– Позвольте мне взглянуть на ваши расчеты, – попросил Клаус.
– Сколько угодно, дорогой. Подойди ближе, не бойся, – старушка поманила его к столу.
– Ладно, Эдна делом занята, а остальные почему не на местах? – осведомился мистер Баркли. – Вдруг что случится? Возвращайтесь к работе.
Пожилые женщины безропотно разбрелись по углам и принялись таращиться в пыльные мониторы.
Он не представлял, как станет искать ошибку в чужих записях, особенно не разбирая почерка, только самолюбие требовало непременно справиться. «Проще все заново пересчитать». – Мальчишка подобрал сборник таблиц с константами и первый лист.
Беглого взгляда хватило, чтобы успокоиться.
– Тут точка в дроби пропущена, – сообщил Клаус. – С нее все и пошло неверно. Константу записали не так.
– Как неловко, – расстроилась Эдна.
– Ничего, это не ваша вина. Пора экземпляр книжки обновлять, скоро не то, что точки, цифры различать перестанете: сотрутся, – ободрил он.
Работа спорилась. Если раньше Клаусу казалось, что он способен считать в уме очень быстро, то теперь мальчик осознал настоящее значение слова «очень». Бойкая сухая старушка, глазом не моргнув, делила и умножала любые числа с поразительной точностью.
– Спасибо за помощь, – с улыбкой произнесла она.
В выцветших голубых глазах поблескивал живой огонь гибкого интеллекта. Пусть старость помешала разглядеть какую-то глупую точку, но опыт творил чудеса.
– Это вам спасибо. – Клаус с удовольствием вернул Эдне любезность.
– Раз отличился, может, хочешь взглянуть на зверушку, которой обратный билет домой обеспечил? – Эдвин по-дружески похлопал мальчишку по плечу.
– Безусловно, хочу, сэр, – встрепенулся тот.
– Тогда идем, – мистер Баркли кивком указал на дверь.
– А это не опасно, Эд? – робко поинтересовалась старушка.
– Не опаснее, чем поход в зоопарк, – возразил он.
«Если у нас так часто что-то происходит, отчего в участке, грубо говоря, три калеки?», – размышлял Клаус. – «Или я не всех видел? Запертых дверей-то вон сколько, за ними тоже люди…». Он не решался задать свои вопросы вслух, чтобы ненароком не обидеть мистера Баркли.
– Веди себя тихо, – предупредил пожилой офицер перед началом крутого спуска. – Зверь находится в пределах аркана щита, но уснул совсем недавно. Силища невообразимая. Специалисты с ним уже закончили, но нам еще нужно придумать, как выдворить тварь восвояси без жертв. Поэтому будить зверюгу не рекомендую.
– Вы хотите сказать, это какой-то неизвестный вид? – Изображать безразличие не получалось.
– Сынок, у нас по три раза на неделе неизвестные виды косяком прут, – усмехнулся Эдвин. – На одном этом чуде паразитов тьма и все науке неизвестные. Думал, мы ловим только то, что крупнее крысы? Ничего подобного. Самые опасные, как правило, те, кого без приборов не засечь. Зверь, который сегодня попался, обычный хищник со своими повадками и привычками. Не разумнее собаки. А чем от него заразиться можно, станет понятно только завтра. Специалисты говорят: молодой самец. Нам крупно повезло, что он сытый.
Спуск закончился площадкой с глухими металлическими воротами, залитыми безжизненным светом белых ламп.
– Всех трансумов держат в условиях строгого карантина. – Мистер Баркли приложил ладонь к красному кругу, выступавшему из металла. – Сейчас войдем, и ребята нас продезинфицируют.
– Ясно. – От волнения вспотели руки.
Клауса будоражило и восхищало буквально все: от звука, с которым открылись и закрылись неподъемные створки, до приятного запаха волны горячего сухого воздуха, растрепавшего волосы. Сердце колотилось так часто, что грозило выпрыгнуть наружу.
За вторыми воротами у длинного окна толпились люди в белых халатах. Они переговаривались вполголоса и тоже не скрывали волнения.
На ватных ногах мальчишка приблизился к стеклу. По ту сторону находился просторный ярко-освещенный ангар, посреди которого возвышался золотистый пузырь. Даже с приличного расстояния тварь, заключенная в нем, казалась мохнатой горой.
– Достаточно ошеломлен, или посмотрим поближе? – тихо спросил Эдвин.
– А можно подойти ближе? – Клаус закашлялся.
– Можно, – подтвердил мистер Баркли.
– Тогда чего мы ждем?
Он снова вернул себе сдержанность, но какой ценой! В ушах звенело, а дышать становилось все тяжелее с каждым шагом. Дверь и боковой коридор – как в полусне. Снова дверь. И вот уже те, в халатах, с завистью смотрят на мальчишку сквозь окно.
– Какой красивый! – выдохнул Клаус, приблизившись к сфере вплотную.
– Запомни раз и навсегда, сынок, – прошептал Эдвин, – дикий зверь остается диким зверем, каким бы красивым ни был.
Но мальчишка не слушал. Он заворожено таращился на живую гору. Больше всего монстр напоминал гигантскую кошку с бородой и коротким хвостом. Его горбатая спина медленно ходила вверх и вниз. Зверь лежал на животе, опустив массивную голову между лапами. Густая шерсть, покрывавшая все тело, отливала серебром. Монстр ворчал во сне и облизывал широкий серый нос розовым языком. Клаус обошел сферу кругом и вернулся к голове.
– Какого цвета у него глаза? – зачем-то спросил он.
– Желтого, – мистер Баркли нахмурился. – Налюбовался?
– Нет, – честно признался мальчишка. – Уже пора на выход?
– Пора, – подтвердил тот. – Сейчас сюда установку для рентгена подтянут.
В дверях Клаус обернулся.
– До свиданья, страшный зверь, – улыбнулся он.
– Лучше «прощай», – покачал головой офицер.
Мальчишке не терпелось добраться до дома и поделиться последними событиями с господином Отто. Клаус уже предвкушал, с каким воодушевлением дед станет расспрашивать об увиденном в мельчайших подробностях.
– Когда его вернут в родной мир? – Потрясающий кот безраздельно владел мыслями мальчика.
– Когда из лаборатории пришлют документ, подтверждающий, что зверь ничем у нас не заразился, – задумчиво произнес Эдвин и, помолчав, добавил: – Не нравится мне твой щенячий восторг. Я, конечно, все понимаю, но эта тварь вырезала бы полгорода, останься она на воле. Радоваться чудовищу как рождественскому подарку странно.
– Хищник, заключенный в сферу, – объект научных изысканий. Он не «тварь» и не «чудовище», а биологический вид. Мой дед уважаемый профессор и исследователь внешних миров. Если бы он увидел это существо, отреагировал бы еще более эмоционально. Прошу принести извинения за «щенячий восторг», – мальчишка вскинул голову.
Пожилой офицер оторопел и притих.
– Я не сумасшедший, чтобы недооценивать угрозу, которую может представлять зверь таких размеров, свободно разгуливающий по окрестностям, – воспользовавшись паузой, продолжил Клаус. – Я, конечно, молод, но дураком себя не считаю, сэр. И чувство собственного достоинства у меня есть.
Он умолк. Если бы сварливый характер хоть изредка позволял удержаться от выяснения отношений по любому поводу, мальчишка наверняка стал бы гораздо счастливее.
– Прости, что недооценил твою рассудительность, – согласился Эдвин. – Только там, в смотровой, ее было не слишком заметно. Мне даже показалось, что, если бы не сфера, ты кинулся бы «погладить котенка».
– Не догадывался, что произвожу такое впечатление, – расстроился Клаус.
– Это я предвзят, – подбодрил он. – Добрых полжизни тут прослужил, на трупы насмотрелся, хоть караул кричи. Поэтому всякую опасную тварь рассматриваю исключительно как потенциального людоеда. Пожелал бы тебе никогда не понять моих страхов, но ты – связной. Вашему брату и не такое встречать случается.
– Я ничего не боюсь, – гордо произнес мальчишка.
– А говоришь, что не глупый, – мистер Баркли только головой покачал. – Все боятся. Ты настоящего ужаса просто не видел еще.
Клаус ничего не ответил.
– Не решил, чем хочешь заниматься? – уточнил на прощание старый офицер.
– Чем угодно, кроме перекладывания пыльных папок, – заявил мальчишка.
– Ну, тут ничего не обещаю, – Эдвин картинно развел руками. – Одно точно: скучать не придется.
На обратном пути Клаус много думал. Он не обращал внимания на идущих навстречу людей. Правда, решение «не впадать в щенячий восторг» продержалось ровно до того момента, пока господин Отто не спросил: «А какие у нефо были гляза?».
– Желтые. – И рассказ завертелся по-новой.
Джулиус сидел на толстом бревне у костра и с упоением жевал цветки акации.
– Зря ты со мной поспорил, – проглотив следующую порцию, сообщил он. – На этот раз совсем зря. Хоть целую тачку таких цветов слопать могу.
– Я еще не сдался! – Сириус икнул.
– Да-да, но перед тем, как тебя стошнит, предупреди, чтоб я успел отойти. – Джулс достал из кармана еще пригоршню.
Ночная роща мягко шелестела над головами, а сладкий воздух гладил горло. Возможно, поначалу мальчишки не обрадовались тому факту, что не способны избавиться друг от друга, но вскоре все наладилось. Пусть Сириус судорожно прятал некоторые свои воспоминания, а Джулиус бодрствовал сутками, – встречаясь, они продолжали отлично проводить время.
– Признай поражение и расскажи наконец, что тебя так расстроило тогда, – предложил Коллоу. – Я даже согласен на ничью.
– Все должно быть по-честному, – возразил упрямец.
– Очередной хитрый план? Обожраться акации до беспамятства? – Джулс спрыгнул с бревна и подбросил еще веток в огонь.
– Зачем так грубо? – Лицо Сириуса заметно позеленело.
– Затем, что никак не возьму в толк, отчего ты упираешься. – Он устроился прямо на земле, скрестив ноги. – Смеяться не буду, даю слово.
– А тут не над чем. – Мальчишка с силой швырнул свою пригоршню цветков в костер.
– Сдался? – потирая руки, осведомился Джулиус.
Вместо ответа Сириус зажал рот ладонью и скрылся в кустах.
– Слабак! – крикнул вдогонку Коллоу.
Когда мальчишка вернулся, Джулс участливо протянул ему бутылку с водой. Сириус молча подставил руки.
– В следующий раз спорим на что-нибудь менее противное, – предложил Джулиус.
– Уговорил, – прополоскав горло и умыв лицо, подытожил мальчишка.
– Теперь поведай мне причину своих недавних страданий.
Сириус отчаянно тянул время. Он мучительно медленно усаживался у огня; потом обвел грустным взглядом клочок черного неба, усыпанного звездами, и глубоко вздохнул.
– Хватит, – нахмурился Коллоу. – Я выиграл и требую свой приз – правду.
– Все дело в девочке, – признался Сириус. – Она меня не слышит. И не услышит, а виноват ты.
– Почему сразу я? – возмутился Джулс.
– Разве кто-то другой мешает ее обучению? – мальчишка поднял брови. – Закономерность простая, как блин: чем больше Эмьюз узнаёт, тем ближе мы становимся. Я настолько реален здесь благодаря тебе. Для тех немногих, до кого сумел достучаться, ничего этого нет. Только едва различимый шепот и путаные сны.
– Пока не объяснишь, зачем она тебе, можешь на меня не рассчитывать, – отрезал Коллоу.
– Даже не надеялся, что будет легко, – отмахнулся тот. – Мне нужно знать, смогу ли я… доверить ей свою жизнь, да и твою тоже, по большому счету.
– Ничего не понял, но уже испугался. – Джулиус озадаченно потер лоб.
– Правильно, – согласился Сириус. – Не успеешь обучить девочку, сам проиграешь все. Мое будущее уже давно никого не интересует, меня в том числе, но есть вещи гораздо более важные.
– Не пробовал для разнообразия говорить прямо? – Коллоу чувствовал, как ситуация выходит из-под контроля.
– Куда прямее! – собеседник подался вперед. – Ты уже сталкивался с предсказанной судьбой. Видел, как она работает. У каждого своя роль, но остальное – слепой случай.
Разговор зашел в тупик. Только беззаботное пламя продолжало перешептываться с кронами деревьев.
– Я не готов доверять свою жизнь кому бы то ни было, – наконец, нарушил молчание Джулиус.
– Поэтому я и не рассказываю тебе всего, – улыбнулся Сириус. – Свой выбор ты сделаешь сам. А пока… вам ведь так и так придется ее учить. Почему не приступить уже сейчас? Ждешь, что девочка начнет являть чудеса? Не начнет. Вернее, не те чудеса, которые ты способен увидеть.
– Какой ущербный я, – обиделся Коллоу. – Твоя «предсказанная судьба» полная чушь. Перекладывать взрослые проблемы на детские плечи, прикрываясь судьбой, – редкая подлость. Мы бездну лет обходились без Леди Эмьюз Варлоу. Что теперь нам помешает? Желаю воспользоваться своим правом выбора немедленно.
Джулиус поднялся на ноги.
– Все пойдет, как шло. Не быстрее, не медленнее, – объявил он. – А о себе я позабочусь сам.
– Сядь, – устало попросил мальчишка. – Нельзя обгонять события. Задавать вопросы ты научился, принимать ответы – еще нет. Джулс, я не собирался настаивать. Злиться просто, когда не слышишь, как она мечтает. Бедняжке нужно ощутить, что ее новая жизнь имеет смысл.
Рыжий огонь жался к раскаленным головешкам и плевался искрами. В прозрачной ночной тишине каждый шорох казался удивительно громким. Коллоу прекрасно помнил, с каким нетерпением ждал возможности проявить себя в первые годы. Насколько все это было важно.
Где-то совсем близко запел соловей.
– Пойми, Джулс, никакая Мария не сумеет оградить Эмьюз от самой себя, – продолжил Сириус. – Она жаждет тех опасностей, которых нормальным людям положено бояться. И непременно найдет их. А там – либо чудеса, либо верная смерть. Если я буду рядом, вероятность благоприятного исхода значительно возрастет.
– Уговорил. – Джулиус поднял взгляд.
– Я не заставляю спешить. Достаточно не мешать.
– Ладно, – кивнул он. – Только меня все равно расстраивают твои вечные отговорки.
– Молчание вполне оправданно, – признался мальчишка. – Ты ведь почти уверен, что знаешь, кто я.
– Что значит «почти»? – с вызовом спросил Коллоу.
– Только то, что Мастер Тени ни в чем не уверен наверняка, – пожал плечами тот. – Но ты не назовешь меня. Потому что когда все точки займут свои места, возникнет справедливый вопрос: а не предатель ли ты?
– Лихо! – Джулс с чувством плюхнулся на бревно.
– Успокойся. Ты не предатель по многим причинам, – охотно пояснил Сириус. – Естественно, не все с этим согласятся. Чем, кстати, закончились поиски моих корней?
– В Шейдивейл обнаружился только один Мастерс, и звали его Уолтер. – Смена темы – очень удачный ход, особенно когда дело принимает неприятный оборот. – Он умер в возрасте пятидесяти семи лет и похоронен на земле аббатства, как ни странно.
– Неужели и могила сохранилась? – удивился мальчишка.
– Да, – подтвердил Коллоу. – Я был там.
– Еще раз окажешься рядом, хоть цветочков положи, – грустно улыбнулся он.
– От кого? – издевательски уточнил Джулиус. – По документам Уолтер Мастерс после себя никого не оставил.
– Больше верь документам, – парировал Сириус. – Не только меня история потеряла. Собственно, я не в обиде.
«Ветреница крайне неудачный свидетель», – размышлял Джулс, пока загадочный мальчишка предавался пространным рассуждениям. – «С одной стороны, как можно полагаться на слова растения? Но с другой, ее память изменить или очистить нельзя, слишком уж колючая дамочка не похожа на человека. Непонятно, что в ней вообще за память отвечает».
– Перестань кивать, я уже молчу, – рассмеялся Сириус.
Джулиус потянулся и зевнул.
– Кто такой Ариэль? – Он не ожидал, что произнесет это вслух.
– Ты, наконец, заметил, что он существует? – ехидно отозвался мальчишка. – Мыслишь в правильном направлении. Только Ариэль не Ветреница. Этот ничего тебе не скажет. И никто не в силах его заставить.
– А если я отберу у Ариэля его дурацкий шарф?
Коллоу чувствовал себя круглым идиотом. Он, конечно, много думал о привратнике последние дни, но что мешало сложить два и два?
– Лучше не пробуй, – посоветовал Сириус. – Он убьет тебя.
– Из-за тряпки? – не поверил Джулиус. – Чем она так важна для него?
– Не уверен, что знаю правильный ответ, – задумавшись на мгновение, сообщил тот. – Истинные мотивы Ариэля загадка даже для меня.
– И все-таки, кто он? – Любопытство взбесилось.
– Пойманный ветер. – Решив, что дал исчерпывающий ответ, мальчишка встал с земли и щедро залил угли водой из бутылки.
– Ты что делаешь? – В обрушившейся тьме роща из волшебной мигом превратилась в зловещую.
– Костер и так потух, – возразил он. – Ты разве не хочешь прибиться к дому? Да и мне нужно срочно сменить обстановку. Не люблю жаловаться, но от твоей акации все еще тошнит.
– Чего раньше не сказал? – нахмурился Джулиус.
– К слову не пришлось, – повинился тот.
Накрыло удивительное ощущение детства.
– К кому пойдем? К тебе или ко мне? – для пущего правдоподобия уточнил Джулс.
– Давай, для разнообразия, к тебе, – с удовольствием подыграл Сириус, и темная роща растаяла без следа.
Проснувшись в кабинете, Сэр Коллоу взглянул на часы и поспешил на технический этаж. «Дневная смена дрыхнет без задних ног, а ночная трудится не покладая рук, значит, очереди в душ взяться неоткуда», – справедливо решил он. Чумная голова просто-таки требовала освежиться.
Месяцы общения с Сириусом-Малькольмом принесли свои плоды. Прежнее недоверие осталось в прошлом, уступив место настоящей дружбе. Хотя Джулиус лукавил, когда убеждал себя в том, что личность Сириуса его не волнует. Тут правильнее сказать: «Кем бы он ни оказался, я видел, каков он на самом деле». А еще Сэр Коллоу представлял, как однажды войдет в крошечную камеру с ледяной глыбой и посмотрит старику в лицо. Только сейчас такой поступок стал бы крайне опрометчивым и недальновидным.
Даже если Сириус втайне лелеял злодейские планы, в чем Джулиус сильно сомневался, однажды побежденный, он едва ли во второй раз справится лучше. И, как бы цинично это ни звучало, мир и Орден давно нуждались в хорошей встряске. Для любого движения вперед пригодится толчок, а чем серьезнее перемены, тем ощутимее он должен быть.
Сэр Коллоу отлично помнил о письме из клиники. Он не забывал о нем ни на секунду, хотя разум наотрез отказывался строить предположения.
Отведенные для ожидания сутки утекали несуществующими песчинками. Джулиус боялся, что у персонала Сайленткипа возникнет ощущение, будто записка сумасшедшей Мастера Тени не интересует. Тогда ничто не помешает им просто выкинуть, возможно, единственное подтверждение вменяемости Фолии.
– Потерпи всего пару часов до утра, Джулс, – приказал он себе и с наслаждением подставил голову под тугие струи теплой воды.
О проекте
О подписке