Антон давно собирался приехать в деревню, проведать Дашу и дом, да всё некогда было – ясное дело, жизнь в городе закрутила. Когда их родители отошли в мир иной, одному из них нужно было остаться в деревне и следить за домом, то есть остаться там жить – такова была воля родителей, они всегда об этом при жизни говорили.
Антон тогда учился в институте в городе, а Даша жила с родителями. Решили, что Антон закончит учебу, а потом сменит Дашу на её «посту». Да только по окончании учёбы сразу нашёл хорошую работу, и всё понеслось. Как можно было упускать такую возможность?
Даше он посылал деньги на жизнь, а та всё мечтала тоже поехать в город учиться. Но Антон не торопился принимать её смену и жить в деревенском доме родителей.
Но вот на работе случилась неприятность, едва не уволили, и Антон решил, что пора проведать сестру и отчий дом. К тому же, уже семь лет там не был…
Он вновь шёл по родным улицам и сердце трепыхалось от волнения – казалось, будто родители живы и дома ждут… хоть много лет уж как их нет. А подойдя к родному дому, Антон и вовсе расплакался – дом давно был брошен. Забор упал, стены покосились…
Антон едва смог пробраться внутрь – внутри был порядок, но давний. Будто много лет назад всё прибрали и уехали.
На столе лежала записка:
Антон, я так больше не могу. Годы идут, мне жизнь надо устраивать. На деньги, что ты мне посылаешь, я буду учиться в городе, работу там найду. А дом – да кому он нужен. В общем, прощай. Даша.
Антон присел на пыльный стул и сложил руки перед собой. Как же так? Ведь такая крепкая была у них семья… А теперь всё развалилось. Остаться здесь и восстановить дом? Да его уже не восстановишь. Да и так ли нужно это было родителям?
Спустя какое-то время он вышел на улицу и встретил соседку, баб Нюру, та подивилась, ведь много лет в доме никого не было:
– Антоша, неужто ты?
– Я, баб Нюр… Да видать слишком поздно.
– Поздно, милый. Дарья давно уже уехала. А дом-то ваш… Люди его стороной обходят. По ночам многие видят там призраки ваших родителей. Бродят они по дому, по двору, словно плачут. Страшное дело, милок…
Антону стало дурно от таких вестей. И что было теперь делать?!
Он вернулся в город и продолжил работать, накопил денег за несколько лет. Потом вернулся в деревню, снёс старый дом, а на его месте построил небольшую часовенку имени Николая Чудотворца.
Как положено всё было освящено, люди потянулись… И призраков на том месте никто больше не видел.
Сам Антон вернулся в город, но в родную деревню часто приезжал, за могилками родителей следил. А с Дашей так больше и не общался, деньги ей больше не переводил.
Вот уже два месяца сынок Александры, Ваня, не поднимался с кровати. Казалось бы, ерунда какая – осложнения от гриппа! Ну что за глупости! Ванечке всего двенадцать лет, такой юный и сильный, у него вся жизнь впереди. Но врачи сказали, что сделали всё, что могли – организм не борется, не поддаётся лечению.
А ведь на дворе 21 век! Новейшие технологии, медицина на высоте! Неужели после гриппа могут быть осложнения, которые медицина не может побороть?!
Бросив надежду на врачей, Александра обратилась за помощью в церковь. Поговорила с батюшкой, исповедалась, проплакала часа два… Да с тех пор и сама исповедалась каждый день и вместе с сыном причащалась. Только вот лучше Ване не становилось…
Когда батюшка в очередной раз пришёл к ним домой чтобы причастить Ваню, он сказал безутешной матери:
– Александра, я понимаю, как тяжело терять ребёнка – я в жизни многого насмотрелся, через многое сам прошёл. Тем более, что сын у вас единственный, любимый, растили его без мужа. Я всё понимаю и глубоко вам сочувствую. Но есть случаи, когда нужно просто отпустить. Мы сорок дней его причащали, соборовали, а ему всё хуже. Видимо, Господь хочет к себе его забрать. Угасает он на глазах… И то, что я вам сейчас скажу, может показаться дикостью, но поверьте – я часто видел такие судьбы… В общем, если он умрет сейчас – то какая благодатная жизнь ждет его в вечности. Он чист, молод, ничем не испорчен, как ангел! Да еще прошёл через такие мучения, через такую болезнь. Будет вам на том свете молитвенник, заступник, всегда будет за вас перед Господом молиться. Ведь Господь забирает тогда, когда лучше всего человеку – чтобы спасти его от грехов. Александра, дорогая вы моя, не убивайтесь так. Если ваш мальчик уйдёт, отпустите с миром. Вы сделали что могли, я тоже. Значит, Господь хочет взять его сейчас, когда он больше всего готов к Царствию Небесному.
– Батюшка, да как же так… Я никогда не смогу его отпустить! До последнего его вдоха буду бороться!
– Я понимаю. Как любая мать, вы будете это делать. Но постарайтесь на минутку приглушить свою боль, свои чувства и желания; и услышать волю Божью. Ведь это вы хотите, чтобы сын остался. Вам больно, вам жалко, вы о себе думаете. А Бог чего хочет? Сына вашего спасти, вечную благодать ему даровать. Сейчас для него самое время.
Александра проводила батюшку и упала на колени в слезах. Да как же так! Она всю свою жизнь перевернула, в церковь раньше ни ногой, а теперь каждый день к Чаше… Неужели Господь оставит её и не ответит на её мольбы?!
Вдруг боль и отчаяние сменилось на злость. В душе Александры восстал гнев – почему Бог не помогает ей?! Многим ведь помогает, стоит тем только разок попросить, а она уже сколько бьётся и ничего! Не будет она ни с чем смиряться и провожать любимого сыночку в последний путь!
Тут пронеслась мысль – видела где-то объявление, что сильная знахарка за городом есть. Сына перекрестила, оставила одного, а сама за ней поехала. Привезла в квартиру, всё рассказала, а знахарка и говорит:
– Раз не помогает ваш Бог, я помогу. Только убери все иконы, свечи, книги свои святые. Всё убери. Раз не Бог, то я вместо него.
Александра была готова на всё… Она убрала все иконы и книги, свечи, а сама на колени упала в слезах у кровати сына.
Знахарка стала какие-то слова произносить, свои заговоры, да травами трясти. Александра толком не смотрела и не слушала, ей было стыдно – ведь от Бога отошла, как можно было, придя к вере, вот так просто согласиться убрать иконы! Это как плевок… В общем, и стыдно было, и страшно, но хотелось только одного – Ванюшу спасти.
Окончив свой ритуал, знахарка взяла немалую сумму денег у Александры, и уехала со словами:
– Завтра полегчает ему. Отвар мой давай еще десять дней.
Александра двери за ней закрыла, а сама бросилась обратно иконы ставить – авось, Бог простит ей такую малую оплошность.
Отвар стала давать как положено, и скоро Ванечка глаза открыл, на кровати сел да попросил борща…
Какое было счастье! Александра чуть не плясала от радости, готовила всё, что сын просил, кормила с ложечки. Выходила его, на ноги поставила. А потом, как он вовсе оправился, привела его к батюшке в храм:
– Батюшка, вы поглядите на моего Ванечку! Ведь справился!
– Вот слава Богу! Вымолила всё-таки!
– Батюшка, вы меня простите, но я в отчаянии к знахарке обратилась, она нам и помогла… Я уже не знала, что делать! И ведь помогла она!
– А какой силой помогла она?
– Не знаю, какой… только вот иконы заставила убрать.
– Александра, дитятко моё… Что ж ты наделала. Отступила ты от воли Божией.
– И что теперь будет?
– Как знать, милая моя… Молись, кайся перед Богом.
* * *
Время шло, Александра в церковь вовсе перестала ходить – стыдно было. Да и в душе проскальзывала иногда мысль, что Бог-то ей не помог. А знахарка помогла. Значит, не всё Бог может…
Ванечке исполнилось пятнадцать, когда Александра впервые почуяла от него странный запах – как будто клея. Но тот ни в чём не сознался. А с тех пор от матери стал отдаляться всё дальше, мало с ней разговаривал, грубил, уходил когда хотел, приходил под утро.
Скоро стало ясно, что сын что-то употребляет. Из дома стали пропадать вещи, а сам Ваня сам на себя не похож стал – бледный, глаза впали, руки трясутся.
Что тут только Александра не делала! И знахарка уже не помогла, и батюшка только руками разводил да велел молиться Неупиваемой Чаше.
Однажды Александра пришла в храм вся в синяках, со сломанной рукой, упала на колени перед батюшкой:
– Я всё поняла теперь… Надо было отпустить его тогда, когда он чист был душой и телом. А теперь что… И сам во что ввязался, и со мной что делает! В доме уже ничего не осталось, а он на меня руку поднимает!
Промучились они так еще два года. Ваня бил мать, издевался всячески, а она только плакала и сокрушалась. А потом сообщили, что Ваню нашли за гаражами с передозом…
Схоронив единственного сыночка, Александра даже вздохнула с облегчением, хоть ей и стыдно было за это. Кончилось всё…
Она снова стала ходить в церковь, потихоньку квартиру в порядок привела. Замуж больше не выходила, так и жила одна до самой старости… Многие в церкви её историю знают. А сама она не общительная стала, молится только да идёт тихонько к дому, глядя под ноги…
– Милая, я не допущу чтобы ты вышла за этого нищеброда. Мы с тобой другого уровня, ты же знаешь. Посмотри на себя – умница, красавица, молоденькая, у тебя достойное образование, шикарные перспективы. А у него что? Девять классов и какая-то учага. На что он тебе сдался?
– Мама, ты же умная женщина, не нужно судить так узко. Да, мне повезло – я родилась когда вы с папой уже всего добились, у меня всё было с рождения. А у Максима вот не было такой поддержки, родители его бросили, ему пришлось непросто. Но это не значит, что он ничего не сможет добиться, он умный парень, добрый и честный – а это важно. Если у него чего-то и нет, то он сможет к этому прийти своими силами. И знаешь, мам, это даже лучше – мы всего добьёмся сами, а не будем жить на всём готовом.
– Насть, ну почему ты всё время ищешь сложные пути? У тебя ведь и сейчас всё есть, зачем тебе этот убогий мальчик? Будешь тащить его на себе всю жизнь, а он обозлится на тебя, что ты успешнее и талантливее, чем он.
– Мам, ты его не знаешь, не делай выводов. Так вы приедете на свадьбу?
– Дочь, ну какая свадьба? Отец дал тебе денег?
– Нет, не дал, и они нам не нужны. Мы сами всё организовали и оплатили. Да, не шикарная свадьба, но зато мы сами. Всё будет мило и душевно.
– Не могу поверить, что мы всего добивались, растили тебя ради того чтобы ты выходила замуж как деревенщина… Нет, милая, мы не приедем. А ты одумаешься, надеюсь, и не станешь делать эту ошибку.
* * *
Родители в самом деле не приехали на свадьбу Насти и Максима, да и общаться с ними после свадьбы не стали. Они были крайне разочарованы выбором дочери, ведь они были хорошо обеспечены, имели авторитет, а дочь не стала продолжать их семейное дело.
Молодые супруги переехали в пригород – сняли простую советскую квартирку. Закончили учёбу, подкопили денег и с большим трудом открыли свою небольшую фирму. Решили, что важнее начать бизнес, чем сразу влезать в ипотеку.
Настя не забывала родителей и часто писала им настоящие бумажные письма, открытки на все праздники.
Но мать была непреклонна и ждала, что дочь одумается…
Но всё сложилось иначе.
* * *
– Алло, мам? Что у тебя с голосом? Всё в порядке?
– Насть, дочка, тут такое дело… Отец связался с мошенниками, выписал им счёт на огромную сумму, а они… В общем, ничего не докажешь и не вернёшь. Мы теперь в таких долгах! Обе машины продали, и квартиру сейчас продаём. Надо же такому случиться, сколько лет управлял бизнесом и тут такое. Знаешь, сейчас технологии, хакеры и всё такое, отец просто не поспевает, не знает, где сейчас могут обмануть.
– И что теперь делать? Где вы будете жить? Вам чем-то помочь?
– Да чем вы можете помочь, милая? Вы же сами снимаете однушку…
– Мам, мы вообще-то неплохо справляемся, фирма работает. Мы взяли трешку в ипотеку, всё обставили. Для вас места хватит!
– Да что ты, дочь, неудобно так…
* * *
– Настюш, а Максимка-то у тебя какой чудесный, рукастый. Всё умеет! Смотри какой шкаф построил, как обои наклеил, да и вообще. А как обо мне заботится, ну как о родной матери.
– Не думала, что ты однажды скажешь о нем что-то доброе.
– Я ошибалась, признаю. Тебе с ним очень повезло.
– Я же говорила – он хороший, мам…
Насколько переменчива и непостоянна любовь мне довелось прочувствовать еще в детстве. Мои родители женились по огромной, страстной любви, они были красивой парой, такой, от которой просто искры летят. Но, пожалуй, эти же искры и разожгли со временем неугомонную ревность, скандалы и выяснения отношений. Слишком хорошо никогда не бывает. Они любили друг друга так, что просто «сожрали» друг друга.
Нас с сестрой было двое, близняшки – я Аня, сестра – Таня. Период красивой любви родителей пришелся на наш младенческий возраст, а когда мы стали подрастать, то больше наблюдали битье посуды и крики. Мы тогда не могли понять толком, что происходит…
Мы с Таней были «не разлей вода», что и понятно. Мы додумывали и договаривали друг за другом, всегда держались за руки и любили секретничать. Мы были единым целым, и представить не могли как живут дети, у которых нет братьев или сестер.
О проекте
О подписке