Читать книгу «Анима: Золотой стриж. Серебряный ястреб. Медная чайка» онлайн полностью📖 — Екатерины Соболь — MyBook.
image

Глава 14
Семь два три

Птица мощно приминала крыльями воздух. Долетев, она камнем спикировала вниз и ударилась о землю с такой силой, что Нил понял, насколько Кадет зол, еще до того, как тот превратился.

Видеть его опять было странно, и пару секунд Нил просто дышал, пытаясь справиться с непрошеным чувством отвращения, неловкости и страха. Легко было прощать, когда он Кадета не видел, но вот он, в темной форме с лиловой полосой через плечо, в маске, в капюшоне, с узнаваемой спиной. У Нила прямо заныла лопатка, под которую Кадет в прошлый раз вогнал нож, хотя рана давно зажила без следа.

Нил с тяжелым сердцем опустил взгляд на монструма, который держался рядом с ногой Кадета как приклеенный. Он все еще был каким-то бесформенным, и Нила мороз по коже продрал. Монструм был крупнее прежнего, у него была голова и четыре ноги, но больше – никаких отличительных признаков, болванка для создания животного, заброшенная на полдороге. Двигался монструм тяжело, пугающе – незавершенность этой твари придавала ей какую-то особую отвратительность.

Кадет поправил форму и зашагал к зданию. Взгляд у него был неподвижный, скучающий, будто он вынужден тратить время на что-то, не стоящее ни крупицы внимания. Нила этим было не обмануть – примчался, как миленький, просто делает вид, что все ему нипочем.

Нил медленно, через силу выдохнул и вышел из-за угла здания.

– Эй, ты! Да, ты!

Голос получился довольно жалкий – не героический рык, а какой-то сдавленный скрип. Кадет обернулся, но в глазах ничего не отразилось – видимо, способность не двигать лицом Ястребы годами воспитывают. Нил пошел к нему, очень надеясь, что шаг у него твердый и решительный. Поразить он хотел не столько Кадета, сколько местного Ястреба, который, несомненно, наблюдал из окна. Пусть знает, что не каждый местный – размазня.

Нил остановился напротив Кадета, упрямо выпятив челюсть. На того это никакого впечатления не произвело – смотрел потяжелевшим взглядом и просто ждал.

– Недоброе утро, – сказал Нил, не придумав ничего интереснее. – Как дела? Плохо?

Он и сам не знал, на что надеялся, – на окрик, на удивление, но Кадет даже бровью не повел. Холодом от него теперь веяло куда сильнее: волны мороза, будто рядом с тобой стоит глыба льда. Ну, холод сейчас будет очень уместен – буквально через десять секунд.

Эта мысль, очевидно, проступила у него на лице довольно глупой улыбкой, потому что Кадет едва заметно нахмурился. И тогда Нил закрыл глаза и подумал о снеге.

Облака в небе были толстые, серые, но, ясное дело, не снежные. Ничего, это можно исправить. До Нила вдруг как-то разом дошли слова лесовика о том, что он может все, если постарается. Вообще все.

Пушистые снежинки. Чудесный запах зимнего дня. Тишина снегопада. Холод, которым охватывает нос изнутри, если вдохнешь глубоко. То, как ноги мягко вдавливаются в снег, когда наступишь. Все это стремительно пронеслось у него в голове, и все это он передал своим рукам. Касаться – не обязательно, ты все равно связан со всем, что есть вокруг, а оно – с тобой.

Думать об этом было так приятно и странно, что он тихо рассмеялся. Кто бы сказал ему раньше, что он будет бесстрашно проворачивать такой трюк под носом у двух Ястребов, – не поверил бы. Раньше золотая магия представлялась ему прекрасной и отдельной, несовместимой с Ястребами, а сейчас он с лихорадочной, шальной веселостью думал: «Да нет уж, давайте-ка совместим».

Все эти размышления заняли у него от силы две секунды, и Кадет, наверное, успел бы его остановить, если бы не опешил от такой наглости. Ястреб, который наблюдал из окна, видимо, чувствовал то же самое. Золотые народы не сопротивляются, не преподносят сюрпризов, не творят дерзкой и самоубийственной ерунды. Чтобы ничем не рисковать, они просто ложатся и проигрывают.

Нил широко ухмыльнулся. Обычно – да. Но не сегодня.

С неба повалил снег – не нарастая постепенно, как нормальный снегопад, а весь и сразу, словно туча очень торопилась и решила выбросить все, что у нее есть, за минуту. Вот обычный день ранней осени – а вот уже сыплет белым, как из мешка. Кадет посмотрел вверх. Нил не сомневался, что Ястреб в доме тоже смотрит и либо уже вызывает подмогу, либо удивляется и ждет, что будет дальше. Скорее – второе. Необычные ситуации, лишенные логики, – единственное, что может выбить Ястреба из колеи.

– Но… Тут больше нет магии, – сипло проговорил Кадет, глядя вверх.

Снег валил ему прямо в лицо, и он часто моргал, чтобы хоть что-то разглядеть.

– А она моя. С местом не связана, – пожал плечами Нил.

Ладони слабо поблескивали золотом – они были единственным ярким пятном среди белого. Снегопад уже отрезал их от соседнего дома, от улицы, даже друг от друга – Кадет выглядел размытой темной фигурой с бледной полосой лица, а снег падал все гуще, все быстрее. Снежинки залетали в нос вместе с воздухом, и ужасно тянуло чихнуть, но Нил держался: чих – это не героически, а ему хотелось впечатлить.

– Зачем ты это делаешь? – неразборчиво спросил Кадет – снег глушил слова. – Чтобы показать, что магия еще при тебе? Мы сейчас просто заберем тебя и придумаем, как от нее избавиться.

– Не думаю, – ответил Нил.

Времени было мало – Ястреб в здании скоро перестанет хлопать ушами и кого-нибудь вызовет, – но Нил медлил. Он не знал, с чего начать то, что нужно сказать.

– Снегопад отлично подходит для побега, – выпалил он. Его начало слегка трясти – магия магией, а одежда-то не зимняя. – Мы умеем менять погоду, потому в Селении небо и контролировали, а?

Кадет издал невнятный звук, который, очевидно, изначально был задуман как презрительный смешок.

– Ты не сбежишь. Я просто достану теневую веревку или десяток других предметов. Еще один Ястреб в доме, в нескольких шагах от нас. Он окажет мне содействие.

– Может, и так. Но это не мой побег, – фыркнул Нил.

И сделал шаг назад. А потом еще один. И еще. Кадет инстинктивно двинулся следом – Ястреб не может не ловить то, что от него убегает. Вот только он не знал, о чем Нил думал на ходу и кого изо всех сил звал. А еще не знал, что достаточно попросить о помощи и она придет. Зимнее пристанище появляется тогда, когда нужно, замерзающим путникам достаточно просто захотеть.

Снег валил все гуще, так что ничего больше невозможно было разглядеть. Нил сделал еще шаг спиной вперед и поскользнулся с такой силой и размахом, что рухнул на спину, вскрикнув от боли. Кадет угрожающе навис и собирался что-то сказать. Нилу было неинтересно – он его репертуар изучил уже вдоль и поперек, – но Кадет и не успел ничего сказать. Когда он сделал шаг ближе, – очевидно, чтобы нависнуть еще более угрожающе, – его нога резко скользнула по льду, и он рухнул, от удивления не успев вернуть себе равновесие. Монструм застыл рядом совершенно неподвижно, будто неживой. Он, похоже, способностью удивляться не обладал в принципе.

Кадет ощупал поверхность под своей распластанной ладонью, смел снег – и обнаружил под ним исчерканный чем-то острым лед. Несколько секунд он смотрел, и Нил сразу понял: Кадет уже вспомнил, где видел вот такой лед, и просто поверить не может, что это происходит. Нил еще несколько секунд ловил рукой и открытым ртом снежинки, потом медленно сжал ладонь в кулак. Снегопад резко прекратился – крупные хлопья падали с неба все реже и реже, пока на землю не приземлились последние.

Деревни вокруг больше не было – только елки, сугробы и избушка с резными наличниками. В окнах плясал свет очага, дверь была приоткрыта. Нил приподнялся на локтях.

Они лежали на замерзшем пруду, припорошенном снегом. Кадет еще несколько раз моргнул, потом резко встал, с трудом удержавшись на льду. На Нила он уставился самым грозным из своих угрожающих взглядов. Тот даже ухом не повел.

– Что ты творишь? – процедил Кадет.

– Это похищение, – заявил Нил. К этому вопросу он подготовился. – Я, похоже, всемогущий. И буйный. Так что со мной лучше не спорить.

– Ты хоть понимаешь, что я с тобой сделаю?

Ну, началось.

– Дай-ка подумать. Ничего?

– В порошок сотру. Меня будут искать. И найдут. Но даже без содействия я…

Слушать было скучно, поэтому Нил просто разглядывал его лицо. За две недели оно изменилось, осунулось, как у голодного злого животного, и кости на висках обозначились четче.

– Решил отомстить? – процедил Кадет. – Довольно глупый способ.

– Нет. Я просто хочу тебе помочь.

Кадет выдавил смешок:

– Думаю, ты потерял остатки разума. Терять было особенно нечего, но ты справился. Я ухожу.

– Нет. – Нил удобнее устроился на льду. – Во-первых, у тебя не выйдет – это место скрыто, и ты будешь просто очень, очень долго бродить по лесам. Во-вторых, даже если получится, что-то ты слишком много подозрительного натворил. Номерная плашка, набитая золотой магией, исчезновение среди снегов. Ты, случайно, не предал Империю?

Кадет вытаращил глаза. Он удивился так, что даже забыл сделать злобное лицо.

– Ты… Ты меня подставил.

– Я такой. Коварный. Извини, – смягчился Нил. – Но ты будешь рад слышать, что в этот раз я все продумал и мы исправим свои ошибки. Ну, точнее, я исправлю, а ты пожнешь плоды моей изумительной победы. – Кадет потряс головой, словно ушам своим поверить не мог, и Нил прибавил: – Я тут кое-что узнал. Твой секрет.

– А, ясно. Шантаж. – Кадет злобно скривился. – В Академии я прятал еду под матрасом. Если ты об этом, не думаю, что кого-то впечатлит.

– Нет, я вот об этом, – спокойно ответил Нил. Вытащил из-за пазухи бересту, найденную в доме с яблоневым садом, и протянул Кадету. – Знаешь, это многое объясняет.

Тот взглянул, и лицо у него дернулось, все, целиком, будто мышцы свела судорога. Монструм у его ног пошел рябью – он был совершенно никакой, просто заготовка, сгусток тьмы, но даже он ощутил, как хозяин перепугался. Кадет стоял и смотрел на бересту. Нил смотрел на него.

– Зайдем? – негромко спросил Нил. – Тут мы в безопасности. Они не найдут.

Ответа не последовало, и он зашагал первым, осторожно ступая и пытаясь не скользить, – их выбросило прямо на середину замерзшего пруда. Чем лесовик так исчеркал лед? Надо будет потом спросить. Потом, когда все закончится.

В доме было жарко натоплено и пусто. Нил посмотрел в потолок.

– Ты здесь? – С чердака ответа не последовало. – Ладно, все равно спасибо.

Кадет вошел следом, опустился на лавку и положил кусок бересты на стол.

На бересте углем была нарисована собака. Мелкая, черная, с торчащими ушами и клочковатой шерстью, – и как две капли воды похожая на старого монструма Кадета. Рисунок выцвел и покоробился от влажности, и все равно было понятно: во-первых, рисовал ребенок, во-вторых, с большими способностями к этому делу.

– Это ты нарисовал, – тихо проговорил Нил, усаживаясь на дальний конец лавки. – Тот дом – твой. И сад с яблоками тоже.

Кадет не двигался. Нил перевел взгляд на монструма – тот безжизненно сидел около стола, совсем не похожий на себя прежнего.

– Из бывших игроков получаются неплохие солдаты, да? Так ты сказал? – пробормотал Нил. Он до сих пор сам себе не верил, но по лицу Кадета было ясно: не ошибся. – Ты местный. Ты отсюда.

– Мне пора возвращаться к работе.

Кадет встал так резко, что чуть не перевернул лавку, и размашисто пошел к двери, но она захлопнулась у него перед носом. Дернул за ручку – не открылась. Кадет злобно обернулся. Нил не стал опускать вытянутую в сторону двери руку, пусть видит: ладонь мягко сияла золотом.

– Нет, – просто сказал Нил. – Мы поговорим. Потом уйдешь, если захочешь.

Несколько секунд Кадет трясся от гнева, сжав кулаки, потом резко выхватил что-то из воздуха и швырнул в его сторону. Что именно, Нил разглядеть не успел, но ясно было, что ничего хорошего: шевелящийся черный сгусток Тени. Нил инстинктивно упал на пол. Он, может, отличным игроком и не был, но все же как-то дожил до своих лет – в основном на умении вовремя увернуться. Черное ударилось о стену, пробило в ней дыру и вылетело на улицу. В избу сразу потянуло морозом.

– Не советую, – сказал Нил, ловко перебираясь под стол. – Это не тот хозяин, которому можно безнаказанно крушить дом. В лягушку превратит, тебе не понравится.

Пока он говорил, Кадет отчаянно и безуспешно дергал на себя дверь. Нил сидел под столом и ждал, когда ему надоест.

– Ты из Селения. Выиграл игру, и тебя взяли работать на Ястребов, – настойчиво проговорил он.

Кадет перестал рвать на себя дверь и уперся в нее лбом.

– Чего тебе надо? – с ненавистью прошипел он. – Оставь меня в покое. Я тебя не сдам. Сиди тут сколько влезет. Просто открой.

– Собаки прекрасны, да? – задумчиво начал Нил, прислонившись к ножке стола. – Твой монструм – не этот, настоящий, – так выглядел, потому что у тебя когда-то была похожая собака. И чем дальше мы шли, тем живее он становился. Может, чувствовал, что приближается к дому?

– Заткнись! – крикнул Кадет с такой злобой, что Нил от неожиданности подпрыгнул и стукнулся головой о столешницу. – Это не твое дело, ясно тебе?

– А знаешь, что забавно? Ты идеально говоришь на нашем языке, потому что это – твой язык.

Кадет запустил руку в Тень, вытащил что-то похожее на бестелесный ключ и вогнал в дверь. Не в замочную скважину – в саму дверь. Тот вошел легко, как в масло, дверь тут же почернела, обуглилась и упала вперед, едва не проломив крыльцо. С чердака донесся возмущенный вопль. Нил зашипел, втянув голову в плечи. А хозяин-то все же дома.

– Извини, – сказал он, посмотрев наверх. Потолок загораживала столешница, но он не сомневался, что его услышат. – Я починю.

Кадет уходил вдаль таким шагом, будто его тело весило в два раза больше прежнего, монструм той же поступью плелся за ним. Зрелище было – мрачнее не придумаешь. Нил вылез из-под стола и встал в дверях. Он чувствовал, что разговор начал как-то неловко, ну да ладно – будет пробовать, пока не получится. Кадет не представляет, с кем связался.

Так. Нужно придумать что-нибудь веселое. Он на секунду задумался, а потом сжал руку, дождался, когда она прогреется, и бросил Кадету вслед золотой шарик.

В полете тот изменил форму, и Кадета догнал уже не шар, а почти живое создание. Это была собака, слепленная из золотой пыльцы и очень похожая на прежнего монструма. На боках у пса было несколько пар крыльев, которые с трудом удерживали его мохнатое тельце в воздухе.

Собаку Нил представил себе легко – все-таки пару дней провел с монструмом бок о бок, – а вот с крыльями пришлось срочно что-то решать. Подробно он помнил только устройство стрижиных, так что их и вообразил. Сразу пять пар, чтобы пес не упал. И теперь вот это летало вокруг Кадета кругами, неуклюже перебирая в воздухе короткими мохнатыми лапами. Хвост нервно вилял.

Монструм остановился первым – шлепнулся на свой толстый зад и поднял голову вверх. Это было самое живое движение, какое Нил увидел в его исполнении. Кадет попытался идти дальше, но золотой летающий пес тяжело носился вокруг, перегораживал путь и иногда ударял лбом в бок. Кадет с шипением остановился.

– Серьезно? – спросил он, уклоняясь от золотой собаки. Он, кажется, едва разжимал зубы от ярости. – Ты вот так собираешься меня остановить?

– Угу. – Нил кивнул, прислонившись к притолоке. Руку он по-прежнему держал вытянутой – управлять движением чего-то движущегося, пусть и сотканного из его собственной анимы, оказалось труднее, чем он думал. – Знаю, глупо. Но смешно. Разве нет?

Летающий пес боднул Кадета лбом в лицо. Тот зашипел и отшатнулся, щурясь от яркого света.

– Как я сам не догадался? – продолжил Нил, пользуясь заминкой. – И лесовик, и та девушка, которая тебя отравила, они сначала заговаривали с тобой, не со мной. Я был просто… за компанию. Они знали, что ты отсюда. Знали, что ты вернулся домой. – Голос получился скрипучий – пса становилось все труднее контролировать. – А ты ведь, наверное, тоже когда-то мечтал стать золотым волшебником. Ты поэтому так разозлился на Мага? Он получил то, что хотел ты?

Кадет зарычал. Нил шумно выдохнул и опустил руку. Пес исчез, рассыпавшись золотой пылью.

– И поэтому ты так вглядывался в тех людей в деревне, – задыхаясь от усталости, продолжил Нил. – Твои родители еще наверняка здесь. Не хочешь их найти?

– Зачем? – Голос у Кадета выровнялся, кулаки разжались. – Откуда бы я ни был, я уже давно Ястреб. Разделяю их ценности. Принял их точку зрения.

– И как же они тебя заставили это сделать?