– Пожалуйста, выйдите на минуточку, – пролепетала Катерина, не слыша своего голоса за шумом набегающей в бачок воды. – Мне… у меня что-то с желудком, мне надо… – Она махнула на унитаз.
Лицо смуглого искривилось, он брезгливо отшатнулся в коридор:
– Медвежья болезнь? Давай быстро! А то, когда пристрелим, будешь в дерьме лежать. Некраси-иво!
И захохотал, выходя.
Катерина закрыла дверь на защелку и припала к ней лбом. Ей казалось, будто она бумажная кукла, так подгибались ноги и тряслись руки. Но пришлось все-таки найти силы, чтобы обхватить стиральную машинку и с силой сдвинуть ее с места, подперев дверь. В жизни не поверила бы, что сможет своротить эту махину! Какое счастье, что дверь в ванную открывается внутрь, это всегда было жутко неудобно, Катерина постоянно мечтала перевесить дверь, но, конечно, так ничего и не вымечтала. И слава богу!
На стиральную машинку она взгромоздила все тазы, и ведро для мытья полов, и вешалку для полотенец, и сами полотенца, и вообще все, что нашлось в ванной. Уперла швабру в косяк и в противоположную стенку. Прислушалась к возмущенному воплю, раздавшемуся в прихожей, и прыгнула в ванну. Всем телом, всем лицом втиснулась в ледяную белую эмаль, – и замерла.
Кто-то из грабителей бился в дверь изо всех сил, но машинка была широкая, она перекрывала косяк и блокировала задвижку. Конечно, если навалятся все вместе… если успеют навалиться…
«Раз, два, три… десять, пятнадцать… тридцать, – считала Катерина секунды. – Господи, ну что так долго, мы в квартире уже не меньше семи минут, а тревожной группы все нет! Я ведь нажала кнопки «вызова под принуждением»! Они ведь должны понять, что меня заставили!»
Звонок! Звонок во входную дверь! Обычно он был еле слышен, но сейчас Катерине показалось, будто зазвенело прямо в ее голове. Вся ванна от этого звона заходила ходуном. Опять звонят. И еще раз, еще.
Катерина зажмурилась.
Это не звонок. Это стреляют через дверь, а пули попадают в ванну.
А вот целая очередь! У них что, и автомат есть, а не только пистолет с глушителем?!
И вдруг настала тишина. А потом снова очередь… Нет, не очередь, а непрерывная трель дверного звонка.
Полиция все-таки приехала!
Мгновение тишины…
– Ну, ты меня еще вспомнишь!
Голос долетел до нее – ледяной, мертвенно-спокойный, словно выдох из могилы. А потом – топот, звон, треск, крики!
Ирина никогда в жизни не видела староверских скитов, разве что в каком-то фильме по Мельникову-Печерскому, однако, лишь взглянув на это мрачное строение, темное от времени, с крестом, прибитым на уровне второго этажа, она сразу поняла: точно, скит!
Раньше она думала, что самым трудным будет отыскать это место и войти внутрь, но, похоже, куда труднее будет выбраться отсюда и избавиться от Витали и… и от этого ходячего ужаса!
Сцепив руки на груди, расширив глаза, чувствуя, как холодеет лицо, она завороженно смотрела на высокую мужскую фигуру, возникшую в воротах.
Сказать, что этот человек в ворота вышел, можно было лишь условно, настолько гибки, текучи, неуловимы были его движения. Сказать, что выполз, – как-то неловко: ведь он перемещался на двух вполне нормальных нижних конечностях. И все-таки ассоциация с движениями пресмыкающегося была полной. Вдобавок он оказался невероятно худ, узкоплеч, с маленькой черноволосой, коротко остриженной головой, которая, вероятно, была слишком тяжела для длинной тонкой шеи и клонилась то влево, то вправо… точь-в-точь как голова змеи, ждущей добычу! И в довершение всего его тощие ноги облегали, как перчатка, узкие черные брюки из блестящей кожи.
Но и этого ему оказалось мало! Все его тощее тело от плеч до пояса было покрыто сплошным узором татуировки. Рисунки словно бы перетекали один в другой, подрагивая и шевелясь при каждом движении худого тела. Они казались ожившей чешуей, которая покрывала тело двуногого пресмыкающегося, и Ирина подумала, что назвать его можно было, конечно, только одним словом – Змей.
– Ух ты, какое чудо! – Как ни странно, Змей не шипел, не свистел, а разговаривал вполне человеческим голосом, разве что чрезмерно тонким, даже писклявым. – Только имей в виду, киска, больше 50 баксов за ночь я не даю. Да ты не переживай, – тут же успокоил он, заметив, как вздрогнула Ирина, – Виталя отвалит как минимум столько, так что свою сотку ты всяко заработаешь. Ну и за день положим тебе полсотни за хлопоты… хорошие деньги даже в Нижнем, а уж в этой дыре – тем более! Ну, пошли!
Змей открыл дверцу, которая почему-то мгновенно подчинилась ему, выволок Ирину из машины, окольцевал ее талию гибкой длинной ручищей и повлек за собой в дом, чуть приподнимая, когда ее ноги начинали путаться каблуками в высокой траве. Распахнул дверь, втащил девушку в просторный холл и выпустил из рук.
Очень кстати сзади оказалось кресло, в которое Ирина и рухнула, поскольку ноги ей по-прежнему не повиновались.
Откуда-то шло ровное, успокоительное тепло. Да это камин, в котором пылала преизрядная лесина! Даже в том состоянии, в каком она сейчас находилась, Ирина не могла не отметить нелепости этого сочетания: староверский угрюмый скит – и камин, сложенный из дикого камня. Конечно, здесь все переделано новыми хозяевами, для которых горит огонь в камине, разбросаны кругом ковры и в изобилии заставлен тарелками огромный круглый стол.
Ирина, у которой маковой росинки не было во рту со вчерашнего дня, почувствовала легкое головокружение от внезапно пробудившегося голода и с интересом уставилась на стол, на котором, казалось, не было только птичьего молока.
Змей то ли решил помочь Витале разгрузиться, то ли просто выполз по неведомой надобности. Оставшись одна, девушка сорвалась с кресла и очутилась около стола. Глаза разбежались, но все же она успела схватить два ломтика сыра и пласт копченого мяса и даже проглотить все это, прежде чем скрипнула, открываясь, дверь.
До кресла бежать было далеко; Ирина метнулась к камину и замерла, протянув к огню руки, делая вид, что греется, а сама в это время усиленно пыталась прожевать остатки сыра. При этом она чувствовала себя Васисуалием Лоханкиным, застигнутым над кастрюлей.
– Замерзла? – раздался оживленный голос Витали. – Ну ничего, мы со Змеем тебя согреем. Хочешь – прямо тут, у камина, на коврах?
Ирину передернуло. Сыр и мясо заметались в желудке в поисках выхода.
Вот странно, да? Жизнь прожила в убеждении, что переизбыток мужского внимания – это все, о чем может мечтать женщина, а оказавшись объектом повышенного сексуального интереса двух мужиков, только и мечтает, что избавиться от них!
Ирина обернулась и увидела, что Виталя и Змей выставляют на стол все звенящее и булькающее содержимое водочных ящиков, а также бутылки шампанского. И ее пронзил приступ нового страха: не может же быть, чтобы все это намерены выпить Виталя со Змеем! Наверняка сюда заявятся еще какие-то братья-разбойники, ведь нет никаких сомнений, что она попала в разбойничий притон! И что эти братья-разбойники с ней сделают?..
Надо выбираться отсюда, и поскорее!
– Ребята, а вы очень проголодались? – удалось выдавить ей.
– Это в каком же смысле? – похотливо промурлыкал Виталя, и Ирина вдруг перестала бояться.
Этот Виталя, такое ощущение, не живой человек, а персонаж, сошедший со страниц плохого романа об этих, как их там… отморозках. А если он впрямь такой, каким отморозков рисуют книжки, значит, туп и несообразителен. Со Змеем будет, наверное, сложнее управиться, но следует помнить, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. Всякого мужчины! И вряд ли эти двое являются счастливым исключением.
– Терпеть не могу сухомятку… – начала Ирина, но Змей перебил:
– Да мы тебя подмажем! Виталя, где у нас крем из того секс-шопа?
Он похотливо заржал, и Ирина чуть не разрыдалась. Только яростное нежелание испытать на себе действие «крема из секс-шопа» заставило продолжать игру.
– Я имею в виду, – отчеканила она, – что хотела бы съесть какое-нибудь горячее блюдо, например, жаркое, да и вы, наверное, не отказались бы от нормальной еды. У вас есть что-нибудь в холодильнике, мясо какое-нибудь? Я отлично готовлю, через пятнадцать минут угощу потрясающими отбивными.
Змей взглянул с неподдельным интересом:
– Горяченького покушать, говоришь? А ведь это мысль! Виталя, а ну, волоки все, что у нас есть!
– Давайте лучше я сама посмотрю, – с невинными глазами вызвалась Ирина.
Виталя нескрываемо обрадовался:
– Пошли! Я тебя провожу. А потом помогу на кухне.
– Только давайте там быстренько, – буркнул Змей, придвигая к столу одно из кресел и начиная с неимоверной быстротой метать себе в рот содержимое тарелок. – А я покуда закушу маленько.
Почему-то Ирина надеялась, что Виталя выведет ее во двор, в летнюю кухню. Однако кухней оказалось соседнее с холлом помещение. Здесь стояли шкафы с посудой и плита, настолько залитая жиром и остатками еды, что прочесть марку оказалось невозможно, и такой же чумазый газовый баллон.
Кругом царил стойкий запах несвежей пищи: в так называемой кухне не оказалось ни одного окна, чтобы проветрить помещение… а также сбежать.
В это мгновение Виталя отшвырнул табурет и, наклонившись, дернул за толстое железное кольцо в полу. Отвалилась большая квадратная крышка, открылось мрачное пространство, веющее ледяным духом и освещенное тусклой лампочкой, подвешенной на стену.
Ирина отшатнулась.
– Да ты чего? – удивился Виталя. – Сама же хотела на продукты взглянуть. У нас тут движок хреновый, то потухнет, то погаснет, вот холодильник и загнулся. Теперь все в погребе храним. Навезли льда – и ничего! Все всегда свеженькое.
Виталя ловко спустился по земляным покатым ступеням и протянул руки откуда-то из непомерной глубины:
– Ну, иди сюда, не бойся!
Ирина с тоской оглянулась. Самое время захлопнуть крышку и дать деру… но куда? Окошка, как уже было подмечено, в кухне нет, а чтобы выскочить во двор, придется пробежать холл. Вряд ли Змей, чавканье которого слышно даже здесь, спокойно отнесется к ее попытке смыться!
Она неловко сползла на первую ступеньку, так и ощущая заинтересованный взгляд Витали, который, чудилось, мечтал во что бы то ни стало разглядеть, какого цвета у нее трусики.
Ужас в том, что разглядывать там было практически нечего. Чистая символика. А лифчика ей и вовсе не дали!
Ирина уже в который раз за сегодняшний день с отчаянием подумала, что, не иначе, она была утром под гипнозом, если позволила не только сотворить с собой такое, но и так себя одеть.
Наконец она утвердилась на плотно утоптанном земляном полу.
Даже в полумраке было видно, что лицо Витали не утратило исследовательского интереса. Чтобы отбить у него охоту пойти эмпирическим путем, Ирина торопливо засеменила на свет, деловито бормоча:
– Какой огромный погреб! Здесь, наверное, продуктов на целую армию может сохраниться! Запасливые люди были эти староверы!
– Ты будешь смеяться, – хохотнул Виталя, – но тут все было забито сундуками со всяким хламом и какими-то заплесневелыми книжками. Такое старье старое, сырое, вонючее, что его даже крысы жрать не стали.
Ирина споткнулась. Виталя тут же оказался рядом, заботливо подхватил под локоток:
– Да не бойся, в подвале крыс уже нет! Мы тут все мышьяком засыпали.
– А где теперь все те сундуки, те книги? – возбужденно спросила Ирина.
– Как это где? Сожгли, в натуре. Выволокли во двор и сожгли. Это барахло даже гореть поначалу не хотело. Пришлось облить бензином. Ох, и вонища тут стояла!
– Сожгли… – потерянно прошептала Ирина. – Неужели все сожгли?!
– А на хрен оно нужно? Понимаю, еще были бы иконы приличные, сейчас это, говорят, хороших денег стоит, а то одни доски черные. Не, чепуха все.
Вдруг голос Витали интимно понизился:
– Слушай-ка, а ты типа сообразительная девочка оказалась! Я так и понял, что ты хочешь со мной с первым. Ну, давай по-быстрому, вот тут, у стеночки.
Ирина в первую минуту даже не сообразила, что имеется в виду. Растерянно уставилась на Виталю, который проворно расстегивал джинсы, – и вдруг, пронзительно взвизгнув, метнулась к лестнице.
– Куда?! – изумленно вскрикнул Виталя, мгновенно догнав ее и поймав за платье. Тонкая ткань не выдержала и разошлась на спине. – Не пищи! – велел Виталя. – Тихо! А то Змей услышит!
– Уже, – послышался наверху писклявый голос, и Змей, вихляясь всем телом, сполз по ступенькам в подвал. – Уже услышал.
Он схватился за платье на Ирининой груди и дернул так, что с тела девушки свалились два лоскута.
– Теперь хорошо. Сейчас я с этим бешеным конем разберусь – и начнем.
Змей укоризненно покачал головой, уставив на ошеломленного Виталю свои тусклые, немигающие глаза:
– Привез кусок для нас двоих, а сам норовишь отъесть украдкой? Нет, я такого не люблю. И не прощаю!
Разноцветное тело Змея метнулось вперед и обвилось вокруг Витали, который качнулся, но все же и устоял. Создавшаяся скульптурная группа очень напоминала знаменитое изображение Лаокоона, окольцованного морскими чудищами. Вся разница в том, что на сей раз борьба шла один на один, без участия Лаокооновых детей, да и вторая змея еще не выплыла на троянский берег.
Однако Ирина не стала ждать, когда это произойдет. Придерживая остатки платья, она взлетела по ступенькам и выскочила на деревянный покосившийся пол кухни. Метнулась было к двери, но тут же, спохватившись, вернулась, вцепилась в тяжеленную крышку и с натугой поволокла ее к люку. Одной рукой это было сделать совершенно невозможно, а другой она придерживала платье. Отбросила его, и дело сразу пошло лучше. Крышка легла в пазы, но слитный вопль, раздавшийся снизу, дал понять, что Змей и Виталя наконец-то опомнились.
Ирина вспомнила могучий загривок Витали, его широченные плечи, клешнятые ручищи – и поняла, что никакая преграда между ней и ее преследователями не будет чрезмерной. Как в лихорадке, принялась двигать стол, табуретки, тазы, громоздить на крышку люка.
Она сразу взмокла от усталости и страха, приостановилась дух перевести – и вдруг ее поразила странная тишина, царившая внизу. Почему-то никто не орал, не бился головой в крышку, не пытался ее своротить и выбраться из подвала.
«Может, они уже замерзли там? – подумала с робкой надеждой. – Хотя Виталя без ущерба для здоровья вполне перенесет полярную зиму, с его-то волосатой шкурой, а Змей – он же вообще холоднокровный…»
Да, в этой тишине было что-то пугающее. Ирина на цыпочках прокралась в холл и припала к окошку, выходящему во двор.
Ох, нет!
В поросшем травою бугорке откинулась дверца, и оттуда высунулись могучие плечи Витали. Он подтянулся и выскочил, как пробка из бутылки. Следом, извиваясь всем телом, выползал Змей.
Ну конечно! У погреба оказался еще один выход!
Ирина обежала холл безумным взглядом. В камине полыхают дрова – не больно-то спрячешься! Под стол… за диван… Глупости. Нет ни одного укромного уголка, разве что под лестницей.
О! Лестница на второй этаж! Однако на втором-то этаже ее и будут искать первым делом – и поймают, конечно. И тогда… и тогда…
Ирина метнулась обратно в кухню, смела всю нагроможденную на крышке баррикаду, с силой, рожденной отчаянием, откинула люк – и вновь задвинула крышку над своей головой в то самое мгновение, как на крыльце затопал Виталя, оглашая окрестности возмущенным ревом:
– Ирка, сука! Попадись мне!
Ирина слетела с последней ступеньки и растянулась на стылом полу подвала. О господи, хоть бы Виталя оказался и на самом деле таким тупым, как с виду! О господи, хоть бы Змей оказался лишен кошмарной интуиции, присущей всем представителям его рода и вида! Хоть бы они не догадались, куда подевалась беглянка!
Она вскочила и обхватила руками голые плечи. Как здесь холодно! Но некогда дрожать! Надо немедленно найти выход во двор!
Где же он, где?
Что-то забрезжило справа, Ирина побежала туда, спотыкаясь. По глазам ударил яркий свет. Девушка рванулась к нему – и мгновенно выползла во двор, поросший высокой, давно не кошенной травою.
Не дожидаясь, пока ее бегство обнаружат, Ирина перелетела двор, с силой рванула засов, выскочила из калитки и кинулась было сгоряча в глубь леса, но тотчас поняла, что и двух шагов не пройдет на своих каблучищах по неровной земле, по бурелому. А пока разуется, столько времени потеряет. Да и не факт, что босиком сможет бежать быстрее, вон какими иглами усыпано все под соснами. Вдобавок лес просматривается насквозь, лучше уж по дороге, вдруг какие-нибудь добрые люди…
Мысли скакали в голове в такт неровным прыжкам по ухабистой дороге. Боже мой, боже, помоги! Ведь и вчера, и ночью, и сегодня утром ты был на моей стороне, побудь же на ней еще немножко!
Нет, похоже, лимит везения исчерпан. Яростно-довольный вопль раздался за спиной. Ирина оглянулась, споткнулась при виде двух знакомых фигур, но все-таки удержала равновесие и зарысила вперед в последней отчаянной надежде на чудо.
Что это? Шум мотора?!
– Помогите! – пронзительно завопила Ирина, простирая вперед руки. – Спасите, люди добрые!
И замерла при виде автомобиля, выскочившего из-за поворота дороги, как хищный зверь.
Зверь, воистину – черный зверь с тупой мордой и непроницаемым взором зеркальных глазищ, с огромными шипастыми лапами, на которых он передвигается с жуткой, фантастической скоростью. Нет, на этаких автомобилях добрые люди не ездят…
Да это же братки Витали и Змея, отморозки, бандиты!
Захлопали дверцы, высокий парень с угрожающим выражением лица выпрыгнул на дорогу, за ним другой, с таким же видом, потом третий…
Ирина метнулась на обочину, вознамерившись снова бежать в лес, но тут же запуталась в собственных ногах и упала на колени, громко зарыдав от злости и бессилия.
Чьи-то руки схватили ее за плечи, рывком подняли:
– Ф-фу, стыдобища! Прикройся!
Зеленые глаза укоризненно блеснули у самого ее лица.
Ирина машинально приняла что-то в руки, взглянула. Это был головной платок – белый, ситцевый, в меленький горошек.
Понадобилось немалое напряжение мозга, чтобы Ирина поняла, зачем ей платок. Бог ты мой, она ведь голая по пояс! А следующее мыслительное усилие помогло сообразить, что протягивает ей платок та самая деваха в красном сарафане, которую Ирина совсем недавно видела за околицей Ельцовки в компании коровы.
Правда, на сей раз коровы рядом не было. Зато был черный зверь на колесах и три парня, которые с угрожающим видом двинулись… нет, совсем даже не к Ирине.
К Витале со Змеем!
Прошлое
– Как вам это вообще в голову пришло?! Ведь такой риск!
Катерина устало пожала плечами. Этот вопрос ей за вечер задали раз шесть, не меньше. Сначала наряд, присланный из отдела охраны, – ее спасители. Потом опергруппа из райотдела полиции, вызванная разбираться с двумя схваченными грабителями. Теперь этот капитан в дежурке отделения, куда все, наконец, приехали.
Заглянул в дверь еще какой-то высокий парень, посмотрел с любопытством на Катерину, словно тоже хотел спросить: «Как вам это пришло в голову?!» – но ничего не спросил, только смешно взъерошил светлые волосы и исчез.
Катерина устало вздохнула:
– А что было делать? Если бы я не спряталась в ванне, они бы меня застрелили, только и всего.
В эту минуту в соседнюю комнату вошел человек. Кабинет был пуст, однако свет горел и окно было открыто настежь, несмотря на глухую ночь. Человек осуждающе покачал головой, подошел к окну и взялся за створки, но в это мгновение до него долетел разговор из соседнего кабинета, где тоже было отворено окно. И он начал прислушиваться.
– Ну, вообще-то задержанные не показывают, что шли на «мокруху», – сказал сержант, который привез Катерину. – Якобы тот, кто их нанял, просто заплатил им за участие, сказав: все, что сможете унести – ваше. И никаких разговоров о… Они, дескать, даже не знали, что у него пистолет при себе.
– Ну ты даешь, Асипов, ты даешь! – усмехнулся капитан. – Они тебе что, в расстрельной статье должны с порога сознаться? Сейчас наплетут, что впервые в жизни видели этого типа, а на самом деле…
– А знаете, очень может быть, – задумчиво перебила Катерина. – У меня тоже создалось такое впечатление, что они – случайная компания.
– Это почему ж вы так решили?
– Ну, например, те двое испугались, когда запищала сигнализация. А «чулок» или знал, что она есть, или предполагал. Если бы они работали сообща, он должен был их предупредить о сигнализации, верно?
О проекте
О подписке