– Не знаю. Я не успел его рассмотреть.

– Запомните. Сделайте копию и покажите всем. То же самое касается фоторобота полицейского, с которым вы дрались.

– Кто он? – Тагучи кивнул на фотографию. И не опустил головы под испытующим взглядом.

– Когда-то его называли Вторым, – прозвучал ответ. – Он давно себя не проявлял. Я уже начал верить, что Футаримэ мёртв. Однако…

– А его настоящее имя?

– Несомненно, оно у него есть.

Тагучи проглотил следующий вопрос. Третий… Второй… От этой нумерации попахивало жутью. Уж лучше фальшивые имена, чем такое…

– Уцелевшая четвёрка будет ночевать тут до конца операции, – прервал Саннинмэ его размышления. – Не оставляйте их без внимания ни на секунду. Вы за них отвечаете. А сейчас мы займемся базовой схемой действий.

Закинув руки за голову, Тамура валялся на кровати. Сон не шёл. Он пробовал медитировать, но не сумел сосредоточиться. Такое случалось с ним едва ли не впервые. В сознании мелькали картины минувшего дня: беседа с разносчиком бэнто, бульдог, сорвавшийся с поводка, Кацумото с приманкой, тонкий прозрачный провод поперёк ступенек, хруст позвонков под пальцами, ужас и боль на лице жертвы…

Итак, он это сделал. И сделает снова, если понадобится. Не колеблясь, искалечит или убьёт указанного человека, не дав ему ни малейшей возможности защититься. Видели бы его коллеги!

«Ну и чем ты теперь отличаешься от тех, за кем охотишься?» – ядовито спросил себя инспектор. Тем не менее сожаления он не испытывал. Было отвращение. И… удовлетворение. Почему?

«Потому что я верю, – честно признал Тамура. – Пока ещё верю… учителю. Ошибаюсь я или нет?»

Сквозь размышления прорвалось чувство опасности. Не зажигая света, инспектор бесшумно поднялся и отошёл к стене, в тень холодильника, видавшего виды и довольно громко ворчащего.

От окна пахнуло уличным воздухом. Не высовываясь, он покосился в другую сторону, на зеркало, укреплённое на дверце шкафа. В отсветах городских огней чернел силуэт плотного широкоплечего мужчины. Быстрым движением неизвестный кинул в комнату пригоршню каких‐то маленьких шариков. И исчез. Мгновением позже за стеклом мелькнула падающая верёвка.

Тамура отделился от стены, нащупывая в кармане фонарик. Нужно поближе рассмотреть…

– Замрите!

Он повиновался, почти не удивившись своевременному появлению Кацумото. Не заходя в комнату, тот протянул руку и щёлкнул выключателем. На потолке вспыхнули маленькие лампочки, залив комнату неярким светом. Потом из прихожей вылетело мокрое полотенце, с завидной меткостью накрывшее самую крупную группу загадочных горошин. За ним последовали ещё два полотенца и три носка. В итоге остался открытым один-единственный шарик, закатившийся за ножку стола. Тогда Кацумото с порога прыгнул на диванчик, стоявший в углу, позаботившись заслонить лицо полой пиджака. И с новой позиции метнул четвёртый носок, ни на волос не промахнувшись. Пять минут он насторожённо стоял, жестом приказав инспектору оставаться на месте. Наконец, очень мягко сошёл с дивана и стал рыться в своих вещах.

Тамура стоически продолжал изображать статую. Тишина была густой и вязкой, как патока. Кацумото достал металлическую коробку, оказавшуюся переносным сейфом, и пару длинных поварских палочек с латунными наконечниками. Действуя ими как пинцетом, он осторожно собрал все шарики, подцепляя их исключительно через ткань. Лишь последний чуть приоткрыл и сжал сильнее обычного. Серая горошина тут же ощетинилась тончайшими иглами. Помедлив секунду, Кацумото странно, со всхлипом вздохнул и, задержав дыхание, рухнул на пол, в падении снова накрыв её тряпкой. Инспектор невольно вздрогнул, хотя и видел, как он поднимается и запирает предательскую вещицу в свой сейф. Имитация смерти от отравления была почти совершенной.

– Скорее всего, не купится, – хладнокровно констатировал Кацумото. – Но попробовать стоит. Заметьте, он нашёл нас без всяких датчиков.

– Что это за штуковины? – уточнил Тамура.

– Камера, микрофон, пружинные микроиглы, стационарные или стреляющие. Изредка взрывчатка. В общем, современный аналог старого доброго «чеснока». Осторожнее! – резко предупредил он, когда инспектор потянулся к тряпкам, раскиданным на полу. – Подцепите их чем-нибудь, отнесите в ванную и тщательно промойте струёй горячей воды. Просто на всякий случай.

Тамура кивнул и занялся уборкой. При этом он тихонько улыбался.

– Вы находите в ситуации что-то забавное? – осведомился Кацумото, придирчиво обследуя подоконник.

Улыбка инспектора стала смущённой. Он вздохнул:

– Наверное, я должен сказать спасибо нашему заоконному гостю. Он избавил меня от сомнений.

– Проследите, чтобы он не избавил вас заодно и от жизни.

Додзё Генкай-рю выглядело непривычно пустым. Шестеро учеников и учитель. В последние дни школа притихла и как-то погрустнела; даже вечные шутки весельчака Сакадзаки звучали натянуто. В воздухе витало напряжённое ожидание новостей.

Хаябуси-сэнсей не спешил ими делиться. И до изнеможения гонял оставшихся самураев, не оставляя им времени на вопросы. Без того лишь железная самодисциплина позволяла ему сдерживать беспокойство.

Ситуация оказалась куда серьёзнее, чем он рассчитывал. Да, с поддержкой Кацумото и Норимори Ольга обставила бы любых киллеров из якудза. Но это оказался Саннинмэ. Страшный привет из далёкого прошлого, из тайного общества Банго, в котором когда-то состоял и сам Дайго.

Учитель хорошо помнил, как они познакомились. На заштатном турнире по айкидзюцу он приметил худощавого бойца с лишённым выражения лицом, побеждавшего одного противника за другим. Сам он тогда не сражался – Акаиси-сэнсей не особо афишировал свою школу. Но вечером подстерёг парня на автостоянке и предложил ему дружеский поединок.

– Это дорого вам обойдётся, – холодно предупредил тот.

– Не дороже жизни, ведь так? – улыбнулся молодой самурай.

– А вам её не жаль? – ответной улыбки не последовало. – Тогда я подумаю.

Он нырнул в машину и уехал. Озадаченный Хаябуси отправился восвояси; но следующим вечером, возвратясь к себе, застал в комнате гостя. Как он его нашёл и как проник в дом – было непостижимо.

– Если у вас не исчезло желание драться со мной, собирайтесь, – без предисловий заявил пришелец.

– Я готов.

Короткая прогулка – и они пришли в просторный сарай, приспособленный для тренировок. Молча разулись. И так же молча бросились друг на друга.

Хаябуси ошеломила техника противника, филигранная и безжалостная. Тот явно не собирался ограничивать схватку дружескими рамками. Однако он принял правила игры, не колеблясь. Ему пришлось вычерпать себя буквально досуха, но всё-таки он победил.

– Из какой вы школы? – спросил парень, вытирая кровь с рук и лица.

Самурай замялся. Обстановка была чересчур подозрительной, чтобы назвать имя учителя.

– Вот и я не намерен вам ничего объяснять. Хотя с удовольствием потренировался бы с вами… какое-то время.

– Я останусь у вас в посёлке ещё на неделю.

– Что ж, вполне подходящий срок.

– Тогда, наверное, нам стоит представиться? Я – Хаябуси Масацура.

– Футаримэ.

Скрытность собеседника сильно насторожила самурая. Тем не менее всю неделю он ежедневно приходил в это импровизированное додзё. Их занятия оказались необычайно полезными для обоих. Отрабатывая техники, они почти не разговаривали, как-то сразу начав понимать друг друга без слов.

Отчасти именно это понимание заставило Хаябуси очень серьёзно отнестись к последней встрече перед отъездом. Не сомневаясь в правильности своих действий, он тщательно вымылся; потратил пару часов на медитацию, освобождая разум от посторонних мыслей. И отправился на тренировку, приладив под куртку короткий меч.

Футаримэ, по обыкновению, пропустил его в сарай и запер дверь. Скользнул по нему взглядом, отступив на пару шагов.

– А вы не трус, Хаябуси-сан, – безучастно констатировал он. – Я благодарен вам – и хотел бы расстаться мирно. Но у меня приказ.

Молниеносным движением вскинул к плечу небольшой арбалет-баллестру и выстрелил ему в переносицу.

Одновременно с выстрелом молодой самурай кинулся Футаримэ в ноги. Пуля лишь чуть-чуть задела его затылок, вспоров кожу и резанув по черепу. Убийца с кошачьей ловкостью прыгнул через противника, отбрасывая баллестру и уклоняясь от захвата. Перекатившись, Хаябуси выхватил вакидзаси – как раз вовремя, чтобы защититься от меча Футаримэ. Похоже, тот тоже прятал клинок под одеждой.

Однако теперь роли переменились. Казалось, на Хаябуси снизошёл дух Хатимана, бога войны; его искусству и мощи, помноженным на ледяную ярость, противостоять было невозможно. Футаримэ отступал, пока не прижался к стене; и тут самурай пнул его в колено и сильным ударом меча выбил оружие. Остриё клинка Хаябуси впилось противнику в грудь и замерло.

– Неплохо, – абсолютно спокойно сказал Футаримэ, никак не реагируя на рану. – Ну что ж, убейте меня. Убейте! – повторил он. – И убирайтесь отсюда как можно дальше. Если вам повезёт, затеряетесь.

Самурай медлил, и он бесстрастно улыбнулся:

– Неужели вы настолько глупы, что позволите мне попробовать снова?

Отбросив вакидзаси, Хаябуси схватил Футаримэ за горло и швырнул на татами:

– Сначала объясните мне, что происходит!

– Я получил приказ вас ликвидировать. Но из дурацкого благородства не стал бить в спину – и теперь вынужден занять ваше место на кладбище. Впрочем, вскоре вам наверняка подыщут другое.

– Ликвидировать? Но зачем?

Футаримэ хрипло рассмеялся.

– Чтобы проверить навыки на достойном объекте. Кроме того, я чересчур хорошо к вам отнёсся. – Извернувшись, он потянулся к мечу, валявшемуся поодаль. Хаябуси ударил его в лицо и крепче прижал к полу, ногой откинув подальше оружие.

– Не знаю, как вы, но я свою жизнь просто так не отдам, – процедил он сквозь зубы.

– Значит, берите мою и идите к чёрту.

Хаябуси выругался. Отпустил противника и прыжком поднялся. Подобрал оба вакидзаси; свой сразу спрятал в ножны, предварительно ткнув им в татами, дабы очистить от крови.

– А вы торопитесь в мир иной?

Футаримэ сел. По серой рубашке тянулась багровая полоса.

– У меня нет выбора, – в его руке откуда-то взялся нож.

– Вы могли бы уехать со мной, – вопреки всякой логике предложил Хаябуси.

– Это шутка?

– Я понятия не имею, кто за вами стоит. Но готов с ними сразиться. Не желаете присоединиться? Я буду защищать вас, как самого себя.

– Скажите, вы идиот?

– Да! – огрызнулся Хаябуси. – Но у меня хватает ума не уподобляться вам! Если я не хочу вас убивать, то и не стану, наплевав на любые последствия! Это вам непременно нужно оставить здесь чей-нибудь труп! А я предпочту, чтобы мы оба остались жить.

– Впервые встречаю такого идеалиста, – хмыкнул Футаримэ. – Вы имеете дело с профессиональным убийцей. Причём весьма неплохим. Я могу успокоить вас куда более надёжным способом, чем эти игрушки, – его нож свистнул вплотную к виску самурая и вонзился в угловой столб. – Предлагать мне дружбу – просто безумие.

Помолчав, он продолжил:

– Я принадлежу к обществу Банго. Мы не грабим и не воруем. Мы убиваем. Обычно за очень большие деньги, иногда по необходимости, иногда… просто ради искусства. Ни одно из совершённых нами убийств не было раскрыто. Никто из нас никогда не попадётся полиции – живым так точно. Ошибки караются смертью, не говоря о нарушении наших законов. За их исполнением есть кому проследить. Теперь понимаете, кого и от чего вы собрались защищать?

– Уйдя со мной, вы порвёте с ними, – упрямо возразил Хаябуси, наступив на горло смятению. – А я не бросаюсь словами. Отвечайте, да или нет?

– У нас нет ни единого шанса, – Футаримэ пожал плечами. И сумрачно улыбнулся: – Поэтому… я согласен.

Хаябуси молча протянул ему вакидзаси. Приняв оружие, он как-то совсем обыденно поднёс его ко лбу и раздельно, медленно произнёс:

– Меня зовут Кацумото Дайго.

Охота на них продолжалась полгода. Им приходилось скрываться, жить где придётся, они потеряли счёт ловушкам и нападениям, но отчаянная отвага, изобретательность и жестокость позволили им уцелеть. Когда Кацумото исхитрился застрелить первого убийцу общества, в Банго, похоже, решили, что дешевле оставить их в покое.

Учитель вздохнул. К тому времени они оба основательно замазались кровью. А в последней схватке Дайго был ранен. И хотя рана казалась лёгкой, Хаябуси пришлось на руках тащить его до пещеры, заменявшей им жильё. А на следующее утро всё тело Кацумото покрылось нарывами. Впрочем, сам он отнёсся к этому равнодушно.

– Противоядия к этому яду нет. Я умру через два-три дня. Видимо, Хиторимэ хотел, чтобы я помучился перед смертью. Придётся уважить его последнее желание…

Хаябуси подобное безразличие было несвойственно. Поиски выхода привели его к Акаиси-сэнсею, у которого он до тех пор не решался появляться. Выслушав блудного ученика, тот указал ему на дверь:

– Возвращайся в свою пещеру. Твой приятель наверняка соскучился.

– Вы ничем не можете ему помочь?

– Я – ничем. Ступай!

Но в сумерках Акаиси отыскал их пристанище. И не один. Вместе с ним пришёл Тэрумото Ситиэмон, живая легенда их школы. Не дожидаясь, пока молодой самурай осмелится оторвать лоб от пола, он склонился над Кацумото.

– Ты ведь из Банго, да? – спросил он. – До какого номера дослужился?

Тот шевельнул распухшими губами.

– Футаримэ.

– Ого! – Тэрумото желчно усмехнулся. – Ну, теперь весь вопрос в том, выдержит ли твой организм горячую ванну. Это единственный способ тебя спасти.

– Зачем?

– Ты что, в самом деле хочешь сгнить заживо? Масацура, быстро тащи простыню и носилки! На меня насмотришься в другой раз.

Вскоре Кацумото уже лежал в горячем минеральном источнике, бившем посреди строения из бамбука. Хаябуси мрачно сидел рядом и время от времени поил его лекарственным травяным отваром. Кацумото безучастно глотал горький напиток. По неестественно бледному лбу горошинами скатывались капли пота.

Так миновала ночь. На рассвете Тэрумото-сэнсей вернулся к бассейну.

– Ты всё ещё здесь? – удивлённо спросил он Хаябуси. – Собирайся на тренировку.

– Но…

– Не беспокойся, твой друг выживет… Ты меня плохо слышал? Надеюсь, Акаиси-сан прочистит тебе мозги.

Проглотив возражения, самурай торопливо поклонился и исчез. Кацумото, не в силах пошевелиться, вежливо прикрыл веки:

– Доброе утро.

– Охаё, – старый воин бросил на пол резиновый коврик и сел, скрестив ноги. – Думаю, через часок уже пора тебя вылавливать. Прочистим язвы и попробуем подсушить.

– Сэнсей… вы знаете о Банго. Откуда? Или вы… из тех, с кем я не знаком?

– Можно сказать и так.

– Тогда к чему это лечение?

– Умерь свою гордость, синоби. Ты крепко цеплялся за жизнь, раз поборол яд. Сейчас ты в безопасности… в том числе и от своих коллег. Кстати, труп возле скальной гряды – Хиторимэ?

– Да, – Кацумото не видел причин отрицать.

– А кого ещё вы успокоили за минувшие месяцы?

– Мастеров? Четвёртого и Пятого. Третий ушёл раненым.

Казалось, по склону горы покатились мелкие камешки. Тэрумото смеялся.

– То есть вы выбили всех, кто был способен с вами сразиться? Ну и ну! Пожалуй, остался только Лишённый Имени… Впрочем, вряд ли он окажет вам эту честь. После таких-то подвигов.

– Вы хорошо осведомлены…

– Ну, ещё бы. Мы с ним вместе учились. Ты не единственный, кто сумел уйти из Банго живым. Правда, я изначально не собирался там оставаться.

– Но как… – Кацумото осёкся.

– Мне пришлось убить своего учителя. Вот он был настоящим Лишённым Имени. Он остался доволен моим искусством. – Тэрумото торжественно склонил голову. – Из уважения к его памяти я не воевал с остальными. Как и они со мной, – он помолчал. – Но с тех пор всё сильно переменилось. Вы превратились в банальных киллеров. Для вас стало нормой тренироваться на первых встречных, считать деньги и беспокоиться об отношениях со властями. К примеру, ты позволяешь себе задумываться, сдам я тебя полиции или нет. Ты ещё помнишь, что попадаться не вправе, но забыл – или вовсе не знал – почему. И допускаешь саму возможность. А ведь ты лучший в этой компании!

При всем своем хладнокровии Кацумото был потрясён. Его голос дрогнул:

– Простите, сэнсей… Почему?

– Синоби не попадается, поскольку не оставляет следов. Синоби не оставляет следов, поскольку его не существует! Смерть нельзя арестовать и предъявить обвинение! Атакуя, ты должен быть смертью – и ничем более! Понял? Но вас, похоже, научили лишь безразличию… – Тэрумото досадливо махнул рукой. – Ладно. В постели тебе лежать примерно пару недель. Что ты собираешься делать дальше?

– Не знаю. Я не рассчитывал уцелеть. У вас есть какие-то планы на мой счёт?

– Для начала стоит определиться с твоими.

– Наверное, попробую поселиться недалеко от Хаябуси-сана, чтобы продолжить наши с ним тренировки. А там… увидим. Мне хотелось бы найти применение своим навыкам…

– То есть ты намерен убивать и в дальнейшем?

– Я это умею, – Кацумото едва заметно пожал плечами. – Но… может быть, у меня получится заняться чем-то другим.

Старый воин прямо взглянул на него.

– Не стану тебя судить. А за некоторые убийства даже благодарен – хоть они и совершались в порядке самозащиты. Тем не менее я не потерплю синоби на своей территории. Если ты намерен продолжить эту карьеру, будь любезен сразу по излечении убраться отсюда. Кстати, у тебя никак не получится тренироваться с Хаябуси-саном. Акаиси-сэнсей наверняка запретит ему даже общаться с тобой.

Дав собеседнику минуту на осмысление сказанного, Тэрумото продолжил:

– Если же ты в самом деле решил переменить профессию… тогда вариантов два. Тебе не стать ни полицейским, ни военным – да ты и сам бы не пожелал. Остаётся или мир боевых искусств, или работа телохранителем. А то и без «или». Не исключено, что для тебя разумней не самому работать, а обучать этому. Я насмотрелся на всякого рода охрану… Жалкое зрелище. Но тут тебе придётся кое-чему подучиться.

– «Подучиться», думаю, мало. К человеку из ниоткуда обычно относятся весьма подозрительно.

– Я помогу тебе.