– А почему нет, собственно? – Вера даже не смутилась. Ни капли. – Вы же не вместе. С какой стати я должна беречь её чувства, если она их никак не выражает? Уверен, что они вообще там имеются, кроме банальной ревности? Сколько раз она тебя уже послала? А ты всё бегаешь за ней, как последний дурак. Поверь, когда ты вспомнишь прошлое, тебе не придёт в голову так унижаться. Ты будешь любим, и причём – взаимно. А это вовсе не так уж мучительно, как ты воображаешь. Попробуй! – она игриво потянулась, позволяя юбке сползти её на пару сантиметров вниз.

– Ты заколола её приёмного отца! Имей совесть. Видишь же, она жутко бесится, когда ты так напираешь.

– Ну, я-то в своём праве. Кроме того, Фила заказала твоя дражайшая мать, а сама Марфа, на минуточку, предала Фила, развязав мне руки. Прекрасно отдавая себе отчёт в том, что может случиться. Я всего лишь восстановила справедливость, разве нет? И в результате освободила тебя. Мы все так или иначе послужили инструментом или причиной завершения биографии Фила, так что тут ещё обсуждать?

– Марфа не знала, что вы с моей матерью заключили договор… – Федя запнулся на полуслове, по привычке назвав мать так, а не по имени-отчеству, как он упорно пытался себя приучить.

– И что это меняет? Она рисковала Филом вполне сознательно. Аминь.

– Как ты можешь быть настолько толстокожей?

– Что, не нравится? – Вера вдруг вся потянулась к Феде, но тот отпрянул от такого бешеного напора.

– Не хочу быть похожим на тебя, – и сразу же пожалел о сказанном, это было уже слишком. Она не заслуживала такого отношения.

– Спасибо за откровенность, – Вера поникла, а её лицо превратилось в маску.

– Ладно… Извини. Я не то хотел сказать…

– Нет, именно то. Только ты ошибаешься, когда веришь, что сейчас ты другой. Ты просто позволил женщине, которую считал матерью, вместе с Филом обвести себя вокруг пальца, и забыть подлинного себя, а Марфа… Побесится и успокоится. Не бери в голову, люди, они такие. Любят корчить из себя праведников, а дай им волю, начнут такое вытворять, самому тошно станет, – Федя хотел возразить, но она перебила его, прижав палец к губам. – Не спорь. Да, она супер-пупер хорошая, я в курсе. Но я знаю её дольше тебя. С самого детства. Ты вообразил себе невесть что, а девочка просто страдает от недостатка внимания и смертельно боится разочарований. А ты, уж извини за ответную прямоту, гарантированное разочарование для любой человеческой девушки. Ты – демон. Марфа когда-нибудь встретит нормального мужика, типа Ромы, ну или самого ангела во плоти, как там у них бывает, и забудет думать про такого, как ты. Очнись уже.

– Не знаю, права ты или нет.

– Нет, знаешь. Просто обманываешь себя. Даже теперь позволяешь Филу держать себя на коротком поводке. Освободи себя, чего ты боишься? Если после этого ты всё равно будешь бегать за какой-то там Марфой, да пожалуйста. Я уйду. Думаешь, мне самой приятно вот так унижаться перед тобой, моим мужем? А, конечно! Это же другое. Вера же у нас не человек, на Верины чувства можно наплевать и растереть! Всего лишь забытая из-за Фила законная жена, подумаешь, цаца какая! Никто, пустое место! Вот что Марфа вдруг расстроится, тон не тот, или правда глаза колет, так все должны на цыпочках ходить и прощения вымаливать. Да что с тобой? Фил реально выжег тебе мозги?

– Вера…

– Что – Вера?

– Я понимаю тебя, честно. Твою точку зрения. Я понимаю. Но это всё какая-то дичь. Мне нужно разобраться, кто я такой.

– Нет, не нужно. Ты уже кто-то. Просто позволь себе вспомнить! – Вера чуть приподнялась и с горячностью обвила его шею. – Ты не пожалеешь ни на секунду, клянусь тебе!

Щёлкнула дверь в ванную, и Марфа застыла в проёме, застав их в столь недвусмысленной позе.

Это было как мощный удар под дых. Она даже испугалась тому, настолько больно было видеть этих двоих обнявшимися, но тут же с удивительной лёгкостью засунула жгучую боль куда-то за пределы сознания, оставив на потом. Заблокировав эмоции, Марфа вдруг с холодной отстранённостью ощутила, что она не права. Вся ситуация была идиотской, надуманной, а она здесь – абсолютно лишнее звено. Убрать её – и мозаика сходится.

Марфа сделала шаг назад, каждой клеткой своего тела мечтая стать невидимкой, но и Вера и Федя боковым зрением уловили движение. Как в дурацком замедленном кадре, она наблюдала её дерзко искривившийся рот и его взметнувшиеся брови, а потом Федя неловко оттолкнул рыжую дьяволицу, а та захохотала, как безумная.

Вера давилась от смеха, а Федя немного зло встряхнул девушку, прижав к откосу:

– Да что с вами обеими такое?

– А я как раз успокоилась, – ровно проговорила Марфа и нагнулась к первому попавшемуся пакету, – и готова помочь на кухне. Вера, командуй, что куда? Ты у нас шеф-повар.

Вера наконец сумела выдавить:

– Чёрт, Марфа, ты очень не вовремя.

– Извини, – Марфа продемонстрировала ослепительную улыбку, – я не специально. В другой раз обещаю стучаться изнутри и выходить только после особого разрешения.

Вера прыснула, а Федя с недоумением вытаращился на Марфу, нарочито тщательно занявшуюся мытьём овощей и зелени, но явно не отдающую себе полный отчёт, что именно суёт под воду. Вера аккуратно забрала у Марфы огромный пучок сельдерея и удовлетворённо заявила:

– Мерси, дорогуша. Давай я лучше сама, а ты разложи остальное. Федя, займись вином. Бокалы вон там.

Федя понаблюдал, как Марфа остервенело набивает ящики стерильно чистого холодильника, а Вера виртуозно орудует с мясом, и с вопросительной миной предъявил пару бутылок из скудного ассортимента ближайшей лавки.

– Какое открывать?

Вере бегло глянула на этикетки и уверенно ткнула в одну из них:

– Ещё одна причина вернуть себе память – автоматом начнёшь разбираться в напитках, как бог. Ты даже не представляешь, насколько смешон сейчас был твой вопрос! Конечно, не белое.

– Ну прости, что за эту человеческую жизнь я не освоил все положенные аристократические навыки.

– Прощаю! – Вера в шутку ткнула его локтем и вручила штопор, спрятанный в специальном отделении под столешницей.

– А ты здесь отлично ориентируешься? – Марфа отметила, что колдующая над будущей снедью Вера безошибочно угадывает местонахождение любой утвари.

– Ну, я же вижу то, что в шкафах, для этого мне не надо их открывать, как людям.

– Но секрет ведь не только в этом? Это твоя квартира?

– Формально – нет.

– А по факту?

– Я держу её за собой с тех пор, как вернула память.

– Не буду спрашивать, как ты расправилась с прошлыми владельцами…

– С чего такая кровожадность? Это всё пещерные предрассудки о демонах. Я дала им то, чего они хотели. Всё по-честному, не беспокойся.

– Ага, – Федя наполнил бокалы, – она отправила бедную старушку в Прибалтику, к дочери.

– Очаровательная старушка когда-то получила эту квартиру за такие заслуги, что ты бы не стала её жалеть. Честно. А я обошлась с ней по-доброму.

– В каком-то смысле – да, – Федя хохотнул, а Марфа снова поняла, что шутка пролетела мимо неё.

– А как ты вернула себе память, Вера? Расскажи нам. Вдруг Феде понадобится. И, кстати, я официально считаю, что тебе тоже нужно вспомнить себя. В конце концов, упираться глупо.

– С чего вдруг такая перемена позиции? – Вера достала чугунную сковороду.

– Просто пораскинула мозгами. Если бы я вдруг открыла, что есть какая-то часть меня, и довольно значительная, которую насильно отняли, разве не логично вернуть её себе?

– Очень логично, – Вера плеснула масло и повернулась к ним спиной.

– Федя, чего ты затих? Давайте уже озвучим вслух то, что и так всем понятно, – Марфа подняла бокал, – игнорировать собственное прошлое – банальная трусость.

– Вот как? – Федя посмотрел сквозь вино на свет. – А что, если мне и правда страшно?

– Тем более. Докажи себе, что ты стал другим. Ты же не забудешь свою нынешнюю личность? Просто разживешься дико старомодными навыками…

– По-твоему, всё так легко?

– Нет. По-моему, жестоко и бессердечно заставлять жену уговаривать тебя вернуться в семью.

– Вот как ты повернула?

– Именно так. Давайте за поиски себя!

Звон бокалов получился смазанный, но пили все с чувством.

– Ну и что ты решил? – подчёркнуто безразлично спросила Вера после десерта, созданного не иначе, как с применением чёрной магии.

Вопрос повис в воздухе. Федя закупорил початую бутылку и лениво подошёл к общей с соседями стене, чтобы осмотреть хромированные полки, заполненные новенькими книгами по искусству, по крайней мере, судя по броским суперобложкам.

– Кто собирал библиотеку? Ты?

– Нет, конечно. Я поручила выбрать книги студентке, живущей по-соседству. Никогда не инспектировала результат, если честно, но смотрится именно так, как надо. Кстати, живёт она как раз за этой стеной, где ты стоишь.

– Это она там кричит? – сперва Марфе показалось, что она отдалённо слышит жалостливое мяуканье кошки, но потом звук превратился в хорошо различимые рыдания, чудом проникающие через толстенные каменные стены, и он него стало невозможно избавиться. – Что там вообще происходит? Вы же слышите?

– О да, – Вера начала ревностно собирать пустые тарелки, хотя больше не являлась прислугой – в стремлении угодить домочадцам её никогда было не удержать, – но до сих пор я верила, что тут отличная шумоизоляция. Это обидно. Неужели здание настолько испортилось за сотню лет? Ты правда слышишь крики?

– Прекрасно слышу. Так что там? Звуки просто душераздирающие.

Вера загадочно переглянулась с Федей, а Марфа мысленно укоротила очередной порыв разозлиться из-за того, что они постоянно общались между собой на каком-то ином уровне, без слов. Это лишь потому, что у них феноменальный слух, одёрнула себя Марфа. Они всегда слышат больше, чем люди, и всегда знают больше, чем люди. Неудивительно, что они вот так переглядываются. А тебе должно быть всё равно, вот так-то. Но получается не слишком убедительно.

– У девушки, скажем так, неприятности. Да какая разница? – Вера занялась мойкой, нарочно гремя посудой, но шум воды не заглушил завывания соседки. – Или ты хочешь спасти и её? Может быть, заодно и всех в этом здании? Расслабься, детка.

– Соседка скоро затихнет, – весело, даже чересчур весело резюмировал Федя, – а я предлагаю обсудить кое-что поважнее. Что мы будем делать с Марией Захаровной?

– С твоей мамой? – гнусаво пропела Вера, дразня его. – А нам обязательно что-то делать с ней? Как по мне, пускай живёт. Должен же кто-то присматривать за стадом.

– Я не об этом. Разумеется, мы не будем… вредить ей.