Глава вторая
Тело в лесу

Так мы проболтали минут пятнадцать, а потом одновременно пришел Ванька с двумя пакетами и сверху сбежала оживленная и румяная Бриджит.

– Ну, как тебе класс? – спросил я первым делом.

– Они очень дружелюбные, – заверила меня девочка. – Только все время спрашивали одно и то же, даже надоело отвечать.

– Дай угадаю, – встрял Васильев. – Почему ты уехала из своей Америки и как сумела так хорошо выучить русский язык. В точку?

– Ага!

В этот самый момент завибрировал, зарыкал телефон у меня в кармане. Я отошел от ребят, ответил, не глядя на экран, и услышал взбудораженный голос Иолы:

– Привет, а я только что прилетела в Питер!

– Ну, класс, – отреагировал я как-то вяло, видимо, слишком много случилось всего за одно только школьное утро. – Э-э-э, приехать за тобой в аэропорт?

– Вот еще! Сейчас на такси доберусь до центра, а оттуда пойду в лагерь. Просто решила тебя предупредить.

– Ага, спасибо, молодец, что набрала. Тогда я того… тоже в лагерь сейчас двину.

– Как хочешь. – Голос у Иолы заметно похолодел. – Все, пока!

Тут я собрался с мыслями и затараторил в трубку:

– Хотя, слушай, мы тут сейчас все вместе, уроки только закончились. Может, завалимся в кафе, отметим твое возвращение, первый школьный день, ну и вообще?

– Хорошо, – сразу согласилась Иоланта и вроде как оттаяла. – Куда мне ехать?

– Давай в «Часах», это как раз в центре. Мы там тебя подождем.

– Ладно, скоро буду, – проговорила Иола и отключилась. Я вернулся к ребятам и вкратце передал им суть разговора. Конечно, мою инициативу все одобрили, только Ванька немедленно из посиневшего – с мороза – сделался багровым. Он потоптался на месте и предложил:

– Слушайте, может, того, мне сеструху туда вызвонить? Они ж типа подружки. Иолка обрадуется…

Я чуть не подпрыгнул до потолка от такого предложения, заорал на весь первый этаж:

– Конечно, давай звони ей прямо сейчас!

И немедленно поймал на себе изумленные взгляды Димки и Бриджит. Но на это мне было плевать.

Да, я смертельно скучал по Тасе. Мы не виделись с того самого дня, точнее сказать, ночи, когда выбрались из Черных Пещер на поверхность земли. Я часами простаивал на балконе в надежде разглядеть хотя бы призрачный силуэт за окнами ее квартиры. Но почему-то эти окна теперь всегда бывали темны, вернее, на кухне и в комнате родителей свет горел, а в Тасиной комнате – нет. Если я звонил на домашний телефон, то трубку брал Иван, и приходилось на ходу сочинять причину звонка или бросать трубку. А на мобильник позвонить никак не решался.

Конечно, ничего в этом странного не было, наверняка уехала куда-то на остаток каникул, обычное дело. Но позвонить-то можно было! И расстались мы вовсе не в ссоре. Так что я даже малость опасался нашей встречи, хоть и мечтал о ней ежесекундно. Но будет намного лучше, если мы встретимся в компании, так легче пережить первые минуты неловкости. А там уж я найду возможность прояснить, что сейчас между нами происходит.

В общем, мы дружно покинули школу, немного побродили по городу, нагуливая аппетит, а потом заняли отличный угловой стол в кафе «Часы» на пересечении городской пешеходки и улицы Красной. И только официант раздал нам меню, как в зал вошла Тася.

Я едва не бросился к ней: показалось, мы не виделись целый год. И мне никак не удавалось понять, что в Тасе изменилось с последней нашей встречи. Вроде прежняя девчонка с примятыми под шапкой кудряшками, которые она на ходу пыталась причесать пятерней, со школьной сумкой через плечо, улыбается виновато, будто чувствует себя незваной гостьей. Она втиснулась рядом с братом на диванчик напротив меня – а я-то надеялся, место держал – и сразу уткнулась взглядом в меню, которое ей придвинул Димка.

– Тась, ты куда-то уезжала на каникулы? – не выдержал я. На всегда бледных щеках вспыхнул неровный румянец, меню выпало у нее из рук.

– Нет, почему ты решил?..

– Ну, во дворе тебя не видно, – ответил я расплывчато. Не признаваться же при всех, что я каждый час мониторю окно ее комнаты.

Поскольку Тася молчала и прятала от меня глаза, Ванька решил вступиться за сестру, в своем духе конечно:

– Дрыхла она все каникулы, а что, имеет право! Чего дурацкие вопросы задаешь?

Хотел еще что-то добавить, но так и замер с открытым ртом и вытаращенными глазами, как будто за моей спиной возник призрак или всадник Апокалипсиса. А затем вскочил на ноги, чуть не опрокинув стол и скинув с него все, что могло упасть. Я обреченно обернулся: через зал к нам шагала Иола.

Наверное, у меня глаза полезли на лоб: всего за несколько дней она изменилась так, что узнать было нереально. Волосы, обычно напоминавшие те мотки ниток, что так любила распутывать моя бабушка, теперь лежали по плечам идеально прямыми прядями и блестели, словно присыпанные бриллиантовой пыльцой. Широкие брови превратились в изящные росчерки. Сияли глаза, победно улыбались блестящие губы. Шерстяное красное платье как-то так ловко облегало ее фигуру, что у меня вдобавок пересохло во рту. Похоже, они с матерью зря времени не теряли.

– Что у вас новенького? Как школа? От Эрика Ильича нет вестей?

Вопросы сыпались такой лавиной, будто мы не виделись, как минимум, год. Но у нас и за это время накопилось, что ей рассказать. Мы с Димкой, перебивая друг друга, живописали историю уничтожения верхней одежды и наши попытки найти вредителя. Бридж рассказала о школьных впечатлениях, Тася – что-то о музыкалке. Помалкивал только Ванька.

Вернее, он то и дело открывал рот, напрягал шею, выпучивал глаза – но всякий раз запаздывал со своей репликой. И мне его было искренне жаль.

Потом у Таси зазвонил телефон, и она ответила почти шепотом, сильно смущаясь:

– Да… уже закончились… иду, я скоро.

И полезла искать под столом сумку, хотя свой чай только раз отхлебнула.

– Куда ты? – насторожился я.

– Мама звонила, волнуется. Я пообещала, что сейчас приду.

Ванька остался сидеть на месте с таким видом, будто мать Таси не имела к нему ни малейшего отношения. А может, пялился на Иолу и в самом деле ничего вокруг не замечал. Я же рванул следом за девочкой.

Догнал у самого выхода, где Тася неловко влезала в свою слишком тесную куртку.

– Я провожу, ладно?

Она решительно замотала головой:

– Нет, не нужно! Возвращайся к ребятам.

– Почему не сказала матери, что ты в кафе с друзьями?

– Потому что ей это не понравилось бы. Начались бы вопросы: какие друзья, откуда у меня деньги…

– Но ты же с братом!

– Поверь, это маму бы нисколько не успокоило.

– Ты бегаешь от меня, что ли? – спросил я напрямик. – Не звонишь, на улицу не выходишь. Я что, обидел тебя? Не припоминаю…

– Алеша, ну не надо! – Тася попыталась обойти меня и прорваться к выходу.

– Что – не надо?

– Нам нужно поменьше общаться друг с другом.

– Еще чего! – возмутился я. – Теперь-то нам уж ничто не мешает встречаться без лишних глаз. Так что ты от меня не отделаешься.

Тася мотнула головой так отчаянно, что вязаная пушистая шапка сползла на глаза. Я хотел поправить, но девочка шарахнулась в сторону. Гардеробщица перегнулась через стойку и впилась в нас подозрительным взглядом. Тася, заметив это, выскочила за дверь, я – за ней.

– Но в чем дело-то? Родители запрещают общаться со мной? Раньше тебя это не особо смущало.

Тася глотнула ледяной воздух и заговорила почти спокойно:

– Не в этом дело, Алеша. Просто я долго пробыла в одной пещере с Расколотой. И я теперь много всего знаю об атлантах, о вашей природе и связи между половинками. Мне точно нет места в вашей компании…

Вот тут я по-настоящему испугался и заорал:

– Есть! Что за чушь, ты же знаешь, что Иола мне совсем даже не нравится! Как девушка, я имею в виду. Конечно, мы с ней друзья и все такое. Но на этом и все.

– Сам знаешь, что это не так. Вы с ней связаны навсегда, вы – две половинки. О чем тут вообще говорить?

– Да нет же, ты ошибаешься! – Я был уже на грани паники. – Мы с ней – аномалия, вот и все. Рождаются же сиамские близнецы, к примеру. Так вот, мы – сиамцы наоборот: да, связаны от рождения, но на самом деле – порознь. И вообще, где сказано, что атлантские пары обязательно должны жениться? – Меня наверняка даже перекосило на этих словах. – Мы просто будем жить каждый своей жизнью, вот и все. Иолке я нужен еще меньше, чем она – мне. Что, не веришь?

– Это не так, – упрямо произнесла Тася.

– Что – не так?

– Иола любит тебя.

– Да чушь!

– Не чушь. Просто она ужасно гордая. Никогда не покажет своих чувств. Если она будет видеть нас вместе, то однажды просто исчезнет, потому что решит, что этим даст тебе свободу…

– Ну и исчезнет. В конце концов, никто не обязан страдать, если его кто-то любит. Ее проблема.

– Нет, Леша. Однажды ты тоже осознаешь, что не можешь жить без Иолы, потому что от природы не убежать. И тебе, может, придется обойти весь мир, чтобы ее найти.

Почему-то от этих слов у меня мороз пробежал по коже. Я передернул плечами, отвернулся, и Тася воспользовалась случаем, чтобы смыться. А я стоял и думал, думал… А потом заскочил внутрь за своей, точнее, Ванькиной курткой, которую гардеробщица специально долго искала, давая Тасе фору, и покинул кафе. Побрел в никуда. Брел и думал: нужно обязательно найти способ доказать Тасе, что все не так… не может быть так. Мы с Иолой – не такие атланты, как все прочие. Мы – аномалия, и мы свободны друг от друга.

На рассвете меня разбудил звонок стационарного телефона в гостиной. Полежал с подушкой на ухе, злясь на свой не в меру обострившийся слух, а потом вспомнил, что родители собирались с утра в Питер, и сполз с кровати. Телефон терпеливо названивал, пока я выпутывался из одеяла и нашаривал ногой тапки, так что пришлось все же подойти. Я снял трубку и услышал звонкий от раздражения голос сестры:

– Леша, ты? А где папа с мамой, почему им не дозвониться на мобилки?

– Наверное, они в машине и не слышат твоих звонков.

– Ясно… Пока.

– Стой, Кира, погоди! – заорал я. – Поговори со мной!

– Ну, чего тебе? – Беседа со мной явно не входила в сестрицыны планы.

– Хочу спросить, почему ты столько времени не приходишь домой. Родителям мало, знаешь ли, только звонков, они тут с ума сходят!

Пауза. Потом Кира нехотя процедила:

– Вот потому и не прихожу. Начнут давить, чтобы возвращалась. Под замок, может, и не посадят, но нервы помотают и вообще…

Тут я ее перебил:

– А если честно им все рассказать? Я бы тебя поддержал.

– Эй, ты серьезно? – натужно засмеялась сестра. – Хочешь спровадить родителей в дурдом?

– А тебе не приходило в голову, что кто-то из них должен быть таким же, как мы?

Кира примолкла. Потом протянула чуточку потеплевшим голосом:

– Слу-ушай, а ведь верно. Хотя даже вообразить такое странно. Не в курсе, кто именно?

– В курсе. Отец.

– Да ладно! Точно знаешь? Я бы на маму подумала, с ее вечными психами. Но как… Где же тогда его пара?

– Наверное, с ней что-то случилось. Или они просто упустили момент, чтобы соединиться. Связь распалась.

– Ужас какой, – выдохнула сестра. – Как же он живет так всю жизнь?

– Ты тоже жила себе много лет без пары и дальше бы отлично прожила. Если бы не этот тип.

– Прекрати, или я бросаю трубку! – В голосе Киры привычно зазвенел металл. – Даже не смей ничего говорить мне про Игоря!

Но меня уже было не остановить. Слишком много нервов мне попортил этот ее мерзкий Игорь.

– Кира, но он же гад, каких поискать! Ты же знаешь, что он хотел сделать со мной и Тасей! И с ребятами! А пара, которую он разрушил? Да ведь это в разы хуже, чем убийство! А наш Данко?

– Хватит причитать, как девчонка! – заорала сестра. – Я все это знаю! И еще много чего.

– И как же ты?..

– Молчи! Ты видишь лишь фрагмент картины, а я знаю всю правду. Игорь действует, борется. Да, иногда ему приходится поступать жестко, ничего не поделаешь. А ваш добренький директор просто морочит вам головы.

– Че-го?

– Того. Очень скоро ты поймешь, как ловко он использует вас в своих целях. А вы, дурачки, всему верите! Разумеется, мы с Игорем сделаем все возможное, чтобы спасти тебя. Но готовься к о-очень большому разочарованию!

Короткие гудки. Пару минут я простоял, испепеляя взглядом телефон. Не, ну ясное дело, Игорь дурит сестру. Что еще ему остается? Но хотелось бы знать, что именно он ей наговорил.

За ночь сильно потеплело, к коже липла влажная взвесь, сугробы оплыли и покрылись слюдяной коркой. За углом школы я наткнулся на Васильева – он поспешно очищал одежду от снега, наверняка несся через лес на предельной скорости. В ближайший сугроб воткнуты лыжи, поскольку наутро намечался лыжный марафон между нашим классом и параллельным, в котором учились теперь наши девочки.

– Марафон накрылся, похоже? – сказал я, держась подальше от летевших во все стороны капель.

Васильев поднял на меня настороженный взгляд:

– Не, в лесу нормалек, погоняем. Ты куда вчера подевался?

– Да так, дело одно образовалось, – проговорил я равнодушным голосом, давая понять, что обсуждать тут нечего.