ГЛАВА 2

На улице стало пасмурно, вечер вступил на законный престол и правил с удовольствием, нагоняя осеннего сумрака на наш тихий город. Я подходила к дому, оставалось перейти на светофоре, но застыла у пешеходной зебры. На рекламном щите формата 6х12 изображен тот самый рыжий нахальный кот, но теперь он стоял «на цыпочках» и тянулся лапой к столу, где виднелась красная банка той же кошачьей кормежки. Вид у него был явно недовольный.

– Кис-кис-кис, – тихо позвала я, хотя рядом никого не было (да и вообще на улице как-то подозрительно пустынно).

Кот обернулся. Во взгляде читалось удивление.

– Ого, кто к нам пожаловал, – лениво отозвался он.

– Ты уже здесь? А еще днем был в метро…

– Это не я. Ну, не тот «Я» – тот по-прежнему в метро. Скучает, бедняга.

– Но если это не «тот ты», тогда откуда ты меня знаешь?

– Память – это нечто общее в нас. Мы тысячи копий одного… существа. Хотя… нет, мы не копии, мы как отражение.

Я отметила про себя, что это кот куда более словоохотливее, чем его собрат.

– Знаешь, я раньше как-то не общалась с котами на плакатах. Не приходилось, в общем. Может, именно поэтому твое «отражение» в метро такое неучтивое – может, я что-то не то говорю?

– Ммм… да вряд ли. Видишь ли, он часто раздражен из-за того, что лапа в банке застревает. Ну, и постоянное одиночество дает о себе знать.

– А, вот в чем дело… но ты ведь тоже один.

– Ошибаешься. За день со мной общается минимум дюжина. – Кот потряс мохнатой головой, пытаясь почесаться о ножку стола. – Считай, один в час. А потом ночь. Я ведь тоже сплю.

Я была удивлена. Дюжина в день? Но откуда столько? Замечающих в последнее время днем с огнем не сыщешь, я сама знаю всего семерых (не считая Ромашки и Астры).

– Постой, но откуда столько? В смысле ты знаешь 12 человек Замечающих? И все они проходят возле тебя каждый день?

Он выдавил ухмылку.

– Кто сказал, что это люди? В Реальности почти все живые. Раз ты заговорила о Замечающих, выходит, ты – одна из них? Ну и как тебе? Много замечаешь?

– Ну… достаточно, я думаю. Ты сказал, что в метро одиноко? Разве там нет тех же существ, с которыми можно общаться?

– Только не там. Наверняка ты в курсе, что на одной из станций есть Проход? Так вот: предпочтительно туда не соваться. Никому.

Любопытство загорелось в моих глазах. Он многое знает.

– Да? А что ж там такое?

– Не придуривайся, ты знаешь. – Кот оскалил клыки. – С другими измерениями не шутят, верно?

– Я только знаю, что этот проход якобы притягивает всякую… «шушару» из других реальностей и находиться рядом опасно – те сущности чувствуют энергию и могут воспользоваться человеческим сознанием.

Кот кивнул.

– Ну вот, так и есть, правильно тебя учили. А теперь подумай: если в Реальности все персонажи живые – так почему бы этой твоей «шушаре» не воспользоваться ими? Ведь они примитивнее по своей природе. Ну, уловила, что за одиночество царит в метро?

– Хм, скорее страх… но что именно Там, внутри? – Мой голос дрожал от волнения. Ромашка никогда не объясняла этого, и на все вопросы отвечала: «да какая разница, что там? Не следует и близко там стоять, вот что ты должна знать». Остальные Замечающие тоже не имели четкого ответа.

Кот пару раз вильнул хвостом, почесал задней лапой другую лапу и, обернувшись ко мне, пропел:

– А та-а-ам живет Аква-а-ариус…

– Кто?

– Ну, Аквариус. Не слыхала, что ли?

– Нет, а кто он?

Но кот застыл в своей позе. Я обернулась: улица наполнялась людьми. Разочарование мелкой дрожью проскользнуло по телу. Ответ был так близок, он таил ключи от многих других загадок, я могла бы быстрее понять, из-за чего весь этот страх и ужас, который на нас нагоняют по поводу Прохода. Махнув рукой на прощание (не знаю, увидел ли это кот), я стала дожидаться зеленого света светофора.

***

В квартире было все вверх дном. Такого беспорядка я не видела давно, даже когда въезжала сюда. Я застыла на пороге, боясь пошевельнуться, в глазах уже отражалась паника. Живу не одна, вместе с соседкой, и это еще одна причина для беспокойства.

Девушка Нами Ириса приехала сюда в поисках призвания: отучившись на факультете философии в столице, где остались родные и друзья, она отправилась путешествовать по маленьким провинциальным городкам. Не знаю, что там насчет ее самоопределения – нашла ли она себя – мы не были подругами, просто соседки, снимающие квартиру, и наше общение сводилось к разговорам на бытовые темы.

Нами спокойна и рассудительна, не имеет вредных привычек и резко отзывается о тех, у кого они имелись. Свою комнату она обставила в «спартанском» стиле: низкая твердая односпальная кровать, тумба (она же в роли компьютерного стола), пластиковый стул в углу и низкий односекционный шкаф. Телевизор она не смотрела из принципа и по телефону разговаривала лишь по мере необходимости.

Насколько я знаю, друзей в нашем городе она еще не завела, только недавно говорила, что познакомилась с парнем, но вскоре они расстались, потому что «он странный и подозрительный». Тогда я представляла, как этот, скорее всего, обычный и нормальный парень пребывает в постоянном недоумении от принципов и умозаключений Нами. Готова поспорить, что это он как раз-таки предложил ей разойтись.

Впрочем, даже если бы она была до сих пор в отношениях – это не объяснило бы хаос, который творился в квартире. Резвиться в таких масштабах не смог бы, наверное, и сам Playboy. Здесь что-то искали. Ящики в комоде и шкафах выдвинуты, вещи на полу, окна открыты настежь, отчего на подоконнике уже скопились сухие желтые листья. Но вся бытовая техника на месте, включая ноутбук и компьютер. Я полезла в тайничок, где хранились деньги про запас – все на своих местах.

На цыпочках прошлась по разгромленному дому, заметив краем глаза «выпотрошенную» книгу, что валялась на полу у кровати соседки. Мои же книги по-прежнему стояли на полке. Глубоко вздохнув, я вышла на лестничную клетку и набрала номер.

***

– Она приходит в себя, – срывающимся шепотом тараторила Ромашка в узкий плоский телефон, – и она спрашивает про Реальность, понимаешь? Что делать? Что мне делать?

На том конце собеседник что-то крикнул и бросил трубку. Ромашка тут же отшвырнула телефон в сторону.

– Астра, дорогая, ты скоро? Ванная у нас всего одна…– Женщина поскреблась по двери. Ее сестра, спустя минуту абсолютной тишины, спокойно ответила:

– Да-да, я скоро. Такое ощущение, что я не принимала ванну тысячу лет. И вообще, события прошлых дней кажутся мне какими-то… стертыми, что ли.

Плеск воды. Плум-плум-бульк.

– Милая, так и есть – твоя болезнь поглощает память. Но сейчас ты чувствуешь себя лучше, так ведь?

Шум спускающейся воды. Астра вышла из ванной в ярком халате: посвежевшая и словно помолодевшая, обворожительная.

– Да, гораздо лучше. Как в семнадцать лет. – И добавила спустя секунды, – знаешь, тебе не следовало отпускать ту новенькую в метро. Следи за ней внимательней.

И улыбнулась, освобождая проход к ванной, сказав напоследок:

– Ох, водичка – прелесть.

Ромашка кивнула и тихо ответила:

– Да, я слежу…

Астра пошла в свою комнату и улеглась на большую кровать. В голове шумели какие-то мысли, идеи, но сознание никак не могло облечь их в слова или картинки, также как и воссоздать воспоминания. Вскоре у женщины разболелась голова. Дотянувшись до тумбочки, на которой батареей стояли различные баночки, флакончики и миниатюрные стаканчики, Астра схватила пузырек с самодельной наклейкой «Аспирин». Заглотнув две таблетки, она уснула.

ГЛАВА 3

Двоюродный брат Вишен Пит не сразу взял трубку. Голос был сонный и раздражительный.

– Привет, братишка.

– А? Что? Это кто?

– Хм, ты ведь узнал – чего прикидываешься?

– Ммм…Фло? Привет, как ты? Давно не звонила.

– Да проснись же ты, Пит! Ты должен приехать немедленно!

– Эй, эй, я же просил не называть меня Питом, ладно?

– Да как угодно – только приезжай скорее, у меня тут дело по твоей части.

– По моей? Это как понимать? Ты что, сестренка, кого-то убила? – В трубке раздался смех.

– Очень смешно, просто обалдеть. В моей квартире кто-то был, все вверх дном, и соседки нет… но никакие ценности не пропали. Это по меньшей мере странно.

– Ну ладно, – вздохнул братец, – скоро буду.

Я не стала возвращаться в квартиру до приезда участкового, который по совместительству является моим двоюродным братом. Я решила пойти в кафе, расположенное на цокольном этаже моего дома. Там хоть не темно, не холодно, есть люди и можно поесть. Редко сюда захожу, цены не совсем мне по карману, да и меню обновляется не чаще раза в квартал.

– Мне, пожалуйста, какой-нибудь суп, горячий чай и булочку…

– Нет.

Я оторвала взгляд от меню. Официантка пялилась на меня во все глаза.

– Что «нет»?

– Ничего этого нет.

– Ну… тогда хоть лапшу с котлетой. Да уж… и без чая.

– Нет.

– Что, этого тоже нет? Хорошо, а что у вас есть?

– Пиво и чипсы.

– Что?

Официантка скрестила руки на груди. Только сейчас я заметила, что вместо привычного фартука и светлой майки на девушке черная безразмерная футболка и узкие темные джинсы, а на голове – бандана. Оглянувшись на помещение, возникает чувство, что я ошиблась заведением: стандартное убранство общепита заменил стиль рок-бара, а остальные официантки забирали со столиков прежние меню и стелили черные скатерти.

– А… простите, это кафе «Инсомния»?

Девушка усмехнулась:

– Уже как два месяца после десяти – это бар «Инсомния». В основном для байкеров и рокеров.

– Ого! Вот как… ну, а все-таки, еда у вас водится?

Официантка громко цокнула языком:

– Ну, какая еда? Тут сейчас гривастые мужики будут бухать и орать песни. Так о какой еде идет речь?

Я возмутилась до глубины души, но чувство приличия позволило лишь поджать губы и громко сказать:

– Замечательно!

Девушка так и стояла, с глупой усмешкой, провожая меня взглядом до двери.

Злая и растерянная, с мыслями о том, где мне болтаться еще добрых полчаса, я вышла из новоиспеченного бара, непременно громко хлопнув дверью.

– Эй, эй! Девушка, что я вам такого сделал?

Я обернулась. Оказывается, дверь резко прилетела по носу одному из посетителей, который шел следом на выход.

– Прошу прощения, – пробормотала я, продолжая движение.

– Ну да, мой нос обязательно вас простит, – ответил он, прижимая к носу ладонь.

Остановившись, я отчитала назойливую «жертву»:

– Послушайте, я же извинилась! Это вышло случайно, не преднамеренно, не специально, я не караулила вас весь день, чтобы в десять часов вечера ударить дверью. Еще раз извините, но мне пора.

Мужчина оказался высоким и стройным, коротко стрижен, только одна прядь темных волос почему-то торчала вверх, не желая укладываться в прическу. Я заметила, что он «нормально» одет: джинсы и светлая футболка с принтом в виде капли воды, на байкера или рокера не походил и, надо полагать, что у него тоже не получилось поужинать здесь. Он с интересом наблюдал за мной, даже когда я скрылась из поля зрения: потом поднялся по лестнице с цокольного этажа, оглянулся по сторонам, и, напевая под нос незатейливую мелодию, «пикнул» брелоком от машины, припаркованной в метре от кафе.

Я, в свою очередь, проводив мужчину взглядом из-за угла своего дома, решила зайти во двор и посидеть на лавочке, но тут же заметила подходящего двоюродного брата. Он шел быстро и выглядел бодро.

– Привет, ну что там – показывай, – с ходу сказал он.

– И тебе привет. Ты что, ехал на «Бет Мобиле»? Пятнадцати минут не прошло.

– Ха, а ты думала? Президентская программа «Каждому участковому по Бет Мобилю» работает, – мы засмеялись.

Обсуждая эту тему, поднялись на этаж. Вишен надел перчатки, и осторожно, на цыпочках, в течение получаса обследовал всю квартиру. Я уселась на стул в коридоре.

– А почему бы не вызвать оперативников? Они бы сразу тут все…

– Не надо. Пока. – Брат посмотрел на меня строго.

– Хорошо, как скажешь, босс. А ты уже закончил в комнате Нами? Хочу посмотреть книгу, что порвали. Не понимаю, книга-то тут причем?

– Ничего не трогай! И вообще, займись делом.

– Например?

– Для начала вспомни детально: как все было в квартире утром, что за человек твоя соседка, как выглядит, ну и набросай список подозреваемых – хотя бы мысленно.

Я действительно задумалась над этим. Уходила первая Нами, потом я, все как обычно. Я убежала на работу, в первую смену, затем – в метро, а после – к Ромашке.

– Да все как обычно. А что касается Нами… во всяком случае, у меня претензий к ней нет – живем три месяца в одной квартире, сомнений или подозрений на ее счет никогда не возникало. Двери в свои комнаты мы не запираем: все деньги и личные вещи всегда оставались на месте. Может, она связалась с плохой компанией? Ну типа «наркотики, секс и рок-н-ролл»? Нет, что-то не похоже.

– Ну с этим еще разберемся. Фото её есть? – Деловито спросил брат. Я покачала головой.

– Она такая… высокая, не то что я. Фигуристая. Волосы до плеч, недавно покрасила в бордовый. Кожа, кстати, оливкового оттенка. На азиатку чем-то похожа.

Вишен засмеялся.

֫— Тебе только фоторобот составлять. Одета как?

– Не цепляйся, – отмахнулась я. – Не знаю, как одета. Может, свитер свой любимый голубой надела. Тонкий, ажурный. А может -футболку черную. В джинсах и кедах всегда ходит.

Участковый кивнул и вернулся в комнату. Через несколько минут крикнул оттуда:

– Фло, ты еще интересуешься рваной книгой?

– Да, ты хочешь отдать ее мне?

– Э… нет, вообще-то. Но могу сказать название: «Царство Нептуна». И судя по обложке, это сопливый эротический женский роман… фу.

– Это вряд ли. – Прошептала я. Нами не была замечена в пристрастии к такому роду литературы. Помню, неделю назад она читала очередные философские постулаты и даже меня хотела заставить их прочесть. Нет, это не роман. Зуб даю.

– Вишен, а что, если этой книги здесь нет.

Брат выглянул в коридор на секунду:

– Не понял. Как так?

– Ну вот так. Нет ее на полу, понимаешь? Вообще нет.

Он вышел из комнаты и строго так посмотрел, отчего мурашки побежали по телу:

– Фло. Ну оно тебе надо?

– Кажется, если я пойму, что это за книга и почему она порвана – я смогу тебе кое-что рассказать…

– Не знаю… вдруг это важно для следствия? – Вишен сомневался.

– Ну да, полиция как раз расследует дело о книжном маньяке, который пробирается в дома, наводит беспорядок и рвет именно такие книжки. Если ты успел заметить, мои – в полном порядке и стоят на полке.

Вишен нахмурился. Идея ему не нравилась, но доля логики была в моих словах.

– Уверена, в протоколе и слова о какой-то там книге не будет.

– Ладно. Только не двигайся – я сам принесу.