– Самое для меня ужасное было, – разговорилась вдруг Марина, – то, что Мишку не с кем оставлять. Я была готова на любую работу, но куда его девать-то? Вот тут мне повезло. Я встретила Алюшу, Александру Ивановну, она тоже одна как перст осталась, и ей жить негде было, я ее к себе взяла, вот с тех пор и горя не знаю. Она мне Мишку растила, пока я деньги зарабатывала…

– И чем же ты зарабатывала?

– Сначала я, как вся страна тогда, торговала чем придется, но недолго. А потом соседи выставили на улицу старый гардероб…

– И ты там что, клад нашла? – У Норы загорелись глаза.

– Ну можно сказать и так, – засмеялась Марина. Ей приятно было вспоминать начало своей успешной карьеры. – Возвращаюсь я вечером, ну буквально без ног, еле живая, и гляжу, шкаф стоит во дворе. Меня как что-то ударило! Я попросила мужиков доволочь мне этот шкаф до квартиры. А потом стала приводить его в божеский вид…

– Сама, что ли?

– Сама, конечно, кто ж еще? Потом покрасила в ярко-зеленый цвет и расписала цветами, райскими птицами, так красиво получилось. Поставила в детской. Но его увидал один мой знакомый и чуть с ума не спятил, продай да продай ему для дачи. Я ни за что не хотела, но он все цену набавлял и набавлял, и я, наконец, сдалась. Это были очень хорошие деньги, и мы с Алюшей стали рыскать по пустырям и помойкам в поисках рухляди. То я сижу с Мишкой, она рыщет, то наоборот. Комодик нашли, потом буфет… А уж потом на меня заказы стали сыпаться. Но у Мишки вдруг началась аллергия на краску, и дома я уж не могла этим заниматься. Но я же в Цюрихе окончила дизайнерскую школу, пошла с этим дипломом в одну фирму, меня взяли, а потом встретила своего одноклассника, мы с ним очень сдружились, и он помог мне, нашел клиентов, которым за маленькие деньги надо было привести в божеский вид квартиру. Я встала на уши и уложилась в смету. С этого и пошло. А сейчас я довольно модный декоратор. Вот так! – с гордостью добавила Марина. И тут же подумала: зачем я перед ней распинаюсь? Она же чужая.

– Да, ты молодец, хоть диплом от заграничной жизни поимела… А я…

– Ты же прилично знаешь языки…

– Ну и чего? В секретутки идти? Я уж стара для этого, мне, mein Schatz^[5], уже сорок два!

– Так чего ж ты уехала? Жила бы себе, тебя, по-моему, муж не ущемлял.

– Ущемлял, гад, еще как ущемлял, но я бы это стерпела, но он трахаться перестал, импотенто, понимаешь? То есть на стороне он, может, чего и может, но мне что с того? Мне мужик нужен, никуда не денешься, у меня, можно сказать, самый трахучий возраст подошел, и вот тебе – выкуси! Я попробовала тоже на сторону сходить, но он такое мне устроил! Даже морду набил, Schurke^[6]. Ну ничего, я эти побои зафиксировала, будет что в суде предъявить… Я с него много сдеру, не сомневайся. Уж дом-то – точно! А какой у нас дом, сама знаешь, я его продам, куплю себе малюсенькую квартирку и буду жить…

– Где, в Новосибирске?

– Да ты что! Квартирку где-нибудь в Европах, а… Hör mal^[7], а у тебя-то откуда такая квартирка, а? Сколько комнат?

– Четыре. Мне от матери двухкомнатная досталась, и еще от Мишкиного отца. Мы только успели с ним съехаться, он и погиб…

– Надо же… Хороший мужик был?

– Да, очень.

– Ты хлебнула… Слушай, Маринхен, а ты мне какую-нибудь работенку тут не подберешь?

– Какую тебе работенку, Нора?

– А я знаю? – засмеялась та. – Это я так, сболтнула… Ну а мужичок-то у тебя есть?

– Да как тебе сказать…

– Вот так и скажи.

– Ну считай, что есть.

– Но это не любовь?

– Нет, что ты… С любовью я завязала!

– Ну прям, с твоими данными… Сколько тебе?

– Тридцать восемь.

– Молодка еще! Хотя любовь – это в общем-то сказки. Трахается нормально?

– Нормально.

– И слава богу. А остальное – геморрой!

– Норка, я спать хочу, умираю.

– Да, я вообще тоже не против. Ладно, завтра еще поговорим. Gute nacht, mein Liebchen!^[8]

Она тоже меня помнит, как странно и как хорошо… – расслабленно думал Михаил Петрович, сидя рядом с женой в машине. Он закрыл глаза, пусть Вика думает, что я сплю. Ма-ри-на! Какое красивое имя. Она стала еще лучше… Тогда это была молоденькая девушка, а теперь роскошная женщина, с виду холодная, но я уверен, под этой холодностью… Это напускное, защитная маска. А может, и не напускное… Когда он прижал ее к себе, то не ощутил ответного порыва. Это обстоятельство было для него настолько непривычным, что он дернулся, отдав себе в этом отчет, хоть и с большим опозданием. Но она же меня помнит столько лет… Он представил себе ее лицо таким, как видел два часа назад, совсем близко, и ощутил вдруг какой-то страх. Неужели эта встреча неспроста? Вдруг это мне в наказание за все мои прегрешения? Безответная любовь? Фу, глупости какие! Надо просто выкинуть ее из головы, и дело с концом. Подумаешь! И вообще, мне не до нее. У меня скоро процесс в Исландии, довольно безнадежный процесс, кстати сказать, и надо думать об этом, а не о зеленых глазах. Тоже мне невидаль. Лучше оставить все как есть. Она женщина-мечта! А при ближайшем рассмотрении может оказаться той еще стервой, или непроходимой дурой, или кошмарной неряхой! Мечта должна оставаться мечтой. А то будет как с Ларкой. Как она мне нравилась, как я ее добивался, а получил – и второй раз даже видеть не хотел. Брр! Тупая кретинка! Да и зачем мне еще какая-то баба? Пора уж успокоиться, есть жена, есть Надюшка – и хватит. Случится какое-нибудь легкое приключение, и отлично, а тут ничего хорошего не выйдет. Все, забыли!

Он открыл глаза.

– Я, кажется, заснул.

– Тебе не кажется, ты вправду спал, – добродушно отозвалась Вика. – Слава богу, в ближайшее время никаких тусовок не предвидится. Терпеть не могу! Идиотское сборище! Хорошо, что Туська пока замуж не собирается.

– Ну у нее и в первый раз никакой свадьбы не было.

– Так она же вышла замуж за мальчика из интеллигентной семьи, а кто знает, на кого напорется в следующий раз. Да, кстати, ты знаешь, мой школьный приятель…

– Этот обтерханный?

– Это он с виду такой, а на самом деле – профессор Колумбийского университета.

– Да, грандиозная шишка! – усмехнулся он.

– Он всегда был жутко умный и талантливый.

– Ну и черт с ним.

– Ты ревнуешь?

– Еще чего! Было бы к кому!

– Между прочим, он в школе был в меня влюблен!

– Ну и на здоровье!

Вика вдруг расхохоталась.

– Ты чего? – недоуменно посмотрел на нее Михаил Петрович.

– По законам драматургии, у меня должен завязаться с ним пылкий роман, а ты, как муж, естественно, узнаешь об этом в последнюю очередь.

– Даю добро! – проворчал он.

– Думаешь, он тебе не соперник?

– Да нет, просто слишком хорошо знаю, какие мужики тебе нравятся. Это не тот случай.

– Мало ли что бывает! Ты вот тоже любишь здоровенных блондинок, а сегодня запал на брюнетку среднего роста. Так что, Мишка, в этой жизни все бывает.

– Не понимаю, ты что, меня заранее предупреждаешь, что у тебя будет роман с этим обтерханным? Повторяю: на здоровье! Я лично ни на кого не запал, и о брюнетке среднего роста ровным счетом ничего не знаю.

– Ее зовут Марина, она модный декоратор, говорят, фантастически оформила квартиру Болотниковой.

– А это еще кто?

– Знаменитая актриса!

– Что ты говоришь? Из новых, что ли?

– Да, она еще молодая.

– Странно, раньше я всех знаменитых актрис знал, а теперь, видно, отстал от жизни.

– Раньше мы по-советски работали, помнишь? А теперь вкалываем как… папы Карлы…

– Вика, фи, что за выражения!

– Это я от студентов набралась.

Виктория Антоновна преподавала в частном университете.

– Да, зато ты раньше на работе такие свитера вязала… – мечтательно произнес Михаил Петрович. – Мне все завидовали… И вообще, мне нравилось, когда ты со спицами сидела, это было уютно, женственно…

– Не могу! Обрыдло! Может, когда совсем старая стану, опять возьмусь за спицы, а теперь обойдешься покупными. Слава богу, можешь покупать себе вещи в лучших магазинах…

– Оно конечно, но не то… – засмеялся Михаил Петрович. И потянулся. – Ах, хорошо! Сейчас приедем, откроем окна, надеюсь, Туська уже спит… – Он многозначительно посмотрел на жену.

Она довольно усмехнулась:

– Что это тебя разобрало?

– Воспоминания об уютной женушке со спицами.

– А я думала, брюнеточка.

– Вика, что за чушь! – поморщился он. Но всякое желание пропало. Как ветром сдуло. Она стала какая-то нечуткая… Даже если ты так думаешь, зачем напоминать в такой момент о другой женщине? Дура!

Несмотря на то что вчера они с Норой сидели допоздна, Марина, как всегда, проснулась ровно в восемь часов. И ее сразу охватила досада. Ну зачем тут нужна Нора? Мы же с ней никогда не были особенно близки и не виделись бог знает сколько времени. Мне никогда она не нравилась, общалась с ней по принципу – на бесптичье и жопа соловей. И вот тебе явление Христа народу! Что-то ей подсказывало, что Нора быстро не уедет и еще наделает хлопот. Марина прислушалась. В кухне уже возилась Алюша. А я ведь хотела сегодня свозить ее на дачу, вместе с ней посмотреть и обсудить, что в первую очередь понадобится для нормальной жизни. Ведь в первых числах июня надо уже переехать. Одно я точно знаю: нужен холодильник и телевизор. Ну телевизор возьмем из Мишкиной комнаты, а холодильник придется купить.

Она встала и вышла на застекленный балкон, где у нее стоял велоэргометр. Позанимавшись минут десять, она побежала в ванную, а потом на кухню.

– Чего ты в такую рань вскочила? – проворчала Алюша. – Вчера поздно приехала? Все ж таки подобрала эту подружку? Я уж видела, она в гостиной дрыхнет.

– А что было делать? – шепотом ответила Марина. – Человек ждал меня во дворе. Не могла же я…

– Чует мое сердце, ты с ней еще наплачешься. Только не давай ей сесть тебе на голову.

– Да что ты, Алюша, она скоро в Новосибирск к родным уедет.

– Поглядим, поглядим. Ну как на свадьбе погуляла? Игорек небось назюзюкался?

– Да нет, не очень. – Марине не хотелось все рассказывать.

– Ты там хоть поела?

– Ну еще бы! Там такое угощение было!

– И то хорошо. На вот сочку выпей, я тебе свеженького сделала.

– Спасибо!

Только сейчас Марина поняла, как ей хотелось холодного апельсинового сока. Она поцеловала Алюшу в щеку.

– Чего подлизываешься? Из-за этой белобрысой?

– Господи, да что ты на нее взъелась? Ты ж ее совсем не знаешь!

– Не знаю, но чую, ничего хорошего от нее ждать не приходится.

– На дачу поедешь?

– Надо!

– Хорошо, я бужу Мишку.

– А эту куда?

– Никуда, пусть спит, я ей записку оставлю.

– Ты ее одну здесь оставить хочешь? Нет уж, тогда и я останусь, а то, того гляди, вернемся в пустую квартиру.

– Аля, что ты выдумываешь?

– Нет, это мое последнее слово, – стояла на своем Алюша. Она иногда бывала упряма как осел.

И зачем мне эта головная боль? – с тоской подумала Марина.

– Мишка, вставай!

– А? Мам, ну воскресенье же…

– На дачу поедем?

– Ура!

– Тогда быстро! Чтоб через десять минут был на кухне! Рядовой Зимин, подъем!

– Слушаюсь, товарищ генерал!

Мишка усвистел в ванную, а Марина остановилась в раздумье у двери в гостиную. А потом решительно вошла. Нора спала, отвернувшись к стене.

– Нора! – Марина легонько потрепала ее по плечу.

– А? Что? Ой, Маринхен, ты чего?

– Нора, нам нужно поехать на дачу.

– И чего?

– Может, хочешь поехать с нами?

– А что, можно! – сладко потянулась и зевнула та.

– Тогда вставай, мы позавтракаем и поедем!

– И сынуля твой поедет?

– Мы все поедем.

– Abgemacht!^[9]

– Миша, к телефону!

– Кто?

– Булавин!

Жена протягивала ему мобильник.

– Алло.

Он хмуро и сосредоточенно слушал шефа.

– Ладно, через полчаса выезжаю!

– Что случилось? – встревожилась Вика. Булавин крайне редко беспокоил по выходным своего главного юриста.

– Наше судно столкнулось с японским. Как бы не пришлось лететь в Японию…

Он вскочил и через полчаса уже мчался в Москву. Только этого еще не хватало. Он надеялся сегодня спокойно посидеть над исландскими бумагами, и вот пожалуйста. Хотя в общем-то он любил, когда дела сталкивались, налезали одно на другое, а он опытной рукой все утрясал и сглаживал. Когда действуешь в экстремальных условиях, обостряются все способности и ощущения. И удовольствие от выигранных или удачно улаженных дел было отличной наградой за усилия, впрочем – вкупе с очень большими гонорарами. Недаром он считался крупнейшим специалистом в России.

Домой он возвращался уже около девяти вечера. К счастью, необходимости лететь в Японию не возникло, удалось все уладить из Москвы, к удовольствию обеих сторон.

– Михаил Петрович, ты ас! – восхищенно говорил Булавин, когда, покончив с делом, они пили коньяк в кабинете шефа. – Пей, пей, друже, я дам тебе свою машину с водителем, а завтра утречком он же тебя привезет. А свою тачку оставишь в нашем гараже.

– Годится! – согласился Михаил Петрович. После такого напряжения непременно надо расслабиться.

И вот теперь он клевал носом, сидя рядом с пожилым и очень разговорчивым водителем. Тот произносил какие-то монологи, вовсе не требовавшие участия. И вдруг резко затормозил.

– Что случилось?

– Михаил Петрович, бабы на дороге застряли, может, поможем, а? У них еще и ребятенок.

– Ну разумеется!

К машине подбежала женщина:

– Господа, помогите! Машина стала – и ни с места, а мы не понимаем, стоим почти час, и никто не останавливается.

Иван Иванович степенно вылез из машины. Михаил Петрович тоже решил встряхнуться. Возле вишневого «Рено-Мегана» с открытым капотом стоял мальчик лет десяти и пожилая женщина. У багажника тоже кто-то возился.

– Мама! – позвал мальчик.

Женщина у багажника подняла голову.

– Вы? – ахнул Михаил Петрович.

– Господи, вот так встреча! – удивилась Марина и поспешила к нему. – Здравствуйте!

– Что случилось?

– Кабы знать! Встали, и все! А мобильник разрядился!

– Ничего, сейчас все выясним, Иван Иваныч у нас специалист, каких мало.

Он говорил что-то безразличное, что говорят в подобных случаях, а в душе поднимался щенячий восторг.

– Маринхен, это твой знакомый? – кокетливо осведомилась Нора. – Познакомь нас тоже!

Марине ее тон страшно не понравился, но что делать, познакомила.

– Очень, очень приятно, – томно глядя в глаза Михаилу Петровичу, проговорила Нора и долго не отпускала его руку.

– Мишка, поди сюда! – позвала Марина.

Он вздрогнул. Но она звала не его, а мальчика.

– Познакомьтесь уж и с моим сыном! Он ваш тезка.

– Здрасте! Я Миша!

– И я Миша! – радостно рассмеялся Михаил Петрович. Мальчик был прелестный – светловолосый, веснушчатый, кругломорденький, с веселыми синими глазками, совсем не похожий на мать. – Ты в каком классе?

– Пока в третьем!

– О, уже почти взрослый.

– Летом будет десять, – с гордостью сообщил маленький Миша.

А Миша-большой просто таял от восторга и умиления, что было ему совершенно несвойственно.

– А у вас «Мерседес», да? – спросил мальчик.

– Да.

– Можно посмотреть?

– Конечно. Иван Иванович, не возражаете, если мы с молодым человеком…

– О чем речь, Михаил Петрович! – Похоже, Ивану Ивановичу нравилось ощущать себя хозяином роскошной машины, да еще и спасителем трех женщин и ребенка. – Кто у вас водила-то? – спросил он. – Вы? Идите сюда. Вот видите, у вас тут…

Он что-то объяснял Марине, а та никак не могла сосредоточиться. Не слишком ли часто судьба сталкивает нас? И он так явно обрадовался… А Мишка? Он не такой уж общительный и далеко не с каждым заводит разговоры, а тут, можно сказать, с первого взгляда… Только это все ни к чему. Зачем мне этот дядька? Он наверняка страшный бабник. Но я чувствую, что могла бы в него влюбиться. Не хочу! Не до того мне! Интересно, у него, наверное, дача по этой дороге? Он, похоже, важная шишка, «Мерседес» с водителем…

Между тем Михаил Петрович беседовал в машине с тезкой.

– А у вас собака есть? – спросил вдруг мальчик.

– Нет, только кот.

– У нас тоже кошка, шотландская вислоухая! Но мама обещала взять мне собаку, у нас теперь своя дача, мы в наследство получили. Я так хочу собаку!

– А кошку ты не любишь?

– Очень люблю! Она красивая! Но собака… Это совсем другое дело. С собакой можно дружить, а с кошкой нет.

– Почему? Я, например, очень дружу с Сидором.

– Вашего кота зовут Сидор? – почему-то удивился мальчик.

– Да, а что?

– У нас кошка Сидо€ра.

– Сидо€ра? Странное имя.

– Понимаете, вообще-то она Клипсидра, но Алюша зовет Сидорой.

– Клипсидра? – рассмеялся Михаил Петрович. – Если не ошибаюсь, так назывались в Древней Греции водяные часы?

– Именно! Я где-то вычитал это название, оно мне так понравилось, а тут Игорь подарил маме кошку, и я решил назвать ее Клипсидрой, по-моему, суперское имя для кошки.

– Да, суперское, согласен. Во всяком случае, прикольное! Миша, а где ваша дача находится?

– В Башлыкове, улица Советская, семь! – доложил Мишка. – Приезжайте к нам в гости.

– Спасибо, друг, может быть, если мама пригласит… Очень хочется посмотреть на Клипсидру. Мне вислоухие нравятся.

– Миша! – раздался голос Марины. – Миша!

Они оба вылезли из «Мерседеса». Иван Иванович с довольным видом вытирал руки какой-то тряпкой.

– Порядок, Михаил Петрович! Дамы могут ехать спокойно, там пустяки были.

– Вот и хорошо!

– Марина… Простите, не знаю вашего отчества.

– Аркадьевна, но это необязательно.

– У вас очаровательный сын.

– Миша, можно тебя на минутку? – позвала Нора.

Марина поняла – та хочет оставить их вдвоем.

– Марина, вам не кажется… Марина, давайте встретимся!

– Так мы уже встретились, – улыбнулась она.

– Вы прекрасно меня поняли. И я повторяю свою просьбу, давайте встретимся.

– Зачем?

– Вы мне безумно нравитесь, – не придумал он ничего оригинальнее. Она вообще ставила его в тупик.

– Не стоит.

– Почему?

– Я не гожусь для адюльтера, мне это неинтересно.

– Но позвольте, я ничего подобного…

– Михаил Петрович, спасибо за своевременную помощь, но нам пора ехать.

– Подождите, Марина! Так нельзя… Жизнь второй день подряд сталкивает нас… Это неспроста!

– Вот если жизнь столкнет нас в третий раз, тогда поговорим, ведь Бог любит троицу, – засмеялась она. – До свиданья, Михаил Петрович, как вы считаете, я должна что-то заплатить вашему водителю?

– Боже упаси! – вспыхнул он. – Если нужно, я сам ему заплачу!

– Тогда еще раз – большое спасибо, что остановились. Но нам пора ехать. Мишке завтра в школу.

Она не подала ему руки, повернулась и побежала к машине.

Он стоял на дороге и смотрел вслед удаляющемуся «Рено».

– Михаил Петрович, поехали.

– Да-да, едем!

– Ма, какой «мерс»! Просто классный! И дядька, кстати, суперский! Да, знаешь, у него кот Сидор! А у нас Сидора, прикольно, правда?

– Боже, Мишка, ну что за словечки! – поморщилась Марина.

– Ма, а представляешь, если его Сидор женится на нашей Сидоре, у них дети будут сидорята!

Нора расхохоталась.

– У этого дядьки дача недалеко от нашей! Он сказал, что, если ты его пригласишь, он приедет к нам в гости. Пригласи его, мам!

– Ну вот еще! Я видела его второй раз в жизни, зачем мне его приглашать? И вообще, отвяжись, я устала, а мне еще надо вас довезти в целости и сохранности.

– Тогда не отвяжусь! А то ты заснешь за рулем.

– Вот умничка! – воскликнула Алюша. В спорах матери с сыном она чаще держала сторону сына.

Она хочет третьей встречи? Она ее получит! Зная номер машины, я в два счета найду ее адрес. Или съезжу в Башлыково! Нет, лучше изобразить случайную встречу… Но сначала надо выяснить хотя бы ее фамилию. Вот с утра и займусь…

Он приехал на дачу в прекрасном расположении духа.

– Миша, ну как дела? – встретила его на террасе теща.

– Все замечательно, Нина Евгеньевна. – Просто отлично!

– Есть хочешь?

– Не откажусь! А где все?

– Спят. А что это ты так сияешь?