Я не боюсь ссоры, и, конечно, не собираюсь притворяться, что все чудесно, когда это не так. Мои резкие слова явно повлияли на нее, потому что после нескольких напряженных минут кузина быстро дает задний ход.

ТЭНСИ: «Ты права. Прости. Я вела себя глупо. Давай я сейчас еще раз поговорю с Ламаром, и мы встретимся в клубе, хорошо?»

У меня так и отвисает челюсть. Она вообще в своем уме? Как тут что-то может быть хорошо? Стиснув зубы, я быстро сочиняю целый трактат. Тезис: иди на хрен!

Я: «Нет, не хорошо. И забудь про клуб. Просто оставайся уже у Ламара – очевидно же, что сейчас ты хочешь только этого, а я не хочу проводить время с теми, кому нет до меня дела. Придумаю что-нибудь другое, Ти. У меня в городе есть и другие друзья, так что наслаждайся своим вечером и, может быть, увидимся завтра утром».

Через пять секунд телефон начинает звонить.

Я игнорирую его.

* * *

В итоге я и мое блестящее платье оказываемся в небольшом музыкальном заведении рядом с Фенуэй-Парк. Сначала я заглянула в парочку баров. Обычно у меня нет проблем с тем, чтобы отправиться куда-то в одиночку и пообщаться с незнакомыми людьми, но сегодня я в таком мрачном настроении, что сердито зыркаю на любого, кто пытается подойти ко мне, будь то мужчина или женщина. Мне не нужны ни секс, ни разговоры. Мне нужно, чтобы меня оставили в покое.

Поэтому решаю отправиться в такое место, где музыка будет играть так громко, что остановит любые попытки завязать знакомство.

«Бульдозер» вполне отвечает этим требованиям, но я больше не хочу танцевать. Хочу заказать выпивку и дуться в тишине. Или, скорее, дуться под оглушительный хэви-метал, потому что в заведении, куда я забредаю, сегодня играет метал-группа. Отлично.

Клуб состоит из одного главного зала, «просторов» которого едва хватает, чтобы вместить узенькую сцену и крохотную танцевальную площадку перед ней. Вдоль кирпичной стены, выкрашенной в черный цвет и разрисованной граффити, стоит несколько высоких столиков. У противоположной стены находится бар, но без барной стойки, и я бреду к столикам. Ни один из них не занят.

Пока я иду через темную комнату, все пялятся только на меня. Наверное, потому что я одета для вечеринки в городе, в то время как большинство из них выглядит так, словно только что выползли из-под деревянного настила на набережной: помятая одежда, сальные волосы и сплошь футболки с надписями Pantera и Slayer. К счастью, освещение практически отсутствует, поэтому в темноте почти невозможно разглядеть лица людей. И слава богу, хотя я чувствую на себе их взгляды.

– Чем могу помочь? – Ко мне подходит официант с черными волосами до пояса. – Группа вот-вот начнет выступать, так что заказывай побыстрее.

– Водку с клюквенным соком, пожалуйста.

Он кивает и уходит, даже не спросив у меня документы. Хотя удостоверение личности все равно при мне. Повернувшись в сторону сцены, я наблюдаю, как к стойке микрофона подходит длинноволосый вокалист.

– Привет, Бостон! Мы «Стик Патрол» и сейчас мы ЗАЖЖЕМ!

Если под «зажжем» он подразумевал, что они сыграют шесть раздирающих уши песен с непонятными текстами и покинут сцену еще до того, как я допью свой первый коктейль, то им это удалось.

Я еле сдерживаюсь, чтобы не закрыть лицо ладонями и не расплакаться.

Что это было, черт побери?

Пока вокалист благодарит всех за то, что они пришли, я просто стою и таращусь на него. Мать вашу, я просто в шоке!

Их выступление длилось четырнадцать минут. То есть в среднем по две с половиной минуты на песню. Но разве метал-композиции не длятся по миллиону минут? Любая песня «Металлики», которую я слышала, была длиннее фильма из трилогии «Властелин колец».

Четырнадцать минут, и освещение в зрительном зале загорается, а я наблюдаю, как группа начинает собирать свое оборудование. Какой-то парень увозит со сцены усилитель. Другой сматывает провода микрофона.

К черту этих «Стик Патрол»! К черту их и это идиотское название, к черту мою кузину за то, что нарушила женский кодекс дружбы, к черту Гарвард за то, что выиграли свой сегодняшний матч, к черту глобальное потепление, из-за которого мы уже черт знает сколько вынуждены прозябать под дождем. К черту их всех!

Я одним глотком допиваю свой коктейль и жестом показываю официанту повторить.

Честное слово, это самые худшие выходные в моей жизни.

– Стоп, я что, пропустил выступление?

Надо мною нависает здоровенный парень с бритой головой и проколотой губой. Он переводит взгляд с меня на пустую сцену и снова на меня. В его глазах вспыхивает вожделение – ага, заметил мое платье.

Я отрешенно вожу пальцем по краю своего пустого стакана.

– Да, к сожалению. Они только что закончили.

– Бред какой-то.

– И не говори.

А я ведь даже не фанатка метала. Но охотно представляю, каково это, когда с нетерпением ждешь выступление группы, и приходишь и обнаруживаешь, что концерт уже закончился.

– Не против, если я составлю тебе компанию? – Парень хватается пальцами за край столика.

Мой взгляд опускается на его руки. Они огромные – две мясистые лапы с красными костяшками. Мне они не нравятся, и я сейчас не хочу ни с кем общаться, но он не дает мне шанса сказать «нет».

Придвинувшись ближе, парень опускает локти на столешницу. Левая здоровая ручища покрыта этническими татуировками.

– Тебе нравится музыка?

Он правда только что спросил, нравится ли мне музыка? Вообще? Как и большинству людей?

– Ну да, конечно.

– Какая у тебя любимая метал-группа?

– Э-э-э, вообще-то нет такой. Метал мне не нравится. Я случайно забрела сюда, потому что мне хотелось выпить.

– Круто.

Я жду, пока он скажет еще что-нибудь, но чувак молчит. Но и не уходит.

– Ты студент? – спрашиваю я, сдавшись и решив поддержать разговор. Все равно больше нечего делать.

– Меня отчислили, – равнодушно отвечает парень.

Хм, ну ладно. По большому счету мне все равно, но странно слышать такое.

– И откуда тебя отчислили? Из Бостонского колледжа? Из Бостонского университета? Я учусь в Брайаре.

– Я учился в Святом Майкле.

– Святом Майкле? – Я роюсь в памяти. – Никогда не слышала про такой колледж.

– Старшая школа, не колледж. Это старшая школа. – Пробурчав это, он показывает на себя большими пальцами обеих рук. – Мне отчислили из старшей школы.

М-да.

И что прикажете на это ответить?

К счастью, меня спасает официант. Он появляется с еще одной порцией водки с клюквенным соком и бутылкой «Короны» для этого отчисленного. Я с жадностью приникаю губами к коктейлю.

Мой новоиспеченный товарищ делает длинный глоток пива.

– Как тебя зовут?

– Бренна.

– Крутяк.

– Спасибо. А как тебя зовут?

– Нет, это и есть мое имя – Крутяк. Так меня зовут.

Да уж.

Я подавляю горький стон.

– Тебя зовут Крутяк?

– Ну, вообще-то Ронни, а Крутяк – это мой сценический псевдоним. – Он пожимает своими огроменными плечами. – Раньше я был в группе, мы играли каверы «Ганз-энд-Роузиз».

– О, круто! Но все-таки я буду называть тебя Ронни.

Он смеется, закинув голову.

– А ты баба с яйцами, мне это нравится!

Повисает тишина. Ронни придвигается ближе и подталкивает меня локтем.

– У тебя грустный вид.

– Да? – Сомневаюсь. Единственное, что я сейчас испытываю – это раздражение.

– Угу. Ты выглядишь так, будто тебя нужно обнять.

Я натянуто улыбаюсь.

– Нет, спасибо. Со мной все хорошо.

– Уверена? Я настоящий мастер объятий. – Он протягивает свои огромные руки и выгибает бровь, делая вид, что он Патрик Суэйзи из «Грязных танцев», призывающий меня прыгнуть на него.

– Со мной все хорошо, – повторяю я на этот раз тверже.

– Можно мне попробовать то, что ты пьешь?

Что? Кто вообще задает такие вопросы?

– Нет. Но я могу купить тебе то же самое, если хочешь.

– Не надо, ни за что не позволю даме угощать меня.

Я отодвигаюсь, оставив между нам свободное место, но Ронни снова делает шаг ко мне. Правда, я не чувствую от него никакой угрозы. Парень большой, но не страшный. Он не пытается давить на меня своей физической силой. Мне кажется, он просто совершенно не чувствует исходящих от меня вибраций «меня это не интересует».

– Да, понимаю, моя жизнь… все сложно, – признается Ронни, как будто я у него что-то спросила.

Чего я, конечно, не делала.

– Я вырос в Норд-шоре. Мой отец работает рыбаком в открытом море. Мамаша-шлюха сбежала с каким-то козлом.

Я больше не могу. Ох, боже, не могу.

Ронни не какой-то там мерзкий подонок, ничего такого. Слишком откровенный – с этим не поспоришь – но кажется довольно милым и сейчас всего лишь пытается завязать разговор.

Но я не могу, я хочу, чтобы этот вечер, эти чертовы выходные уже закончились. Они выдались просто ужасными. Унылыми. Честно говоря, даже не знаю, сможет ли эта ночь стать еще хуже.

Но стоит мне подумать об этом, как вселенная решает влепить мне пощечину: перед моими глазами появляется Джейк Коннелли.

Джейк, мать его, Коннелли!

Я тут же настороженно застываю.

Что. Он. Тут. Делает.

– Такой отстой, знаешь. Думаешь, вот переедешь в Бостон, найдешь работу, но это сложно, потому что у тебя нет диплома.

Я почти не слушаю Крутяка. То есть Ронни. Все мое внимание приковано к Джейку. Он единственный в этой толпе, кто не облачен в черное или в футболку с логотипом какой-нибудь группы – синие потертые джинсы, темно-зеленая футболка и бейсболка «Брюинз». И еще он на голову выше всех.

Я стискиваю зубы. Почему спортсмены всегда такие большие и мужественные? У Джейка невероятно привлекательное тело. Длинные ноги, мускулистые руки и грудь, как у античных статуй. Я ни разу не видела его без футболки, но ловлю себя на мысли, что мне интересно, как его грудь будет выглядеть без одежды. Сплошные мышцы, надо думать. А она у него волосатая? Или гладкая, как попка младенца? Кончики моих пальцев начинает предательски покалывать от желания узнать это.

Он еще пока не заметил меня. Стоит у сцены и разговаривает с одним из членов группы. По-моему, гитаристом.

Интересно, смогу ли я улизнуть отсюда так, чтобы он меня не увидел? Если Коннелли застукает меня здесь, в этой дыре, да еще и разодетой в блестящее обтягивающее платье… Это будет протухшей вишенкой на просроченном торте, в который превратились эти выходные.

– Но знаешь, что тяжелее всего? Эти онлайн-знакомства, – продолжает жаловаться Ронни.

Я отрываю глаза от Джейка.

– Да, онлайн-знакомства и правда отстой, – рассеянно отвечаю я, ища взглядом официанта.

– Куча совпадений, девушки такие типа: «Привет, красавчик, ты такой классный и сексуальный», – и тут все резко заканчивается. Я этого не понимаю.

Правда? Он ничего не понимает? А вот лично у меня есть смутные подозрения, почему все так происходит. У него начисто отсутствует хоть какой-то шарм. И эти небрежные упоминания его «матери-шлюхи» и постоянные жалобы о том, что его отчислили, ничуть не помогают. К несчастью, Крутяк не пытается произвести наилучшее впечатление, но сейчас я слишком занята планированием своего побега, чтобы что-то ему посоветовать.

Бросив взгляд в сторону сцены, я вижу, что Джейк по-прежнему увлечен разговором с гитаристом.

Дерьмо. Где этот официант? Мне нужно побыстрее расплатиться за выпивку и сваливать отсюда ко всем чертям.

– Ты классная девушка, Бренна, – нерешительно говорит Ронни. – С тобой легко.

Я снова оглядываю помещение. Пора уносить ноги. Если Джейк заметит меня, то потом ни за что не даст мне забыть об этом. Платье, место, компанию.

Да! Я замечаю официанта, выходящего через вращающуюся дверь рядом с баром, и начинаю лихорадочно махать ему рукой.

– Прости, но мне нужен счет, – говорю я Ронни. – Я…

Я замолкаю на полуслове. Потому что Джейка у сцены больше нет.

Куда, черт побери, он делся?

– Уходишь, да? – Ронни заметно приуныл.

– Да, я уже начинаю уставать, и…

– Вот ты где, детка! – растягивает слова знакомый голос. – Прости, что опоздал.

И прежде чем я успеваю хоть что-то сообразить, Джейк подходит ближе, обнимает меня за шею, и его губы накрывают мои.