. Но тетя очень любила его и ни в какую не желала его отпускать, а сейчас, с приходом русских, он очень надеялся переубедить Мелиту и навсегда уехать из Трапезунда в соседнюю Аджарию.

Смышленый юноша понял, что пока в городе русские, надо воспользоваться этим и научиться немного говорить по-русски, к тому же аджарский и грузинский он знал с детства, играя во дворе с детьми представителей этих национальностей.

После рынка Вазилис решил пройтись по книжным лавкам города, чтобы приобрести, если еще и повезет, учебник русского языка. Обойдя несколько точек безуспешно, он вдруг вспомнил, что в книжной лавке одного армянина недалеко от центра города, он как-то видел большой выбор словарей и учебников иностранных языков.

Но когда юноша пришел в магазин, то хозяин, пробежав по полкам глазами, сказал, что многие языки есть, а вот русского-то как раз и не хватает.

– Посмотрите, пожалуйста, еще раз хорошенько! Может, где и завалялся? Мне очень надо! – попросил его Вазилис.

Тогда маленький и толстенький армянин, приставив лестницу, полез на самую верхнюю полку своего магазина и через минуту извлек оттуда на радость покупателя запыленный самоучитель русского языка.

– Давай, парень, бери его, не надо мне денег! – отстранил руку юноши с монетами продавец. – Все равно он никому был не нужен много лет. Учись на здоровье!

Вазилис весь сиял от счастья, что приобрел нужный ему учебник, да еще и несколько куруш сэкономил. Горячо поблагодарив хозяина книжной лавки, он направился в сторону дома.

А в это время во дворе его тетка Мелита разговаривала с соседкой.

– Твой племянник, дорогая соседка, стал таким красивым юношей! Просто греческий Бог! Только мне очень жаль нашу молодежь, какое будущее ждет их здесь?!

– Да, соседка, ты права – соглашается с ней Мелита. – У молодежи нет будущего в Трапезунде! Турки нам достойной жизни никогда не дадут!

– Да, да, дорогая, ты права! Ох, пусть бы русские навсегда здесь остались, как думаешь, это возможно??

– Не думаю. Мой муж Янис, говорит, что Турция не отдаст Понт русским, будет сражаться за него до последней капли крови. А ты слышала, что говорят в городе?

– Грекоговорящие мусульмане обратились к митрополиту Хрисанфу с просьбой организовать их возвращение в христианскую веру! Представляешь, какие ироды! Только турки отошли, а они сразу стали приспосабливаться, дескать, мы свои, православные! Христа на них нет!

– Верно! Хотя и их можно понять: ведь всеми нами движет жуткий страх быть уничтоженными. Вот и приходиться идти на сделку со своей совестью. Но все равно, будем надеяться, что митрополит не пойдет на это! Уж слишком это несправедливо! – возмущенно сказала соседка.

– Да и сами турки, я слышала, те, что из богатеньких, боясь за свое добро, когда к ним в дома приходят русские господа офицеры, спешно достают откуда-то семейные иконы и с пеной во рту уверяют их, что они тоже христиане.

– Вот паразиты! Послушай, соседка, что тебе предложить: будешь айран или лучше чая хорошего заварить? – Мелита любила своих соседей и всегда была рада им угодить.

– Давай лучше чая выпьем, дорогая, – ответила та.

Мелита Савулиди принесла из дома два чайника, как полагается в Турции. Когда закипела вода в большем из них, в другой она насыпала несколько ложечек сухого чая и налила кипяток из другого чайника. Немного подождала и разлила душистый горячий напиток в маленькие турецкие чашечки.

– А еще мой муж Янис говорит, что турецкие генералы Эмвер и Талаат приказали уничтожить все греческое население Понта: всех мужчин от 16 до 60 лет, а женщин и детей изгнать подальше вглубь Анатолии. И что самое ужасное, они уже начали осуществлять этот свой дьявольский план в областях Самсуна и Пафры!

Вот я тебе еще раз и говорю, подруга, что Господь нам послал этих русских, а то мы бы сейчас с тобой здесь так мило не беседовали, попивая неспеша ароматный чай.

– О да, о да! Да будет благословенен русский царь Николай! – вознесла к небу руки соседка. – Но, все же, лучше отсюда бежать, – уже тихим голосом добавила она.

– Именно поэтому мой племянник Вазилис решил учить русский язык. Вдолбил себе в голову, что должен уехать в Батум! Кто знает, может это и вправду самый лучший вариант?! А вот и он! Здравствуй, милый! Как ты? Устал? Есть хочешь?

Во двор вошел Вазилис, и вправду усталый, но очень довольный собой. В одной руке он нес завернутую в бумагу рыбу, а в другой бережно держал, как какую-нибудь невиданную ценность, учебник русского языка.

– Да, тетя, я довольно голоден. Вот, возьмите, я принес вам хамсу и лук, приготовьте всем нам вкусный обед!

– Ой, какой ты молодец! Наверное, задорого на рынке взял?

– Да нет, не очень, мне сегодня хоть и немного, но, наконец, заплатили, на хамсу и лук хватило!

– Спасибо тебе, милый! Какого хорошего мальчика воспитали мой брат и сноха! – Мелита к нему подняла глаза. – Ну, иди, дорогой, отдохни, я тебя позову к обеду.

Вазилис пошел в свою крохотную комнату, лег на кровать и, вытянув удобно ноги, которые гудели после многочасовой работы на чайной плантации, взял в руки учебник и начал старательно произносить некоторые русские слова:

– Дом, кровать. Идти, звонить, отдавать, прятать. Кушать…

– Сложный язык, ну ничего, я выучу его! – рассуждал сам с собой юноша. – Потому что я тут не останусь! Ничто меня не заставит здесь больше жить! Проклятые турки зверски убили моих родителей, моих друзей и родственников! Только тетя Мелита с мужем, да и остались чудом в живых. Надо держаться за русских, как можно больше находиться рядом с ними, подружиться с ними, и если они в один день соберутся отсюда уходить, сделать все, чтобы уехать с ними! – с этой мыслью он и заснул крепко. А через какое-то время из двора его дома раздался громкий басистый голос его друга Лукаса.

– Вазилис! Вазилис, ты дома?!

– Ну чего тебе, бездельник! – строго спросила его тетка Мелита, недолюбливавшая Лукаса за то, что тот нигде на работе подолгу не задерживался, а жил на деньги своих родителей, у которых, кроме него, были еще и другие дети. – Племянник только что с работы пришел, лег отдохнуть, а ты кричишь тут!

– Да не ругайтесь, уважаемая тетя Мелита! Зная, что моего друга так интересуют русские, хотел сообщить ему, что в город приехали русские ученые-археологи.

– Ученые?! А что им у нас надо?

– Да откуда мне знать? Наверное, ищут какие-то старинные ценности.

– Ну, все равно, заходи позже или лучше – завтра, пусть он отдохнет! Ты же знаешь, у него тяжелая работа!

– Хорошо тетя Мелита, только обязательно передайте эту новость Вазилису!

– Не беспокойся, Лукас! Передам!

Заспанный Вазилис, так и заснул с учебником в руке, проспав больше, чем предполагал, наконец, вышел из своей комнаты пообедать.

– К тебе, сынок, – так иногда его называла родная тетя, – друг твой непутевый приходил в гости.

– Лукас? А он что хотел, тетя?

– Да, говорит, что русские ученые-археологи приехали к нам. Они остановились в самой лучшей гостинице города в Галанте!

– Так это же очень интересно! Завтра у меня выходной, и я обязательно пойду посмотреть на их работу!

– Конечно, сходи! Наука – это дело хорошее. Потом мне все расскажешь, хоть я женщина необразованная, но, все же, мне интересно, что привело их к нам из далекой России.

– Не сомневайтесь, тетя, я все вам расскажу в подробностях, а вы хоть у меня и не ученая, но очень сообразительная и умная женщина, и я вас очень-преочень люблю! – он крепко прижался к Мелите и звонко чмокнул ее в пухлую щеку.

Экспедицию русский ученых, прибывших на миноносце в Трапезунд в составе Бакланова, Крымского и Протасова, под руководством академика Успенского, в основном, интересовали православные храмы Богородицы Златоглавой, Святой Софии и Святой Евгении, переделанные, к сожалению, в мечети. В их подвалах ученые искали старинные греческие книги, рукописи и иконы. Они старательно и аккуратно расчищали стены храмов, где под слоем штукатурки обнаружили уникальные старинные фрески. Но, увы, много ценного, с точки зрения науки, было просто разграблено из этих храмов. И после нескольких месяцев тщательных поисков, ученые пришли к неутешительному выводу, что уже, наверное, им не найти ничего более того, что они уже нашли. Хотя и ходили упорные слухи, что все же им удалось найти в одной из башен древней цитадели ценный тайник, но сами археологи прилюдно отрицали этот факт, наверное, в целях безопасности, настойчиво заверяя, что, кроме нескольких фресок древне-византийского периода, им так ничего и не удалось обнаружить. Многие местные жители на добровольных началах и особенно местная молодежь помогали русской экспедиции в этих поисках, среди которых были Вазилис и его друг Лукас.

– Нет, наука, археология – это, конечно, очень интересно, но в данный момент нам с тобой, приятель, лучше дружить с русскими военными. Бежать будет все равно надежнее с ними! – рассудил по-деловому Вазилис.

– Не знаю, брат, я еще не решил, хочу ли я покинуть навсегда мой любимый Трапезунд! У меня, как ты знаешь, турки тоже много родственников порубили, но семья моя еще, слава Богу, жива: и братья, и сестры мои, и родители – все тут, как я их брошу?! А ты, давай, беги в Аджарию! Ты один остался на всем этом свете, и твое решение я полностью одобряю. Ты все правильно решил. Для нас, греков, жизнь здесь всегда будет тяжела и опасна! – Лукас по-дружески похлопал Вазилиса по плечу.

– Послушай, а правда, что создаются партизанские отряды понтийских греков, которые будут бороться за создание независимого греческого государства? Ты что об этом знаешь? – спросил его Савулиди. Хотя он для себя уже и решил уехать, но судьба его родного края была ему вовсе не безразлична, очень волновала и интересовала его.

– Эти отряды уже существуют. Мой отец, дядя и старший брат уже записались в них. Вот-вот, говорят, создадут временное правительство под руководством митрополита Хрисанфа Филиппидиса. Тогда, брат, заживем хорошо и свободно, а главное, без страха за свои жизни и жизни своих близких.