В глазах Галины впервые мелькнуло какое-то сомнение, впрочем быстро пропавшее. Борисик, следовавший за нами по пятам и глазевший по сторонам с самым невозмутимым видом, вдруг очень внимательно посмотрел на неё и неожиданно громко заявил:

– Няня, я хочу домой.

– Мы скоро поедем, обещаю, – было видно, что он занервничал, даже губы начал кусать. Герасимов лишь хмыкнул.

Этаж с надписью «инфекционное отделение» был заперт, а когда Галина открыла замок и распахнула дверь, оттуда отчётливо потянуло затхлостью и чем-то скисшим.

В ближайшей палате мы нашли несколько заражённых, сидевших на кроватях и смотревших на нас молча, без всякого выражения, сквозь решётки своей защиты. Впрочем, они внимательно следили за каждым нашим движением.

В следующих – то же самое. С первого взгляда можно было понять, что это не гастарбайтеры, которых мы ищем. Борисик старательно заглядывал за нами в палаты и отрицательно качал головой, повторяя: «Нет, это не они».

В конце коридора Герасимов чуть замешкался перед постом медсестры, а я инстинктивно обернулась, чтобы убедиться, что он рядом. Прямо за ним стоял высокий зомби, здоровенный, настоящий амбал, и без защиты. Не представляю, как он смог так быстро и бесшумно подкрасться, но Герасимов всё равно успел отреагировать, одним движением развернувшись на месте и направив оружие в голову нападавшего. Сухой щелчок снятого предохранителя услышали все.

Я попятилась, не отрывая глаз от Герасимова, державшего на мушке плечистого зомби в белом халате. Уткнувшись в стену плечом, судорожно попыталась нащупать рукой Борисика, который только что был за моей спиной. Его там не оказалось.

Герасимов сделал шаг в сторону и приказал:

– Руки к стене! Быстро!

Зомби нехорошо застонал и резко прыгнул вперёд. Пуля попала точно между глаз, но огромная туша всё равно навалилась на него, придавливая к полу. Сбросив с себя обмякшее тело, вскочил на ноги, но из распахнувшейся двери ординаторской хлынули зомби, один за другим, кто-то в форме охранника, кто-то в одежде для медперсонала, а кто-то трениках и майке, но все без защиты.

А дальше, в конце коридора, мелькнул ярко-красная толстовка Борисика, тут же исчезнувшая за стеклянными дверями. Поняв, что оставаться на месте совершенно бесполезно, рванула за Борисиком в безумном адреналиновом порыве, кажется, ещё и истошно крича при этом, прямо через толпу диких зомби, и даже в этом паническом состоянии вдруг совершенно чётко и хладнокровно отметила, что они с готовностью расступаются, пропускают, не желая нападать или останавливать меня.

Их целью явно был Герасимов, военный, а не тихая и скромная няня.

Я не стала детально исследовать вопрос, точно ли зомбаки не будут кусаться, и вылетела вон оттуда, захлопнув за собой двери и схватившись за перила на лестничной площадке. Куда он побежал, вверх или вниз? Слишком шумно, ничего не слышно. Увидев мелькнувший краешек красного рукава, поняла – вниз.

Толком не думая, прыжками одолела несколько этажей, удивительно, как ничего не сломала при этом, и уткнулась носом в огромную крашеную дверь в подвал с массивным железным засовом. Тут явно давно не ступала нога человека. В отчаянии попыталась дернуть засов, но он не поддался, намертво прикипел под слоем краски. И так понятно, что Борисика здесь не найти, зачем ломиться? Пнула дверь. Ай, больно.

И где теперь его искать? Творилины мне голову оторвут за такое, и будут в чём-то правы. А здесь ещё и зомби. Ну и влипла ты, голубушка.

Высунула голову в лестничный пролёт – прислушаться. Наверху отдалённый шум, и вроде стекло разбили. Выстрелов больше не было слышно, и я осторожно поднялась обратно, на один уровень. На этом этаже вроде бы тихо.

Попробовала чуть-чуть приоткрыть дверь – никого. Шмыгнула внутрь, осмотрелась, пытаясь унять бешено колотящееся сердце, и тут увидела снаружи бегущего по крыше пристройки Герасимова. Попыталась сдвинуть шпингалет, чтобы открыть окно и позвать его, но руки не слушались. Пока пыталась совладать с рамой, Герасимов спрыгнул на козырёк подъезда и скрылся за углом.

Как можно бесшумнее побежала вдоль коридора, закончившегося столовой. Сквозь стекло видны столы с брошенной кое-где посудой, местами поваленные стулья и лужи на полу. Кажется, пусто. С другой стороны столовой послышался шум и я увидела Герасимова с оружием в руках. Он быстро осмотрелся и махнул мне рукой, приставив сначала палец к губам.

Бросилась бежать со всех ног – не бросил! Красавец!

И это была ошибка – одна тварь была за колонной, рядом, сидела на полу, раскинув ноги. Я споткнулась, а зомби успел прихватить меня зубами за запястье, совсем чуть-чуть, почти даже и не больно.

Похоже, это был кто-то свежеукушенный – у шеи характерный след, с небольшим тёмным пятном на коже. Начальный зомби, совсем дикий. Вот не повезло!

Прочь, навстречу Герасимову. Кажется, он даже не понял, что меня укусили.

Плохо помню, как мы покинули здание больницы. Зато хорошо отпечаталось в памяти, как сидела на скамейке, поставив локти на колени и обхватив руками голову, и всё повторяла: «Где ребёнок? Где Борисик? Как теперь его искать?»

Герасимов уже вызвал штурмовую бригаду, и очень быстро вокруг замелькали военные в закрывающих лицо шлемах, обвешанные какими-то устройствами, и с серьёзным вооружением. Это было вполне понятно – тут полицией не обойтись, осознанное нападение диких зомби на сотрудника спецслужб, это вам не кучка покусанных штатских.

Боя практически не было, если судить снаружи здания. Как тени, штурмовики просочились внутрь, мелькая в окнах то там, то сям. Ни один зомби оттуда не вышел.

Позже появились совсем уж странные люди: в костюмах химзащиты или что-то вроде, с чемоданчиками и кучей непонятной аппаратуры. Похоже, они задумали проводить здесь какой-то очень дорогой и, как водится, крайне бесполезный эксперимент, как это обычно делают учёные, когда им дают бюджет. Этим явно отвалили очень много денег, судя по тому, как серьёзно они подготовились к вопросу.

Если бы я тогда знала, что мне предстоит пережить с этими любознательными исследователями, наверняка тут же сбежала бы, роняя тапки, хоть куда. Но я тогда лишь безвольно сидела на скамейке внутри больничного периметра, в шоковом состоянии, и очень переживала, что же теперь скажу родителям ребёнка, и изо всех сил надеялась, что вот-вот, ещё пару минут, и его приведут, и мы сможем спокойно поехать домой.

Герасимов периодически подходил и интересовался моим состоянием, уклончиво объясняя, что Борисика ищут. В какой-то момент он вдруг сдвинул широкий рукав куртки и приподнял мою руку, рассматривая след от крохотного укуса, так, почти царапина. Всё-таки заметил, наблюдательный какой.

Потом подошёл лаборант, целиком упакованный в свой дурацкий скафандр, и очень ловко обработал ранку, одновременно изящно и ненавязчиво взяв образцы тканей. Это уже потом поняла про образцы, конечно, а тогда просто подумала, вот смешной какой, вроде бы толковый, руками хорошо работает, молодец, а такую канитель развёл из-за ерунды. Либо стану теперь зомби, либо нет, что уж тут препарировать? Учёные, что с них взять. Как дети малые, лишь бы опыты проводить.

Похоже было, что люди в скафандрах совсем не разочарованы больницей и её экспонатами – ажиотаж вокруг всё нарастал, и не было признаков, что они собираются сворачиваться. Наоборот, появились ещё машины, которые бодро разгружались у здания.

Пришлось взять себя в руки и пойти поймать в суматохе Герасимова, явно занимающего не последнее место в видимой иерархии военных.

– А что там Борисик, нашли его? Наверное, там уже всё осмотрели?

– Не волнуйтесь, всё под контролем.

– В каком это смысле? Я не понимаю.

– Я сообщу родителям мальчика.

– Что сообщите?

– Так, а давайте-ка мы с вами присядем, хорошо? Вот здесь как раз.

– Так что случилось-то? Вы его нашли? – по выражению лица Герасимова ничего нельзя было разобрать, но отсутствие быстрого и чёткого ответа мне совсем не понравилось.

Не знаю, то ли они мне тогда что-то успокоительное вкололи, то ли сама вырубилась от пережитого – от зомби побегать, это вам не шутки, даже если они преследовали не меня, что ещё не доказано. В целом всё как-то смутно со вчерашним днём, а точнее – вечером, почти ничего не помню.

Очнулась уже в палате. Всё вокруг белое, стерильное, накрахмаленное. Пошевелилась – не привязана. Проверила укус на руке – хм, странно. Как будто бы кожа хорошо затянулась, и никаких характерных признаков начальных зомби нет. Ни тёмных разводов вокруг, ни бледности, вообще ничего, просто еле заметное углубление. И ещё один нюанс – зомби-защиту на меня не надели. Что же, это всё хорошие признаки. Наверное, мне повезло, не заразилась. Попыталась встать. Голова немного кружится.

Подошла к окну – и почти сразу же узнала территорию больницы. Сомнений быть не может, это она, и меня зачем-то положили именно здесь. Вот только обычный забор, крашеные железные прутья с дырами в удобных для прохода местах, превратился в мощную и высокую конструкцию из какого-то непрозрачного материала, с колючей проволокой по верхам. Похоже, здесь теперь круто охраняемый объект. Любопытно, что же охраняют? Меня, что ли?

Немного прошлась по палате, разминаясь. Ощущение, что лежала очень долго. Захотелось хоть расчесаться, но не нашла своей сумки. Сполоснула лицо водой из-под крана, отметив про себя, что здесь даже зеркала нет. Прошлась пятернёй по волосам в попытках разгладить – наверное, вид кошмарный.

Подошла к двери и хотела выглянуть в коридор, но не тут-то было. Заперто! Что ещё за новости? И как быть?

Снова выглянула в окно, теперь заметила и охрану. Серьёзные ребята, военные, а не обычные ребята, каких встретишь в больнице на посту. Что у них тут вообще происходит?

Каюсь, немного пошумела, подёргала дверную ручку и даже не отказала себе в удовольствии побарабанить по самой двери. А нечего запирать приличных людей! Потом присела на кровать, подумать. Заметила на стене кнопку вызова. Нажала.

Довольно быстро пришёл новенький лаборант в белом халате. А куда подевались их супернадёжные костюмы биологической или химической защиты? Особой опасности больше нет, получается? Или её стало немного меньше? Лаборант был лишь в прозрачной маске, закрывающей всё лицо, и перчатках. Он участливо спросил, пытаясь заодно прощупать мой пульс:

– Добрый день! Проснулись? Как себя чувствуете?

– Нормально! Вот только не поняла, а почему меня запирают?

– Это ради вашей безопасности.

– А чего волноваться-то? В зомби я не превратилась, зачем меня тут держать? Хотите устроить здесь секретный научный центр, ваше право. Но я вам зачем сдалась?

Лаборант очевидно смутился, не находя слов. Подумав, он плавно двинулся в сторону выхода, бодро сообщив, что сейчас позовёт начальство, и исчез. Дверь запер, было слышно щелчок замка. Ну и порядки у них тут!

И кто, вы думаете, пришёл? Снова Герасимов! Кажется, он ко мне неравнодушен, как будто я мёдом намазана.

Все свои вопрос повторила и ему, только в более эмоциональной форме – понимать надо, что не железная. Герасимов задумчиво на меня посмотрел, а потом пробормотал, что сейчас вернётся, и тоже сбежал. Но он быстро вернулся, неся в руках небольшой предмет, оказавшийся зеркалом.

Поначалу изумилась, как он смог догадаться, что мне хотелось бы привести себя в порядок, неужели так плохо выгляжу. Но когда увидела своё отражение, вопросы пропали – глаза полностью белые, без радужки, и крошечный чёрный зрачок посередине. Вид жуткий.

Хорошо, что уже сидела, потому что ноги вдруг стали ватными:

– Так, я не поняла, что это со мной? Как вы это объясните? – собственное шокирующее отражение с белёсыми глазами никуда не исчезало, сколько не моргала.

– Пока конкретно трудно сказать, – видно, Герасимов подготовился, говорил складно, без запинки, – учёные ещё ни разу не видели ни у кого подобную реакцию на зомби-вирус.

– Это хорошо или плохо?

– Мнения разные, – увидев мою предельно разочарованную реакцию, поспешил добавить, – но сейчас преобладает теория, что у вас может быть иммунитет.

– А не слишком ли быстро столь смелые идеи появились? За одну прямо ночь, и уже столько мыслей? Они у вас что, не спят совсем?

– Не за одну ночь.

– А за сколько? Давно я тут?

– Уже неделю.

Хотелось выругаться, но постеснялась при мужчине.

– И что, просто спала? Или вы меня специально?…

– Нет, что вы. Просто спали. Сами.

Появилось нехорошее предчувствие. Закатала рукава казённого халата – точно, катетер. Лечили по полной, наверняка, пока была в отключке. Страшно представить.

– А это что?

– Мы брали образцы, чтобы отслеживать картину.

– Так, стоп. Вы меня, что ли, на опыты собрались пустить?

– Если у вас действительно окажется иммунитет, значит, можно будет сделать вакцину.

– То есть из меня будет вакцина для всех остальных людей? Просто восторг, в самом деле.

– Это совершенно безопасно, но пока нужно просто подождать и выяснить, что происходит.

Рассмотрев себя получше, довольно сильно захотела отшвырнуть зеркало прочь и ещё стукнуть кого-нибудь виноватого, да посильней. Герасимов подходил для этой цели как нельзя лучше, но пришлось отложить пока выброс пара. Наконец вспомнила, что действительно неприятное угнетало настолько, что невольно хотелось отложить на попозже.

– Вы нашли Борисика?

Герасимов моргнул, посмотрел в сторону, потом опять на меня и твердо сказал:

– Да. Мы его нашли. И других.

– Каких ещё других? И что с ним?

– Он сейчас здесь, только внизу, на другом этаже. Под наблюдением.

– Это ещё почему? Что-то не в порядке?

– Можно и так сказать. Когда мы нашли детей, а это почти сразу произошло, пришлось экстренно развернуть здесь исследовательский центр. Самые лучшие специалисты – все у нас.

– Говорите чётко, что с ним?

– Он спит. Они все спят. Только по-другому, не как вы. Думаю, это лучше увидеть.

– Ну так пошли, покажете мне?

Конечно, захотела как можно скорее взглянуть, пока воображение не нарисовало настолько страшные картины, что от чувства вины не стало совсем паршиво. На практике оказалось, что я переоценила мощь своих фантазий про зомби – такого и в страшном сне не представить.

Герасимов вывел меня из палаты тюремного типа, запираемой снаружи бдительными лаборантами, и коротко кивнул на вопросительный взгляд крепкого охранника. Сразу же бросилось в глаза, насколько сильно изменилась больница, и не только потому, что здесь очень ощущалось присутствие большого количества людей или зомби. Никакого запустения, на каждом этаже охрана, а прямо по потолку проложены толстые жгуты проводов, разбегающиеся по кабинетам. Да, они тут времени даром не теряли.

Интересно, а кто же в соседних палатах? Все двери плотно закрыты. Но это пока не главное, сначала нужно выяснить, что с Борисиком.

Мы спустились на лифте на минус второй этаж. Потолок низкий, а освещение весьма скудное, не позволяющее даже понять, в какой цвет выкрашены стены – отличные декорации для преследования, но и здесь тянется совсем свежий канал многочисленных проводов, внушающий спокойствие из-за явной близости человеческой цивилизации. Коридор упёрся в герметичный прозрачный шлюз, охраняемый двумя военными. Герасимов перебросился с ними порой слов и нас пропустили внутрь, заставив надеть похожие на скафандры костюмы.

После шлюза всё выглядело иначе – на стенах обрывки свалявшегося сероватого пуха, а через несколько шагов обнаружился провал в стене, с норой в человеческий рост. По бокам и везде – полосы серой ткани, похожей на войлок или рыхлую бумагу, покрывающие нору изнутри, а что там дальше, в глубине, не разобрать – слишком темно.

Герасимов включил прожектор, установленный прямо напротив входа в нору, и тот беспощадно высветил содержимое зомби-кладки. Весь видимый объём занимали плотно прижатые друг к другу коконы, как вытянутые осиные гнёзда, только размером заметно побольше. С торца каждого кокона на нас смотрело хорошо различимое детское лицо, безмятежно спящее. Лиц было много, несколько десятков, наверное.

Среди них узнала и Борисика, он был ближе всех. Глаза закрыты, а лицо очень бледное, почти до прозрачности.

– Он живой? Они все – живы?

– Да.

– А откуда вы это знаете?

– Тут повсюду датчики, мы отслеживаем их температуру, ритм дыхания и сердцебиения. Они очень сильно замедлены, но есть у всех зомби-детей.

– А кто это всё сделал? И зачем?

– Мы пока не знаем. Раньше здесь было пусто, это помещение старой котельной. Кладку нашли в первый же день, и с тех пор здесь почти ничего не поменялось, нора выглядела вот так, как сейчас. Похоже, Боря Творилин был последним из тех, кто присоединился.

– А почему вы их просто не достанете?

– Сначала нужно понять, что происходит. Мы наблюдаем.

– А сами местные, больничные зомби что говорят?

– Они молчат.

Захотелось поскорее уйти от зомби-коконов – нехорошее какое-то чувство они навевали. Герасимов, с большим интересом следивший за моей реакцией, выключил прожектор, и от сгустившегося полумрака повсюду сразу стало мерещиться воображаемое движение, выхватываемое боковым зрением. Тьфу ты, ну и страсти.

Пока снимали в шлюзе защитные костюмы, спросила у Герасимова:

– А что вы сказали родителям?

– Практически только правду, что детей нашли здесь, в критическом состоянии, посещения строго запрещены из-за карантина.

– А мадам М случайно не спрашивала, как Борисик сюда попал?

– Ещё как спрашивала.

– И что же вы ей ответили? – уточнила, холодея от предчувствий. Не уверена, что мне теперь стоит возвращаться к ним за вещами.

– Что в интересах госбезопасности эти сведения не могут быть разглашены.

– Похоже, за мной должок, спасибо, – чувство облегчения было огромным, – а могу ли я тогда получить свои личные вещи? Телефон, например?

– Да, конечно. Всё, кроме телефона, который категорически запрещён.

– Боитесь, что я кому-то проболтаюсь про здешние ужасы?

Герасимов взглянул на меня со смесью недоумения и сожаления, и я тут же поняла, что сморозила глупость.

– Ладно, проехали. Отдайте хотя бы сумку.

Вещи потом вернули, кроме паспорта, но про него даже спрашивать не стала – всё понятно. Пока мы с начальством ходили по подвалам, рассматривали зомби-кладку, в палате даже завёлся набор гигиенических принадлежностей. Ну что сказать, не фашисты, думают о подопытных.

И зря опасалась, что будет очень скучно сидеть на месте и ждать, можно ли будет пустить меня на вакцину, или не сгожусь. Оказалось, что у меня довольно плотный график, никакого тебе санатория на бюджетные деньги.

Затея найти среди местных зомби тех, кто укусил Борисика, по-прежнему не потеряла привлекательности для начальства, а раз сам мальчик выпал из обоймы, вся ответственность – на мне. Сколько же их здесь оказалось!

Зомби держали в специальных стеклянных боксах, для удобства наблюдения. Увидев первый же из них, мгновенно поняла, что нахожусь в привилегированном положении, и следует приложить все усилия, чтобы не перейти в ранг «зомби обыкновенный, расходный материал». Во избежании неприятностей, их просто фиксировали в лежачем положении, а со мной вот носятся, разговоры разговаривают.