Лорд Норг изволили загладить некомфортный момент и протянули ко мне свои бесстыжие ручонки. Ведь оба знаем, что он врёт, но дело только не в этом. Пусто на душе, и тоскливо. Даже почти доказанная измена Тарра не заставила по–настоящему огорчиться. Что с нами стало?

– Знаешь, мы ведь совсем не видимся, – зашвырнула я «подарок» за кровать. – Ты целый день пропадаешь в городе, поздно вечером приходишь с толпой чужих людей. Хотя нет, они уже почти родные! Можно даже не спрашивать, что вы закажете, все наизусть это знают. Я жду тебя, думаю, что ты хотя бы скучаешь…

– Малыш, ты чего? Я и скучаю! Не скучал бы, вообще бы не приходил.

Верится с трудом. Раньше в его словах было куда больше искренности.

– Ты ко мне больше не прикасаешься… А если и прикасаешься, то всё происходит слишком быстро.

Он обиженно засопел. Или пристыжено?

– Дел много, Сарнай. Это ты тут сидишь дома и ничего не делаешь, а я за целый день так выматываюсь, что уже ничего не хочу.

Куда девалась забота? Смотрю на Тарринара, а внутри – пусто. Не хочется спорить, обвинять, доказывать очевидное. Так бывает порой, что отпадает необходимость быть здесь и сейчас. Просто чувствуешь, что слишком задержалась в этом месте, отрезке времени, и это давит, заставляет уйти, не оглядываясь. Перестают быть важны люди, к которым относился с теплотой столько времени. Они становятся привидениями в твоей жизни. Раз – и нет человека для тебя.

– Знаешь, я тоже устала…

Он пожал плечами, но вряд ли понял, что я говорю о наших отношениях. Или понял?

– Это война, здесь всем тяжело. В Лилле становится относительно спокойно, так что, если хочешь, я сегодня останусь дома.

Я со слабой, почти безразличной улыбкой взглянула в бесшабашные зелёные глаза с хитринкой.

– И никаких гостей?

– Никаких, – улыбнулся он.

Вроде, хорошая новость. Но почему-то было всё равно. Поздно что-либо менять, Тарр. Разве что, этот день будет чуточку другим.

Запасной вариант

Это был мой день. Завтрак вдвоём, в постели, небольшая прогулка по городу до ближайшей лавки с платьями. Всё было замечательно, я даже честно старалась смеяться в ответ на шутки Тарринара и радоваться его внезапному пристальному вниманию. А сама втайне от него наслаждалась хорошей погодой и самим фактом того, что у меня впервые за долгое время нормальное свидание. Ну и пусть оно случилось только благодаря какой-то девице, польстившейся на лукавый прищур зелёных глаз и отличную фигуру любвеобильного лорда Норга.

Но ведь пытается загладить вину, – ещё как! И мороженое купил, и гуляли мы целых два часа по великолепному парку с фонтанами, и комплиментами он сыпал не прекращая. В этот день выполнялось любое моё желание, стоило только заикнуться. Значит, не совсем безразлична, значит, жалеет о содеянном!

Мы даже поужинали в одном из спешно отреставрированных трактиров на берегу канала у моста. А вечером, когда пришли домой, я была готова на мирные переговоры. Даже позволила себя поцеловать. Усталость сделала своё дело, и сопротивляться я уже не могла… да и не хотела. Но стоило вспомнить о постели, куда меня упрямо теснил Тарр, как я воспротивилась. Нет, мне тоже надо, я тоже хочу, но сегодня же мой день! Буду упираться, пусть уговаривает!

Блондин удивлённо уставился на мои руки, упёртые в его грудь, и спустя несколько мгновений продолжил наступление, приняв это за любовную игру. Но развить эту тему нам не дали.

– Лорд Норг, к вам гости! – донеслось из гостиной.

Означенный лорд с сожалением оторвался от отвоёванных-таки губ, и слез с меня. Да-да, уже с меня. Потому что такая малявка как я ну ничего ему не сделает, а целуется он мастерски, – можно зачесть за искреннее убеждение.

– Если это хэгатри, то мы надолго, – сказал, натягивая сапоги.

– Тогда буду спать.

Когда часы из гостинной пробили второй раз, я поняла, что уснуть не получится. Кто бы придумал, ах, кто бы сказал, где у мозга можно отключить фантазии и логику? Именно они не дают уставшим девушкам спать по ночам! Да ещё и голоса, доносившиеся из гостинной, мешали… Особенно того, кто пришёл. Он говорил мало, но каждый раз, когда отзывался, внутри всё тоскливо сжималось. Красивый голос, но громкий, как ни пытался шептать.

И о чем они там опять шепчутся? В два часа ночи? Обрывки фраз долетали и раньше, но, чтобы услышать разговор целиком, стоило подойти к проходу ближе. Что я и сделала. Но дверь была слишком массивной, чтобы мне это помогло. Постояла ещё немного, прислушиваясь, а затем, не выдержала и приоткрыла её самую малость. Я же не ворую! Так, уши немного погрею…

– …обучил новых, молодых хэгатри, чего тебе ещё не хватает?.. – холодно вопросил пришедший.

– Анран, ты не понимаешь главного. У нас должен быть ещё один запасной вариант, когда дойдём до жертвенного круга рарванов. Сильный, мощный, беспроигрышный. Эта девочка станет нашей силой, если научится управлять собой, понимаешь?

– Женщине не место на войне, – нахмурился кседуши, до побелевших костяшек сжав рукоять сабли.

– Она не простая женщина. Эрегиния, посвящённая. Их единицы, понимаешь? Жрицы Афресии даруют исцеление угодным им мужчинам, а иных могут и убить. Никто и не узнает причину гибели или пропажи! – увещевал Тарринар.

– Я знаю, кто такие эрегинии. И получше тебя.

– Когда придёт время, она научится управлять своей опасной сутью. И сможет действовать там, где не поможет наша грубая сила, – снизил тон до шёпота. – Она теперь за меня на что угодно пойдёт, Анранар!.. Я не рассчитывал, что приручение займёт три месяца, надеялся, ты вытащишь меня раньше. Думал, прямо там сдохну. Но оно того стоило!

Повисла пауза.

– Вы… ополоумели, ваше высочество?! – вкрадчиво поинтересовался хэгатри. – Подкладывать свою хэгиару под рарванского…

– Не ори, услышит…

А я и так услышала всё. Даже больше, чем хотела. Свидания, спасение, эти странные отношения… Я ведь не дура. Я помню, как было в нашей семье, как папа дома торчал любую свободную минуту, хотя должен был проводить время в куда более злачных местах после возвращения из морского путешествия. Как руку сломал одному бедняге-аристократу, посмевшему замахнуться на маму. Да, он был авантюристом и преступником. Но он любил нас, как умел. А Тарринар… Я всего лишь разменная монета в мужских играх за власть. Вот что я поняла.

Как оказалась на третьем этаже, в ванной – сама не поняла. Мне просто захотелось спрятаться ото всех, раствориться в воде. В душе стало тоскливо и пусто, жизнь потеряла смысл. Механически наполнила ванну, скинула одежду и погрузилась в пенную воду с головой.

Я долго лежала на самом дне, не ощущая необходимости дышать. Словно я сама стала частью этой комнаты. А, может, так и было? Тарр дал мне прочувствовать в полной мере заботу о себе, дал надежду. По кусочкам собирал мою веру в то, что после извращенца Лекроса у меня может быть нормальная семья, близкие. А затем я снова стала вещью. Ценной, оберегаемой… Но вещью!

Сводчатый бежевый потолок с красивой аркой мерцал, расплываясь сквозь толщу воды. Никто меня никогда не полюбит. Я всегда буду нужна лишь для постельных утех. С целью, или без цели… Столько городов пройдено, столько мужчин было со мной. Но в жизни ничего не меняется. Может, это я такая? Может, я действительно гожусь лишь на это?..

…Под водой проблем будто и нет. Только тишина и гулкое спокойствие… Без воздуха. В полном одиночестве. Даже дышать не нужно. А зачем?

Влажное тепло проникало в кожу, лишая сил и способности мыслить. Здесь хорошо, уютно. Только голова немного кружится. Кажется, ещё немного, и я сама стану водой…

Кто-то подхватил меня и вытащил из влажного уютного плена.

Короткая вялая борьба, крики, – вырвалась, вжавшись в стену. Голова кружится, сильно-сильно. Рука пульсирует от активированного стража, – кому понравится, когда тебя чужой мужик из ванной вытаскивает, пусть и из благих намерений? Мне бросили мужской халат и оставили наедине с этим добром.

– Оденешься – выходи, поговорим, – зло пророкотало из приоткрытой двери.

Поздно. Нага уже покидала своё насиженное местечко, живыми кольцами извиваясь по руке. Она становилась все больше и больше, предвкушая добычу. Хватит, довольно! Мы обе голодны, нам нужна пища. Я безразлично уронила на пол ванной ненужный халат. Плавной походкой проскользнула в спальню, куда проникал солнечный свет из-за плотно прикрытых штор. Змейка привычно скользнула к ногам ничего не подозревающей жертвы. Обвила кольцом обе крепкие ноги в размашистых зауженных штанах.

Анранар спокойно, с лёгким раздражением наблюдал за мной, стараясь не опускаться взглядом ниже подбородка. Закручивающиеся призрачные кольца, шипение… А в чёрных глазах хэгатри – опасная пропасть. Манящая, затягивающая… Даже убивать не хочется. Не хочется!.. Это противоестественное чувство не давало спокойно насладиться трапезой и изрядно раздражало, а отзывать я не умела. Никогда не делала этого!

– Ты можешь позвать её обратно, если захочешь, – прозвучало в тишине. Спокойно, уверенно. Так, что я поверила. Он что-то говорил ещё, но я зацепилась за первую фразу. А Нага, достигнув руки хэгатри, вдруг замерла, и совершила противоестественное для нас обеих: потёрлась о сильную руку мрачного кседуши, едва не мурлыкнув!

Удивлённо и растерянно я посмотрела на предательницу и мужчину.

– Просто признай, что не права. Успокойся, и позови её обратно. Ты сможешь.

Не права? Допустим. Призвать?..

Словно во сне я подошла к возвышающемуся надо мной могучему воину. Тронула руку, которой касалась Нага, скользнула по ней пальцами к змейке. «Я не хочу его смерти, слышишь?» Кобра удивлённо уставилась на меня.

«Пусть будет так. Вернись на место!»

А ноги почему-то трясутся, и голос дрожит. Что будет, если я потеряю контроль над ситуацией?

Взглянула в скуластое лицо, спокойные чёрные глаза. Тепло разлилось по руке, – только призрачный кончик змеи успела заметить.

– Мудрое решение, – холодно заметил он и оставил наедине с собой.

Кажется, я впервые испытала досаду за то, что на меня так и не взглянули, не говоря уж про все остальное. Остальное ему явно ненужно!

Тарринар ушёл почти сразу после разговора с хэгатри. Так мне поведали охранники внизу. Даже наверх не поднимался, только охране передал, что вернётся под утро. Давно ли он стал изменять? Впрочем, это уже не важно. Я чувствовала себя раздавленной, но куда лучше, чем тогда, в ванной. Повертелась на диване, пытаясь уснуть, и отправилась бродить по дому. Давно заметила, что в движении лучше думается.

Несколько нежилых комнат, гостиная, две ванные, две уборные. За одной из дверей обнаружилась старая каменная лестница. И вела она наверх, упираясь в последнюю площадку. Но ведь дом трёхэтажный, а я и так на третьем! Куда дальше-то? Оказалось, это была крыша.

Вечерняя Лилла с высоты трёхэтажного дома оказалась прекрасна. Розовый и тёмно-синий цвета расплескались по небу, словно ребёнок пошалил с красками. Солнце маревым фонарём опускалось за горизонт, отражаясь во всех каналах большого города. И за этим зрелищем наблюдала не я одна. Долго не решалась подойти, поэтому просто любовалась точёным мужским силуэтом на фоне заката. Солнышко красиво подсветило гордый профиль, стоило ему обернуться. Длинные тёмные волосы были распущены, и я теперь боролась с тем, чтобы не пялиться на это необычное волшебство. У наших мужчин не принято так сильно отращивать волосы, – максимум до плеч, а не до пояса! А оказалось, это очень красиво, и только подчёркивало развитое тело, мужественно…