Цитаты из книги «Мечеть Парижской Богоматери: 2048 год»

– Тут, думается, мало для кого секрет, что телевидение у евроислама есть, – продолжил в одиночестве Слободан. – Только оно транслирует за занавес. Эту идею они слизнули с времен холодной войны с Советским Союзом. Но тогда радиосигналы несли с Запада скрываемую от советских людей информацию, а теперь отсюда крутятся в основном рекламные ролики в стиле агитационной практики Третьего Рейха. Всякие там агитки о радостях новых мусульман, щебет красивых девушек о том, как нравится им носить хиджаб… В свободном мире есть любители ловить эту муть по спутнику, на потеху. Особенно, конечно, развлекается молодежь. Но только скоро телезрителям сделается не до смеха. С погромщиками пойдут телеоператоры.

я не вправе никого судить не только как христианин, но как человек, наделавший слишком горестных ошибок.

Дитя мое, я смотрел тогда статистику. Ужас, бред! Тех, кто заявляет себя православными, больше, чем тех, кто верует в Бога . Подумай, дочка, они свели Православие к национальному колориту! К крашеным яичкам и куличам. Процент людей, соблюдающих посты, почти не увеличился, каким был при коммунистах, при гонениях, таким и остался. А священники на приходах жаловались на проблему «захожан». Это люди, считающие себя воцерковленными, но на самом деле они не таковы. Для «захожанина» нормально покрестить ребенка, но не думать о его религиозном воспитании, венчаться в церкви, а потом разводиться, ходить в храм раза два-три в год. Многие верующие рассказывали мне тогда, что недавно Страстная Седмица пришлась на эти невнятные послекоммунистические майские праздники. И что же? По всем телевизионным каналам шли развлекательные программы, кривлялись паяцы, шуты.

Жаль, хотелось помечтать, а не вышло. Этот самый отец Лотар наверняка сказал бы, что с христианской точки зрения всякие там мечтания вредная фигня, на которую только впустую уходят силы души. Ну и ладно.

только дурак может гарантировать заранее, что не расколется. Чем меньше знать, тем безопасней для всех.

Что я не могу иметь детей в мире, где не способна поручиться за их безопасность.

Пустое брюхо только в восемнадцать лет романтично, в двадцать уже очень даже хочется кушать. Пара таких вот случаев, зафиксированных полицией, и проблемы с трудоустройством гарантированы. А родителям быстрей надоедает кормить взрослое дитя, чем ругать власти у себя на кухне. Потому что еды на этой кухне не так уж много.

Афон отстоял себя сам, но в Европе об этом даже не узнали. Телевидение и газеты давно уже находились под цензурой, пользование интернетом ограничилось посредством информационных фильтров, впервые внедренных когда-то в Китае и Корее.

Это ведь их собственная сказка, про выпущенного из бутылки джинна. Образованные, с европейским лоском, весьма удачно орнаментирующим мусульманский быт, они захватывали все больше влияния, опираясь в том числе на толпы невежественной бедноты, для которой настежь распахнули ворота границ. Они думали, что лет через сто Европа просто проснется в одно прекрасное утро полностью исламской и даже никто не заметит, какое утро будет именно этим. Могли ли они знать, что много раньше не обученные стратегиям, а потому не умеющие и нежелающие ждать темные толпы вскипят, выплеснутся через край, разольются смертоносным потоком, движению которого им, просвещенным европейцам во втором или третьем поколении, придется покориться, чтобы не утонуть самим.

Да ясно, не что, а кто. Вас уськали, вас водили за ниточки собственные мусульманские диаспоры – а вы, игрушки кукловодов, считали себя борцами за какие-то «права человека», просвещенными гуманистами, меж тем как были всего лишь предателями христианской цивилизации.