Я все-таки к джинсам больше привычная, чем к узким длинным платьям, не дающим и шага нормально ступить. Да еще и вместо кроссовок пришлось босоножки на каблуках надеть, что мне минимум сантиметров десять роста добавило. В общем говоря, в этом дурацком прикиде рядом со своим папочкой я выглядела чересчур молодой мамочкой, решившей вывести в люди своего маленького рыженького и кудрявенького сынулю. Жесть просто нереальная!

Плюсом ко всем моим сегодняшним неприятностям шел ресторан, с кучей совершенно ненужных мне гостей, но при этом весьма нужных моему папе. Готова поклясться, что ждут нас там куча дяденек и тетенек довольно преклонной возрастной категории, но с весьма большими банковскими счетами. Возможно, некоторые из них даже будут со своими детишками, чтобы, так сказать, хоть немного разбавить нудное официальное мероприятие моими сверстниками. Большую часть из которых я вообще не желала бы видеть на СВОЕМ празднике. И я весь сегодняшний вечер буду вынуждена с приклеенной улыбкой на губах выслушивать льстивые комплименты и строить из себя приличную до приторности девочку.

Одна только радость во всем этом безобразии будет – подарки. Надеюсь, хотя бы что-то стоящее мне все же преподнесут. Да. Вот такая я алчная личность. Признаюсь чистосердечно. Но ведь должна же мне быть хоть какая-то выгода от этого, совершенно ненужного мне великосветского цирка?

И пока я предавалась грустным размышлениям о впустую потраченном на ерунду времени, и бесцельно проходящих мимо годах, мы уже подъехали к месту проведения абсолютно ненужного мне великосветского приема. Блиии-иин! Сюрприз, однако… Неприятный сюрприз.

Мамин ресторан. "Ренталь". Любимый. Тот самый, который папа ей ко дню десятилетия их свадьбы подарил. Замечательно просто! Эта "сладкая парочка" что, решила предаться ностальгии за мой счет? Ведь это же самое унылое и скучное место из всех тех, что можно было выбрать для проведения моего собственного и такого важного для меня праздника. Классика во всем: скучнейший интерьер, занудная живая музыка, услужливые официанты в смокингах и с дурацкими бабочками на шеях. В общем говоря, День рождения мне испоганили окончательно и бесповоротно. Хуже этого уже и быть ничего не могло.

А вот в этом, как выяснилось несколько позже, я жестоко ошибалась. Потому что все мои основные жизненные неприятности начались со звонка моей дражайшей матушки, всерьез обеспокоенной нашим долгим опозданием. И судя по слегка невнятной речи которой, праздновать она начала не дожидаясь появления основной виновницы торжества. То есть, моего.

– Да, мы уже подъехали. Сейчас будем, – еще раз окинув пасмурным взглядом место моего сегодняшнего так называемого «веселого празднества», попыталась я по айфону успокоить подозрительно нервную маман. И уже вылезая вслед за отцом из машины, услышала из динамика всего лишь одну единственную фразу, которая, тем не менее, просто кардинально изменила всю мою последующую жизнь.

– Анечка, а мы уже все тебя заждались. Гости в недоумении, да и парень твой нервничает…

– Че-е-е-го?! Какой это еще "МОЙ ПАРЕНЬ"?! – Это я проорала во весь свой совсем не тихий голос, с возмущением, во все глаза, смотря на ни в чем не виноватый гаджет. Он в ответ на это всего лишь растерянно «ойкнул» маминым голосом, и сразу же отключился.

Короткие, частые и при этом весьма противные гудки, ясно давали мне понять о том, что моя родительница от дальнейших разъяснений решила временно воздержаться.

Растерянно оглянувшись на как-то уж чересчур скромно прижавшегося к машине спиной папочку, который активно бегал от моего взгляда своими пронырливыми, виноватыми глазками, я поняла, что он тоже был в курсе происходящего.

– Папа-аа… А тебе совершенно случайно не известно, откуда это у меня вдруг появился ПАРЕНЬ? – вкрадчиво поинтересовалась я, сурово нависнув над едва достающим мне до плеча отцом. – И почему это я сама о нем ничего не знаю?

– Анечка, детка, не переживай ты так, – нервно икнул родитель и быстренько затараторил: – Твоя мама, видимо, имела в виду Лешеньку Мирославова. Ты же его уже давно знаешь. С самого детства. Вы же с ним дружили… В садике. Он же такой хороший мальчик… И родители у него вполне…

– Ле-е-ешенька?! – взревела я не своим голосом и в сердцах впечатала несчастный телефон в лобовое стекло нашей машины, совсем рядом с весьма предприимчивой головушкой ближайшего родственника. В итоге: айфон вдребезги, весьма качественному стеклу автомобиля хоть бы что, а я – просто в бешеной ярости. Значит меня решили без моего ведома сосватать? Да еще и за кого?! За этого умственно недоразвитого детеныша папиного основного компаньона? Да этот мой новоявленный "парень" ростом был еще ниже моего отца, к тому же толстый и с залысинами. И это при том, что был он старше меня всего лишь на три месяца. Бррр! Вот это мне подфартило! Да как они вообще посмели решать за меня ТАКОЕ?!

Нет, определенные намеки на этого самого "хорошего мальчика" делались мне уже неоднократно. Но я как-то не особо заостряла на них внимание. Как оказывается – зря. Парень он мой, как же! Обломится. Нафига мне такое "счастье" нужно? Я, может быть, вообще замуж не собираюсь! По крайней мере, в ближайшие лет пять. А если вдруг совершенно случайно и надумаю, то ни в коем случае не за этого "Лешеньку" или кого-нибудь ему подобного, из тех, кого решат мне подсунуть мои драгоценнейшие родители. Сама выберу, когда захочу, и того, кого посчитаю подходящим!

– Ключи мне от тачки, быстро! – рявкнула я, и требовательно протянула раскрытую ладонь к водителю, вытянувшемуся по струнке рядом со все еще открытой дверцей машины. Тот вопрошающе скосил глаза на своего основного работодателя и, дождавшись его едва заметного, нервного кивка, нерешительно протянул мне звякнувшую об металлический брелок связку ключей.

– Анечка, а может быть мы сейчас успокоимся и просто поговорим? Ты, я, мама…

– Вот когда я успокоюсь, тогда, может быть, мы и поговорим! Да еще и как поговорим. – сообщила я неуверенно маявшемуся возле машины отцу и, громко захлопнув дверь прямо перед его носом, резко нажала ногой на газ.

Машина рванула с места, чуть не сбив собой слегка замешкавшегося водителя. Шустрый все-таки мужчина, вон как быстро в сторону отпрыгнул… Видимо привык уже за столько-то лет работы на наше сумасшедшее семейство.

– Черт бы все это побрал! – заорала я во все горло, к полному своему сегодняшнему "счастью" едва не задев бампером какого-то безмозглого придурка смутно знакомой наружности, с цветами в руках, совершенно не осторожно оказавшегося на моем пути. После чего на полной скорости вырулила с парковки и помчалась по ночным улицам родной столицы. В голове была какая-то жуткая пустота, которую хотелось хоть чем-нибудь заполнить. Найдя по радио первый попавшийся музыкальный канал, на котором крутили допотопную, но попавшую весьма в тему «татушкину» «Нас не догонят!» я, врубив громкость на всю мощность и еще добавив скорости движению, благоразумно задумалась о том, что нужно было бы найти менее оживленную дорогу. А еще лучше, менее оживленную дорогу, ведущую к ближайшему злачному заведению. Напиться хотелось неимоверно. Тем более, что теперь я имею на это дело полное право. 18 лет! Здорово-то как!

Блин! Блин!!! БЛИ-И-ИННН!!!!! ГАДСТВО! И это мой собственный День рождения! Называется – праздник удался! Хороший же мне “подарочек” сделали родители, ничего не скажешь! Так тошно, как сегодня, мне еще никогда в жизни не было. И все это благодаря самым близким людям, которые решили весьма выгодно для себя сплавить меня замуж, предварительно даже не поинтересовавшись моим крайне отрицательным мнением на этот счет.

Как на зло, несмотря на довольно позднее время, автомобилей на трассе было уйма. И многие из них раздраженно сигналили мне во след, когда я обгоняла их, наплевав на все знаки и правила дорожного движения.

Одному из них, самому нервному сигнальщику, я показала в открытое боковое окно всем хорошо известную комбинацию с вытянутым вверх средним пальцем. А что? Почему только лишь у меня должны быть неприятные моменты в жизни? Ведь даже товарищ Ленин на пике своей политической карьеры завещал делиться… Вот я теперь и следую его весьма жизненной заповеди.

Бритоголовый накачанный водила на потрепанной жизнью «шкоде» намека по-хорошему отвалить в сторону с моего пути отчего-то не понял и, непонятно каким чудом умудрившись меня догнать и даже слегка обогнать, довольно ощутимо припечатал мой транспорт боком своей развалюхи. Противный скрежет металла о металл дал мне четко понять о том, что папочкин любимый “мерседес” только что потерпел некоторые изменения в своей идеально-немецкой внешности. И не в лучшую для себя сторону. А все благодаря одному психу недоделанному на чешской колымаге! Ведь этот придурок, должно быть, даже не задумался в момент своего тупого геройства о том, что теперь всю оставшуюся жизнь будет горбатиться, долги за ремонт отцовой тачки отрабатывая. И то, не факт, что выплатит…

Но я и этому обстоятельству не сильно бы и расстроилась, не обращая внимания на, скорее всего, вполне ощутимо поцарапанное покрытие и вмятую дверцу. Если бы не все остальное к этому прилагающееся…

Если бы не моя рука, нервно сжимавшая совершенно позабытые, бренные останки айфона, от неожиданного толчка не соскользнула с руля и я не потеряла бы управление…

Если бы не длинное узкое платье и высокий острый каблук, который запутался в его подоле, благодаря чему я так и не успела вовремя нажать на тормоза…

Если бы я не мчалась на полной скорости по скользкой от дождя дороге в какое-то бетонное ограждение…

Если бы не по вселенскому закону подлости, в обалдеть насколько дорогущей машине, не заклинила подушка безопасности как раз во время столкновения с бетонной плитой и…

И если я хотя бы была пристегнута к сиденью ремнем безопасности.

Но всего этого не было. А была только я, ошарашенно смотрящая на затянутое тучами и плачущее на меня дождем ночное небо и отстранено размышляющая о том, что как же все-таки глупо умирать в свой собственный День рождения. Распластавшись в позе морской звезды на всмятку искореженном при столкновении капоте отцовской машины. Предварительно пробив собственной головой лобовое стекло и со всего маху впечатавшись этой же самой головой в бетонный забор, что явно привело к необратимо мрачным последствиям для всего моего, уже совершеннолетнего организма. Как ни странно, но я даже не чувствовала ни малейшей боли в совершенно точно поврежденном в аварии теле, и это подталкивало меня к очень уж неутешительным выводам о том, что дела мои до прискорбного отвратны. Подтверждало это мнение и то обстоятельство, что я ни то, что даже пальцем пошевелить не могла, но и звука при этом из себя выдавить не сумела для того, чтобы хоть кого-нибудь позвать на помощь. А помощь мне была просто необходима. Особенно в свете того, что я краем скошенного вбок, и слегка затуманившегося взгляда сумела рассмотреть яркие и до ужаса жизнерадостные язычки пламени, которые потянулись вверх от днища той самой машины, на которой я так расслабленно возлежала. И которая, как я отчетливо понимала, могла вспыхнуть ярким факелом в любой момент, который стал бы самым последним моментом моей жизни. Капец, как все это было грустно… Тупо просто до нереального. Тоскливо до невозможного. И как же сильно мне не хотелось умирать, вот ТАК! До ужаса, до беззвучного воя хотелось ЖИТЬ! Это и было последней моей мыслью перед тем, как я… Кажется все-таки умерла.