Цитаты из книги «Ошибка»

Мой член твердеет, натягивая простыню, словно пытаясь привлечь внимание Грейс. Она вздыхает, заметив эту импровизированную палатку.

– Чем ты там занимаешься, а? Уже час сидишь и царапаешь что-то в своем блокноте. – Я пишу любовную поэму, – недолго думая, отвечаю я. И тут же прикусываю язык, осознав, в чем только что признался. На кухне повисает мертвая тишина. Гаррет с Такером обмениваются взглядами. Очень долгими. И тут же синхронно их головы поворачиваются в мою сторону, и они смотрят на меня так, словно я только что сбежал из психушки. Может, так и есть. Другого объяснения, почему я добровольно сижу тут и придумываю стихи, нет. И это еще не самый бредовый пункт в списке Грейс.

– Не хотел вас отвлекать. – Он делает шаг в сторону, еле заметно улыбаясь. – Подожду на улице, пока мой мальчик тут – как там? – ухаживает.

Первокурсница Грейс, упокой Господь ее душу, позволяла лучшей подруге принимать за себя решения, а парням – обманывать себя.

– Что ты делаешь? – шепчу я. – Ну, ты смотрела на меня так, словно хотела, чтобы я поцеловал тебя. – Его голубые глаза изучают меня из-под полуприкрытых век. – И я подумал, что должен это сделать.

И черт побери, Гаррет заслуживает счастья. Это с виду он самоуверенный сукин сын, но на самом деле – чертов святой. Лучший центральный нападающий из всех, с кем мне доводилось выходить на лед, и просто отличный парень. Я не сомневаюсь в своей гетеросексуальности, поэтому с уверенностью могу сказать: знаете, что бы было, играй я за «другую команду»? Я бы не просто трахнул Гаррета Грэхема – я бы на нем женился!И именно это делает всю ситуацию нестерпимой. Я даже не могу ненавидеть парня, который занимается сексом с девушкой моей мечты. Нет даже мысли о мщении, потому что я не могу ненавидеть Гаррета, никак не могу.

Я всегда отказывался искать утешения в бутылке. Если на душе было погано, если я был расстроен или испытывал душевные муки, то всячески избегал спиртного, потому что боялся, что когда-нибудь стану слишком сильно зависеть от него. Что это войдет в привычку. Но черт побери, сейчас мне действительно не помешало бы выпить.

– Серьезно, Грейс, расслабься. Знаешь, как говорят: ненавистники будут ненавидеть, а стервы – злословить.

Не побоюсь сказать, что она моя… она моя, и точка. Моя, чтобы обнимать, моя, чтобы целовать, моя, чтобы вместе смеяться. Да, моя.

Мэтт оторопело смотрит на меня, и голос в моей голове кричит: «Хватит!» Но уже слишком поздно. Мой самоограничитель снова подвел меня, и слова продолжают соскакивать с языка.