Лилия
Гостей собралось много. Все они с любопытством воззрились на нас с Робертом, когда мы появились у лестницы, ведущей в холл первого этажа, где они стояли. Интересно, а где жених? Может, он так и не появится? И буду я замужем за этаким призраком, который вроде как есть, а по факту нету. Отличный вариант, мне подходит!
Но, увы. Когда спустились с лестницы, альфа взял меня за руку и подвел к Снежане. Рядом с ней стоял Вадим. Понятно, почему сразу не разглядела его – парень, видимо, с нашей последней встречи только стероиды кушал. По мне так зря, ненавижу качков с их бычьими шеями и кубиками на животе – ощущение, что у них с пуза кожу срезали, брррр!
Зализанные назад волосы делали его лет на десять старше, а ведь ему, как и мне, около двадцати. Коричневый костюм сам напрашивался на ассоциации – чувствую, придется собрать всю силу воли в кулак, чтобы не ехидничать по этому поводу.
– Добро пожаловать, Лили, – промурлыкал жених, натянув на лицо, вероятно, самую приветливую ухмылку, на какую был способен.
Взяв меня за руку, он обслюнявил ее, не забыв утонуть в моем декольте. С трудом удержалась, чтобы не сморщиться. Так противно! Да еще запах – мерзкая туалетная вода. Зачем оборотню «отдушка»? Или просто надо перебить другие запахи? Вот теперь мне уже интересно! Грязные тайны будущего муженька? М-м-м! Обязательно узнаю подробнее, пригодится!
– А теперь, – его мамочка отвлекла внимание на себя, – пойдем, дорогая, познакомлю тебя со всеми.
Со всеми? Их тут не одна сотня, мы же до утра не закончим! Но кто бы меня спрашивал. Я нырнула в океан гостей, даже не пытаясь запоминать имена. Лишь улыбалась, пожимая руки и приветливо кивая. Вспомнилась басня из детства:
По улицам Слона водили,
Как видно, напоказ –
Известно, что Слоны в диковинку у нас –
Так за Слоном толпы зевак ходили…
Прав был дедушка Крылов! Я как раз таким слоником себя и почувствовала, неведомой зверюшкой, которой надо похвастаться, чтобы утереть нос заклятым подругам.
Вадиму пришлось ходить за нами хвостиком, тоже расточая во все стороны слащавые улыбки. Впрочем, он вволю утешался горячительными напитками, ни в чем себе не отказывая и заглатывая их едва ли не вместе с бокалами.
Я лишь успевала неодобрительно коситься на жениха, хмелеющего на глазах. Видимо, это женский рефлекс – шипеть на своего мужика, когда он перебирает. Хотя он не мой, и мне уж точно наложить слоновью кучу на то, что парень неминуемо что-то выкинет по пьяной лавочке.
Порядком устав, я облегченно выдохнула, когда церемония знакомства, читай – бахвальства, подошла к концу. Но расслабляться, как оказалось, рано.
– Вас ждет Старшая мать, голубки! – пропела Снежана, подталкивая нас с Вадимом к распахнутым в сад дверям веранды. – Идите же за благословением, дети мои!
Серьезно? Я закатила глаза и мысленно прорычала такие выражения, что… В общем, мои взбешенные нервные клетки густо покраснели, услышав их. Неужели клан Андреевых до сих пор практикует этот устаревший обычай? Или его реанимировали, вытащив из нафталина, чтобы устроить гостям развлечение?
– Идем уже за благословением! – передразнил мамочку нетрезвый жених. – Ах, ты ж, черт! – споткнувшись о поливочный шланг, он едва не навернулся пьяной мордой прямо в кусты роз.
Я отошла на шаг, чтобы не мешать полету юного шмеля, как говорится. Но увы, жених устоял на своих нетрезвых двоих – надо было пнуть под зад, жаль, не сообразила, и двинулся вглубь сада, к белой палатке. Подсвеченная изнутри, она напоминала китайский фонарик. Мне пришлось пойти следом, как порядочной невесте.
Вадим исчез внутри палатки, вломившись в нее, как медведь-шатун. Я хихикнула, живо представив, как оттуда с криками выбегает Старшая мать. Весело было бы! Но нет, тишина.
– Все понял? – услышала я, сунув голову в палатку.
О как! Жених, как нашкодивший первоклассник, который кидался тампонами старшей сестры в гостей, сидел, сложив ноги по-турецки, пристыженно склонив голову перед стоявшей рядом пожилой женщиной с коротко стриженными седыми волосами.
– Здравствуйте, – я улыбнулась ей и тоже склонила голову.
– Добро пожаловать, дитя, – она кивнула и указала на место рядом с Вадимом, – присаживайся.
Я приземлила попу на подушечку и огляделась. Хм, а тут мило. Шары с подсветкой, несколько подносов с закусками и напитками, пахнет кальяном. Можно мне тут остаться на остаток вечера? Если Вадима из палатки выпинать на поиски приключений, вообще станет просто идеально!
Я покосилась на жениха. И куда только хмель делся! Сидит тихий, словно порядочный, того и гляди, руку начнет тянуть, как отличник, если что-то спросят. Наверное, Старшая мать была его наставницей в детстве, мужчины привыкают беспрекословно слушаться тех, кто ими руководил в нежные годики, это на подкорке отпечатывается. Особенно у оборотней.
– Кольцо где? – спросила женщина, строго глядя на Вадима.
– Вот, – он достал и положил на ее вытянутую вперед руку массивный перстень.
– Мама, что ли выбирала? – Старшая мать усмехнулась и села напротив нас.
– Она сказала, Тиффани лучше всего. – Пробормотал жених, кивнув.
– Когда же своей головой начнешь думать, Вадя? – женщина вздохнула.
Потом перевела взгляд на меня и показала кольцо, усыпанное бриллиантами.
– Нравится?
– Нет, – я помотала головой.
– Отдай маме, пусть сама носит этот булыжник, – Старшая мать вернула его Вадиму и сняла со своего безымянного простой золотой ободок с камнем, который был точной копией того, что украшал колье, презентованное Робертом.
Молочно-голубой ромбик. Я загляделась на него, когда колечко легло на мою ладонь.
– А это нравится? – осведомилась женщина.
– Очень!
– Еще бы! – она улыбнулась, и от внешних уголков глаз разбежались милейшие лучики морщинок.
И они ничуть не старили ее, наоборот, очень женщине шли. Уж лучше стареть достойно, как она, а не превращаться в силиконовое чудо пластической хирургии, которое боится улыбаться, как Снежана.
– Его мне муж подарил. Теперь оно твое.
– Простите, не могу. – Я помотала головой. – Оно же дорого вам.
– Бери, не стесняйся, оно счастливое, дочка! Мы ведь с мужем душа в душу без малого пятьдесят лет прожили!
– Но как же…
– Позволь сделать подарок Лунной волчице, Лилия. Это честь для меня.
– Тогда принимаю этот дар, – я кивнула.
Вот только мне он счастья не принесет. Браку с Вадимом не стать счастливым.
– Дайте мне руки, дети, – Старшая мать сжала наши ладони и закрыла глаза.
Ее кожа была шершавой и теплой. Я тоже прикрыла глаза, пользуясь минуткой передышки. В голове было пусто. Ощущение, будто мягко проваливаюсь в сон. Я в безопасности. Такое чувство, что меня прижимают к себе руки Андрея.
Как хорошо! Снова хочу стать жертвой питона из его объятий – когда ребра хрустят, и ощутить тяжесть моего первого мужчины на себе. А еще горячее дыхание, обжигающее шею. Стоны, когда он во мне. Рычание, крики…
Рука внезапно опустела, и я распахнула глаза.
– Встаньте, дети. – Велела Старшая мать. И, когда мы с Вадимом поднялись, посмотрела в мои глаза. – Твоя судьба навсегда переплетена с кровью клана Андреевых, Лунная волчица.
Вот как? Я горько усмехнулась. Незавидная, стало быть, у меня судьба.
– Можно на невесту кольцо одеть? – спросил жених.
– Не ошибись, – прошептала женщина, взяв меня за руку. – Берегись ведьм, детка! – она сама надела на мой безымянный палец свое кольцо.
– Так мы получили благословение? Или как? – встрял Вадим.
– Ты получила благословение Старшей матери клана! – произнесла положенную фразу женщина.
Мы с женихом вышли из палатки и вернулись в дом. Гости обступили нас. Их глаза горели любопытством, как и взгляды четы Андреевых.
– Благословение получено! – заявила я, когда Вадим сжал мою руку.
А уж кого и на что именно благословила Старшая мать, никому знать не нужно. Всему свое время.
Аплодисменты оглушили. Но они резко стихли, когда Вадим встал передо мной на одно колено и громко произнес:
– Ты выйдешь за меня замуж, Лунная волчица?
Ни! За! Что!
Вот что хотелось мне выкрикнуть во всю силу легких. Развернуться и бежать прочь, изо всех сил, пока Андреевы не останутся так далеко, что…
Но взгляд наполнившихся слезами глаз налетел, как непутевая пташка на стекло небоскреба, на острый взгляд Роберта. Душа порезалась об него – глубоко и очень больно. Я вспомнила о брате и отце, тете. Их жизни зависят от меня. Выбора нет. Он всего лишь иллюзия.
По лицу заскользили слезы. Ничего, это простительно, невеста обязана плакать в день помолвки. От счастья. Никто не поймет, что эти слезы – поминальные. Ведь я хороню надежду любить и быть любимой.
– Так ты согласна? – Вадим начал нервничать.
– Я… – отвела от него взгляд и по инерции договорила онемевшими губами, – согласна, – утопая в полыхающих яростью глазах.
Глазах Андрея!!!
Андрей
– Да, привет еще раз, – ответил я в телефон. – Спасибо, Сань, уже не надо. Да, сам выяснил, кому принадлежит этот Кадиллак. Давай.
Отключился и убрал смартфон в карман пиджака. Все верно, мне уже не надо знать, кому принадлежит тот черный автомобиль, который увез от гостиницы мою зажигалочку. Потому что я стою в шаге от него.
Глаза на всякий случай пробежались по ряду цифр и букв. Нет, не показалось, те самые. Совпадение? Или судьба решила поиграться со мной, проверить на вшивость? Что ж, тогда мотай мои нервы в клубки, проклятая, мотай, пока не наскучит! Потому что отступать я не намерен! Ведь ждал этого шанса не одно десятилетие!
Нервно мотнул головой и направился к входу в особняк клана Андреевых. У них сегодня тоже особый день – альфа заполучил для своего сынка такую невестку, о которой мечтали альфы всех кланов – саму Лунную волчицу! Говорят, ее только сегодня привезли из России. Бедная русская девочка!
А я могу думать только о моей девочке, тоже русской. Сцапала сердце, прихватила душу и была такова! Я взял бокал с подноса официантки и выпил, не глядя. Что за гадость! Дайте догадаюсь – самое дорогое шампанское? Мерзость.
Может, моя Лия тоже работает сегодня на этом вечере? Я ухватился за эту надежду, хотя и понимал, что она смешна. Как и ты сам, Барсов! Все мысли о бабе! В такой день! Сам себе потом не простишь!
Найти Андреева. Вот что нужно сделать.
– Смотри, вон она, рядом с Робертом! – всполошилась парочка рядом. – Та самая Лунная волчица!
Посмотрел туда, куда они тыкали пальцами и онемел. Рядом с альфой клана стояла моя Лия! Она и есть… Лунная волчица?!
***
Мне потребовалось порядочно времени, чтобы хотя бы перестать хлопать ртом, как выброшенная на сушу рыба. Которую еще дубинкой по башке долбанули в довесок.
Отошел подальше, прижался спиной к колонне, переждал шум в ушах, как от контузки – что немудрено после того, как в паре шагов такая бомба взорвалась!
Моя зажигалочка – Лунная волчица! Крошка, которая отдала мне свою девственность, Лунная волчица! Невестка Андреевых! Стоп, поправка – будущая невестка. Да как же так-то?!!
Я вздрогнул всем телом – она прошла совсем рядом, расточая улыбки и пожимая руки гостям. Жаклин Кеннеди, мать твою! Или леди Диана! А меня даже не заметила! Уязвленно хмыкнул. И это после того, что между нами было?
Или, по ее мнению, можно Барсова снять на ночь – а что, вполне трахабельный на вид мужик, а по утру смыться втихую, ведь пора к свадьбе готовиться! Гульнула, поигралась, теперь пора становиться порядочной мужней женой!
Ярость застучала набатом в висках. Пусть сама мне скажет, что это было! Зараза такая, пусть в глаза скажет! Куда она подевалась?! Я обежал весь холл, сжимая кулаки, и едва не заорал от физически ощутимой боли. За что она так со мной?!
Надо успокоиться. Вышел в сад, побрел куда-то. Плюхнулся на скамейку около воздушной на вид постройки. Оранжерея? Без разницы. Мимо прошли молодые оборотни. За ручки держатся. Скривился. Вид чужого счастья вызвал острую зависть. Такого никогда не бывало. Я вообще не завистливый. Лия, ты сделала из меня злобного дурака!
– Ты палатку видела белую в саду? – донесся до меня голос парня из той самой парочки.
Покосился вбок. Сели на соседнюю лавочку, голубки.
– Видела. – Ответила девушка.
– Вот там их и ждала Старшая мать клана.
– И что, она даст им разрешение на брак? Этой Лунной волчице и Вадиму?
– Конечно, даст, никуда не денется, – оборотень усмехнулся. – Против Роберта никто не осмелится идти.
– Тогда это лишь фарс, – девица разочарованно вздохнула. – Я-то думала, она на самом деле какими-то силами обладает, может увидеть будущее.
– Говорят, так и есть. Но это ничего не меняет. – Он встал и протянул ей руку. – Пойдем, хоть и фарс, а интересно посмотреть. Они уже скоро из палатки выйдут, наверное.
Они двинулись к дому, я пошел следом.
Внутри все и в самом деле столпились у распахнутых дверей веранды. А в десятке метров от входа в саду, и правда, стоял большой белый конус. Подсветка внутри контрастно выделяла на белой ткани тени в виде людских фигур.
Так хочется ворваться внутрь, схватить Лию, закинуть на плечо и… Усмехнулся, отыскав взглядом в толпе с десяток шкафообразных дюжих молодцев. Воины клана. Шагу не дадут ступить. Тут же мордой в травку уложат. А потом… Гудзон глубокий, говорят. И рыбки всегда рады закусить мясистым свеженьким трупом.
Я покачал головой, понимая, что должен все забыть. Если хочу воплотить в жизнь те планы, что лелею в мечтах, о Лилии не стоит даже думать.
Правильные мысли, умные, циничные, жестокие, текли в голове. Но когда почти сумел убедить себя, разбудив ум и убаюкать сердце, эта зараза вышла из палатки. Такая красивая, что дыхание вновь остановилось. Ток крови чувствовался даже за глазами.
А ведь если наброситься на нее прямо сейчас, можно успеть сорвать поцелуй с пухлых сладких губок! И пусть потом мордой в газон и трупом в Гудзон, оно того стоит!
Я уже двинулся на нее, но траекторию моего набиравшего скорость движения по касательной пересек Роберт. Ноги тут же вросли в пол, будто каждый ботинок мгновенно пустил корни. Словно мне снова шесть лет…
И время двинулось вспять.
23 года назад, Москва
Половицы загородного дома скрипят под маленькими детскими ножками. Но родители в спальне так громко ругаются, что все равно не услышат. А вот и они, можно подсмотреть через приоткрытую дверь.
Мама ходит по спальне, ее то видно, то нет. Опять видно. Опять нет. Это игра такая?
– Успокойся, Наташа. – Папа, сидящий на кровати, ловит ее за руку. – Роберт ничего нам не сделает.
– Мы единственные, кто знает его самый страшный секрет, как ты не понимаешь! – она выдергивает ладонь и снова начинает ходить по комнате.
– Лидия тоже знает.
– Может, он и ее… – Мама замирает. – Сереж, давай соберем вещи и уедем, а? Подальше от Москвы? Куда-нибудь в глубинку, затеряемся там, где никакой Роберт Андреев не найдет. Давай?
– И на что будем жить? Кому в глуши нужен архитектор, сама подумай. – Папа устало вздыхает и трет лоб – как всегда, когда сердится.
– Зато мы будем живы!
Во дворе шелестят шины. Родители тоже слышат это и замирают. Хлопает дверца машины. Одна, вторая, третья.
– Это он! – вскрикивает мама.
Мечется по комнате и громко зовет:
– Сынок!
– Я здесь! – ее руки распахивают дверь, прижимают к себе. Губы покрывают щеки поцелуями.
– Наташа, быстрей! – торопит папа, распахнув окно.
– Мальчик мой! – она плачет, но передает ребенка отцу.
– Как только окажешься на земле, беги! – говорит он. – Понял, сын?
– Да, папа. А вы?
– А мы следом побежим, щеночек мой! – торопливо заверяет мама и вздрагивает, услышав грохот на первом этаже.
– Цепляйся, – отец ставит ребенка на подоконник, – труба выдержит твой вес, ползи вниз. Живо!
Он цепляется и ползет. Ножки вскоре касаются земли. Надо бежать, как велено. Но голова сама запрокидывается, хочется увидеть родителей. А вот и они, силуэты в сиянии.
– Беги, сын! – вновь следует приказ отца.
– Выживи, малыш, – шепчет мама.
Окно закрывается. Задергивается штора. Становится совсем темно.
Холодно.
Страшно.
Слышны приглушенные крики. Вспышки. Так в кино бывает, когда плохие дяди стреляют.
О проекте
О подписке