Я брыкаюсь и вырываюсь, но не могу противостоять этой силе. Мужчина с легкостью затаскивает меня внутрь и бросает на пол. Отползаю к стене и подбираю под себя ноги, лихорадочно оглядываясь. Голос дрожит. Мне не выбраться. Я попала в логово к зверю.

– Что вы делаете?

– Беру свое.

Он щедро плескает себе коньяк в стакан, и я понимаю – расплаты мне не миновать.

Конец ознакомительного фрагмента

Ознакомительный фрагмент является обязательным элементом каждой книги. Если книга бесплатна – то читатель его не увидит. Если книга платная, либо станет платной в будущем, то в данном месте читатель получит предложение оплатить доступ к остальному тексту.

Выбирайте место для окончания ознакомительного фрагмента вдумчиво. Правильное позиционирование способно в разы увеличить количество продаж. Ищите точку наивысшего эмоционального накала.

В англоязычной литературе такой прием называется Клиффхэнгер (англ. cliffhanger, букв. «висящий над обрывом») – идиома, означающая захватывающий сюжетный поворот с неопределённым исходом, задуманный так, чтобы зацепить читателя и заставить его волноваться в ожидании развязки. Например, в кульминационной битве злодей спихнул героя с обрыва, и тот висит, из последних сил цепляясь за край. «А-а-а, что же будет?»

Глава 6

Я понимаю его без слов. Палач хочет получить свою игрушку, свою собственность. Мужчина жаждет мести и возьмет ее в моем лице и…теле.

Смотрю на Руслана, и слезы наворачиваются на глаза. Он расстегивает свою рубашку и снимает ремень. Впервые вижу его полуголого, и у меня спирает дыхание. Увидеть я его при других обстоятельствах, точно бы засмотрелась от его красоты, но сейчас он мне кажется страшным, опасным хищником.

Мощная шея и крупные руки, широкая грудь с черной растительностью, уходящей тонкой дорожкой в брюки. Кожа матовая, смуглая, переливается на свету. На обеих руках тату, уходящие на спину и шею.

Власов уничтожит меня, разорвет, сломает. Всхлипываю и подальше отползаю от него. Мне не миновать расплаты за содеянное.

– Раздевайся. Наголо.

– Пожалуйста, не надо.

Смотрю прямо мужчине в глаза, умоляя его не делать этого. За свои девятнадцать лет у меня не то, что опыта близости с мужчиной не было, я еще даже не целовалась. Чувствую себя просто деревянной.

– Молчать. Ты моя вещь, и я буду пользоваться тобой, как и когда захочу. У тебя нет права на слово.

Он подходит ко мне и поднимает, прислоняя к стене. Проводит своими огромными руками по моим хрупким плечам, опасно опускаясь к груди, а затем одним рывком разрывает на мне футболку. За следующие пять секунд с его помощью я остаюсь полностью обнаженная.

Его глаза пылают огнем страсти.

– Красивая ты, до жути прямо, вот только гнилая, напрочь. Легла. На живот.

– Вы не посмеете!

– Шлюх никто не спрашивает. Они сами дают, и ты тоже дашь.

Стальной хваткой руки Руслана перехватывает мои ладони, больно заводит их за спину. Я настолько слабая, что наверное, он даже силу почти не применяет. Незачем просто.

– Прошу, я не буду сопротивляться, не надо так.

Хватка сразу попускается, и я приземляюсь животом на мягкий матрац кровати. Мелкие ворсинки щекочут щеку. Стараюсь не двигаться лишний раз, чтобы не повредить повязку. Каждое прикосновение к шраму вызывает волну жгучей боли.

Задерживаю дыхание, когда вдоль по моей спине проходиться мужская ладонь. Ласково, нежно так, словно и не он это касается меня. Сразу же ловлю стаю мурашек, которые проносятся по коже от головы до пальцев ног. Не понимаю свою реакцию на близость мужчины, но и поделать ничего не могу. Пальцы немеют от страха, но в животе зарождается какое-то томление. Не понимаю, что это, не хочу понимать.

Вся сжимаюсь, когда чувствую, как чужие руки начинают хозяйствовать на моем теле. Руслан больше не церемониться со мной. Зверь хочет удовлетворить только свою похоть, и ему абсолютно плевать на меня, и мои жалкие чувства.

Из последних сил храбрюсь, я должна, обязана выдержать, но в последний момент все же начинаю всхлипывать. Мне страшно, я боюсь его так сильно, что уже жалею, что тогда не выбрала первый вариант – умереть на месте.

Чувствую глухое дыхание мужчины над своим ухом.

– Не дрожи так, расслабься. Не убиваю ж я тебя.

Он прямо позади меня, опирается на локти. Его запах впивается в каждую мою клетку, отравляя ее, и заставляя разрываться напополам.

Мужчина коленом разводит мои ноги. Кажется, я даже не дышу больше, я вся стала одним большим сгустком нервов. Он разорвет меня. Я видела размеры его члена тогда, он просто уничтожит меня.

Одним резким, мощным толчком мужчина входит в меня, и я пронзительно вскрикиваю от самой большой боли в своей жизни. Дыхание спирает, слезы застилают глаза. Мне жутко больно, он просто огромен и кажется, даже не полностью еще вошел. Я прямо чувствую, как растягиваются мои мышцы, он разрывает всю меня. Всхлипываю. Тело пробирает дрожь.

– Бляядь! Ты что, девственница?!

Он замирает, так же как и я. Голос Руслана кажется удивленным, но уже вскоре он медленно продолжает толчки, пронизывая меня все большое. Отчаянно хочу вырваться, но он не дает мне сдвинуться с места, да и есть ли в этом смысл. Он хочет ее. Свою бесправную игрушку, и я сама на это подписалась.

– Аай! Отпустите, мне больно!

Хнычу, пытаюсь вырваться, но Руслан стальной хваткой меня держит. Шансов нет никаких.

– Лежать! Аля, спокойно я сказал, а то порву!

Его голос гремит над самой моей головой, и я понимаю – лучше послушаться, иначе живой отсюда я просто не уйду. Затихаю, острая боль прошла, но дискомфорт все еще остался.

Руслан продолжает двигаться во мне, жестоко и беспощадно, а я…рыдаю в подушку от обиды. Заливаюсь слезами, но больше не издаю при нем ни звука. Не доставлю ему такого удовольствия, хоть это он не отберет у меня.

Постепенно боль совсем проходит, и вместо нее я чувствую что-то иное. Со всех сил стараюсь отвлечься и не прислушиваться к собственным чувствам, но этот жар внизу распаляется все сильнее. Кажется, это не закончиться никогда. Руслан берет меня холодно, без доли ласки, крепко удерживая сзади за талию. Он ни разу даже не прикасается губами ко мне, словно брезгует, словно я что-то грязное для него. Его пальцы как клеймо, впиваются в мою кожу, оставляя на ней болезненные ожоги.

Внезапно я чувствую облегчение. Он отстраняется, глухо рычит и что-то горячее брызгает мне на спину. Мужчина поднимается и надевает брюки, словно ничего не произошло, а я, сваливаюсь с кровати и подползаю к стене, от него подальше.

– Я не знаю, что делал с тобой Арсен, и куда ты там ему давала, но не думай, что твоя девственность что-то поменяла. Тут теперь будешь спать, так что располагайся. Ослушаешься меня еще раз – выпорю. – его взгляд падает на бои бедра, и я прикрываюсь сильнее руками. – В душ сходи, крови у тебя много.

Мужчина выходит, оставляя меня одну. Между ног предательски саднит, я вижу кровь на бедрах. Много крови. К горлу подступает тошнота. На дрожащих ногах бреду в душ, и уже там я даю волю слезам, понимая, что нет у меня выхода.

Смотрю, как стекает по ногам алая вода. Не быть мне любимой, не познать женского счастья. Только жестокость и месть от зверя, посчитавшего меня своей собственностью, но не могу я все рассказать. Не имею права просто. А если проговорюсь – буду всю жизнь корить себя, уж лучше сразу умереть.

Глава 7

После душа мне становиться немного лучше, и я делаю перевязку на щеке. Закутываюсь по уши в одеяло. Не решаюсь ослушаться и выходить из его комнаты. За дверью становится все тише, на дворе глубокая ночь. Меня радует одно – следующие два дня Лизы не будет, поэтому мне не нужно будет снова возиться с той химией и драить ковры. Кожа на руках кажется стянутой, но я не придаю этому значения. Кажется, это меньшее из зол, которое случилось со мной за последнее время.

Я боюсь засыпать, мне страшно, что Руслан в любую минуту вернется, но прождав его пару часов, усталость все же берет свое, и я сваливаюсь в болезненную дремоту.

Просыпаюсь от того, что мои руки горят огнем. Они одновременно жутко чешутся и жгут. Не знаю что делать, горячая вода лишь усугубляет ситуацию. Проходит несколько часов, но лучше не становиться. Мне настолько больно, что я непроизвольно всхлипываю, не в силах это терпеть. Из последних сил разрываю одну из рубашек Руслана, и обматываю ею свои руки в надежде, что это хоть как-то поможет, но не помогает.

Сильнее закутываюсь в одеяло. Мне снова холодно, хотя в комнате больше двадцати градусов тепла. Градусник, висящий на стене, не должен врать.

Не замечаю даже, как проваливаюсь в беспокойный, тягостный сон, из которого вовсе не хочется выбираться.

Ночь проходит мучительно долго, и я с ужасом просыпаюсь от того, что утром ничего не изменилось, а стало только хуже. Мои руки пульсируют от боли, и я не решаюсь даже снимать повязки. Боюсь увидеть там что-то страшное. Весь день я лежу на кровати. Пару раз поднимаюсь сходить в туалет и выпить воды из крана. Если вчера я еще могла назвать себя жутко голодной, то сегодня мне вообще ничего не хочется. Мое лицо касается подушки, и я снова засыпаю.

Кажется, уже день прошел, но Руслана нет. Лиза тоже не приходит, и я неистово радуюсь этим двум новостям. Не собираюсь выходить отсюда, чтобы снова ловить презрительные взгляды окружающих меня гиен.

Если вчера ведь день мне было холодно, то сегодня с самой ночи мне жутко жарко. Я сбрасываю одеяло на пол, а после и всю свою одежду, кроме ночнушки. Руки так и продолжают гореть огнем, поэтому я лишь туже затягиваю свои самодельные бинты в попытке унять боль и зуд в коже. Вроде становиться лучше.

В какой-то момент мне становиться тяжело дышать, но я не позволяю себе звать на помощь, да и кто мне здесь поможет? Они все волком смотрят на меня, считая дни до моей смерти.

Я лежу спиной к двери, когда она резко распахивается. Я знаю, это пришел мой палач, и я должна встать. Должна, иначе будет хуже.

Превозмогая боль, опираюсь руками о кровать, медленно поворачиваюсь. Руслан стоит передо мной в черных джинсах и такой же рубашке, закатанной до локтей. На руке бликами отдают часы, так же как и пряжка его металлического ремня. По телу проходится волна дрожи. Ничего не могу поделать с собой. Этот мужчина напоминает мне хищника.

– Я проголодался. Снимай с себя тряпки.

Стараюсь не подать виду как мне плохо. Когда он подходит ближе, смотрю куда угодно, только не на него. В нос снова ударяет это сильный привлекательный запах, вот только принадлежит от зверю. Выровняв дыхание, предельно спокойно и тихо отвечаю:

– Прошу вас, только не сегодня.

– У вещей нет права голоса, как и у тебя, помнишь? Разделась и повернулась ко мне спиной. Давай, в коленно-локтевую. – в его голосе сталь. Он не отступиться.

Понимаю, что спорить бесполезно, но все же, надеюсь на чудо. Превозмогая боль, медленно тянусь к рубашке в попытке ее снять, но жжение на коже такое сильное, что едва шевелю пальцами.

– Ты до утра мне тут собираешься раздеваться?

Руслан подходит вплотную, начиная стягивать с меня рубашку. Он действует холодно и жестко, словно робот, никак не реагируя на мои жалкие попытки сопротивляться. Когда он берет меня за руку чтобы повернуть, я издаю истошный крик боли. Не могу больше сдерживаться. Я оказываюсь намного слабее, чем ожидала.

– Ааай!

Мужчина останавливается, его руки перестают держать меня. Взгляд черных глаз невероятно строгий. За секунду он словно сканирует меня всю рентгеном, заставляя сжаться сильнее.

– Что такое? Я что тебя режу сейчас, чего ты орешь?

Дрожащей рукой прикрываю рот к попытке заглушить рыдания, но получается только лишь больнее.

Прижимаю руки к груди, и это не останется незамеченным. Взгляд Руслана опасно темнеет, когда он видит мои импровизированные бинты, сделанные из его рубашки. Ими я обмотала обе руки, от пальцев до самых локтей. Кажется, повязки еще вчера были сухими, но сегодня начали промокать.

– Что это?

– Не надо, прошу…

– Что это за херня с твоими руками, я спрашиваю?!

– Ничего. Пройдет само.

– Само говоришь. Ну-ну. Руки показала. Живо!

– Нет, пожалуйста!

Не обращая внимания на мольбы, Руслан перехватывает мои руки своими, и резко снимает с них бинты. Я морщусь от боли, невольный всхлип вырывается из груди. Больно.

Мужчина громко вздыхает, когда видит красную, вздувшуюся кожу, обильно покрытую ранами. Желваки на его челюсти крепко сжимаются, и мне становиться еще страшнее.

Зажмуриваюсь, не в силах смотреть на этот ужас. Все оказывается гораздо хуже, чем я ожидала. Само такое точно не пройдет.

– Черт. Давно это с тобой?

Перевожу расфокусированный взгляд на мужчину. Все плывет и кажется таким ненастоящим. Я в опасной близости от Руслана. Даже могу дотянуться до его лица, вот только не стану этого делать первой ни за что в жизни.

Замечаю, кажется впервые, его неповторимую, грубую мужскую красоту. Выразительная, опасная бандитская внешность, которая вселяет страх. Он ненавидит меня люто, как и я его. Чувствую эту бетонную непробиваемую стену на каком-то клеточном уровне и ничего не могу с этим поделать, да и есть ли смысл. Он все равно убьет меня, это только вопрос времени.

Мои руки все еще в его ладонях, и я чувствую исходящее от них тепло. Странно, этот человек не имеет сердца, а руки у него все равно горячие. Руслан смотрит прямо на меня, но мне настолько плохо, что его слова с трудом доходят до моего затуманенного мозга.

– Эй, ты меня слышишь? Аля!

Он перехватывает меня за предплечье, не сильно вроде, лишь бы я очнулась, но я только пугаюсь этого, и начинаю отчаянно вырываться из его захвата.

– Не трогайте, не прикасайтесь…

– Как давно это с твоими руками, после чего?

Голос грубый и хриплый, а взгляд – дикий. Усмехаюсь про себя. Никому не нужна сломанная игрушка, и ему тоже.

– С пятницы. Я мыла ковры в зале, а перчаток не было. Я сама справлюсь, я сильная…

– Блядь, Аля, два дня уже прошло! Чего никому не сказала, глупая? Дверь же открыта была.

Усмехаюсь через боль. Что бы это изменило.

– Зачем? Вы же и так хотите моей смерти. Я знаю, знаю…

Начинаю хрипеть, спазмы в горле не дают сделать нормального вдоха.

– Мне больно, очень. И дышать, мне трудно дышать…

Кажется, я отвечаю из последних сил, прежде чем, наконец, провалиться в сладостную темноту.

Глава 8

Среди всего того дерьма и беспредела, с которым мне приходилось сталкиваться, последний месяц выдался особенно хреновым. Я похоронил своих лучших людей, и стал уже постоянным посетителем салона ритуальных услуг. Мои приемы превратились в поминки, а главным развлечением стало посещение кладбищ. Последней каплей стала пропажа младшего брата. Его тела нигде не было, и я тайно холил надежду, что он все-таки жив.

Ситуация в городе накалялась, и с каждым днем становилась все более опасной. Мои конкуренты ненавидели меня и мечтали сдвинуть с места, прибрать все к рукам, вот только не того нарвались. Словно поганые гиены, они пытались укусить меня, выглядывая из тени, и не показывая своих лиц, но я усиленно работал над тем, чтобы найти и уничтожить их всех.

Я хоронил своих парней, стоя под проливным осенним дождем, насквозь промокший. Черная рыхлая земля грузно падала на их гробы. Мы прошли с ними не один тяжелый год, это братья мои были, пусть не по крови, но по духу.

Каждый бы жизнь за меня отдал, но теперь уже и не придется. Их бездыханные тела молчаливо лежали в закрытых деревянных ящиках. Младшему было, кажется, только двадцать шесть лет. И не жил еще парень, а теперь будет червей кормить. У них не было шансов на жизнь. Кажется, они вовсе не ожидали подвоха, поэтому даже не успели достать оружие.

Наблюдая, как отчаянно воют за ними вдовы, поклялся отомстить. Я перерыл весь город в поисках источника, и все же нашел суку, которая сдала моих парней. Перепроверили несколько раз – все дороги вели к ней. Алиса Солнцева, 19 лет, официантка. Как она спелась с моим братом, ума не прилагал, но все факты были на лицо. Эта молодая сука позвонила тогда в полицию, и как на духу выложила точный адрес, где работали мои парни. Их расстреляли в упор, красиво и тихо, как безродных собак. Запись мне лично передал начальник полиции, и мой давний должник.

Все факты сложились как пазл, вот только я не понимал мотивов. В том, что она просто оказалась свидетельницей отдаленного склада, находящегося за 200 километров от нее, верилось слабо. Она действовала по наводке моих врагов, вот только я не знал, кого именно.

Мы вычислили ее очень быстро. Всего день потребовался, чтобы отрыть ее кобуру, и заявиться в гости с парнями. Даже удивился, когда впервые увидел ее. Мелкая, блондинистая тварь оказалась отличной актрисой, напустив на себя маску непонимания и страха. Ее синие, огромные глаза с непонимающим взглядом только провоцировали меня, и едва ли сдержался, чтобы не придушить ее голыми руками прямо там.

Я не знаю, нахрена вообще дал ей это право выбора. Надо было сразу ее прикончить и закопать, но острые, выпирающие ключицы, тонкая талия и высокая небольшая грудь с торчащими дерзкими сосками заставили меня захотеть эту куклу себе.

Когда назвал имя брата, увидел понимание в ее глазах. Она ждала нас, прекрасно знала, зачем мы здесь. Это стало спусковым механизмом, и я едва ли сдержался, чтобы не перерезать ей глотку, но вместо этого лишь чиркнул лезвием по смазливому лицу. Это станет ей уроком, но все равно не вернет моих парней. Чертыхнулся про себя, убить ее мало.

Порез на нежной коже оказался довольно большим. Опустись я на пару сантиметров ниже к артерии, сука бы умерла уже через пару минут. Кровь сразу же закапала на шею и грудь. Она часто прерывисто дышала и боялась смотреть мне в глаза. Меня лишь бесило это. Хренова актриса.

Чувствовал себя маньяком, но это меньшее из того, что она заслужила. Девчонка вскрикнула, упала на пол, а я развернулся и вышел из квартиры, убеждая себя не возвращаться, чтоб закончить начатое. Теперь она моя собственность, и будет отрабатывать по полной свой долг, пока не сдохнет. Я никому не прощаю долгов, и она уж точно не станет исключением.

Парни приволокли ее в мой клуб, но девка оказалась проблемной с первого же дня, то и дело привлекая к себе внимание. Она была строптивой и жутко упрямой, хотя и делала вид, что боится меня.

Когда посмела огрызнуться мне, вывела из себя. Она вздумала перечить мне, да еще и при всех. Какой бы хорошей актрисой девчонка не была, животный страх в ее глазах, когда стояла посреди зала голая перед тремя голодными мужиками, был не поддельным. Ее кожа выглядела нежной и бледной. Розовые соски становились грубыми от холода. Грудь была небольшой, но высокой и полной.

Кукла была хрупкой как тростинка, и какой-то уж больно мелкой. Мне нравилась ее фигура и длинные светлые волосы, обрамляющие худое лицо. Я ненавидел ее также сильно, как и дико хотел с первой же минуты.

В тот момент в зале я хотел проучить сучку, показать ее место, и это отлично сработало. Ее могли бы поиметь во все щели прямо там, и вряд ли она бы выжила после этого, но я каким-то чудом вовремя смог остановиться. Пожадничал, наверное. Не люблю своим делиться. Это будет ей уроком. Никто не смеет перечить Руслану Власову.

Девчонка носила неприглядную, мешковатую форму, но я прекрасно помнил изгибы ее тела и хотел это тело себе. Грязно, развратно и в разных позах. Она сама на это согласилась, и я не собирался щадить эту продажную шлюху.

Каким же было мое чертово удивление, когда девка оказалась девственницей. Она не то что сосать, нихрена по ходу, не умела. Больше того, похоже она была целкой в полном, сука, смысле этого слова. Я даже не поверил сразу, пока не увидел кровь на члене, впервые трахая ее.

Неужто-то в задницу Арсену давала все время, вот только не думаю, что он бы пошел на это весь год, как пела мне птичка. Я не верил ни единому ее слову. Те жалкие факты, что она мне заливала, вот совсем не сходились, и я бесился от этого еще сильнее прежнего.