Глава 2

Голоса продирались к ней сквозь пелену тумана и становились более четкими. Татьяна лежала на боку прямо у стола, за которым сидели двое хоширимцев и негромко переговаривались. Руки девушки все также были связаны за спиной. Пошевелив запястьем, она с радостью обнаружила, что боли нет, а это означало одно – действие препарата закончилось. Через пару часов у нее начнется лихорадка, жуткая головная боль и, вполне возможно, кровотечение из носа. И пока у нее было это время, она внимательно слушала разговор инопланетян, не подавая признаков жизни.

Услышав, какие на нее выстроил планы Тал, на Таню снова навалилась неимоверная усталость и тоска. Она устала. Ей надоел космос, как надоели все эти полеты, пираты и их узаконенная правительством Земли работа, которая, в сущности, была самым настоящим мародерством, грабежом и еще Бог знает чем. Все знали, пираты – это бывшие преступники. И мало у кого хватило бы отваги утверждать вслух о том, что этим уголовникам правительство пообещало амнистию и деньги за выполнение услуг определенного рода: воровство технологий и секретных сведений, перехват редких видов топлива и прочих нужных землянам средств. Не гнушались даже торговлей своими же соплеменниками. Каким путем будут достигаться поставленные цели и сколько при этом может или должно погибнуть мирных людей или других гуманоидных рас, не уточнялось. Правительство дало пиратам санкцию на все, что поможет им добыть желаемое. Те творили произвол и оставались безнаказанными, называя погибших сопутствующими потерями.

За три с половиной года, проведенных на космических кораблях и станциях, Татьяна просто выдохлась. Особенно трудным оказался год, за который они с отцом стали пленниками людей собственной расы. За этот год Таня едва не стала жертвой маньяка и впоследствии потеряла папу.

В силу определенных семейных обстоятельств они с отцом были вынуждены отправиться работать на космические станции и обслуживать космолеты, предназначенные для длительных полетов. Все было просто – на таких объектах платили лучше, чем на Земле. С папой они трудились как проклятые, хватаясь за любое дело, стараясь заработать как можно больше средств на лечение смертельно больного младшего брата Тани Федора. Хотя медицина и шагнула далеко вперед, были изобретены сверхсовременные и крутые медицинские капсулы, позволяющие быстро диагностировать заболевание и так же быстро запустить процесс регенерации поврежденных тканей человеческого организма, некоторые болезни остались ученым неподвластны.

Все заработанное отправляли матери на Землю. Однако врачи, пообещавшие полное выздоровление мальчику после ужасно дорогущей и сложной операции, оказались нечистыми на руку алчными мерзавцами. Высосав из семьи море денег, сделали обещанную операцию. Но Федька погиб. Черные мысли поселились в голове отца, когда он заподозрил, что никакой операции не было. Судебная тяжба ни к чему не привела. Разве что изрядно попортила нервы матери. В день, когда Таня с отцом получили трагическое сообщение, руки их опустились. Отец и Таня сразу же заторопились расторгнуть свои контракты, но грузопассажирский звездолет, на котором они возвращались на центральную станцию, подвергся нападению пиратов, в чьих физиономиях они с удивлением узнали землян.

Пираты нагло обмахивались разрешительными документами, демонстрируя потрясенным работникам и пассажирам свою полную над ними власть. Мол, все равно никто ничего не узнает, потому как особенно строптивых людей могли просто пустить под нож, а вину свалить на кучку выживших инопланетян, горящих местью после гибели своей планеты. Подлые подставы бандитам удавались особенно талантливо и доставляли удовольствие. Пираты принялись скрупулезно изучать списки обслуживающего персонала и пассажиров, чтобы потом решить от кого есть польза, а исчезновение которых не вызовет лишних вопросов. Знания и опыт Татьяны с отцом были признаны нужными, и потому их забрали с собой.

Капитан пиратского судна совершал один дерзкий захват за другим, пока не отважился напасть на небольшое инопланетное судно. И получил к своему позору достойный отпор, потому как нарвался на сильных четырехруких хоширимцев. А после, когда пираты стали на ремонт, те настигли их, не желая оставить подобную наглость землян безнаказанной. Именно тогда отец Тани погиб, а сама она вместе с несколькими другими землянами попала на корабль инопланетян. Хоширимцы проявили абсолютное равнодушие к пиратам, жестоко казнив их на глазах соплеменников. Но в то же время не остались глухи к рассказу и просьбам мирных людей, волей судьбы попавших в руки пиратов, оставив тех в живых, не отпустив при этом домой. Так люди, и в их числе и Таня, остались работать у инопланетян. Снять языковой барьер помогли введенные людям нанокапсулы, которые внедрились в их мозг и помогли им понимать любые языки в галактиках. Понимать и свободно на них изъясняться.

Но если люди думали, что им несказанно повезло, разочарование быстро настигло их. Хоширимцы привлекли землян к самой грязной, недостойной, тяжелой и почти неоплачиваемой работе.

К Талу Таня попала после своего первого и неудачного побега. Тогда Тал решил присмотреться к ней и с удивлением обнаружил, что она разбирается в технике. После этого он забрал ее на свой корабль. Таня в страхе думала, уж не станет ли она наложницей зеленого инопланетянина с тонкой длинной косицей и широким приплюснутым носом. Но как потом она обнаружила, не заметив среди них ни одной особи женского пола, хоширимцы вступали в сугубо однополые связи. А ее вопрос, как они размножаются, остался без ответа. Да ей было и наплевать…

Но именно сейчас она хотела домой. На Землю. Там у нее от родителей остался дом на берегу быстрой и говорливой реки, небольшой участок земли с чудесным садом, маленьким виноградником и кедровой аллеей. После трагедии с младшим братом, мама зачахла. Таня это точно знала, потому как Тал разрешил ей воспользоваться системой, через которую она сделала несколько запросов домой. Известия не были хорошими. Окончательным ударом для матери стало сообщение, что ее муж и старшая дочь не вернутся домой никогда, так как по официальной версии на станцию, где они работали, напали. Судьба родных ей людей осталась для нее не известной до самого конца. Мама не протянула и месяца.

Лежа на полу, Таня пыталась разогнать невеселые думы. Теперь уж дом, наверное, в запустении, деревья и кусты одичали, и земля поросла бурьяном. После всего навалившегося на нее, Таня нашла отраду для своей души в родительском доме. У нее появилась мечта возродить все то, что было дорого ее сердцу и памяти. Благо средства у нее имелись и хранились у надежных людей в надежных банках. Однако для осуществления мечты, она должна была вернуться на Землю и восстановиться в своих правах. Когда Тал отказывался отпустить ее добровольно за определенную плату, она стала обдумывать и осуществлять побеги. И всегда люди Тала настигали ее. Сперва она не понимала почему, но потом догадалась, что где-то на ней есть маячок. И каждый раз его снова внедряли куда-то в тело. Научившись находить крошечные устройства и избавляться от них, она упорно убегала. Но ее вновь возвращали. Девушку преследовало невезение каких-то космических масштабов. Таня запрещала себе отчаяние и панику, и только диву себе давалась, как у нее получалось сохранять выдержку и самообладание.

Она сжала зубы. Если Талу удастся осуществить свой план с ее выставлением на боях в качестве приза, ей придется начинать все с начала. Если только это начало не станет ее концом. А значит, она должна – нет, обязана! – совершить побег на Зиларе. Время подумать, как действовать дальше, у нее еще было.

Татьяна наигранно застонала и перевернулась на спину.

– Ага, пришла в себя? – Тал покосился на нее. – Скоро у тебя появится новый хозяин и мне наплевать забьет он тебя до смерти при попытке побега или оставить жить.

– А что так-то? – спросила она. – Что изменилось?

– Гляди-ка на нее! – Лем всплеснул своими ручонками. – А ты не догадываешься?

– Не имею ни малейшего понятия, – сказала она и попыталась сесть на колени.

Тал сочувственно посмотрел на нее, и даже помог подняться на ноги. Поводив пальцем по встроенному в ладонь коммуникатору, он грустно закачал головой.

– Знаешь, Таня, мне надоело бегать за тобой.

– Так отпустил бы домой. Я не раз предлагала тебе заплатить за свою свободу.

– Нет. Теперь я получу за тебя столько, сколько мне не снилось за всю жизнь. Прости, но ты сама виновата, – он потрепал ее по щеке.

– Понятно, – глухо отозвалась девушка.

Спустя минуту, в помещение вошло трое вооруженных охранников. У одного из них в руках был пистолет с транквилизатором, у другого – какое-то приспособление, внешне напомнившее Татьяне кандалы.

– Если ты будешь хорошей послушной девочкой, я не стану колоть тебе бхаль. Выбирай, – сказал Тал.

– Только не эту гадость! – выдохнула она.

– Я знал, что ты примешь правильное решение. Смирись и надейся, что жизнь твоя изменится к лучшему, – как-то натянуто улыбнулся Тал.

Он сделал знак охранникам. Те без промедления переместили руки девушки вперед, запястья и щиколотки заковали в тонкие браслеты, к которым прикрепили хитроумное блокирующее устройство в виде общей прямой планки.

Татьяна недобро нахмурилась, когда охранники подхватили ее под локти и грубо поволокли в корпус с усиленной охраной.

***

Промежуточные суборбитальные станции соединялись с поверхностью Зилара множеством грузовых и пассажирских высокоскоростных лифтов, а они в это горячее время с трудом справлялись с наплывом посетителей. Те, кому не повезло взять пропуска в первые, как говорят, ряды, были вынуждены наслаждаться зрелищными боями из своих кают с помощью транслирующих устройств.

До главного события Зилара оставалось менее трех суток. Напряжение перед финальными боями этого сезона нарастало. Интерес участников и их спонсоров был взвинчен до предела, однако никто не имел понятия, почему ставки за приз оказались так высоки. По просочившимся слухам было известно только одно: приз – женщина. Для большинства воинов это стало достаточным рычагом подать заявку на участие в боях. Ведь именно бои за женщин всегда выходили особенно яростными и жестокими, если только варды не вступали на арену. Ибо им не существовало равных по силе. После заявления о том, что в этом сезоне варды не станут участвовать в финальных поединках, многие представители иных рас были воодушевлены и наполнены надеждами на победу.

Зилар – огромная планета, сплошь покрытая влажными тропическими лесами и испещренная узкими глубокими речушками – освещалась красным солнцем днем и двумя лунами ночью. Со временем, когда гладиаторские бои стали популярными, часть лесов вырубили, на освободившихся пространствах выросла Арена, устремились ввысь блестящие здания игорных клубов, разрослись гостиницы и размножились бордели. Организаторы ежегодных игрищ получали сверхприбыли в сезон, и не страдали от нехватки доходов в иное время.

В этом году погода, правда, не задалась: раз или два на дню шел проливной дождь, а когда рассеивались облака, беспощадное солнце выпаривало только что выпавшую влагу. Но с наступлением сумерек, когда уставшие от па́рного воздуха местные жители и гости планеты чувствовали дуновения легкого свежего ветерка, закипала другая жизнь. Ночная, веселая и разгульная. На улицах вспыхивали неоновые фонари, кафе наполнялись посетителями, а потом зрители сплошным потоком текли к Арене, чтобы воочию увидеть то, ради чего прилетели на Зилар.

– И все же, Ориан, отчего ты не участвуешь? – спросил вард с лимонно-желтыми глазами, выдававшими в нем жителя знойных пустынь.

Ориан ненадолго призадумался, вспоминая все победы в боях, приз в которых был ему действительно интересен. Организаторы боев и держатели Арены выставляли самые разнообразные призы: редко это были денежные призы или целые космические звездолеты, иногда крохотные планеты, но чаще всего выставлялся живой товар – женщины. Именно в боях за женщин Ориан мог принять участие. В большинстве своем это были изангийки, пугливые и немногословные существа. Иногда попадались сэви. Но общество девиц ему быстро надоедало, и он отпускал их восвояси, выплатив приличную компенсацию. Некоторых из них он частенько видел здесь, на Зиларе, и, судя по их цветущему неунывающему виду, они неплохо устроились.

– Ты ведь знаешь, скольких я выиграл в таких поединках, Ндар. А сколько осталось при мне? – ответил Ориан, потягивая пряный напиток.

– Ни одной, – подтвердил слова друга Ндар.

– Вот именно. Так зачем мне еще одна, чтобы после мне пришлось отпускать ее на вольные хлеба?

Ндар без слов понял его. После трагедии с женой и ребенком, Ориан не мог успокоить свои чувства, сердце и душу. И еще ни одна женщина не зацепила его настолько, чтобы он искренне пожелал создать семью. Впрочем, всем было известно, что брак Ориана и Пеймлы не был благословлен Высшим предназначением. Тогда они сами сделали свой выбор, никто не принуждал их, и произошло то, что произошло. Ндар никогда не осуждал друга.

– Зато, кажется, сэви активизировались, – сменил тему разговора Кейд – другой вард, только с ярко-салатовыми глазами, еще один общий друг Ориана и Ндара, обитатель теплых влажных лесных чащоб.

– Это да, – вздохнул Ориан, – они все еще ищут способ.

– Если на арене не ты или кто-либо из нас, у них больше всего шансов получить приз, – заметил Ндар.

– Думаете, мы боимся вас? Считаете себя повелителями Вселенной? – раздался грубый голос, полный ненависти.

Варды одновременно устремили взоры в сторону, откуда раздавался голос. В нескольких шагах от их столика стоял высокий сэви с темными кругами под глазами и ореолом рыжих волос; тонкие шрамы, покрывающие его синюю кожу, приобрели почти черный цвет. Рядом с ним находились еще четверо его товарищей. Судя по одежде и доспехам, они недавно участвовали в поединках.

Ориан прищурился и поджал губы. Кейд в силу своей молодости и горячности грубо рявкнул:

– Ты еще кто?

– Это Йорт, – ответил за него Ориан. Его извечный соперник в боях. Никогда еще этому сэви не удавалось одолеть его. Везло ему только в боях с молодыми и неопытными вардами, но приходило время, когда они становились ему не зубам. Йорт, однако, никогда не сдавался, упрямо стремясь превзойти вардов во всем.

– Я не нуждаюсь в твоей помощи, – огрызнулся Йорт, сверкнув оранжевыми глазами.

– Кто бы сомневался, – Ориан дернул плечом и отвернулся.

В ту же секунду Йорт грохнул кулаками о столешницу, заставив Кейда схватиться за оружие.

– Ты не смеешь пренебрегать мною! Ты, который угробил свою жену!

– Повтори-ка, что ты сказал! – гаркнул Ориан, справившись с пронзившей все его существо болью, и выпрямился во весь свой огромный рост.

– Как тебе живется сейчас, а? Ведь это твоя самонадеянность лишила кого-то из вашей расы своей Избранной! – криво ухмыльнулся Йорт.

Ориан почувствовал, как гнев заполняет его сознание, заставляя верхние клыки удлиняться.

Ндар легко дотронулся до плеча друга, заметив, как сине-голубые искры запрыгали в его зрачках. Это дурной знак. Ндар понимал, что Йорт провоцирует их.

Сжав губы в узкую линию, Ориан разжал кулаки и с непроницаемым лицом плюхнулся обратно в кресло. Трое вардов могли бы на месте уничтожить и два десятка сэви, но тех итак осталось немного. Ориан почувствовал невыразимую жалость к этому народу.

Сэви вырождались, живя на умирающей планете. Они пытались начать все с начала на иных планетах своей карликовой галактики, которые осваивали, но напрасно. Раса их вымирала; причины оставались невыясненными. Женщины, выигранные ими во множестве боев, предназначались лишь для того, чтобы вынашивать потомство. Но многие из них не могли зачать от сэви, а те, что беременели, были не в состоянии либо выносить детей, либо родить их. И погибали, оставляя слабое потомство. А потому в последнее время сэви стали крайне агрессивными, нетерпимыми и жалость к себе презирали. Считали ее оскорблением. Поговаривали, будто безумная жестокость овладела ими, будто они переняли у рамзуриев долю садизма, и в дружбе с коими их начали подозревать.

– Наши Избранные – не вашего ума дело, – отрезал Ндар, отмахнувшись от Йорта.

Гримаса бешенства исказила его лицо, сделав еще более отталкивающим. Он порывался сказать что-то еще, пока один из товарищей не оттащил его от столика с вардами.

– Мы еще встретимся, Ориан, – угрожающе прорычал Йорт.

Ориан сверкнул белоснежной клыкастой улыбкой и кивнул головой:

– Обязательно встретимся.

Кулаки сэви сжались, он с трудом сдержался и подчинился товарищам, уводившим его в залы под Ареной, где тренировались и готовились бойцы.

– Нам тоже пора, – сказал Кейд, расплатившись с прислуживающей им девушкой-арвиркой.

Варды быстро достигли главного здания Арены, вошли в ее светлые коридоры, и направились было в апартаменты, соответствующие их статусу, чтобы переодеться к сегодняшним боям, когда навстречу им выкатился хоширимец по имени Тал. Кейд быстро шепнул своим друзьям нечто известное только ему одному. Варды тут же окружили Тала.

– О! – восхищенно выдохнул тот, увидев Ориана. – Встретить вас – честь для меня.

– Здравствуй, Тал, – хитро сверкая глазами, поприветствовал его Ндар. – Говорят, ты в курсе, какой приз выставляется в финал.

– Кто говорит? – красные глазки хоширимца нервно забегали.

– Все, – Кейд неопределенно провел рукой в воздухе.

Тал сощурил глаза. Он знал, что Ориан участвовал только в боях за женщин и прикидывал, стоит ли ему открыть вардам истину. Может быть, тогда они решат выйти на Арену. Но для этого необходим пропуск. И чтобы получить его, нужно ни много, ни мало, а отвалить приличные деньги. Тем более, женщина земной расы еще никогда не выставлялась на боях.

– Могу точно сказать, – Тал хотел поддержать интригу, – я – тот, кто выставляет приз.

– Серьезно? – глаза Кейда расшились.

А Тал в это время наблюдал за реакцией Ориана. Тот отчего-то выглядел совершенно равнодушным, отстраненным и холодным.

– Открой секрет, что на кону? – Ндар игриво и легонько стукнул Тала кулаком.

– На то это и секрет, чтобы никто ничего не узнал. До поры до времени, – толстые губы хоширимца растянулись в улыбке.

Ориан уже хотел было вежливо откланяться, как что-то или кто-то толкнуло его сзади. От неожиданности он слегка покачнулся, и, стиснув кулаки, хотел было научить манерам невежу, если бы не…