Эрике снилось море.
Серебристо-голубое покрывало вздымалось и опадало, с шуршанием накатывало на белесый песок, обдавая лодыжки девочки солеными брызгами. И тут же, оставляя россыпи блестящих камешков и ракушек, отступало мутными пенящимися ручейками. Играясь, возвращалось вновь.
– Эрика?
Море было слишком большим, чтобы материализовать его в Поле Чудес. Места хватало лишь на крохотное озеро за южной окраиной Города. Ледяное от бьющих ключей, прозрачное до самого дна. Мутное, заросшее камышами и ряской болотце. А то и вовсе пересохший ручей на дне оврага или родник посреди звенящей птичьими трелями (жаль, без самих птиц) рощи. Все зависело от настроения нелюдимой Роксаны, которой принадлежал этот участок.
– Эрика!
Девочка открыла глаза, не торопясь вылезать из-под одеяла. Наоборот, закуталась по самую макушку. Голос мамы звучал недовольно. Узнала, что Эрика лазила в барьер? Наверняка Пай-Пай выдал, хоть они и договорились никому не рассказывать.
– Просыпайся! Опоздаешь на Урок Памяти!
Девочка откинула одеяло. Вскочила. Как она могла забыть! Их класс идет к Хранителю!
Комната пустовала: мама заглянула и ушла. В открытое окно било знойное искусственное солнце. Похоже, за погодой нынче следил Константин, а он вечно норовил поддать жару. С другой стороны, лето гораздо лучше промозглой слякоти, окутывавшей Город вместе с дежурством Нины – та рассорилась со своим женихом, а страдали из-за ее любовных неурядиц почему-то все жители.
Сосредоточившись, Эрика материализовала на себе школьные юбку и блузку. Нахмурилась, разглядывая россыпь фиолетово-желтых синяков. Лечить витой учили только в старших классах, когда начиналась специализация. Эрика вздохнула и удлинила рукава до запястий, добавила чулки. Жарко, но ради того, чтобы избежать лишних вопросов, стоило потерпеть.
– Завтракать будешь? – донеслось с кухни.
По дому расползался дразнящий запах оладий. Пусть соседки и называли это баловством, еду мать не воплощала напрямую, а готовила на плите, как в древности, отчего выходило особенно вкусно. В животе заурчало, Эрика сглотнула слюну, крикнула:
– Я не голодна!
На глаза родителям показываться нельзя: те обязательно заинтересуются, отчего дочь так вырядилась. Мама у Эрики хорошая, но слишком дотошная и волнуется по каждой ерунде. Будто девочке три года, а не тринадцать! И живут они в дикие доисторические времена, а не самом безопасном городе мира внутри Ковчега!
Хрустя созданным секунду назад яблоком, Эрика уселась на подоконник, свесила ноги наружу. Соскользнула на метлу. Отдельные умельцы левитировали сами по себе, но большинству было удобнее и спокойнее с опорой. Психика у человека такая, если верить Роксане, ограниченная, склонная к самообману, требующая привязки к знакомым вещам – к еде вот, хотя вита может обеспечивать потребности тела напрямую, крыше над головой, одежде.
На центральную площадь Эрика прибыла последней. Зануда Ольга не преминула проворчать о растяпах, из-за которых все должны париться на солнцепеке. Пай-Пай вместо приветствия закашлялся – мороженое попало не в то горло. Большинство же и вовсе проигнорировало ее появление: мальчишки увлеченно обсуждали нарушение во вчерашних гонках на аэроскутерах; девчонки, хихикая и косясь в сторону мраморной ротонды, поправляли друг другу макияж.
Людмила Евгеньевна, даже в жару не изменившая строгому костюму-тройке болотного цвета, нахмурилась, но отчитывать опоздавшую в присутствии Хранителя постеснялся.
На вид добродушному мужчине с вьющимися каштановыми волосами и аккуратной бородкой дали бы лет сорок. Эрика знала, что его избрали, еще когда покойная бабушка ее мамы была младше, чем она сейчас. Легкомысленная рубаха с цветочным узором и летние брюки абсолютно не соответствовали званию главного чудотворца Ковчега и торжественному настроению класса.
– Раз все в сборе, прошу на Урок, – улыбнулся он, жестом приглашая подростков пройти в ротонду. – Держимся за перила, чтобы не упасть.
Хранитель хлопнул в ладоши, пол дрогнул и медленно поехал вниз. День удалялся, превращался в белое пятно над головой, но темнота так и не наступила. Свет шел от рисунков на стенах.
«Тысячу лет назад мир поглотило Великое Зло. На землю обрушились сотни алых звезд, превратив плодородные пашни в пустыни, а воду и воздух в яд».
На картине Зло изображалось в виде многоголового Дракона Левиафана, обвившего кольцами планету.
«Когда жить на Земле стало возможно одним лишь мутировавшим тварям, великий техномаг Яма, названный впоследствии первым Хранителем…
«Инженер Ярослав Мальцев», – мысленно поправила Эрика.
– …он и его соратники сотворили Ковчег, благой Город, которые населили избранные люди, чьи сердца и тела остались свободны от скверны».
Лифт опустился ниже, и Дракон сменился лежавшим на боку яйцом-многоножкой. В верхней части, занимая две трети пространства, находилось Поле Чудес – Город и его окрестности. Под ним сложная структура механизмов, поддерживавшая уровень виты в Поле и функционирование самого Ковчега.
«Энергия есть материя, материя есть энергия», – гласила надпись.
После прошлого Урока Памяти Эрика целый месяц провела в Архиве, пытаясь разобраться, как все работает, но не поняла и половины терминов, а взрослые только отмахивались, если она задавала вопросы – не хотели признавать, что и сами не знают. Старые технологии мало кому были интересны. Тревожить же Хранителя из любопытства она не осмеливалась.
«Ковчег надежно огражден от внешнего зла, и главная задача людей – уберечься от зла внутреннего, – говорил Хранитель, повторяя слова предыдущих Уроков. – Нам нужно быть бдительными и сплоченными, не впустить даже тень сомнений ни в наши дома, ни в наши сердца. Мы должны защищать нашу жизнь, наш щедрый Город, и он защитит нас.
– Пока не придет Герой и не усыпит Левиафана, – пробормотала Ольга, а Эрика подумала, что кто-то перечитал приключенческих книг.
– Левиафан – это художественный образ, символ катастрофы, смерти, – съязвила она, не удержавшись, чтобы не поддразнить давнюю недоброжелательницу. – Его не существует на самом деле!
– Скажешь, и твари снаружи выдумка?
Эрика вспомнила про нечто, проникшее в барьер, и промолчала.
Чем ниже они спускались, тем отчетливее слышалось биение Сердца. Лифт выплыл в огромную залу. Растущие на стенах золотистые цветы-звездочки источали пряный аромат, от которого кружилась голова, а тело наполняла пьянящая легкость – именно из них варили сладкосновку, помогавшую расстроенному человеку успокоиться и выслушать собеседника. Но главным сокровищем, конечно, были не цветы, а огромный пульсировавший алым кристалл, опутанный сетью проводов и труб.
– Каждый раз, как его вижу, не по себе, – благоговейно прошептал кто-то из одноклассников. – Будто Ковчег живой!
– Конечно, живой! – подтвердил Хранитель. – Хоть его и создали искусственно, это не мешает ему быть живым. А еще очень умным и добрым.
Эрику это место неожиданно… успокаивало. Ковчег оберегал Город, ее родителей, друзей и саму девочку, так почему Эрика должна пугаться его Сердца. Тем более оно было одной из немногих вещей, которые нельзя развеять взмахом руки, чтобы затем собрать заново – то есть вещей незыблемых, а потому надежных.
Лифт мягко коснулся пола.
Начиналась последняя важная часть ежегодного Урока. Дети по очереди подходили к Сердцу, прикладывали ладонь, благодаря за защиту и щедрость Поля Чудес.
Эрика тоже благодарила. Биение Сердца под рукой отдавалось дрожью внутри. Оно было такое могучее… такое усталое. Наверное, это нелегко – каждодневно в одиночку сражаться с тварями в захваченном Левиафаном мире. Эрике отчаянно захотелось чем-то помочь Ковчегу. Но что она могла? Разве только спеть: мама всегда пела, когда занималась делами.
Он пришел из ночных глубин,
Он принес с собой Зла закон.
– Эрика?
Отзываясь на ее голос, Сердце под ладонью забилось сильнее. Завораживая, вспыхивало и переливалось оттенками алого.
Он безжалостен, непобедим,
Пожирающий мир Дракон.
Только сердце надежду смогло сберечь…
– Эрика!
Девочка опомнилась, что Зал Сердца, наверно, не самое подходящее место для музыкальных упражнений. Обернулась, замечая с каким потрясением смотрят на нее одноклассники. Людмила Евгеньевна недоуменно хмурилась: даже она не ожидала подобного святотатства.
И только Хранитель улыбался.
– Здравствуй, юный Хранитель. Я долго ждал, пока ты явишься сменить меня.
Конечно, никто не собирался доверять Ковчег несмышленому ребенку, а потому перед тем, как Эрика действительно сменит нынешнего Хранителя, пройдет не одно десятилетие: сначала она должна вырасти и досконально разобраться в работе Ковчега.
Эрика ждала, что уроки начнутся немедленно. Ей так много надо узнать, а потому они с Хранителем, наверно, будут заниматься дни напролет! Но тот легкомысленно улыбнулся и посоветовал:
О проекте
О подписке