Цитаты из книг автора «Екатерина Вильмонт»

молодец? – Еще бы! – Как соленый огурец? – Карло, откуда ты все знаешь? – поразилась Даша. – Откуда? От верблюда!

наводящие на след… А впрочем, может, и клады не такая уж редкость… – Вот именно! После революции многие прятали свои сокровища в мебель! Помнишь

– Дура, Муська, какая же ты дура! Похороны – это хороший сон! К добру! Вот если б тебе свадьба приснилась…

Екатерина Вильмонт ФИГ С НИМ, С МАВРОМ!   Когда б вы знали, из какого сора Растут стихи, не ведая стыда…   Анна Ахматова Смотреть на океан не надоедало, собственно, сейчас это было его единственным занятием. Как хорошо, думал он, что я не пишу прозу, в сценариях описание океана не играет роли, а в прозе что ни напишешь, выйдет банальщина. Столько уж всего сказано… Сценарист это совсем другая профессия, даже другой образ мыслей. Хотя в последний год, самый, наверное, тяжелый в его жизни, он вообще ничего не писал, не мог просто. Интересно, я смогу еще писать когда-нибудь? И захочу ли? А если нет? Придется искать другую профессию, хотя в сорок лет это не так-то просто… Да нет, пройдет, все пройдет, как несмертельная болезнь. Моя болезнь не смертельна, уговаривал он себя. Это просто реакция на три смерти за год, смерти самых близких. В ноябре прошлого года умерла жена, умерла внезапно, от сердечного приступа, молодая, красивая, полная жизни. Никто не знал, что она больна. Через три месяца столь же внезапно умер отец, а вслед за ним через полгода ушла из жизни мама, просто угасла, хотя была совсем не старой. На ее похоронах Сашка, старый друг, утешил: – Ну все, Михалыч, отстрелялся. Бог любит троицу. Теперь начинай жить… План по потерям выполнен и даже перевыполнен.

этими словечками я и так сыта по горло!

Ищи в этом дерьме жемчужное зерно

В Риме на лестнице площади Испании сидел совершенно счастливый человек. По крайней мере мне так показалось. Об этом свидетельствовала даже его поза. И выражение лица. Ему было лет сорок. И он с детским упоением лизал шоколадное мороженое из огромного вафельного рожка. Мне нравилось наблюдать за ним. Я вообще в последнее время полюбила это занятие – наблюдать за незнакомыми людьми и придумывать им историю. А этот был еще очень красив. Он, конечно, не итальянец. Скорее всего, скандинав. Светло-каштановые волосы, светлые глаза, то ли голубые, то ли зеленые, не разглядишь. Ботинки на нем явно очень дорогие. И часы. За годы работы в глянцевом журнале я научилась распознавать такие вещи. Интересно, чему он так радуется? Обручального кольца нет. Хотя это ничего не значит. А может, как раз этому он и радуется? Может, развелся, освободился? Если он был женат на итальянке, то развод дался ему ох как нелегко… А я? К чему привела меня маниакальная идея замужества? С любимым не вышло, так хоть с кем… Мне вдруг стало страшно. Через две недели свадьба… И платье сшито… Верх изысканности – тончайший шелк цвета слоновой кости с брюссельскими кружевами… И свадебное путешествие заказано. На Мальдивские острова. Идея не моя. Но Серджио обожает дайвинг и рыбацкие приключения. А что мне-то там делать? Но я молчу. Мне в общем как-то все равно. Мальдивы так Мальдивы. Я продолжала наблюдать за скандинавом. Громадная порция мороженого таяла, а он чересчур медленно и вальяжно его ел. Вот тормоз! Горячий скандинавский парень! Да сейчас мороженое потечет на дорогие светлые брюки. И точно! – Ах мать вашу! – воскликнул он на чистейшем русском языке. На брючине расползалось большое шоколадное пятно. Он вскочил в растерянности, ловко зашвырнул мороженое в довольно далеко стоящую урну. Полез в карман за носовым платком… Я вытащила из сумки пакетик с пятновыводящими салфетками. – Вот, возьмите. Это ототрет пятно. Он взглянул на меня с удивлением. – Это пятновыводитель? – Да. Только не тормозите, оттирайте скорее. – Спасибо. Вы русская? А я решил, что вы типичная итальянка… И очень красивая. А мне-то казалось, что он меня и не заметил. – С ума сойти, кажется и вправду отходит… – Возьмите еще одну. Эта уже грязная. – Спасибо, вы просто чудо. Спасительница. У меня через полтора часа переговоры, а гостиница далеко. Я бы не успел. Хотел уж бежать покупать новые брюки. – Все в порядке. Теперь надо высушить пятно. – Да тут на солнышке в миг высохнет. Чем я могу отблагодарить вас? – Не о чем говорить. И вот, возьмите эту пачку. У меня еще есть. – Ну, уж тогда я буду в неоплатном долгу. – Пусть это будет ваш самый большой долг в жизни, – засмеялась я. – Ненавижу быть должным. Долг даже в десять рублей меня напрягает. – Хорошо, тогда в отплату этого непомерного долга скажите, почему у вас был такой невероятно

– Я пошутила. И вообще, мне страшно жалко Вику… Столько лет терпеть все его штучки, баб, приступы тоски, идиотские экспедиции, чтобы на старости лет остаться одной…

Он имел надо мной какую-то физическую власть. Стоило ему до меня дотронуться – и я была готова на все… Наваждение какое-то… Только странно, внутри ничего не болело, как в Париже. Пружина не разжалась… Или она разжалась тогда и больше уже не сжималась? А как же Игорь? Господи… Что же мне делать?

– Ну, милая, неужто ты не знаешь, что самое заветное желание любой обиженной бабы утереть нос обидчику? Ты вот, козел эдакий, меня не оценил, а я вот возьму и выйду замуж так, чтоб всем было тошно?