Глава третья, в которой Алина получает неожиданное предложение

Вот с чем в Истоке была настоящая проблема, так это со связью. Алине, выросшей в мире мобильных телефонов и интернета, это казалось диким, но местные, кажется, даже не пытались как-то исправить ситуацию. Они искренне считали, что письма и газеты должны быть бумажными, а скорость распространения новостей измеряется не в мегабайтах в секунду, а в километрах в час. Точнее, в милях (с нормальной метрической системой в центре вселенной тоже не заморачивались).

Единственным способом передавать информацию мгновенно были арфактумы, да и те по принципу действия больше напоминали допотопный пейджер: один посылает сообщение, другой его получает и принимает к сведению. И если в роли адресата мог выступить практически любой, то отправить послание без камня было невозможно.

С камнем иногда тоже.

По крайней мере, у Алины получалось не всегда. В этот раз терпение кончилось на третьей попытке достучаться до Ракуна. Причём сбой связи мог быть вызван не только косорукостью начинающей магиссы, но и раздолбайством её дядюшки, с которого вполне бы сталось потерять где-нибудь принимающий арфактум, забыть его дома или просто снять, чтоб не мешался.

Нина со своим браслетом обращалась куда осторожнее, но в последнее время он всё чаще красовался на запястье её племянницы. Как, например, сейчас.

Алина нервно потеребила украшение и попыталась убедить себя, что ничего страшного не произошло. Тётя – взрослая женщина, хоть и выглядит сейчас на двадцать лет младше реального возраста. Если куда-то ушла из школы – значит, так было надо.

Но почему не предупредила?

Вокруг зашуршали страницы тетрадей, зазвенели пряжки сумок и загомонили студенты – лекция наконец-то закончилась. Алина собрала вещи и заторопилась к выходу, но Лиза ловко поймала её за плечо и вернула обратно.

– Что случилось? – настойчиво спросила она. – На тебе лица нет. Опять Фелтингеры приставали?

Саму Лизу близнецы не трогали, хоть она и была родом из другого мира. Девушка выросла в Викене, которую большинство местных всерьёз считало частью Истока, чем-то средним между глухой провинцией и элитным курортом. Образование там давали вполне приличное, и всё, что проходили на дополнительных занятиях, Лиза и так знала. Но на лекции всё равно ходила, исключительно потому, что так положено. Она вообще была сторонницей чётких правил и их соблюдения. И занудой похлеще Нины. Зато списывать давала без проблем.

– А… да, Фелтингеры… – отмахнулась Алина. Про братцев и сопутствующие проблемы она уже почти забыла, но раз всплыло в разговоре – надо пользоваться. – Пытались, но им помешал какой-то странный тип. Ты его не знаешь, кстати? Среднего роста, тёмные короткие волосы, очки и вообще вид такой породистый, благородный. Внешне молодой совсем, но кто там разберёт. Я его наугад профессором обозвала, он не поправил, но мало ли…

Лиза задумчиво потеребила короткую светлую косичку. Вообще-то косичек у неё было две: левая и правая, но доставалось почему-то всегда только правой. В итоге к концу дня с одного бока девушка была похожа на стереотипную отличницу, а со второго – на растрёпанную хулиганку.

– Не уверена, но по описанию на Перфи похож.

– Это кто? – заинтересовалась Алина.

– Географию внешних миров преподаёт. Вроде как даже во многих из них лично бывал. В смысле не только в тех, которые на Реке стоят, но и в дальних.

– Ого!

Если в перемещении по Реке ничего сложного не было, хоть каждый день туда-сюда катайся, то желающих забираться дальше по спирали находилось не так уж и много. Такие путешествия отнимали огромное количество времени, средств и зачастую были очень опасными: переход из одного мира в другой мог обнаружиться в любой точке планеты, и чаще всего этими точками оказывались глубокие пещеры, затерянные в океане острова или жерла вулканов.

Ближайшие несколько витков исследователи, конечно, изучили вдоль и поперёк, заодно наладив дипломатические и торговые отношения с местным населением. Но чем дальше от Истока, тем меньше находилось желающих рисковать жизнью ради науки. И человек, лично побывавший хотя бы в нескольких дальних мирах, просто обязан был оказаться весьма незаурядной личностью.

– У тебя такое лицо, как будто ты только что решила выбрать географию основной специальностью, – подметила Лиза. – Он что, так тебе понравился?

– Да ну тебя! – отмахнулась Алина. – Просто мне надо с ним поговорить! Знаешь, где его найти?

– Нет, но можно ведь посмотреть в расписании.

В расписании некто «проф. Ф. Перфи» действительно значился, только вот занятий у него сегодня не было, по крайней мере, учебных. Покружив немного возле кафедры географии и прогуляв при этом очередную лекцию, Алина уже почти решила сдаться и вернуться к себе в комнату (ещё один марш-бросок через парк под дождём), но тут из-за спины вкрадчиво прозвучало:

– Не меня ищете?

– Вы всегда так подкрадываетесь? – вместо ответа поинтересовалась девушка, удивляясь собственному хладнокровию.

Ну, как хладнокровию… Она, конечно, вздрогнула, но ведь не подпрыгнула, не вскрикнула и даже язык не прикусила. И обернулась почти плавно.

Перфи смотрел на неё поверх очков, и взгляд этот не обещал ничего хорошего.

– Так что вы здесь делаете, госпожа Эллерт?

– Откуда вы узнали, что я Эллерт? – не выдержала Алина, продолжив бессмысленную череду вопросов, оставшихся без ответа.

Но в этот раз ответ всё же прозвучал.

– Да у вас фамилия на лице написана, – усмехнулся профессор. – Прямо на вашем прелестном носу.

Алина поморщилась. Дался им всем этот нос! Она бы не отказалась сделать его чуть поменьше, но совсем необязательно так демонстративно на это намекать.

– Вы знаете, что очень похожи на отца? – продолжил тем временем Перфи, словно не замечая её реакции.

– Мне говорили, – сдержанно ответила Алина. Но профессор смотрел так, будто ждал чего-то ещё, и она неожиданно для самой себя добавила. – Правда, я его никогда не видела. Даже на фотографиях.

Брови Перфи удивлённо дёрнулись вверх, и выражение лица из покровительственно-скептического на миг стало сочувствующим. После чего он резко развернулся и направился вперёд по коридору, бросив через плечо:

– Идите за мной.

Алина подчинилась. А что ещё оставалось делать?

Идти пришлось недолго, буквально до следующей двери. Профессор коснулся магического замка, и тот с тихим щелчком открылся, пропуская посетителей.

За дверью обнаружился кабинет. Традиционный такой учительский кабинет, только очень уж чистый, практически стерильный: пустой и начищенный до блеска стол, несколько шкафов с папками и книгами, вешалка и подставка для зонтов в углу – и огромная, во всю стену, карта миров. Не упрощённая схема в виде спирали, которой пользовались в большинстве случаев, а подробнейшая карта с точками перехода, указанием глубины Реки в разных местах, перечнем смежных населённых пунктов и важными примечаниями.

Алина нашла двадцать третий виток. С информацией по нему было негусто, отметка «технологический мир» отбивала у исследователей и путешественников всё желание туда соваться. Однако карта содержала и план родного города, и несколько фотографий, и даже координаты прохода в соседние по витку миры. Причём цифры оказались написанными от руки и явно совсем недавно – даже выцвести ещё не успели.

Одна пара координат выглядела очень знакомо, а вот вторая никаких ассоциаций в памяти не вызывала.

– Двадцать девять градусов северной широты – это где? – машинально спросила девушка. На ответ она не особо надеялась, но он неожиданно прозвучал:

– В Гималаях. Бывала там?

– Нет, только в Сочи. – Вышло как-то глупо и совсем не внушительно, поэтому Алина поспешно добавила: – И в Кисловодске.

Получилось, кажется, ещё хуже. Даже стыдно стало оттого, что она за восемнадцать лет никуда дальше общепринятых курортов не выбиралась, а какой-то пришелец из другого мира облазил её родину вдоль и поперёк, чтоб найти там порталы. И нашёл ведь!

– Это вы написали? – Алина указала на цифры. – Вы их обнаружили?

Перфи кивнул. Как-то очень мимоходом кивнул. Мол, да, было дело, но это всё такие мелочи, что можно и не вспоминать.

Гораздо больше его интересовали сейчас ящики стола. Один из них он даже выдернул целиком и вытряхнул всё содержимое прямо на столешницу. Та сразу стала похожа на нормальное рабочее место, а не на рай перфекциониста.

Алина заинтересованно подошла ближе. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как профессор извлекает за угол из кучи бумаг старую фотокарточку. Мятую, слегка пожелтевшую, но вполне годную для того, чтоб разглядеть изображённых людей. Групповой портрет: шесть человек в официальной одежде выстроились в ряд, и лица у всех были такие торжественно-серьёзные, что бурное воображение сразу же добавило к картинке подпись «Пятилетку за три года».

– Наш отдел, – пояснил Перфи. – Я же не всегда по мирам мотался. Когда-то работал с твоими родителями в лаборатории. Не очень долго, обстоятельства сложились так, что пришлось уйти. Но фото на память осталось. Да что объяснять, сама видишь.

Она действительно видела. Маму узнала сразу же: та была совсем такая, как на фотках из семейного альбома – светлое открытое лицо, озорные ямочки на щеках. Отец стоял рядом с ней, и его тоже сложно было с кем-то спутать, фамильное сходство бросалось в глаза сразу же: глаза, нос, волосы – всё это Алина каждый день наблюдала в зеркале. Да и вживую тоже, у Ракуна. Но если дядюшка был резким, порывистым и крайне непостоянным типом, то от отца веяло спокойствием и уверенностью.

Алина почти не скучала по родителям – сложно всерьёз скучать по людям, которых даже не помнишь. Но иногда тоска по той семье, которой у неё никогда не было, чувствовалась особенно остро.

– Оставь себе, – отмахнулся Перфи, когда девушка спустя несколько минут протянула ему фото.

– Но это же ваше.

– Да брось, меня здесь и не видно почти.

Он был прав. Будущий путешественник, исследователь и профессор выглядел на снимке почти как сейчас, только очки замотаны скотчем и вид такой испуганно-взъерошенный, как у мокрого воробья. Он стоял позади всех, кое-как втиснувшись между хмурым патлатым мужиком и очень крупной, крайне внушительной дамой.

С другой стороны даму подпирал ещё один мужчина: довольно щуплый на вид, но с таким надменно-брезгливым взглядом, словно он делал окружающим одолжение, соглашаясь на коллективное фото. Высокомерный вид этого типа слегка портило родимое пятно на лбу, похожее на растёкшуюся по голове кляксу.

– Забирай, – велел Перфи. – А почему других фотографий нет? Не верю, что ни одной не осталось.

– Если и остались, то только в старом доме, где все раньше жили. Но сейчас его кому-то сдали. Хотя кабинет вроде бы не трогали. Дядя сказал, там всё заперто.

– Но если не трогали, то можно же, наверное, зайти и посмотреть? Ты же ближайшая родственница владельца, почему нет?

– Можно, наверное, – с сомнением протянула Алина. – Но без дяди, честно говоря, немного страшно. А он туда не пойдёт. Да и просить не хочется.

– Ну хочешь, я с тобой схожу, – великодушно предложил Перфи.

Алина кивнула раньше, чем сообразила, на что соглашается. Но с профессором действительно было не страшно. Даже подозрительно не страшно, учитывая, что они только пару часов назад познакомились. И он был такой обаятельный, и симпатичный, и так запросто перешёл на ты…

Кажется, это лёгкое «ты» её и добило. Тот же Долан величал девушку на «вы» с самого момента знакомства и, похоже, изменять своим принципам не собирался. Не то чтоб у них часто случались поводы для общения, но каждый раз, когда доводилось пересечься, добиться от бывшего милита хоть какого-то проявления эмоций было практически невозможно.

Самым тёплым, что перепало Алине от этого холодильника, стала серая милитская куртка. Девушка регулярно пыталась её вернуть, но каждый раз немыслимым образом оказывалась в неё же закутана. В какой-то момент она начала всерьёз подозревать, что неудавшаяся передача куртки – это такой особый ритуал, смысл которого в том, чтоб дать им возможность хоть иногда видеться.

Но даже такие странные встречи в последнее время случались всё реже.

Задумавшись, Алина даже не заметила, как Перфи сгрёб весь старый хлам обратно в ящик, а на освободившийся стол выставил вазочку с печеньем и чашки с горячим чаем. И ведь успел же где-то раздобыть! Под столом чайник прятал, что ли?!

– Профессор, так вы серьёзно готовы со мной сходить? – на всякий случай уточнила девушка.

– Готов, если прекратишь называть меня профессором. Просто Фран, договорились? И не делай такое лицо, меня все по имени называют, даже студенты.

– Это не показатель, тут некоторым студентам за пятьдесят! А я так не могу, вы же старше меня!

– Лет на двадцать всего-то. Подумаешь, разница.

Для Истока с его повальным увлечением омолаживающими эликсирами, разница действительно выглядела совсем не страшно, но всё равно настораживала. Двадцать лет – это же целая жизнь, особенно когда тебе восемнадцать.

И ещё…

Алина попробовала чай (вкусный, между прочим) и попыталась посмотреть на ситуацию объективно. На самом деле проблема была не столько в возрасте, сколько в непонимании: Перфи просто сам по себе такой заботливый или всерьёз ухаживает за студенткой?

Опыт в принятии ухаживаний у Алины был не очень большой: в десятом классе сосед по парте пригласил её потанцевать на дискотеке, потом погулять, потом в кино. Правда, про «погулять» он забыл и не пришёл, а в кино сначала опоздал, а потом вытащил из кармана два билета на детский мультик и пояснил, что вообще-то должен был идти с младшей сестрой, но она заболела, а чего добру пропадать.

Мультфильм Алина честно отсидела, но на этом отношения и закончились. И не сказать, чтоб девушку это сильно огорчило, потому что одноклассник на прекрасного принца никак не тянул. Вообще ни на какого принца не тянул, просто был первым, кто предложил встречаться, и будущая магисса не нашла в себе решимости отказать.

– Так как? – лукаво улыбнулся Перфи. – Могу я пригласить вас к вам домой сегодня вечером? Разумеется, если у вас нет более важных дел типа подготовки к зачёту или свидания?

«Всё-таки ухаживает», – обречённо решила Алина.

Здравый смысл наконец-то проснулся и упрямо сигнализировал, что так не бывает, отношения с преподами ни к чему хорошему не приводят, и Нина такое никогда не одобрит. Но тётю носило неизвестно где, а Фран Перфи сидел совсем рядом и не мигая смотрел поверх очков зелёными глазами. И Алина решилась:

– Сегодня вечером я совершенно свободна.

– Тогда жду в шесть часов возле главных ворот. Или удобнее встретиться возле общежития?