Глава вторая

Мэйр Саргон занимался тем, что ненавидели все мы: бумажными делами. На легкий скрип двери так быстро вскинул голову, что у меня закралось подозрение: он был бы рад любому – как поводу оторваться от рутины.

– Кап… – начал он и замолчал.

Да чтоб вас белки драли! Мужчины, вы чего?

– Капрал Маррингл, почему в таком виде?

Пришлось по второму кругу объяснять отсутствие формы. Пока говорила, внимательно наблюдала за реакцией мэйра. Высокий и мощный, как и все орки, в самом расцвете сил, в идеально сидящей темно-зеленой форме с серебряными мэйрскими погонами. Загорелая лысина поблескивала от магических светильников, а черные глаза разглядывали меня строго и… чтоб вас трясуха пробрала, взгляд становился все более масленым. Да, видимо, он тоже не ожидал увидеть у меня такие, кхм, прелести.

– Капрал… – Саргон повторил указания Рига с небольшими допущениями. – Нам уже выступать скоро. За такое и под трибунал можно. Давай, чтобы после Чори я тебя в таком виде не встречал. Сейчас отправляйся к своей роте, а перед этим… замотайся, что ли. Бинты есть, которые для фиксации после вывиха применяем? Нет? Ну возьми у интенданта.

Он шумно сглотнул и протер лысину рукой, отчего она заблестела еще ярче. Честное слово, готова его была пожалеть, но вот не получалось. Только чурбан, совсем не разбирающийся в женщинах, мог предложить такое! Приложить к своей груди бинты, которые носили на ноге или руке мужчины? Разбежалась!

И пусть умом понимала, что бытовые заклинания чистят вещи одинаково хорошо, но ничего не могла поделать с чувством брезгливости. Нет, одно дело на войне, там мысли простые: выжить. И есть будешь, что найдешь, и нацепишь что угодно. Я как-то десятки километров перемещалась в свежесодранной шкуре. Но сейчас мирное время!

Оставалось с тоской вспоминать специальное белье, которое я по дурости взяла все с собой и которое не положила в чемодан Ильсира. Знала бы она, что, непритязательное на вид, стоило оно не намного меньше эльфийского.

А еще в душе зарождалась обида. Мэйру удалось меня уязвить. Я не зеленый юнец, участвовала в боях, имею медали за храбрость, а они косятся на мою грудь так, будто обнаружили нечто постыдное. Когда мне на задании пришлось пастушку изображать и снимать часовых, именно достоинства бюста помогли отвлечь внимание и сделать все тихо. Это никого не покоробило. Когда перед юнцами ставит меня в пример за прохождение полосы препятствий, стыдя их, – то это нормально. А тут надо же, нашли у меня половые отличия.

Не собираюсь стыдиться того, что я женщина!

– Никак не могу замотаться, – глядя поверх его головы, отчеканила я, выпятив грудь. – К бинтам нужно привыкать. Если недостаточно затянуть – будет спадать, а если перетянуть – можно нанести непоправимый вред здоровью, что затруднит выполнение задания.

Скосила взгляд на Саргона: тяжело дышит открытым ртом и не сводит взгляда с моих малышек, натянувших ткань жилета. Пальцы его нервно скомкали лист бумаги на столе.

– Уйди с глаз моих! – просипел он.

– Есть! – Я стукнула себя кулаком по груди, выражая почтение. За непроницаемым выражением лица скрывая мрачное удовлетворение от того, как мэйр пошел красными пятнами. Развернувшись кругом, покинула кабинет.

– Что на тебя нашло? – спросил нагнавший меня Риг, сжимая в руках мятый лист бумаги. Кажется, это приказ о переносе моего отпуска.

– А ты не понимаешь?

Взгляд на Рига показал, что тот действительно не понимает.

– Посмотрела бы я на тебя после приказа перемотать свой стручок бинтами, чтобы он не смущал нашу сопровождаемую дамочку, и отправляться в дальний путь верхом, – буркнула, отворачиваясь.

Слишком я была зла на всех. Испорченный отпуск, выходка Ильсиры, свалившаяся на голову поездка, к которой не было времени подготовиться, и в довершение мэйр, гулко сглатывающий слюну от одного вида моей груди. Ну правда, неужели это повод перестать видеть во мне воина?

Я прошла несколько шагов, прежде чем поняла, что Риг не идет рядом. Оглянувшись, увидела его замершим на месте и провожающим меня удивленным взглядом. Встретившись со мной глазами, он ухмыльнулся.

– Будем считать, что я понял и проникся причиной твоего недовольства, – произнес капитан, и тут же его лицо приобрело коварное выражение. Он шагнул ко мне плавной, скользящей походкой почуявшего добычу хищника, и лишь усилием воли мне удалось не попятиться.

– Только ты ошибаешься, – приглушенно выдохнул Риг мне в лицо, непозволительно сокращая между нами расстояние и обдавая запахом коричной пастилки. – У меня там отнюдь не стручок, Птичка. Подумай о том, чтобы сменить любовника.

Жар опалил мои щеки, а от близости Риграсса и вспыхнувшего между нами напряжения внутри все натянулось, как струна. Его взгляд опустился на мои губы, а потом еще ниже и замер на груди.

– Но я не в обиде, ты тоже хорошо скрываешь свои достоинства.

Да глаза тебе на задницу, что ж такое-то!

Риг поднял взгляд на мое лицо. Впервые за все то время, что мы знакомы, он смотрел на меня как на женщину.

– Идем, представлю тебя твоему взводу, – прерывая наш зрительный контакт, уже другим тоном произнес он и зашагал вперед.

Тихо выдохнув и унимая бешеный ритм сердца, на ватных ногах я пошла за ним. И впервые подумала о том, что у выходки Ильсиры с моим гардеробом есть и положительные моменты. Но ее вины это не умаляет. Проблем все равно больше. Стоит старой братии увидеть меня в таком виде, и шуточек не оберешься в лучшем случае, а в худшем рука устанет зуботычины давать особо смелым.

В глубине души всегда восхищалась умением Ильсиры преподносить себя и вертеть мужчинами одним только взмахом ресниц. Ей вслед вздыхали и провожали взглядами с поволокой. Она мне тысячу раз твердила, что стоит мне только изменить гардероб и поведение, и я смогу не хуже.

«Ладно, я копировала поведение самки руаза в брачный период, когда как-то столкнулась нос к носу с самцом. В период гона они агрессивны и на своей охотничьей территории способны демона разорвать на части, а у меня даже оружия не было. Пришлось выкручиваться. Так неужели Ильсиру не скопирую?» – спросила сама у себя. Гардероб у меня новый, осталось дело за малым.

Вызвав в памяти образ подруги, замедлила шаг. Повела плечами, выпрямляясь, и ступать стала мягче, женственно покачивая бедрами. Несколько шагов дались с трудом, все тело было как деревянное, но потом я поймала ритм, и дело пошло.

Нет, я не виляла задницей, как простолюдинки на ярмарках для привлечения внимания кавалеров, а плавно несла себя. Ильсира как-то сказала, что весь секрет в том, чтобы представить у себя на голове чашу с водой, которую нельзя расплескать. Поэтому никаких резких движений, только плавность и грациозность.

«А еще на женских губах как можно чаще должна царить легкая загадочная полуулыбка, точно знаешь какую-то тайну», – вспомнила я наставления, которыми она меня потчевала. Пусть я и пропускала их мимо ушей, но в памяти отложилось.

Я попыталась придать лицу соответствующее выражение. Куда-то спешащий солдат, шагах в десяти, споткнулся и едва не упал, случайно посмотрев на меня.

«Мужчины любят внимание и сочувствие», – прозвучали в голове слова подруги, и на волне нового образа я послала пареньку по возможности сочувствующий взгляд и улыбку. Изображать что первое, что второе было непривычно.

У глазеющего на меня новобранца нервно дернулся кадык. Его ноги заплелись, и он полетел на землю. Когда Ильсира говорила, что мужчины еще будут у моих ног, я себе это несколько по-иному представляла.

Спустя два часа мы выступили из казарм. К тому времени я поняла две вещи: ненавижу мужчин и люблю свой взвод из пятнадцати человеко-орков. То есть десять человек и пятеро орков. Притирались мы с ними долго, но зато теперь действовали единой командой. И они единственные сегодня, кто не закапал слюнями все вокруг. Ну ладно, почти не закапали.

Риграсс ехал впереди роты, на массивном гнедом жеребце с красными глазами и короткой жесткой гривой. Порода эта называлась «акадийские боевые». Говорят, их специально выводили для воинов. Но когда мне предложили такую тварь, то отказалась. Пусть у меня обычная лошадь, зато я сплю спокойно. А глядя на этих, вечно гадала: они сожрут хозяина, если проголодаются, или пойдут себе зайцев отлавливать?

Солнце уже изрядно припекало, благо над головами Риграсс раскрыл отражающий полог. Я вспомнила белый пляж, теплое море и подавила вздох. Ничего, зато будем считать, что сэкономила отпускное жалованье. Тем более раскаленные улицы Оноры с ее белоснежными домами вполне могли сойти за прибрежный город. Разве что воздух не морской, а сухой и сейчас прозрачный от жары.

– Капрал Маррингл…

О, а вот и самка кодора с лиловой задницей!

– Капрал Ррынара…

Эта орчанка почему-то искренне считала, что я – мировая угроза, которую надо уничтожить. По крайней мере, ее взгляд так и намекал мне об этом.

– С каких пор нам дозволено передвигаться одетыми в тряпки гетеры?

– С каких пор ты знаешь, как выглядят тряпки гетеры? – спросила в ответ.

– Мэйр расстался с любовницей, – протянула Аррша таким тоном, что у меня зачесался затылок.

Массивные плечи орчанки были немногим меньше по размаху, чем у Риграсса. Раскосые черные глаза смотрели на мир сурово и без тени юмора, а ежик волос по центру черепа напоминал гребень боевого кодора. Такая чешуйчатая пустынная зверюга с дурным нравом.

– Все расстаются, – меланхолично ответила я. – Секс – штука приятная, но, увы, непостоянная.

– А кто-то старается побыстрее занять теплое местечко?

– Так вот что ты считаешь теплым, – протянула я в ответ. – Понимаю, мэйр теоретически твой напор выдержит.

Аррша побагровела. Видимо, как и я, вспомнила тот инцидент в таверне, когда от нее удрал понравившийся мужчина. Не просто удрал, а с криками: «Спасите! Насилуют!»

– Иди ты в задницу! Тебя, что ли, выдерживают? У самой слишком часто любовники сменяются, – зло бросила она.

– Завидуй молча, – ответила свысока и отъехала от нее.

Вот и поговорили. Ну не любили меня орчанки-воины.

Никто не знал, что мужчины, с которыми меня видели в ресторациях, друзья моего отца и знакомы мы с детства. Через них он, втайне от жены, передает мне вести из дома и мелкие подарки. А в городе я давно сняла комнату, куда заваливаюсь отоспаться в увольнительные, а все считают, что я кувыркаюсь с любовником, раз не прихожу ночевать. Зато это помогает держать на расстоянии мужскую братию. Пусть лучше думают, что я уже с кем-то сплю, чем считают недотрогой и делают ставки на то, кто меня первый соблазнит. Было и такое в моей жизни.

Обычно важные миссии провожают в дорогу с помпой, но на этот раз отправлялись мы тихо и собирались все за городской стеной. Еще и дату отправки на несколько месяцев раньше перенесли. Вероятно, спешка объяснялась тем, что опасаются срыва миссии. Но это лишь мои предположения. Даже Риграсс не в курсе.

Да и так все ясно, судя по количеству солдат в отряде, а еще и маги сейчас подъедут. Даже не зная их точного числа, готова была поспорить, что точно не один и не два. Обозы с подарками уже доставили, а провиант мы подвезли. Риграсс спешился, чтобы не волновать тягловых лошадей своим акадийским боевым жеребцом, и пошел осматривать обоз, раздавая указания. Аррша, самка нарра, под шумок увязалась за ним. Риг хоть и не орк, но стать имеет внушительную, и она на него уже давно облизывается, но переходить к привычным активным действиям к старшему по званию опасается. Субординацию еще никто не отменял.

Я держалась чуть в стороне, наблюдая за медленно ползущей очередью в город, состоящей из крестьян с товаром и торговцев. Выходной, базарный день. Хотела уже спешиться и размяться, когда у городских ворот увидела некоторое столпотворение. Выехала группа всадников, и хоть одеты они были в гражданскую одежду, военную выправку магов узнала без труда. Среди них выделялся золотым блеском волос один. Точно эльф. Он отличался более субтильным сложением, присущим остроухим. Наверное, тот самый прославленный дипломат – Иррилий Мощь Ветра. В столице это имя на слуху, только и говорят о его последней успешной миссии. Надо же, главные шишки пожаловали, и даже без опоздания. Редкое явление.

Всадники направились к нам, и, завидев их, Риграсс поспешил навстречу. Эльф и трое магов спешились, а двое остались верхом, сканируя ленивым взглядом всех присутствующих. Пока приехавшие обменивались с нашим капитаном приветствиями, я изучала эльфа. При ближайшем рассмотрении не такой уж он и задохлик. Но слишком красив, не в моем вкусе. Слышала, по этому остроухому многие дамочки при дворе томно вздыхают.

Любопытно, этот хлыщ такая же высокомерная задница, как и все эльфы?

Как будто услышав мой вопрос, эльф-дипломат посмотрел в мою сторону. И улыбнулся. С трудом подавила нервное желание оглянуться и убедиться, нет ли кого за моей спиной. Но внутри дрогнула, когда он зашагал ко мне, не отводя взгляда.

– Надеюсь, мы не заставили вас долго ждать, о прекраснейшая? – обратился он ко мне.

Мои глаза округлились, левый нервно дернулся. Я не понимала, какой бешеный нарр его укусил, а остроухий, представившись, принялся вовсю заливать, как он рад меня лицезреть и насколько восхищен красотой. Может, дипломат немного сошел с ума? Все же работа у него нервная, требует умственных напряжений.

– Признаться, я ожидал увидеть изнеженную барышню, думал, вы приедете в карете, – делился он впечатлениями.

От таких слов моя рука автоматически потянулась к кинжалу, но этот гоблин вислоухий по-своему понял мой порыв.

– Позвольте помочь вам спешиться.

Я и глазом не успела моргнуть, как меня стащили с лошади. Не будь я шокирована, подивилась бы силе в его руках. Меня подняли как пушинку.

Меня! Капрала!

– Восхищен!

Мне поцеловали руку и стрельнули таким взглядом синих глаз, что сердце задумчиво прищурилось. А потом подозрительно начало отбивать более частые удары.

Потрясенная, я хватала ртом воздух, моля богов дать мне сил не прикончить придурка. Все же дипломат, вещь полезная. Ведь не будет ничего страшного, если я сломаю ему челюсть? Он заткнется и перестанет нести бред. О, нарры, нельзя ему челюсть ломать, это его рабочий инструмент. Трибунал мой поступок не одобрит и не поймет. Даже если буду объяснять, что таким образом помогала мозгам Иррилия встать на место.

Нет, я всегда подозревала, что у этих пустозвонов с головой непорядок. Может, он на мне так речь репетирует? Неважно, терпеть я такое больше не могла. Бросила быстрый взгляд в сторону Рига, но тот и сам стоял с отвисшей челюстью и вытянувшимся лицом, а вот Аррша сверлила меня ехидным взглядом. Теперь эта стерва меня насмешками замучает. Подумать только, меня, боевого капрала, как беспомощную девицу снимают с лошади и целуют ручки. Убью!

В голове промелькнуло, что чисто номинально мы еще не все в сборе, нет танцовщицы, и пока отправиться в путь не можем, а значит, не приступили к выполнению задания, и я этому гоблину вислоухому ничего не должна. Ну, он сейчас получит!

– Капрал Маррингл, отставить! – рыкнул Риграсс, слишком хорошо меня знавший, но было поздно.

В шею ушастого уже упиралось острие кинжала.

– Руки уберите, если не хотите, чтобы я их укоротила, – с угрозой прошипела я, освобождая свою конечность и брезгливо протирая об жилет место, где кожи касались мужские губы.

К моему сожалению, эльф не испугался. В его глазах застыло изумление и ни капли страха. Он опустил взгляд, и я перевела свой за ним. Раздери меня нарры! Он смотрел на мой бюст, упирающийся в его грудь. Ткань блузки натянулась, демонстрируя эльфийское кружево под ней.

– Вижу, не ко всему эльфийскому вы столь непримиримы.

От бархатного тембра голоса мурашки побежали по коже. Из-за странной реакции тела я еще больше взбесилась. Но тут мелодичный звон колокольчиков на мгновение отвлек меня от ковыряния дыр в шее ушастого. Я бросила быстрый взгляд в сторону городских ворот, откуда к нам приближался роскошный экипаж, и тут случилось непредвиденное – меня обезоружили! Меня!!! Не ожидала такой прыти от ушастого.

– Неплохо. – Он как ни в чем не бывало рассматривал отобранный клинок. – Харршанская сталь, отлично сбалансирован. Сделан под вас. Узнаю работу Морууза.

Что? Откуда?! После завершения учебы в академии гордый отец привел меня к мастеру, заказав кинжалы и отвалив кучу денег. Они с Моруузом давно знакомы, и только поэтому он взялся за заказ. Его время расписано на год вперед, и так просто к нему не попасть. Во время войны эти кинжалы не единожды спасали мне жизнь, и с ними я чувствую себя защищенной. А еще это кусочек нашей тайны с отцом. Об этом подарке мне его жена до сих пор не знает.

– Будьте осторожны. Их нужно поить лишь кровью врагов и использовать для защиты. Разве вы не знали?

Знала, конечно. Раньше их было пять, а сейчас осталось четыре. Морууз заговаривал сталь. При правильном использовании их невозможно потерять или украсть. Они всегда возвращаются к хозяину. Но на войне или ты, или тебя. Приходилось убивать тех, кто тебе напрямую не угрожает, и один кинжал покинул меня при форсировании болота, я даже не почувствовала потери.

Но как он смеет меня поучать?! Словно сопливую девчонку. Давненько меня так не отчитывали, поэтому ответила не церемонясь, грубо:

– Грабли не тяни, куда не просят. И не лапай, не твое!

И забрала у него клинок.

Надо же, когда я угрожала кинжалом, эльф и то более открытым был, а после моих слов эмоционально закрылся, став холодным и до зубовного скрежета вежливым.

– Приношу свои извинения, капрал Маррингл. Ваш внешний вид ввел меня в заблуждение.

Эльф отошел, потеряв ко мне интерес. Риг остался стоять с магами, но взглядом обещал разбор полетов, а Аррша не упустила своего, ехидно бросила, проходя мимо:

– Я же говорила – тряпки гетеры!

Но я не обратила на ее укол никакого внимания. Гораздо сильнее меня задело разочарование, мелькнувшее в глазах эльфа. А ведь я его послала еще довольно прилично, без крепких выражений, но буквально почувствовала, как упала в его глазах. И это неприятно скребло в глубине души. Рядом с ним я ощутила себя деревенщиной.

Хотя какое мне вообще дело до этого?!