Глава 2

После посиделок с Павлом Герберт планировал возвращаться на своей машине, поэтому и не отпустил водителя. Выйдя из ресторана, где они с Павлом хорошо посидели, Герберт шагнул к своей машине и застал необычную картину: его личный водитель Гена спал. Спал, сидя в машине за рулем, откинув голову на подголовник сиденья и смешно открыв рот.

– Приплыли тазики, – хмыкнул Герберт и постучал в стекло дверцы.

Реакции не последовало. Это было странно. Герберт открыл дверцу и потряс водителя за плечо. Ноль реакции. Он наклонился к парню и принюхался, потом, поняв, что от него самого разит алкоголем, выругался. И странное дело, от этого ругательства, сказанного тихим голосом, парень проснулся, с трудом разлепил глаза, а поняв, где он и, главное, кто его будит, подскочил, больно ударив головой Герберта в нос. Ожидаемо, сломав его.

– Твою ж в душу мать, Геныч!! – обматерил Герберт водителя.

– Чет я рубанулся! – увидев, что шеф держится за нос, Гена побелел и засуетился:

– Простите! Вот, возьмите мой платок! – протянул он шефу свой белоснежный платок, поскольку из носа Герберта текла струйка крови, грозя испачкать белую кожу сиденья. – Я сейчас, я мигом Вас до больнички домчу!

Герберт ругнулся еще раз, почувствовав вкус крови на губах, взял платок и прижал его к носу. Сел на заднее сиденье и запрокинул голову назад, стараясь остановить кровь.

Гена домчал его до ближайшей больницы быстро, как и обещал, оказав этим медвежью услугу своему шефу. Впрочем, кто ж знал, что все так получится? Знал бы, где упадешь, соломку бы подстелил, так говорили наши предки.

– Куда же Вы, мужчины! – остановил Герберта и Гену окрик девушки, вышедшей на шум из кабинета.

Увидев Герберта с платком у носа и явно растерянного Гену рядом с ним, медсестра, довольно, кстати, миленькая, удивленно дернула бровью – на подравшихся эти двое похожи не были. Перед ней стояли двое мужчин: один в дорогом светлом пальто, другой тоже в пальто, но явно попроще и подешевле. Тот, что прикладывал платок к своему разбитому носу, явно был богат: профессиональный взгляд заметил и дорогие часы на запястье, и шикарные туфли, и в тон им ремень с классической пряжкой. Повреждения были только у одного из них, у другого, выглядевшего сейчас смущенным, повреждений не было.

– Девушка, у нас тут сломанный нос, – вылез вперед тот из мужчин, что сам повреждений не имел, но зато активно суетился вокруг другого, с разбитым носом.

– Вижу, – усмехнулась она. – Подрались?

– Нет, я случайно.

– Я сам виноват: слишком близко к нему наклонился, когда будил его.

Герберт и Гена сказали это одновременно, не задумываясь над тем, как двояко это можно было понять. Медсестра, видимо, именно так и поняла, потому что она еще раз дернула бровью, и выражение на ее лице неуловимо изменилось, став чуть ли не брезгливым.

Герберт, несмотря на боль в разбитом носу, понял это первым и расхохотался:

– Боюсь, Вы нас, Наталия, – имя медсестры Герберт прочитал на бейджике, опустив глаза на высокую грудь девушки, – не так поняли! Пока я с другом удачную сделку обмывал, Гена уснул за рулем в машине, ожидая меня. Он мой водитель, не любовник, как Вы имели неосторожность подумать.

Девушка, казалось, даже выдохнула, услышав эти слова Герберта, а он опять рассмеялся:

– М-да, а в Европе за такое отношение к однополой любви, Вам, Наталия, пришлось бы еще и извиняться!

– Хорошо, что мы не в Европе! – девушка наконец улыбнулась, явив взору милые ямочки на щечках. – Проходите в кабинет. Осмотрим Ваш нос.

– Присаживайтесь вот на этот стул! – девушка указала рукой на высокий стул.

Герберт послушно сел, широко расставив ноги. Наталия подошла к нему слишком близко, встав как раз между его широко разведенных колен. Слишком близко. Слишком интимно.

Выпитый алкоголь или выдающиеся формы девушки послужили тому причиной, но пока девушка рассматривала его нос, Герберт положил обе руки на выступающую аппетитную и такую манящую попку девушки. Ни один мускул на лице девушки в этот момент не дрогнул, она продолжала обрабатывать сломанный нос пациента. К тому моменту, когда она закончила, обе руки Герберта уже забрались под форменный китель медсестры и сейчас поглаживали спину девушки и манящую ложбинку позвоночника.

– Что Вы делаете, позвольте Вас спросить? – задала она вопрос, едва наклеила последний пластырь на поврежденный нос Герберта.

– А на что это похоже? – улыбнулся тот наглым образом. – Мне больно, мне страшно. Я так успокаиваюсь!

– Может, Вам еще и грудь дать? – усмехнулась медсестра, но от Герберта не отстранилась, лишь закусила пухлую от природы нижнюю губу. Герберт в этот момент оглаживал обеими большими пальцами ее мягкий животик. Худышкой девушка не была, но это ей даже шло, вызывая желание прикоснуться к ней.

– А можешь?

– Что?

– Грудь дать.

– А толку-то? В процессе рискуешь погибнуть от удушья! – рассмеялась девушка и неожиданно отступила на шаг назад, вызвав желание Герберта шагнуть за ней. – Да и нельзя тебе сейчас! Может опять открыться кровотечение.

– А когда можно? – Герберт включился в игру.

– Через пару дней. Отек спадет, зато под глазами красоты прибавится, – Натали рассмеялась. – Так что, герой-любовник, телефончик мой запиши, как восстановишься, звони, что-нибудь придумаем!

И Герберт позвонил, но не через пару дней, а через неделю. И пригласил девушку на ужин в ресторан при гостинице. Он сразу и столик забронировал, и номер в этой же гостинице. А смысл тянуть? Они оба с этой Наталией знали, чего хотят. Герберт обозначил свое желание еще там, в кабинете, на приеме, а Наталия позволила, значит, приняла его правила игры. Гуляние под луной не нужно было ни тому ни другому.

Неделю Герберт выдержал не намеренно. Во-первых, был занят, а во-вторых, дал возможность сойти синякам под глазами.

Наталия же, услышав название ресторана, сразу все поняла, Герберт был уверен в этом. Дурой девушка однозначно не была, подтверждением этому стали ее слова.

– Давай в номере поужинаем? – прозвучало одновременно и как предложение, и как вопрос.

– Что, прости? – Герберт решил, что не так понял девушку.

– Ну, ты же номер тоже уже сразу снял, верно?

– Верно, – признал он и усмехнулся.

Его маневр прелестница просчитала на раз. И просчитала, и как будто даже не была против такого развития событий. Что ж, это даже хорошо. Они оба взрослые люди, и оба знают, чего хотят от этой встречи.

– Вот и пусть они ужин в номере накроют. Совместим, так сказать, приятное с полезным! Согласен? – рассмеялась Наталия низким, грудным смехом.

Девушка рассмеялась, а у Герберта от этого ее смеха вдруг случился прилив крови к одному конкретному органу. Хорошо, что он в этот момент один был в своем кабинете.

– Согласен, конечно! Кто я такой, в конце концов, чтобы противиться желанию девушки! – усмехнулся Герберт в трубку и опять услышал сексуальный смех девушки.

Его рука сама потянулась к паху, чтобы поправить свой неугомонный орган, который упирался сейчас в ширинку, но вышло только хуже, потому что именно в этот момент Натали произнесла низким, вибрирующим голосом, растягивая слова:

– До встречи в номере, Герберт! Обожаю шампанское и клубнику со сливками!

Хорошо, что у Герберта был в кабинете свой, личный, санузел. Такого конфуза он давно не испытывал. Сегодня ему, чтобы получить разрядку, хватило лишь расстегнуть ширинку и пару раз провести рукой по стоящему колом члену.

– Твою ж дивизию! – процедил он сквозь зубы, стоя в личном туалете и вытирая себя влажными салфетками. – Ну, ты сегодня у меня получишь! – пригрозил он скорее девушке, чем своему органу.

Глава 3

– Фу! Наелась опять на месяц вперед! Перед нашими женскими делами ем как не в себя! – Марина Николаевна для подчиненных, а для родных и близких Маришка, откинулась на спинку стула, выдохнула и даже расстегнула пуговку на юбке. – Влада, вот какого овоща, если не выражаться матом, ты опять столько наготовила?

– Мариша, наготовила я как всегда, а то, что некоторые не умеют вовремя остановиться, так я не виновата! Отпусти шофера и иди домой пешком. Не так уж ты далеко и живешь, между прочим! И для сна будет польза, и для твоей фигуры, – усмехнулась Владислава, – хотя, нет, не отпускай! Мне твой Славик, если ты хоть на один килограмм похудеешь, не простит!

– Это да! – рассмеялась Марина и огладила свою огромную грудь, – двадцать лет вместе живем, а он мне все так же проходу не дает, веришь? В ванной приходится закрываться от него. Не дает спокойно помыться!

Подруга произнесла это вроде и жалуясь на супруга, но столько было гордости в ее словах и за своего щуплого мужа, и за и их с ним любовь.

– Силен! – уважительно произнесла Владислава и, желая сменить тему, спросила:

– Мариш, кофе будешь или тебе зеленого чаю заварить? У меня настоящий китайский есть.

– Откуда? – Марина тут же подобралась на стуле. Две подруги были не только внешне разными, но и их вкусовые предпочтения радикально отличались. Владислава не могла жить без кофе, а Марина без зеленого чая. Хорошего зеленого чая.

– Да Виктор же и привез из последней командировки на прошлой неделе. Вот сено оно и есть сено! – Владислава сунула в руки подруги пакет, – не веришь – сама понюхай.

Марина послушно сунула нос в пакет с заваркой и блаженно прикрыла глаза. Вдохнув, посидела так, а открыв, сверкнула на подругу глазами:

– Владислава, не позорь меня! Стыдоба! Элитный чай она сеном обзывает!

– Я поняла – ты будешь чай! И зачем я спрашивала? – усмехнулась Владислава и шагнула к чайнику.

Она суетилась с заваркой, с керамическим заварочным чайником, купленным ею специально для подруги, с чайными чашками, а Марина не спускала с подруги внимательного взгляда. Когда Владислава, заварив чай для подруги и сделав кофе для себя, наконец опустилась на свой стул напротив Марины, та приказным тоном произнесла:

– Рассказывай!

Владислава, услышав это, только вздохнула и произнесла:

– Я так предсказуема, да?

– Нет, просто некоторые столько не живут, сколько мы с тобой дружим! И ты мне тут от рассказа не увиливай! Рассказывай! – повторила свое требование подруга.

– Мариш, да нечего рассказывать. Нет доказательств.

– Доказательств чего? Владислава! – Марина грозно прикрикнула на подругу/ – Что ж я из тебя все должна клещами-то тянуть?

– Доказательств измены моего мужа.

– Та-ак! – протянула Марина и потянулась за сумкой, потом, вспомнив, что в доме у подруги не курят, прошептала ругательство и отхлебнула чай. Удовлетворенно кивнула, покосившись на заварочный чайник, и вернулась глазами к подруге. – И что же тебя навело на подобные мысли? Неужели в телефон мужа залезла?

– Нет, конечно! – Владислава с укоризной глянула на подругу, сделала глоток кофе и произнесла:

– Так, ерунда. Мелочи. Мы перестали говорить по душам, он стал ложиться спать уже после того, как я засыпаю. А еще у Виктора вдруг появилась новая куртка. Ты же знаешь, что он сам себе вещи не покупает. А если покупает, то без слез на них не взглянешь.

– Да уж! Разбаловала мужика, а теперь нудишь мне тут! – хмыкнула не зло верная подруга. – И что не так с новой курткой?

– Она модная.

– И? – Марина все еще не понимала претензий подруги к мужу.

– Это молодежная мода. Виталька вон, едва увидел эту куртку, решил было, что это я ему прикупила обнову.

– Аргумент! – согласилась подруга. – Курточку покажешь?

– Не покажу. Он сегодня в ней на деловой ужин уехал. И смех и грех смотреть на него в этой куртке, веришь? Выглядит стареющим, отчаянно молодящимся ловеласом, – Владислава невесело рассмеялась.

– Давно курточка появилась?

– Из последней командировки вот в ней и вернулся. Говорит, что в Китае за бесценок купил.

– Ну, вполне может быть, что так и есть. Ты ж знаешь, что все эти модные дома перевезли свои швейные цеха в Поднебесную. Шьют за три копейки, продают за три тысячи. И не надо мне сейчас о логистике рассказывать! Сама все знаю.

Марина работала главным бухгалтером на заводе, так что, да, она точно разбиралась в данном вопросе.

– Ну, повелся мужик на рекламу! Если говоришь, что она модная, значит, на каждом канале крутят. Он запомнил, а там увидел и купил. Что не так, Влада?

– Не знаю, Мариш, – Владислава вздохнула, – сама не могу понять, откуда такие мысли.

– А с сексом у вас с ним как? – задала Марина провокационный вопрос. Подруги слишком давно дружили, а потому говорили и на эти темы легко и без ложной скромности.

– А никак! Совсем никак! Говорю же, ложится спать уже после того, как я засну.

– Может, устает мужик, или в бизнесе проблемы, не спрашивала?

– Говорит, что все хорошо. Что обороты растут, выиграли тендер на поставку оборудования в нашу центральную больницу. Сейчас ждут результатов поставки по региональным больницам, а это непочатый край, сама понимаешь.

– Ну да, – Марина согласно кивнула, – черная дыра. Так вот же тебе и ответ! Там конкуренция знаешь какая? Это ж знаешь, какие объемы поставок? Витюша твой элементарно устает, а тебе признаться стесняется. Они ж со своим жезлом любви носятся, как с писаной торбой, уж ты мне поверь. У них в этом возрасте два перекоса: или как у моего, или как у твоего. Моему лямку от бюстгальтера покажи, и у него стоит, как в 15 лет. А твоему, чтобы возбудиться, релакс нужен. Сначала все мысли о поставках оборудования и конкурсах на эти поставки из башки выкинуть, а потом уж на красавицу, лежащую рядом, внимание обратить. Он и обращает, я уверена в этом. На тебя невозможно не обратить внимание, Влада, уж ты мне поверь! С годами только все хорошеешь. Ведьма, одним словом! – Марина рассмеялась и продолжила:

– Он-то обратил, а ты уже спишь. Поверь, мужик не будет будить спящую женщину! Не тот уже возраст!

– То есть, ты считаешь, что я сама виновата? Не надо мне засыпать без мужа?

– Ну как вариант! – кивнула подруга.

Марина хотела сказать что-то еще, но ее телефон разразился мелодией одной из песен Стаса Михайлова, и на экране появилось лицо ее мужа Славика. Мужчина весь вечер просидел в машине, ожидая свою Мышку. Его не смущало, что мышка уже давно не мышка, и если честно, никогда, даже 20 лет назад, ею не была. Мышка – Маришка и все тут!

Едва подруга закончила говорить по телефону, Владислава произнесла:

– Мариш, ты или поезжай, или позови Славу сюда. Пусть хоть поужинает мужик.

– Дома поужинает! – отмахнулась подруга и хохотнула:

– У меня хоть время будет в душ сходить, пока он ест!

– Ну, тогда поезжай уже!