Горчаков, как в тумане, зашёл в общий зал и уставился на жилистого молодого мужчину как раз такой наружности, на каких бабы вешаются штабелями, только успевай оттаскивать: холёный, собранный, с непроницаемым видом и красивой мордашкой. Безо всяких причин Горчаков испытал острый приступ неприязни, словно чем-то насолил ему этот ходячий образчик суперагента.

– Здравствуйте, меня зовут Сергей Шанкин, и я сразу хочу предупредить, что мы уже в курсе, что у одного из ваших сотрудников потерян контакт с дочерью. В первую очередь мы сосредоточимся на этом деле, разумеется, но я должен пояснить обстановку по Москве, – Сергей Шанкин скользнул холодными глазами по сгорбленной фигуре Горчакова и тот вдруг подумал, что не так уж и плох этот лощёный офицерик. Интересно, как он угадал, что именно я Анин отец?… Ах да, ему же подсказали, конечно, а их поля ягодки всё подмечают, работа такая. – Наверняка многие уже сталкивались со странными сегодняшними происшествиями и в большинстве случаев справедливо заключили, что не стоит портить отчётность всякой нелепицей, которую трудно логически объяснить. Подобное творится по всей столице и пока ещё трудно сказать, как далеко от неё, но ясно одно – это что-то очень необычное и мы должны внимательно фиксировать все без исключения сигналы, потому что на фоне вполне анекдотических историй начали бесследно пропадать жители. Массово и без внятных мотивов. Сейчас мы возьмём в разработку Анну Горчакову, как главный приоритет, но вы получите список людей, по которым уже есть обращения, довольно внушительный, кстати. Там только молодые женщины или девочки, – Сергей чуть сбился и по угрюмо слушавшим его полицейским пробежал рокот.

В этот момент Шанкин показал, что он тоже свой, человечище, и начальная враждебность спала. После инструктажа Сергей направился прямо к Горчакову и крепко пожал протянутую руку.

– Вы Горчаков? Вы в порядке? – скупо осведомился Сергей.

– Свою дочь искать в состоянии, – отрезал Андрей и выжидательно замер.

– Тогда предлагаю не тянуть и сосредоточиться на анализе поступающей с камер информации, а вы можете подключиться к штабу операции. Или предпочитаете побегать в поле? Я пойму порыв, но должен отметить, что ваша дочь оказалась одной из первых, так что сведения из надёжного источника могут быть весьма полезны.

– Хорошо. Конечно. Моя жена Рита лучше знает Анино расписание, не стоит ли и её тоже допросить? Что конкретно вы хотите знать?

– С Маргаритой Горчаковой мы обязательно пообщаемся позже, – Сергей кивнул сам себе и бесстрастно продолжил, – но ведь вы хорошо знали свою дочь? Сможете отличить, в какой момент её поведение перестало быть обычным? Или придётся привлекать для этого вашу супругу? Я не уверен, что её эмоции не помешают…

– Нет-нет, я хорошо знаю дочь и увижу, если что-то не так.

– Отлично. Тогда едем в центр видеонаблюдения, там уже ждут и готовы работать, девочку будут отслеживать вне очереди.

– Спасибо, – Андрей сказал это искренне, понимая, что служба безопасности вовсе не обязана переживать о каком-то участковом и его семейных драмах.

– Пока ещё не за что, – сухо ответил Сергей, ускоряя шаг, – когда найдём, тогда и поблагодарите.

Ритка стояла возле знакомого здания и жутко нервничала – бегать за мужиками было не в её правилах, но сейчас у неё просто не было других вариантов. За последние три дня Сергей отвечал на звонки так, будто рядом находился кто-то посторонний, даже поздно ночью, когда она убеждалась, что муж спит, и на цыпочках проскальзывала на кухню, чтобы тайком набрать вызубренный номер. Это уже никуда не годилось, хотя Сергей Шанкин всегда очень спокойно и твёрдо заявлял, что занят или на совещании – надолго. Спаситель мира, ей-богу, и это в такой момент! Что нельзя верить существам мужского пола, Ритка знала с детства, просто расслабилась за бесконечные годы брака с надёжным и скучноватым лейтенантом Андреем Горчаковым. Привыкла к синичкам и подпустила орла слишком близко, вот дурёха.

Ритка не знала, что Андрей только притворялся спящим – он практически не спал с того первого дня, когда стало окончательно ясно, что их двенадцатилетняя дочь Аня не вернётся домой, но сейчас он не мог сконцентрироваться ни на чём другом.

Благодаря вмешательству Сергея они умудрились проследить Аню до входа в филёвский парк и собрать разрозненные свидетельства её прогулки, но так и не нашли то, что искали. Ни Ани, ни намёков на какое-либо связанное событие, кроме сомнительного упоминания стаи собак, явно появившейся и исчезнувшей из парка вместе с ней.

Несмотря на первое впечатление, Сергей Шанкин Горчакову нравился – он с ловкостью фокусника переключался с одного на другое и отслеживал творящийся в городе бардак, не убирая руки с пульса поисков его дочери. Андрей Горчаков не смел и рассчитывать на столь мощную поддержку сверху и за прошедшие три дня ни разу не задал себе простой вопрос – откуда всё это? Сергей держался отстранённо, не уменьшая дистанцию и не навязываясь в друзья, но помогал мгновенно и без колебаний.

Однажды Сергей увидел, как Горчаков вцепился в спинку стула и почти затрясся в беззвучных рыданиях, и положил ладонь на его плечо, сказав несколько одобряющих слов, но это была единственная фамильярность между ними. Ритка же металась, как зверь в клетке, и постоянно ругалась с Андреем, обвиняя во всех грехах и требуя невозможного. Муж её не винил, но жаждал, чтобы этот кошмар наконец закончился.

И вот через три дня Ритка подкараулила Шанкина у проходной и подбежала к помрачневшему мужчине, надеясь не выглядеть слишком уж жалко.

– Ты меня избегаешь! – она залпом выплюнула фразу, отнюдь не планируя начинать так банально.

– Извини, Рита. Я честно очень сильно занят, – Сергей сделал жест, похожий на прощание, и Ритка яростно ткнула его кулаком в грудь.

– Ты не смеешь! – и вдруг переменилась в лице. – Я пришла не скандалить, Серёжа. Мне нужна твоя помощь. Ты должен посодействовать в поисках Ани, у тебя же есть все возможности и связи на самом верху. Я с ума схожу, а никто ни черта не делает!

– Ты не права. Делают. И, чтоб ты знала, я уже держу под контролем дело Ани. С самого начала.

– Хочешь сказать, все эти дни ты был занят именно ею? Не смеши.

– Я не говорил, что был занят только ею, но ты не думай, что всем плевать, – его голос смягчился, – пойми, я взаимодействую с твоим мужем и кучей других людей. Мы её ищем, правда. И найдём.

– Погоди, ты общаешься с Горчаковым? И поэтому ты не можешь найти минутку и поговорить со мной?

Глаза Сергея нехорошо блеснули.

– А тебе не кажется, что сейчас как раз очень подходящий момент, чтобы поддержать мужа морально? Он тоже буквально сходит с ума, а вам обоим стоит вспомнить, что вы семья, уж извини за прямоту.

– С каких пор ты у нас заделался экспертом по семейным отношениям? Передумал уводить меня из семьи? Восхитительное лицемерие! – Ритку понесло, она догадывалась, что пожалеет о сказанном, но остановиться уже не могла.

– Рита, сейчас не время для этого, как ты не видишь? Твой Горчаков отличный парень и сейчас ты нужна ему, так что предлагаю отложить всё прочее до лучших времён.

– Обалдеть! Вы теперь друзья, что ли?

– Не глупи.

– Ты меня бросаешь? – Ритка сузила глаза, полыхая от гнева. – Вот так?!

– Нет, Рита, – Сергей продолжал стоять столбом, – я тебя не бросаю. Я прошу тебя успокоиться, пойти домой и сосредоточиться на том, чтобы чуть-чуть поддержать человека, больше всех в этом городе ищущего твою дочь. Я о твоём муже, Рита. Со своей стороны, я делаю абсолютно всё, поверь мне, малышка. Для тебя и твоего ребёнка. Ты должна это знать.

– Класс. Я теперь чудовище, которому впору устыдится, – Ритка круто развернулась на каблуках и стремительно ускакала прочь, а Сергей подавил порыв устроить догонялки перед собственным офисом и уверенно пошёл к себе в кабинет. Ритка бурно выражает чувства, но она отходчивая. Она всё переварит и сделает правильный вывод, потому что умница.

Возвращаться беглецы начали где-то через месяц. Участковый Горчаков как раз проводил обход и свернул в переулок, когда наткнулся на перепачканную дворняжку с седыми отметинами на холке и за ушами. Собака поднялась с земли и приветливо замахала подмокшим хвостом, словно специально дожидалась именно его, и жалобно заскулила. Машинально потрепав её по спине, Горчаков сел на сырую скамейку и устало прикрыл веки.

С женой они почти перестали разговаривать – Ритка замкнулась, ушла в себя и скупо выдавливала только самые необходимые слова. Она похудела и превратилась в собственную тень, но исправно ходила на работу и поддерживала быт, избегая любого лишнего упоминания их исчезнувшей дочери.

Скулившая собака ластилась к Горчакову и вдруг что-то переменилось внутри, словно стало не так одиноко, не так безнадёжно. Мокрый нос уткнулся в колено и Горчаков тихо проговорил, обращаясь скорее к себе:

– Всё наладится, слышишь?

Слипшаяся шерсть встала дыбом и собака подскочила, поставив тяжёлые лапы на плечи Горчакова и пригвождая того к ледяным доскам скамьи. Дворняга страшно зарычала и невероятным прыжком перемахнула через голову – человеческое зрение ухватило только росчерк мелькнувшей тени.

Она была на дереве – маленькая женщина со спутанными длинными волосами, превратившимися в огромный колтун, зависла на ветке метрах в пяти от асфальта и не сводила глаз с собаки, грозно рычащей внизу. Щеки и лоб чумазой беглянки были покрыты коростой, отросшие ногти превратились в когти, а недвусмысленный оскал предупреждал об опасности и чужеродности самой природы этого нового существа.

Андрей Горчаков плавно приподнялся, откашлялся и позвал её:

– Вы можете спуститься сам? Собака не тронет, не бойтесь, с этим мы разберёмся. Как вас зовут?

Женщина дёрнула шеей, как голубь, торопливо выискивающий рассыпанные хлебные крошки, и двумя круглыми зрачками уставилась на участкового, так и не убрав клыки. Встретившись с ней взглядом, Горчаков уже не сомневался – плохи наши дела. Собака медленно отступила и снова ткнулась носом в его бедро, демонстрируя готовность защищать, если потребуется.

– Сейчас я позвоню спасателям, а вы постарайтесь пока не свалиться с дерева, хорошо? Всё-таки высоковато, – Горчаков вдруг понял, что нипочём бы не забрался так высоко – там просто не было подходящих веток.

Из углового дома вышел седой гражданин в дурацкой шляпе и картинно замер, остановив свой взор на верхушке дерева. Горчаков припомнил – это инженер Трубников, месяц назад потерявший взрослую дочь и до сих пор ежедневно звонивший в участок, чтобы узнать, если ли новости. Новостей не было.

– Боже, Ниночка, что ты там делаешь? – Трубников поперхнулся. – Сейчас же спускайся сюда.

Ниночка очень громко зарычала и переместилась подальше от ствола, раскачивая ветвь.

– Ниночка, что с тобой? Иди ко мне, доченька. Я так рад, что ты вернулась, – Трубников встал прямо под ней, задрал голову и увещевал вполголоса, словно не замечая, как та беспокойно ёрзает, цепляясь за дерево замотанными в лохмотья руками и всё больше увеличивая риск сорваться.

Собака уже не рычала и тесно прижималась горячим мохнатым боком к ноге Горчакова, и даже сквозь ткань он отметил, что животное напряжено, как предельно сжатая пружина.

Ниночка наклонилась, чуть ли не касаясь подбородком живота, и одни махом спикировала на землю, ловко встав на четвереньки. Трубников моргнул, выронил тяжёлый портфель и вяло пробормотал:

– Ниночка… Нина. Я же твой папа. Я так ждал тебя. Ты меня узнаёшь?

Ниночка хрустнула суставами и принялась распрямляться, откидывая назад позвоночник и вытягивая ноги столь неестественным образом, что Трубников пересилил ужас и аккуратно придержал её под локоть, готовясь в случае чего отдёрнуть руку. Ниночка зашипела, но осталась на месте, а Горчаков с собакой стали свидетелями того, как осмелевший инженер повел вновь обретённую дочь к дому, по пути выговаривая про грязь под ногтями и прочие бессмысленные мелочи.

– Видала? Вот жуть, – Горчаков заглянул в преданные глаза дворняги и цокнул языком. —Ну и что мне с тобой делать? – хвост закрутился с удвоенной силой. – Ладно, пошли, хотя Ритка взбесится, наверное.

На этот магазин жаловались уже не в первый раз, так что Горчаков не удивился, издалека распознав базарную ругань. Товар у них предлагался отменный, даже чересчур, но каждый зашедший моментально начинал подозревать подвох, рассматривая не по сезону свежие и сочные ягоды или даже банальную картошку или капусту такой неземной красоты, что впору её в музей. Народ у нас недоверчивый и, глядя на ценник, сразу же принимался искать, в чём именно его хотят надуть и как такое вообще может быть.

Скандалы обычно ничем не заканчивались, потому что купленные на пробу продукты не превращались в паршивую тыкву ни через час, ни даже через неделю, но недовольство зрело. Владельцы таких вот лавок особо не афишировали, что у них за прилавком или на складе обязательно есть свой травник, но москвичи прекрасно знали, откуда берутся дешёвые деликатесы. Ребятишки посмелее бегали подсмотреть, как «наколдовывают» еду, хотя чаще всего родители строго запрещали совать нос к «этим», травники же добродушно прогоняли любопытную детвору.

Но всё-таки каждый день находился очередной покупатель, недовольный масштабом халявы. Открыто нападать на самих травников не решались – уже бывали случаи, когда, судя по настойчиво курсирующим слухам, ускоренный рост любых растений способствовал молниеносному обездвиживанию обидчика кореньями да ветвями, и до прямых стычек не доходило, ограничиваясь пустопорожними склоками. Пока.

Горчаков покосился на дворнягу, смирно замершую у крыльца, и вошёл внутрь.

Раскрасневшаяся тётка перебирала мясистые помидоры и орала, брызгая слюной:

– Чего глаза таращишь, я тебя спрашиваю? Позови мне своего травника!

– Если не нравится товар, вы же не обязаны здесь покупать, можно в сетевой пойти, – хозяин нервничал, но сохранял лицо, тогда как клиентка явно накручивала себя.

– Сам туда иди! Ихнее невозможно есть, пластмасса одна. Но с какого перепуга, я тебя спрашиваю, мне ещё и переплачивать за то, что твой травник ручками-ручками сделал за секунду? Пускай наделает мне пару килограмм и я пойду.

– Бесплатно не отдам, – убеждённо и сквозь зубы процедил хозяин, наконец дождавшись того самого, зачем они все кричали, мотая нервы и доказывая очевидное.

– Ах ты… – тётка осеклась, разглядев участкового. Впрочем, быстро прикинув, что власть будет на её стороне, продолжила натиск. – Так я говорю, отдайте мне мои помидоры, а он не даёт, – и доверительно прибавила, – совсем зажрались!

Горчаков вздохнул, наперёд зная, как важно сразу сбить спесь:

– Разберёмся. Вы за товар уже заплатили?

Покупательница взметнула брови и гневно поджала губы, но её несостоявшуюся речь прервал шум в подсобке. Хозяин шмыгнул в проём и сдавленно охнул, отступая. Между ящиками высунулась лохматая голова молодой девушки, а затем и вся она, перемещаясь на четвереньках, выскользнула в проход. Ноздри её дрожали, а огромные зрачки цепко выхватывали застывшие фигуры – девушка ещё раз принюхалась и лизнула яблоко, призывно лежащее поверх целой горы таких же идеальных собратьев.

Хозяин зажал рот рукой, а девушка легко вскочила и встала вплотную, почти соприкасаясь носами.

– М-маша… Ты?..

– Скучал? – неожиданно мелодично протянула девушка, чуть отведя локти и щёлкнув пальцами.

Хозяин, основательный немолодой мужчина с обручальным кольцом, вяло шевельнулся и начал оседать по стенке.

– Ну-ну, полегче. Не надо драмы, – девушка всем телом повернулась к посетителям и глазами показала на дверь, – а вы пошли вон. Быстро.

Горчаков почувствовал, как холодная капля течёт по спине и как шумно задышала испуганная клиентка, а потом пулей вылетела из магазина.

– Что здесь происходит? – голос его резко сел, но участковый плавно переместил кисть к кобуре, мысленно гадая, прыгнет ли девушка и что он будет делать, если да.

– Смелый? Похвально! – девушка смешно дёрнула головой, как и та, на дереве, по-птичьи. – Но я проблем не хочу. Шёл бы ты, дядечка, откуда пришёл.

Хозяин наконец забулькал и внятно произнёс:

– Маша. Прости, я не хотел… Прости меня.

– Что, пригорело? – презрительно скривилась Маша, вдруг превратившись почти в обычную девушку, только в грязной одежде и злую.

– Я всё отдам, клянусь. Расплачусь за всё.

– Ага. Конечно, – девушка осмотрела себя, – только шнурки погладим. Ты на мне ездил, эксплуататор фигов, так теперь моя очередь, – Маша опять уставилась на Горчакова глубокими серыми глазищами, – Чего ждём? Особого приглашения? Этот хмырь надо мной измывался почём зря, зато теперь мы с ним потолкуем по душам. Если ты, полиция, волнуешься за население, так не боись. Жить будет. Уйди, а?

– Всё нормально, – подал голос хозяин, вытирая рукавом выступивший пот, – мы сами разберёмся.

Горчаков хотел ещё допросить его, но под тяжёлым взглядом девушки вдруг растерялся, как ребёнок, еле справляясь с накатившей волной – желание выйти за дверь буквально толкало изнутри. Он послушался и с облегчением втянул прохладный уличный воздух.

Собака радостно завиляла и подняла голову, оценивая настрой Горчакова. Тот растерянно тёр висок и осмысливал, почему он только что безропотно и трусливо покинул место, где могло произойти бог знает что.

– Что же ты, дружище, не почуяла чужака? – Горчаков обернулся и всмотрелся в зеркальную поверхность витрины, скрывающей развитие событий. – Там девчонка из этих… Которые по деревьям скачут.

Собака приглушённо тявкнула, когда он собрался толкнуть тяжёлое стекло, и мягко оттёрла мужчину от дверей.

– Не хочешь пускать? – Горчаков попытался обойти препятствие, но та очень культурно обнажила клыки и явственно зарычала. – Так, я не понял. Это сейчас что было?

Наконец стряхнув наваждение, Андрей Горчаков смерил глазами обнаглевшую дворняжку и зло топнул ногой, но чуть не столкнулся с массивной дверью, вылетевшей навстречу. Хозяин магазинчика, взъерошенный и со съехавшей на бок курткой, выскочил на тротуар и с остервенением зачесал ладони.

– Вы целы? – раздражённо спросил Горчаков, наблюдая за колебаниями стеклянного полотна под аккомпанемент стонущих петель.

Торговец заморгал, словно не мог взять в толк, о чём разговор, а потом вдруг завертел глазами.