Нет, я когда переезжала в Италию, хотела страсти и приключений… но не настолько же!

Марко привез меня в родительский дом, как будто к себе. Он не чувствовал себя смущенным, открывая входную дверь и заталкивая меня внутрь. Я растерянно прижимала к себе рюкзак, судорожно сглатывая.

Нам на встречу вышла мама в легком сарафане с красными глазами, кричащими о том, что она плакала. При виде меня она слегка поджала губы и тяжело вздохнула.

– Мама? – в моем коротком вопросе было столько эмоций. Я столько всего хотела узнать у неё. Последние годы мы не разговаривали с ней по душам, она закрылась.

– Я могу поговорить со своей дочкой наедине? – она обращалась к Марко, и у меня по коже пробежал холодок. Что-то нехорошее происходило, и я не знала об этом.

– А стоит? – спросил с вызовом у мамы парень, отправляя в рот жвачку. Он с таким пренебрежением посмотрел на нее, как будто столкнулся с падшей женщиной. Мне стало неловко за то, что я знала о её падении, я видела как она спала с отцом Марко.

– Пожалуйста. – она просила его. Луккезе ушел на кухне, оставляя нас с ней наедине. Мама взяла меня за руку и отвела в комнату, после чего закрыла дверь за нами. Всегда такая собранная и примерная учительница, мама была в растерянности. Она прислонилась к стене, тихо всхлипывая и быстро говоря мне: Это моя вина… только моя вина в том, что я привела этого человека к нам в дом и совершила всё это. Ты теперь в такой опасности из-за меня… Лиля!

– Что происходит, ты можешь объяснить?

– Просто хочу предупредить тебя, береги себя, пожалуйста. Я обязательно, что-нибудь придумаю! Но самое главное, не верь Марко, не обманывайся на его счёт, будь осторожна. Когда у тебя появится возможность, беги и не думай ни о чем! С нами всё будет хорошо.

У меня глаза на лоб полезли.

– Мам, все супер, но после твоей речи, мне понятнее ничего не стало. – Я старалась говорить спокойно, но у меня поддергивалась правая бровь. Мама говорила загадками, только путала мои мысли, ничего не объясняя.

Спустя несколько лет я узнала о её ошибке, стоящей так дорого нашей семье. В утро того дня она пыталась всё исправить и поговорить с Витторио Луккезе, но у неё ничего не получилось. Мама так и не нашла в себе силы рассказать мне правду, ей было жутко стыдно признаться, что счастливая семья была лишь картинкой горькой разрухи – того, что от нас осталось. 

Из-за её слабости и моей глупости мы расстались на много лет…

Когда мне было десять лет, папа спутался с любовницей намного младше его. Он захотел бросить нас и практически ушел из семьи. Я была слишком маленькая и благодаря маме не заметила этого кризиса. 

Несмотря на то, что мама приложила много сил на сохранение брака, она так и не смогла простить отца за предательство. Сначала она хотела просто отомстить, закрутить маленький романчик ему назло и доказать самой себе, что она еще ничего. 

Но потом практически отказалась от этой идеи, у неё ничего не получалось психологически, она постоянно чувствовала себя некомфортно и давала задний ход в самый последний момент.

Пока однажды она не налетела на высокого итальянца в самом центре Москвы, он выходил из лимузина, а она бежала в метро. Из-за столкновения он уронил сигару. Такой красивый и надменный, он пробежал по ее фигурке с таким жаром…до мурашек.

Их роман напоминал бенгальскую свечу: ярко горел, отбрасывая в разные стороны искры, но все понимали, что ему отведено ограниченное количество времени, и скоро он погаснет.

Мама сама не поняла, как подсела на Вито Луккезе, как наркоман на кокаин. Стоило ему приехать в Москву, как она бежала к нему, чтобы почувствовать себя желанной и молодой.

Папа догадался о её романе практически сразу. Мужчины всегда чувствуют, когда с их женщиной происходят метаморфозы. Но что он мог сделать против Вито – главы итальянской мафии? Луккезе быстро взял отца в оборот и ограничил его в действиях.

Луккезе быстро запустил свои руки в мою семью, купив отца с потрохами, он выкупил долги ресторана, где папа работал и не дал нам сдохнуть от голода. Я была так мала и глупа, что не видела ничего этого. Луккезе был в нашем доме, а в упор его не замечала.

Мама стала беспокоиться, когда Витторио принял решение, что нам пора перебираться в Рим. Маленький романчик быстро набрал обороты, и теперь нельзя было с него соскочить, таких, как Вито не бросают. Это не была любовь, просто Луккезе было так удобно.

Когда маме позвонил Марко и сказал, что я буду жить у него, она испугалась не на шутку. Меньше всего она хотела, чтобы я повторила её судьбу. И тогда она пошла к Вито, чтобы попросить его пресечь это. 

– Вито, прошу, она ещё ребенок. – она смотрела на своего любовника во все глаза, становясь перед ним на колени. – Попроси своего сына оставить её в покое. Ей нужно готовиться к поступлению в университет. У него так много возможностей, Марко может заполучить любую…

– Ты сама знаешь, что это единственный способ уберечь её. – Вито был холоден и безразличен к проблеме. Его мало интересовала просьба мамы. Его больше заботил отчет его бухгалтера, который в последнее время его обсчитывал. 

– Она моя дочь, Вито! Я никогда ни о чем тебя не просила! Это первый и последний раз, поговори с Марко, пусть он оставит её в покое. Если необходимо, мы уедем обратно и больше никогда не покажемся Вам на глаза… Для него это минутное развлечение, а у неё будет искалечена жизнь!

Вито лишь рассмеялся.

– Твоей дочери искалечил жизнь твой муженек. – Мужчина откинулся в кресле и посмотрел на нее как ну пустое место, после чего пришел к характерной угрозе: Марко очень вспыльчив, мне бы не хотелось, чтобы он случайно причинил ей вред. Дети они же знаешь какие, натворят дел, поломают жизни… мальчики они еще отряхнуться и встанут, а вот девчонки иногда не выдерживают и ломаются… Зачем тебе это? Будет лучше, если она примирится с ним.

Это была угроза. Предупреждение. Либо я переезжаю к Марко Луккезе, либо мне станет больно…

– Я помогу собрать тебе вещи. – это всё, что ей удалось сказать мне. Мама смотрела на меня сквозь слезы, но это лишь раздражало. Как она могла так спокойно отдавать меня в руки Луккезе?

Если бы они хотели, то собрали бы вещи и вместе со мной уехали обратно на Родину.

– Это ради работы папы, да? – говорю первое, что приходит на ум. Чувствую, что злость и обида берут вверх, эмоции закипают внутри меня, выжимая газ до предела. Меня завели и теперь уже не остановить. – Марко!

Зову парня, быстро выходя из комнаты. Больше мне не хотелось тут находиться. Одна мысль о том, что родители ради папиной карьеры и денег, могли продать меня с потрохами доводила до истерического обморока.

– Не хочу ничего тут собирать. – говорю ему, когда он выходит мне навстречу. – Надеюсь, у тебя хватит денег обеспечить меня всем необходимым?

Чувствую спиной, как позади стоит мама и смотрит с ужасом, не узнавая милую дочь, которая старалась учиться на пятерки и не материлась. Злобно усмехаюсь, не только же мне сегодня разочаровываться.

Луккезе помогает мне забрать всё самое необходимое и незаменимое, и мы уходим из дома. Я практически не забираю одежды, оставляю всё, как будто сейчас вернусь. Не знаю, может быть так я хочу оставить себе путь назад.

– Почему именно я? – спрашиваю неожиданно парня, когда мы отъезжаем от дома. – Ты можешь заполучить любую, но решил поиметь только меня. Почему?

– Когда-нибудь поймешь. – уклончиво отвечает Марко, но я не обращаю внимания на его слова. Меня в этот момент ничего не торкает, все мысли о маме и её странном поведении, да и быть товаром не очень приятно.

У дома Марко припаркованы черные автомобили с затемненными стеклами, блокирующие любой возможный доступ к подъезду. Интуитивно догадываюсь, что это может быть только отец Марко.

Сердце уходит в пятки, как он отреагирует на моё появление в квартире сына?

Витторио Луккезе в легкой рубашке розового цвета и белых брюках стоял рядом с машиной и с серьезным видом смотрел в телефон. Он был расслаблен и не удивлен моему поведению, что сильно выбило меня из седла.

Мужчина мило улыбнулся, как будто одобрял выбор сына. Это немного успокоило и даже расположило к нему.

– Марко. – он потянулся к сыну, обнял его и пламенно поцеловал два раза в обе щеки. – Говорят, ты устроил в школе Святого Антонио гладиаторские бои…

– Раз говорят… – парень безразлично пожал плечами, не сильно он переживал, что может быть за это наказан.

– Не стоит себя так вести. Дети, всё-таки. – по лицу Витторию замечаю, что он не сильно осуждает сына за избиение ни в чём невиноватых людей.  Мужчине не нравится, что это произошло массово и на людях.

– Разберусь. – обрывает Марко и смотрит на отца с вызовом, он не уступает ему. Я стою за спиной парня и совершенно не понимаю, как мне себя вести. Слушать их разговор не хочется, как-никак это семейные разборки, и уйти мне некуда. Остается только переминаться с ноги на ногу. – У тебя какие дела ко мне?

– Мне позвонила директор школы и попросила поговорить с тобой, она была очень напугана, умоляла соблюдать договоренность и не трогать никого в стенах заведения. – мужчина говорил с жестким давлением на собеседника. Казалось, что он мягок, даже улыбается, и все же угрожающие нотки сдавливали ребра, заставляя ему подчиняться.

– Я услышал.  – младшему Луккезе, судя по всему, были неинтересны никакие договоренности. Витторио стал уставать от упрямства сына, потому что он положил руку на плечо Марко и сильно сжал его.

– Рад, что ты не глухой, сэкономлю на услугах отоларинголога. – предупредил он Марко. – Но если ты и дальше будешь махать кулаками без повода, потрачусь на травматолога, который будет штопать тебя!

Марко в ответ лишь усмехнулся, его позабавила угроза. А я была готова наложить в штаны от такого семейного разговора между отцом и сыном.

– И еще, завтра приезжает Флавио, бери свою куклу и заезжай к нам, нужно будет подписать бумаги. – Витторио отошел от Марко, и мне пришлось закусить внутреннюю сторону щеки, чтобы не ляпнуть ничего не хорошего. Мужчина сказал Марко при мне явиться с кем-то на ужин или он только что обо мне говорил в третьем лице. – Да и показать её нужно всем, чтобы люди понимали…

– Обязательно будем. Да, Лили? – Марко оборвал отца, как будто не хотел, чтобы он договорил. У меня хаотично забилось сердце, я бы руку сейчас отдала, чтобы понять, о чем хотел сказать Витторио Луккезе.

Мой переезд к Марко был спонтанным. Стоя у входа в дом Луккезе и рассматривая мужчин, я и не могла подумать, что вместо того, чтобы стоять и хлопать ресницами, нужно было бежать без оглядки пока еще была возможность. Может быть до того момента, как все представители их клана узнают моё лицо, я еще могла бы сбежать, но после званного ужина в честь возвращения младшего брата Витторио – Флавио, дяди Марко, это стало практически нереально. 

Флавио Луккезе отсидел в американской тюрьме десять лет, его посадили туда за незаконное хранение оружие и нанесение тяжкого ранения полицейскому. Флавио сел, когда ему было двадцать, а Марко пятнадцать. Между мужчинами была небольшая разница в возрасте и колоссальная конкуренция. 

Флавио очень хотел стать боссом, занять место Витторио после его ухода на покой, а до этого момента побыть его консильери. Многие в клане поддерживали его, потому что видели будущее за ним. Он был старше, предсказуемее, опытнее. 

Марко же был как Тасманский Дьявол, сносил всё на своем пути, не знал страха и жалости и не доверял никому кроме Винни, который в будущем станет его консильери.