Цитаты из книг автора «Екатерина Вильмонт»

– Привет, крошки! Вы чего тут сидите? – А тебе какое дело? – громко ответила Даша. – Иди себе! – А может, я хочу с вами познакомиться? – Еще чего? Видали мы таких! – Не груби, крошка! Ну-ка, подвинься! – и Стас, с трудом сдерживая хохот, уселся рядом с ними. – Ты чего? – прошептала Даша. – У меня идея! – тоже шепотом сказал Стас. – Какая идея? – едва слышно спросила Виктоша. – Даш, ты знаешь номер квартиры, где держали Марину? – Нет, номер я не помню. А тебе зачем? – Просто хочу посмотреть, как там и чего. Показать сможешь? – Показать – да. – Тогда пошли.

Из Америки, как с того света, не возвращаются…

Кто может сравниться с Матильдой моей!

Когда не веришь ни в спасение, Ни в светлый рай, ни в ада тьму, Все слаще слов произнесение Неважно, в сущности, кому… Из песен Б.Абарова

Потому что ты… очень независимая, самодостаточная, всегда со своим мнением, людям это, как правило, не нравится. И ты сильная. Ну и красивая, конечно. Все вместе вызывает жгучую зависть и даже страх.

Он готовил свою яичницу минут сорок, но у него и вправду получился кулинарный шедевр. Казалось, он вбухал туда все содержимое холодильника, и кабачок, и баклажан, и сыр, и брынзу и хлеб, и помидоры.

проверяют, и все говорят, что это подделка. – Значит, за эти два дня они изготавливают подделку? – Да, конечно! – Но ведь любой специалист поймет, что краски совсем свежие, – сообразила Вика. – Всеволод Григорьевич говорит, что они в этом достигли подлинных чудес, научились как-то старить холст и краски… Да и многие старушки смирялись с тем, что это подделка… тем более, что им говорили – придется вернуть задаток, а потом об этом как-то забывали. Я очень сумбурно все объясняю, у меня в голове путаница, но такими делами они занимались раньше, а теперь… Они гениально подделывают картины, сбывают их за границу, а заодно в последние годы и наркотиками стали торговать… – Ни фига себе! – И оружием! Словом, эта тетка – настоящий главарь банды! Вот подожди, через три дня в газете появится статья… – Мусь, а что, Медынский один это все раскопал? – Да! Представь себе, они так ловко всегда действовали, что комар носа не подточит, да еще подкупали милицию и экспертов… Многих запугивали, а одного профессора, который что-то заподозрил, и вовсе убили… Этот профессор был родным дядей Всеволода Григорьевича. После его смерти Всеволод Григорьевич нашел запись в его дневнике… насчет этой Кузнецовой… Он начал свое журналистское расследование, и вдруг дневник этот пропал. Пропал из запертого стола, а еще через неделю пропали все материалы, которые успел собрать Всеволод Григорьевич. Потом он почувствовал слежку, потом ему стали угрожать по телефону… – Но почему же он не обратился в милицию? – прервала подругу Виктоша. – Он обратился… Но следователь, который должен был вести это дело, исчез бесследно со всеми документами. И тогда Всеволод Григорьевич в третий раз взялся за это дело и в ту ночь, когда нас похитили, собирался поговорить

я знаю одно – ты все-таки любил меня, любил много лет, а если бы я спала с тобой, твоих чувств хватило бы от силы на год. Поверь, платонические отношения подчас бывают куда лучше и красивее плотских, и уж точно долговечнее.

Это заведение называется так же, как мой любимейший мюнхенский ресторан, – «Шпатенхаус». Я видела его… – А где он? – Не помню точно названия переулка, но надо идти вверх по Тверской! Это в районе Триумфальной площади. – Триумфальная – это… – Площадь Маяковского.

Да нет, пожалуй. Хотя в последнее время там довольно противно. Мне когда-то один чрезвычайно умный человек сказал, что главная беда Америки – среднее образование. Оно находится на чудовищно низком уровне, а люди, прошедшие эту школу, потом будут выбирать американского президента, фигуру значимую во всем мире.