Глава 11
Место силы

Звук издавали яблоки. Теперь, стоя прямо перед ними, Нил вынужден был признать, что звон очень тихий, – еле-еле слышное «дзинь», когда ветер покачивал ветви и два яблока на мгновение соприкасались наливными розовыми боками. Звук был едва различим за шуршанием листьев, и Нил не понимал, как ухитрился расслышать его на таком расстоянии. С тех пор они с Кадетом успели подняться на холм и спуститься в незнакомую долину, пересекли рощу колючих деревьев и пробрались через заросли кустов с ароматными белыми цветами, от которых вся одежда теперь была покрыта пыльцой. За цветочными зарослями оказались яблони – это определенно был посаженный кем-то сад, деревья стояли ровными рядами, но вокруг не было даже ограды.

Закат уже погас, небо медленно наливалось темнотой. Яблони успокаивающе шумели и позвякивали от ветра.

– Ого. Металлические, но при этом вроде как настоящие, – пробормотал Нил. Звук собственного голоса его успокоил. – Интересно.

Кадет не отвечал. Вид у него был такой, будто его треснули по затылку и он никак не может прийти в себя. Нил разглядел на рыхлой земле следы босых ног и пошел вдоль них. Ряды яблонь закончились, за ними оказались усыпанные ягодами кусты и прудик с деревянным мостом, перекинутым на другую сторону. Впереди маячил старый, заброшенный на вид дом – в одном месте крыша была проломлена, дверь покосилась, но, похоже, там все-таки жили: на просторном крыльце сидела круглолицая девушка и задумчиво расчесывала гребнем длинные русые волосы. У ее ног, босых и покрытых грязью, лежала лопата.

– Мы ничего не трогали, – сообщил Нил, чтобы она не подумала, будто они пришли красть яблоки.

– И правильно сделали, – веско сказала девушка и слабо, краем губ улыбнулась. – Вы издалека, верно? Присядьте, отдохните. Хотите воды?

Не дожидаясь ответа, она отложила гребень и ушла вглубь веранды, погремела там чем-то и вернулась с двумя глиняными кружками.

– Надо осмотреть дом, – проскрипел Кадет и поднялся на крыльцо.

Видимо, боялся, что там засели волшебники, что все это – ловушка. Девушка ему не мешала.

– Никого нет, – сказал Кадет, выходя.

У него было что-то с лицом: как будто судорогой свело. Он что-то увидел там, внутри, но Нилу не хотелось туда идти, и он сел на крыльцо. Бояться не получалось – для страха нужны силы, а он слишком устал.

– Давно нет. Тут только я. Пейте.

– А источник у вас проверенный? – спросил Нил, увидев, каким жадным взглядом Кадет глянул на кружку, прежде чем торопливо отвести глаза: похоже, он очень хотел пить.

– Более чем.

Нил с благодарностью кивнул, взял кружку и выпил все до донышка – вода была ледяная, и в ней красиво отражались звезды. Кадет свою кружку не принял, и девушка нахмурилась.

– Ты нашел тут что-нибудь интересное? В доме? – с напором спросила она.

– Там ничего нет, – проскрежетал Кадет не своим голосом.

Она улыбнулась и подошла к нему.

– Ты знаешь, кто я?

– Нет.

– Тогда пей. – Девушка настойчиво ткнула кружкой ему в грудь. – Разве можно обижать хозяйку недоверием? Это местная традиция, знак гостеприимства.

Кадет хмуро оглядел Нила, убедился, что тот после угощения не протянул ноги, и взял кружку. Девушка не отводила взгляда, и Кадет отвернулся сам, сделав вид, что рассматривает сад. Скрытый темнотой, он стянул маску, выпил, шумно сглатывая, и сразу натянул ее обратно.

– Добро пожаловать живым, – сказала девушка звенящим, негостеприимным голосом.

Кадет обернулся, присматриваясь к ней сквозь тьму. И вдруг, пошатнувшись, вцепился в поручни крыльца.

– Это ведь не просто вода? – спросил он.

– Смотря для кого.

Девушка села на крыльцо и продолжила любовно расчесывать волосы.

– Яблоки, – выдохнул Кадет. У него внезапно начал заплетаться язык. – Они могут придавать сил, а могут убивать. С водой то же самое?

– В зависимости от пожеланий, – кивнула она, глядя на Кадета почти с сочувствием.

Когда она проводила по волосам, по ним красиво пробегал свет. Нил похолодел. Он запоздало понял: тут нет света, нет луны, нет даже звезд, а значит, они никак не могли отражаться в чашке. Кадет нетвердо сел на ступеньку и прислонился головой к одному из столбиков крыльца. Движение было заторможенным, но спокойным, словно он знал, что упадет, и просто не хотел делать это неаккуратно.

– Эй. – Нил сел рядом и потряс его за плечо. – Эй!

Кадет не шевелился. Глаза его были закрыты, он навалился всем весом на парапет крыльца, расслабленно и неподвижно – было видно, что он сползет на землю, если начать трясти его сильнее. Монструм горько завыл и лег на крыльцо.

– Не трудись, – посоветовала девушка.

– Ты… Ты его… – ошеломленно начал Нил. В голове билась глупая мысль, что Кадет оказался прав: вода может убивать.

– Ты сам бы не решился, я помогла тебе, – безмятежно сказала она. – Есть свои и есть чужие, третьего не бывает. Так что поблагодари и вперед. Место силы вон там.

Она махнула рукой, и в траве засияла дорожка, как будто узкая полоса земли покрылась золотой пылью. Тропа уходила в лес.

– Ты охраняешь это место, – выдохнул он, не отводя глаз от неподвижного Кадета. – Маг сказал, у места силы есть покровитель.

– Именно.

Девушка взглянула на него внимательно и остро, и Нилу стало страшно до дрожи, страх брал начало где-то под солнечным сплетением и липкой волной растекался по всему телу. Монструм продолжал скулить. Почему он не исчез? Куда ему теперь податься?

– Так нельзя. Оживи его! Я привел его сюда, я за него отвечаю. – Она подняла брови, и Нил с жаром продолжил: – Это против законов радушия. Нельзя вредить гостю, нельзя предлагать отравленное угощение, не…

Она резко встала, и Нил выпятил челюсть, показывая, что не боится.

– Ты глупец, – звенящим голосом сказала она. – Даже не понял, что он собирается сделать? Побереги доброту для своих.

– Тут все берегли доброту для своих, – выдавил Нил. – Потому и магия почти иссякла. Я его не подпущу к месту силы, я успею, обхитрю, да можно ведь просто привязать! Но пожалуйста, оживи его. Так нельзя.

Она шагнула ближе, смягчившись, и потрепала Нила по щеке. Рука у нее была теплая.

– Я не могу. Но ты можешь. В первые несколько минут жизнь еще можно вернуть, но я бы не советовала.

Нил отчаянно посмотрел на сияющую тропку, которую она расстелила перед ним. Она уводила далеко в лес, и идти было явно больше нескольких минут. Он не успеет.

– Говори как, – твердо сказал он. – Ты – просто охранник. Не тебе решать, кто умрет, а кто выживет. Чем мы лучше Ястребов, если будем убивать всех, кто нам мешает?

Она фыркнула, глядя, как Нил, бросившись к столу, заглядывает в кувшин с остатками блестящей воды.

– Это мертвая вода, – сказала девушка. – Ты ведь знаешь, что, если рискуешь, всегда можешь проиграть?

– Знаю, – огрызнулся Нил, взбалтывая воду в кувшине.

Девушка так внимательно наблюдала за его руками, что его не оставляло чувство, будто он делает все правильно. Он ведь никогда еще не принимал настоящих решений. Ну то есть ему просто приходило в голову что-то, что он считал неплохой идеей, но момент размышлений он всегда сокращал до предела, чтобы в случае чего сказать самому себе, что не виноват.

Но оказалось, что, даже когда от тебя все зависит, выбирать не так уж трудно. Важные вещи знаешь сразу. Нил передал аниму руке и стряхнул золотую пыльцу в кувшин. Анима ведь и есть жизнь, как можно было ради нее кого-то убить?

В кувшине теперь отражались не звезды, а солнце. Нил с улыбкой посмотрел на девушку – смотри, что я смог! Но она его радости не разделяла, даже блики в ее волосах погасли. Она отбросила гребень в темноту и пошла к двери.

– Под твою ответственность, – сердито отрезала она и ушла в дом, с грохотом захлопнув за собой дверь.

Стало очень тихо, только где-то стрекотал сверчок. Нил глубоко вдохнул цветочный запах ночного сада. У него кружилась голова.

Потом подошел к Кадету и снял с него маску. Она оказалась тягучей, мягкой. Несколько секунд он рассматривал то, что под ней оказалось. Это совсем ему не понравилось, зато многое стало понятно.

Нил вдруг понял, что знакомство с Кадетом не прошло даром. Он не такой, как Ястребы, но кое-чему и у них можно научиться. Например, предусмотрительности. Нил поставил кружку на ступеньку и бросился в дальний конец крыльца: там была натянута трухлявая, иссохшая бельевая веревка. Он с хрустом сорвал ее и кинулся обратно. Монструм крутился под ногами так взбудораженно, что Нил чуть об него не споткнулся.

– Тихо, тихо, спокойно, – прошептал он и наполнил веревку золотым сиянием – так ярко, как мог.

Примотал Кадета к стойке крыльца всем телом, чтобы тот не смог пошевелиться. Потом медленно выдохнул, решаясь, и приложил поблескивающую кружку к его рту. Бо́льшая часть воды пролилась, но, наверное, много и не нужно было. «В зависимости от пожеланий», – сказала девушка, и Нил изо всех сил пожелал, чтобы Кадет перестал быть мертвым. Любая жизнь – это ценность. Все, что может жить, должно этим и заняться.

Нил вернул маску на место и стал ждать, удивляясь тому, как ровно бьется его собственное сердце: ни беспокойства, ни сожалений. Он рискнет и, даже если проиграет, будет знать, что хотя бы пытался.

Кадет закашлялся и с хрипом пошевелился. Руками он двинуть не мог и первым делом потерся щекой о плечо, проверяя защиту на лице, – и теперь Нил отлично понимал, отчего ему не хочется, чтобы кто-то увидел то, что под ней. Наверное, Кадет почувствовал, что маска сдвинута, но она была на месте, и он судорожно, с облегчением выдохнул. Монструм прыгал вокруг него, тыкаясь носом в колени. Нил глупо улыбнулся.

– Где она? – Кадет выглядел испуганным, но вполне живым, и от этого Нилу стало легче на душе. – Где?

А потом он увидел сияющую дорожку, и глаза у него расширились. Он начал биться, но руками шевельнуть не мог, примотали его крепко.

– Она убила тебя, а я оживил, – сбивчиво зачастил Нил. – Сейчас я уйду, но я за тобой вернусь, ясно? Сиди тут. Не дергайся. Обещаю, я тебя отвяжу. Тебя не накажут, ты старался как мог. И проиграл. Так бывает. Сиди!

Нил спрыгнул с крыльца и помчался прочь. Монструм бросился следом, но Нил, обернувшись, запустил в его сторону пригоршню золотой пыли. Она собралась в шарик, и монструм попытался ухватить его ртом, но шарик откатился, и пес закрутился вокруг своей оси в попытках его догнать. Шарик резво убегал – в сторону, противоположную той, куда мчался Нил.

Монструм выбрал шарик. Нил ухмыльнулся, оглядываясь на удаляющееся от него гавкающее пятно тьмы. Под ногами влажно хрустели палые яблоки с золотой оболочкой – похоже, не такой уж и крепкой, – и воздух был наполнен их запахом, печальным и счастливым одновременно. Потом сад закончился, за ним началась роща деревьев с гладкой белой корой. Ветер едва заметно ерошил их длинные ветви, в траве тут и там шуршали ночные животные. Нил бежал. Он чувствовал себя именно так, как мечтал почувствовать всю жизнь: счастливым и свободным.

Нил был уверен, что тропинка закончится чем-то необыкновенным, но она оборвалась посреди ничего: самая обычная поляна. Весна сказала, что нужно коснуться места силы, но до чего, до чего именно тут надо дотронуться? Нил приложил руку к земле, но ничего не случилось, – он бы почувствовал, точно почувствовал, если бы потерял аниму.

Он хватался по очереди за деревья, за траву, трогал все подряд, и ничего не происходило. Тишина здесь была абсолютной, неестественной – ни птичьих голосов, ни шума листьев. Не было даже запахов, словно поляна была вне времени и пространства. Значит, место верное. Но что нужно сделать?

Подумать как следует он не успел: сверху упала тень, и Нил отпрянул – это было так внезапно и жутко, будто на тебя в темной комнате прыгнул паук, а ты едва успел отшатнуться. Перед ним на землю спикировала большая темная птица. Ястреб ударился так, будто хотел размозжить себе голову. В землю вмялся ворох темных перьев, который неуловимо превратился в складки темной ткани, и Кадет встал, целый и невредимый.

– Успел, – выдохнул тот. – Что здесь?

Нил даже не удивился. Он шагнул назад.

– Как видишь, ничего, – не своим голосом проговорил он. – Как ты освободился?

На запястье вдруг сжалось что-то ледяное, и Нил вскрикнул, опустив глаза. Монструм висел у него на руке, сжав ее зубами в прыжке. У него даже глаз не было, но Нилу все равно показалось, что монструм смотрит на него перепуганно. Он почему-то стал меньше, словно сжался до размеров щенка – даже костлявую руку Нила еле удерживал в зубах.

– Пришлось часть его потратить. Он все-таки иногда меня слушается, – без выражения проговорил Кадет. – Перекусил веревку. Тебе надо было привязать и его.

Последнюю фразу он добавил каким-то непонятным тоном, будто учил Нила, как себя надо вести. У Нила от этого холодом прошило позвоночник, но свое занятие он не бросил, продолжая лихорадочно осматривать поляну. Надо просто коснуться первым того, чего нужно коснуться, и…