друг тот, кто не переделывает тебя под себя, а идет рядом, позволяя тебе проживать собственную историю. Он держит за руку и вместе с тобой готов переждать дождь в арке старинного дома.
Я вот думаю, сколько же голода у людей по таким элементарным вещам, как любовь и внимание, – одна большая черная дыра. Жаль, что нет волшебной палочки, способной утолить этот голод. Тогда в мире было бы меньше зла».
«Человек так же противостоит бурям трудностей и несчастий, прорывается сквозь них, порою с потухшим факелом. Но, насколько бы сильна ни была его боль, он продолжает выбирать жизнь».
позволить себе счастье гораздо сложнее, чем несчастье, которое всегда под боком, готово укутать мягким пледом. А попробуй рассмотреть и впустить в свою жизнь счастье».
их слезы были не только о тете. Они были о том, что прервалось, завершилось нечто, что их радовало. Они плакали о себе, а смерть близкого дала им на это разрешение. Появилось пространство, где можно горевать не одному, пожалеть себя и быть в этом понятым.
Мне казалось, городские скульптуры оживают ночами. Переступая через крыс, перелезая через автомобили, они гуляют по безлюдным улицам, читают друг другу стихи, обсуждают время, за которым следят каменными (но на самом деле полными жизни) глазами и не удивляются: люди не меняются, они все так же разрываются между ангелами и бесами, духовным и материальным, миром и войной.