Н-да. Марк тупо смотрел на нее. Милое, почти детское личико: голубые глаза, аккуратный нос, чуть припухшие, но хорошего рисунка губы. Цвет волос, модный розово-красный, первоначально явно был другим, скорее всего русый. Какие странные девушки пошли, однако. Теперь, когда она перестала быть похожа на проститутку в боевой раскраске, стала милой, даже симпатичной девочкой. Вика таращилась на стоматолога в ответ. Потом сжала кулачки и решительным шагом направилась к креслу. Плотно уселась и тоном команды «пли» бросила:

– Давайте.

«Ох, грехи наши тяжкие, ну почему я не стал инженером?» – в который раз вопросил себя же самого Марк. Или кем-нибудь еще – кто имеет дело с железками, а не с нервными барышнями. Он осторожно взял инструменты, готовый к новой вспышке. Но дальше все пошло неплохо. Первичный осмотр выявил три дырки – две паршивые, одну маленькую. Марк все объяснил девушке, сказал, что сделает укол, а до него – побрызгает десну ледокаиновым спреем, чтобы укол был менее неприятным. Обычно врачи берегут спрей для деток, но тут ему не хотелось рисковать. Вика только молча кивнула. Он принялся за работу, комментируя процесс и от себя добавляя какие-то шутки-прибаутки, чтобы ей не было так страшно. Через некоторое время – после укола и первого захода бормашины – девица поняла, что ничего не чувствует, и тело ее несколько расслабилось, а глаза приобрели более осмысленное выражение. Остаток времени она сидела очень хорошо, и единственное, что Марку не нравилось, – пристальный взгляд голубых глаз. Закончив и прочитав обычную нотацию – два часа не есть, может немножко поболеть… – он улыбнулся и, решив, что хорошее поведение надо поощрять, сказал:

– Вика, вы просто молодец. Не думал, что у вас хватит сил взять себя в руки, но вы оказались стойким солдатиком. Все было не так страшно, правда? У вас еще две дырочки. Надумаете, записывайтесь и приходите, будем работать дальше. Чтобы зубки были в порядке. Тогда королева Виктория сможет осчастливить своих подданных безупречной улыбкой.

Она кивнула и, пробурчав «спасибо», выпала в коридор. Не успел Марк снять перчатки и вытереть пот – кофе хотелось до визга, – как в кабинет впорхнула тетенька солидной комплекции, увешанная переливающимися в ярком свете многочисленных ламп украшениями. Марк никогда не думал о том, чтобы стать ювелиром – ювелир в семье дядя Леня, и у него есть сын, – но тем не менее кое-что понимал – гены, должно быть. Так вот, камушки на тетке были настоящие и о-очень солидные. Подбор украшений Марка впечатлил, хотя он сразу не понял почему. Присмотревшись, сообразил. Дама, должно быть, боялась проявить дурной вкус (который смело проявляла в одежде) и брала классику – никакой вычурности, веточек и ненужных завитушек. Четкие, изящные линии оправ подчеркивали чистоту бриллиантов – в серьгах и кулоне. И два изумруда в перстнях. Видимо рассудив, что столь крупногабаритное тело не следует украшать мелкими камнями, дама выбрала крупные. Марк такие видел только на выставке – ходил как-то с дядей Леней. А сколько это может стоить – даже представить себе не мог.

Завороженный блеском и занятый напряженными подсчетами, молодой человек молчал, Катя решила выставить нахалку лично.

– Дама, – решительно начала она. – Выйдите. Войдете, когда над дверью загорится…

Взглянув на Катерину, как солдат на вошь, дама обратила на стоматолога голубые глазки и решительно сказала:

– Доктор, я вам очень благодарна. Виктория готова прийти еще раз и даже не устраивала истерику. Не поверите, когда она была маленькая, ее приходилось затаскивать в кабинет силой – за руки, за ноги. Но вы просто волшебник.

Твердой рукой дама припечатала к столу конверт.

– Это в качестве благодарности за то, что сумели все так удачно сделать.

– Э-э, – промямлил Марк. – Да? Собственно, Вика сама молодец. Должно быть, она просто повзрослела.

Мамаша усмехнулась:

– Вы четвертый врач за последние два дня. Она почти не спала от боли, и все равно никто не мог заставить ее даже рот открыть. Хоть я и пообещала ей новый мобильник – такой, знаете, со встроенной фотокамерой, обсыпанный камушками и черт знает чем еще…

Марк тупо покивал. Надо же. Дама повернулась к Катерине и протянула руку:

– Счет.

Девушка молча протянула ей листок, но когда мадам поплыла к выходу – Марк не поверил своим глазам, – Катя оказалась впереди и открыла ей дверь!

Потом закрыла поплотней и бросилась к столу. Не решаясь взять конверт в руки, она нетерпеливо переступала с ноги на ногу и тараторила:

– Ну же, Марк Анатольевич, смотрите скорее, сколько там.

Там было триста долларов новыми блестящими зелеными бумажками. Три штучки. Это поверх нехилого счета в кассу – заведение отличается убойными ценами. Он протянул одну бумажку Кате, и та запрыгала по кабинету козой.

– Как здорово! У меня как раз день рождения скоро! Куплю себе сапожки замшевые… Нет, лучше мобильник…

Посмотрев на ее круглое раскрасневшееся личико и сверкающие глаза, добрый Марк протянул ей вторую купюру:

– С наступающим днем рождения!

Катерина взвизгнула, и врачу показалось, что она собирается броситься ему на шею. Марк поспешно сделал шаг назад. Пробормотав что-то, Катя рванула из кабинета. «Надеюсь, у нее хватит мозгов не растрепать товаркам о том, сколько ей обломилось», – устало подумал он. Потом побрел к раковине и умылся холодной водичкой. Что-то притомился. Ох уж эти женщины… Кстати, о женщинах. Как там ангелочек сероглазый?

Марк выглянул в коридор. Девочка сидела в углу дивана, погруженная в какую-то электронную игрушку, которая пищала и стреляла под ее тонкими пальчиками. Честно сказать, молодого человека несколько покоробило то, что Светлана оставила дочку одну. Хотя девочка уже в сознательном возрасте, да и не на улице ведь. И народу немало. Обводя взглядом людный холл, Марк невольно вздрогнул: у самой двери на лестницу сидел высокий парень и как-то очень пристально на него смотрел. Потом парень отвел взгляд и стал смотреть на девочку. Черт, а ведь он пришел сразу за ними и с тех пор тут, хотя очередь уже существенно продвинулась. Марку это не понравилось. Парень был похож на киношного громилу: широкие плечи, малоподвижное лицо, плотно сжатые губы. Конечно, нельзя судить по внешности. Может, он добрейшей души человек. Любит животных и переводит старушек через дорогу. Но почему он все время поглядывает на маленькую девочку, а не на те вполне совершеннолетние ноги, которые очень откровенно выставлены прямо напротив него? Не придумав ничего лучшего, Марк подошел к ребенку и (а ведь собирался в ординаторскую кофе пить) сказал:

– Пойдем, я пока посмотрю твои зубы, может, где дырочки есть.

Девочка послушно встала и пошла за ним.

Зубы у нее были в очень приличном состоянии. Дырок не обнаружилось, и молодой человек принялся развлекать девчушку беседой, с нетерпением поглядывая через открытую дверь в соседний кабинет, где Антонина Ивановна никак не могла расстаться с какой-то мамашкой. Мамашке очень хотелось, чтобы у ее пупсика был правильный прикус. Но при этом она не могла заставить свое чадо носить пластинки.

– Э-э, как тебя зовут? – начал Марк.

– Анастасия.

– Да? Какое красивое имя. А в каком ты классе?

– Во втором.

– Да? Как здорово. А тебе нравится учиться?

– Нет.

– Да? Как…Что?

Он уже подошел к двери – парень сидел на том же месте.

– Не нравится мне учиться.

– Да? Почему же?

– Потому что. А почему вы все время говорите «да?».

– Не знаю, привычка, наверное. Э-э… – Похоже тема школы себя исчерпала. – А кем твоя мама работает?

– Юрисконсультом. А почему вы стали зубным врачом?

– Не знаю. Так получилось. А кем ты хочешь стать?

– Я не хочу стать юрисконсультом и не хочу стать зубным врачом.

– Да?

Уф, Антонина Ивановна освободилась.

Марк сдал Анастасию с рук на руки, то есть пересадил в другое кресло, и не мог не глянуть по дороге – парень сидел на прежнем месте! Нет, ну и рожа, вечером увидишь – подушку съешь с испуга. Это же надо, дантист был уже просто уверен, что этот тип сидит тут неспроста. Он велел Катерине не закрывать дверь, хотя обычно терпеть не мог, когда кабинет открыт – раздражает безумно. Но сейчас Марк то и дело поглядывал через коридор на светлую макушку в кресле Антонины Ивановны. Через несколько минут девочка встала и направилась к двери. Бросив пациента, он догнал ее:

– Ты куда?

– На рентген. Антонина Ивановна послала в тридцать третий кабинет.

– Погоди, я тебя провожу. – «Черт, куда это я – у меня мужик с иглой в канале». – Катя, Катя, подойди сюда!

Катя – сестра и тормоз страшный – подплыла. Она милая девушка, но пока раскачается, Марк иной раз готов был забежать вперед и сделать все самостоятельно (иногда и делал).

– Катенька, проводи девочку на рентген, проследи, чтобы сделали снимок сверхкомплекта, и приведи обратно.

– Но, Марк Анатольевич, а как же…

– Катерина! – Он выдержал грозную паузу. – Ты меня поняла?

– Да. – Губки обиженно надулись. – Хотя она достаточно взрослая…

– Сделай, пожалуйста, как я сказал.

Обиженная Катя взяла у Анастасии карту и поплыла вперед. «Пусть пообижается, ничего, – думал Марк, – я вообще-то добрый, так что она скоро оттает». Нельзя долго сердиться на непосредственного начальника, который только что подарил тебе двести баксов, правда?

Он все еще мучил мужика, когда сестра и Настя вернулись. Антонина Ивановна уткнулась в снимки.

Слава богу, к тому моменту, как она закончила, на пороге кабинета нарисовалась мамаша. Выглядела она несколько менее заморенной и какой-то более спокойной. У Марка даже закралось подозрение, что «деловая встреча» была с парикмахером или косметологом или, может, она просто ходила по магазинам? Короче, эта мысль почему-то взбесила его окончательно, и, когда мамашка с девочкой уже шли к выходу, он преградил им дорогу.

– Марк, – она определенно похорошела и улыбалась просто очень мило (она вообще очень ничего – невысокая стройная блондинка, с серыми, как у дочки, глазами), – я так вам признательна. Надеюсь, скоро Анастасия будет с ровными зубками. Она сказала, что вы смотрели ее, спасибо, это так мило с вашей стороны.

– Не за что. Знаете, Светлана…

– Зовите меня Лана, хорошо?

Молодой человек растерялся. Черт бы побрал этих женщин, как только намечается серьезный разговор, они либо ревут, либо кокетничают.

– Да? Хорошо.

– Он всегда сначала говорит «да?», – откомментировало чадо.

– Знаете, Лана, я бы не стал на вашем месте вот так оставлять девочку одну. Я понимаю, вы, наверное, занятой человек, но можно же няню нанять или папу от работы оторвать.

– А у меня нет папы, – не без гордости заявила девица-красавица, но Марк не дал сбить себя с толку. Подумаешь, у него его тоже не было, и ничего, обошелся.

– В конце концов, людное место – еще не гарантия безопасности, – заявил он.

Говоря это, дантист недвусмысленно смотрел на парня у двери и, кажется, даже голос немного повысил, чтобы ему было слышно.

Брови у Ланы удивленно поползли вверх, а тон заметно утратил приветливость:

– Я благодарю вас за заботу, но боюсь, теперь нам пора. – Она повернулась и пошла к двери. Но Анастасия осталась. Глядя на врача снизу вверх, она спросила:

– А сколько стоит вставить зуб?

– Тебе не надо его вставлять. Он вырастет сам.

– Это не мне, а Ивану.

– Кто такой Иван?

– Это вон тот, у двери, которого вы испугались. Он знаете почему не улыбается? У него спереди зуба нет, как у меня. Он говорит, на тренировке выбили, а я думаю – подрался с кем-нибудь…

– Да? – Марк растерялся – Ты его знаешь?

– Конечно. Это телохранитель. Мама оставила его за мной присматривать. Так что зря вы ее воспитывали.

– Анастасия! – Лана стояла у двери на лестницу. А большой, но теперь уже не страшный Иван маячил за ее спиной.

– Ну же, сколько стоит, быстрее.

– Я так не могу сказать, надо смотреть. Но не меньше ста долларов.

– Настя!

– Ладно, черт, может, в следующий раз. – И, махнув рукой, она побежала к матери.

А Марк стоял, смотрел им вслед и чувствовал себя абсолютным дураком.

До конца дня он был не в своей тарелке. А кто бы был? Катя стала абсолютно невменяема от неожиданно свалившегося богатства и потому малопригодна к работе. У нее все сыпалось из рук и существенно снизилась острота слуха. Видать, все мысли были заняты сапожками, мобильниками и прочим барахлом. Да еще Настин зуб оказался не так прост, как он думал. Антонина Ивановна подошла уже после обеда.

– Марк, я хотела спросить, вы сами подберете им хирурга или пусть записываются, как обычно?

– А что такое?

– Посмотрите снимки. Очень неудачный случай. Зубки в десне стоят под углом и не дают друг другу выйти. К тому же один явно дефектен – изогнутая форма.

Марк посмотрел рентген. Да, он не ортодонт, но тут, похоже, ждать нечего, надо резать.

– Как вы с ними договорились?

– Послала на консультацию к хирургам. Но сами знаете, какая у них запись.

Запись была на три месяца вперед, да еще потом на операцию ждать очереди бог знает сколько. Поэтому он пошел на поклон к Эмме Львовне – заведующей детским хирургическим отделением. Эмма дама суровая, но Марк когда-то был ее студентом, так что договориться смог без особого труда. Правда, пришлось выслушать очередные упреки в отступничестве – ну да кто из нас без греха? Да, когда-то, в пору светлых идеалов юности, он мечтал стать детским хирургом. Дядя Миша качал головой, но не отговаривал. Мечта умерла сама, после первого же дежурства в детском отделении. Он просто не смог, не вынес. Не получилось из Марка героя, то бишь детского хирурга. Ну, да что ж теперь… Все равно он врач, и неплохой – о том свидетельствует обширная клиентура и растущее благосостояние.

Короче, Марк показал снимки, поканючил, получил свою дозу ворчания и назначение к хирургу на следующую среду.

Вечером он раздобыл у тетушки телефон Ланы. Само собой, это оказалось не так чтобы просто. Только мужчина может в ответ на просьбу дать нужный вам номер сказать: записывай. Женщина начинает с допроса с пристрастием:

– Светланочка была у тебя сегодня? Ну что там у девочки?

– Сверхкомплект у девочки. Надо удалять.

– А Антонина Ивановна ее смотрела?

– Конечно, я…

– Это хорошо, я ведь пообещала, что ты посоветуешь им самого лучшего специалиста. Сейчас такие времена, что и за деньги невесть что можно получить. Платная клиника, подумайте! А вдруг он просто купил это место?

– Тетя, мне нужен телефон…

– Так я тебе сейчас его дам! Что ты такой нервный? Ты сегодня ел?

– Ну да…

– Что ты ел?

– Свинину с рисом…

– Марк! Я понимаю, что у тебя нет уважения к традициям твоих предков, да и черт с ними. Но ты должен больше уважать свою печень! Нельзя каждый день есть мясо. Это вредно для сосудов. Вот рыба – совсем другое дело…

И так еще минут десять. Но в конце концов Мюллер отпустил грешную душу Штирлица на покаяние и Марк получил вожделенный телефон. Хотя кому это надо? У него все зубы на месте. Но сегодня он выставил себя таким дураком, что говорить со Светланой не хотелось. Чувствуя неловкость, он все же заставил себя позвонить.

– Лана, это Марк… который стоматолог, добрый вечер.

– Добрый вечер.

– Я поговорил с Антониной Ивановной, посмотрел снимки, случай оказался непростым. Вы попали к хирургам?

– Нет. Нас записали на консультацию через месяц.

– Да? Знаете, я взял на себя смелость переговорить с завотделением… Все-таки я чувствую себя ответственным… У нее есть окно в следующую среду, и я вас записал на операцию.

– Правда? Спасибо большое. Я вам очень благодарна, правда… А во сколько?

– В два часа.

– Ох… в два?

Похоже, мамаша опять чем-то занята. Марк разозлился.

– У вас опять деловая встреча?

– Нет-нет, что вы, мы будем обязательно. Наверное, надо приехать пораньше?

– Да. И позвоните завтра в хирургическое отделение, они вам скажут, что нужно. Сколько-то часов до операции не есть и так далее… Кажется, еще нужен анализ крови.

– Я поняла. Спасибо вам большое, Марк. С меня причитается.

– Обязательно. Вот зуб покажется, тогда и обмоем.

На этой милой ноте они и простились.