Глава 6

Я прихожу в себя в большой комнате с высокими потолками и хрустальной люстрой. Голова все еще гудит, хоть мне намного лучше, чем тогда… там, в том особняке было.

Где я? Что случилось? Пазл никак не складывается, смешиваясь в какую-то кашу. Мой жуткий покупатель, болезненный удар в живот, выстрел.

Поднимаюсь осторожно и понимаю, что я в кровати. На огромной двуспальной кровати, укрыта двумя мягкими одеялами. Рядом белоснежная деревянная тумба, на ней градусник, стакан воды, какие-то таблетки и справка. Судя по абсолютно неразборчивому почерку, от врача. Боже, меня кто-то осматривал!

Паника и ужас мгновенно охватывают тело, я сдираю с себя эти одеяла и только потом спокойно выдыхаю. Я одета в свою одежду, даже колготки не порваны, а значит… ничего не было, и тот кошмар с пистолетом, трупом… все это правда.

Жадно выпиваю воду, а после поднимаюсь и, держась за стену, на цыпочках выбираюсь из этой комнаты, попутно отмечая, что она не похожа на ту, в которой я потеряла сознание. По мебели и отделке она похожа на… не может быть. Это дом того дико богатого олигарха, у которого я совершенно неслучайно стащила часы. Вот блин!

Я спускаюсь на первый этаж по крутой лестнице с золотыми коваными перилами и сразу улавливаю запах еды. Боже, я такая голодная, что невольно заглядываю в гостиную, и под ложечкой неприятно сосет.

Там стол огромный накрыт как для королей и просто ломится от еды. Нарезанные свежие фрукты и сыры на красивых блюдах, ветчина, разные еще теплые булочки. Какие-то вычурные пирожные и черная икра, паштеты, красная рыба и деликатесы, которых я не то, что не пробовала, в жизни не видела даже, и все вместе это пахнет просто умопомрачительно.

Я подхожу к этому столу и просто начинаю есть. Прямо руками, без всяких там вилок и ложек. К черту, сойдет и так. Как дикий зверек, я хватаю первое, что под руку попадает, и жадно откусываю бутерброд с икрой, глотаю, практически не пережевывая его.

Вкусно… нет, это не так называется. Это сказочно, красиво, сочно, пикантно и приятно. М-м-м… я попаду в ад за это, это не моя еда, но я такая голодная, что съела бы и слона.

– Нравится?

От низкого бархатного голоса я едва не давлюсь этим бутербродом и быстро кладу его обратно на тарелку. Блин, попалась, вот же ж неловко получилось…

Медленно поворачиваюсь, и эта икра начинает жечь желудок. Олигарх стоит предо мной. Тот самый, которого я обворовала. Такой высокий и крепкий, взрослый мужик, он смотрит на меня как на мошку с высоты своего роста.

– Ты?!

– Не смей мне тыкать!

Это он. Владлен собственной персоной, и он зол. Явно. На меня. Только теперь я полностью узнаю этот замок. Я уже была здесь тогда, когда меня впервые привезли к “дяде” на ночь. Это тот же дом, та же люстра и тот же белый мрамор на полу.

– Что вам надо, вы что, ненормальный? Почему я здесь?! Я не хочу быть здесь! – специально понижаю голос, чтобы казаться старше, ловлю его пристальный взгляд на себе. Олигарх смотрит на меня как на букашку просто. Как на что-то грязное, хоть на мне теперь и чистая одежда.

– Ты бы предпочла лежать под тем депутатом?

– Откуда вы…

Кадры той страшной ночи мелькают перед глазами, и я вспоминаю, что это именно Владлен выстрелил в Павла Николаевича, а меня… он забрал меня свидетелем.

Легкая полуулыбка олигарха быстро превращается в оскал. Злой, жестокий, звериный, и я даже шагу ступить не могу, как оказываюсь прижата к стене. Владлен медленно берет меня за горло и поднимает так, что я едва касаюсь носочками пола. Противостоять не могу, его прикосновение будто парализует.

Боже, он совсем не так действует на меня, как тот противный депутат. Совсем иначе, по-другому как-то. Сильнее, острее, невыносимо просто страшно.

Замираю, едва хватая ртом воздух, шевелиться не могу от сильного захвата. Этот мужик вжал меня, как моль, в стену и вот-вот расплющит. Он не дает мне дергаться и в то же время не делает больно. Словно удав: перед тем как задавить добычу, он играет с ней.

– Я никому ничего не скажу! Честно. Слово даю! А-а… Пустите!

– Мне плевать на того депутата и его тушку.

Его пальцы больно впиваются мне в горло, и ужас пробирается под кожу, когда я замечаю в синих глазах этого олигарха опасный блеск.

– Что вам тогда надо? У меня нет ничего ценного. Нет… – хриплю, накрывая его сильное запястье ладонями от страха. Воздух быстро заканчивается, но Владлен не отпускает, дает только чуть-то вздохнуть, просто чтобы я не отключилась.

– Есть.

При этом олигарх сильнее надавливает пальцем на мою артерию, и у меня перед глазами мгновенно темнеет. Становится сухо во рту, но все же я не отключаюсь. Он не дает, не позволяет, контролируя меня всецело, держа как куколку в своих руках.

– Часы. Ты спиздила мои часы, сука. Верни.

Бли-и-ин. И как он запомнил, припомнил и заметил! Наверняка у него таких вещичек целая куча. Ну почему именно эти часы…

– У меня их больше нет. Честно! Я… я потеряла их. Пустите, дядь, мне надо… надо в детдом!

Владлен резко меня отпускает, и я жадно хватаю ртом воздух. Боже, что это за человек! Он едва не задушил меня.

– Ты не вернешься больше туда.

Холод липкими клешнями пробирается под кожу. Становится не по себе от его мрачного тона, и я машинально растираю кожу на горле, где только что была его сильная рука.

– В смысле?

– В прямом. Ты должна мне сто тысяч евро за часы и столько же за моральный ущерб.

– Что?! Нет… У меня нет таких денег, я не смогу отдать такой долг!

– Значит, будешь отрабатывать. Твоя шкура столько не стоит, потому я заберу тебя с потрохами и оставлю себе.

– Зачем? Как я буду этот долг отрабатывать… Трахать меня будете?

Владлен молчит, смотря на меня, а после внезапно раздается громким смехом, в уголках его глаз я замечаю морщинки.

Он некрасив, страшный какой-то, но и оторвать взгляд я не могу от его синих пронзительных глаз. Как бешеное море они, как небо перед жуткой бурей.

– С момента нашей последней встречи ничего не изменилось, чучело. В зеркале видела себя?

Слезы подкатывают к глазам. Больно. Даже в этот раз. Все равно больно. Ненавижу.

– Зачем я тогда вам? Я вам даже не нравлюсь.

Пожимаю плечами, глазами подыскивая выход. Кажется, я попала совсем не туда, и пора мне сматывать удочки от этого богача. И если от Павла Николаевича мне было противно, то от Владлена у меня кровь стынет в жилах. Он меня пугает. Очень.

– Всегда хотел домашнего зверька. На год, потом мы вернемся к этому разговору.

– Я вам никакой не зверек и я не стану здесь оставаться! Вы больной богатый психопат!!! – выкрикиваю, теряя терпение. Это все мне кажется чем-то жутким, будто меня берут в собственность, словно меня присваивают, как щенка. На год. На целый год!

Олигарх делает шаг вперед, отчего я снова вжимаюсь спиной в холодную стену и высоко задираю голову, чтобы встретиться с его цепким взглядом. Сердце начинает стучать чаще, живот напрягается и дрожат коленки, когда я невольно вдыхаю его запах.

Не знаю, что делать, он меня в угол загнал. Сглатываю, смотря на этого взрослого мужика на полторы головы выше меня. Хватаю воздух приоткрытыми губами: страшно.

– Тогда я верну тебя в тот особняк и прикажу вытрахать во все дыры. Уверен, этим старым херам понравится даже такое чучело, как ты. Они поделят тебя на троих или четверых. Или пятерых, если я попрошу об этом. Выебут до крови, а после положат тебя на стол и будут играть на тебе в карты, поливать тебя шампанским, когда от боли ты даже орать больше не сможешь. Ты хочешь этого, зверек?

Ответить мне нечего. Чувствую только, как из глаз катятся слезы, и вздрагиваю, когда Владлен касается моей щеки, большим пальцем вытирая слезу.

– Не хочу. Я не хочу так… Что вам надо… что?

– Ты. Ты мне нужна. Ты моя новая игрушка.

– Я живой человек, я не игрушка! – вскрикиваю, но он даже бровью не ведет. Этот жестокий олигарх складывает явно сильные руки в карманы брюк, выравнивает спину, расправляя широкие плечи и прямо смотря на меня, как чертов король мира.

– Я потерял из-за тебя деньги, время и свою любимую вещь. Ты заменишь мне это. Ты станешь моей новой вещью.

– Что вы будете делать со мной… – голос дрожит, сбивается. Олигарх меня не ударил, но в то же время от боли орет каждая клетка. Я понимаю, что прямо сейчас попадаю в капкан, и у меня нет права на отказ. Он воплотит то страшное, что нарассказывал, в жизнь, если я откажусь.

Владлен описал групповое изнасилование в деталях, будто сам не раз видел такое, а может, и принимал участие. Боже.

– Я буду играть в тебя, зверек.

– Как играть?

Вытираю слезы, смотря на яркие синие глаза олигарха, на его лице нет ни капли жалости, сочувствия или тепла. Каменный. Отстраненный, жестокий.

– Я буду играть с тобой, как со щенком. Велю, и будешь прыгать на задних лапках. Будешь послушной – поглажу по голове. Прикажу, и будешь лакать молоко из миски, стоя на коленях. Предо мной. Станешь кусаться – посажу на цепь.

Глава 7

Тогда я еще не поняла до конца, что значит “буду играть с тобой”. Я же не ёлочная игрушка и не мячик, который можно подкинуть вверх или пнуть ногой, хотя в последнем сильно сомневалась.

Щенок, он меня со щенком сравнил, которого собирался дрессировать, поощрять и наказывать! Чертов ненормальный олигарх!

Рахманов. Я увидела его фамилию на одном из блюд. Она была выгравирована на нем, как и на множестве других вещей. Этот богач явно гордился своим происхождением, тогда как я уже продумывала план побега из этого жуткого дома.

Показав мне мое “место”, олигарх поднялся наверх, а я, перепуганная, только и смогла, что рвануть к двери, которая, конечно, оказалась закрытой.

Попала… вот же я попала! Из-за каких-то чертовых часов!

Дурочка, не надо было воровать, я же их теперь не достану, Римма наверняка их уже продала! К черту! У Владлена небось таких вещей полно, чего он в них так вцепился… Господи.

В голове какой-то кавардак, в висках пульсирует страх. Зачем я сдалась этому взрослому мужику? Ясно, что я ему не нравлюсь. Владлен смотрит на меня как на букашку какую-то, на что-то грязное. С презрением и, кажется, даже брезгливостью.

Конечно, куда уж мне до него. Как мошке до небес!

Я обхожу дом в поисках еще одного выхода, но все двери закрыты. Моя простуда еще не прошла, поэтому быстро выбиваюсь из сил и ползу в свою норку на втором этаже, хотя норкой это назвать сложно.

Хоромы, пожалуй, будет более точное определение. Тяжелые бордовые шторы, белая мебель с золотыми ручками, ковры, огромные окна аркой. После детдома эта комната показывается мне каким-то сказочным миром, вот только все здесь чужое и кажется нежилым. Все такое же холодное, как и синие глаза хозяина.

Это похоже на каменный замок, чудовище в котором сейчас в своей спальне, куда я лезть по понятным причинам не рискую.

Зайдя в душ, стягиваю с себя одежду и замечаю огромный фиолетовый синяк внизу живота. Это тот урод Павел Николаевич со свиными глазами меня ударил, и одно только прикосновение к животу теперь вызывает дикую боль.

Быстро ополоснувшись и вымыв волосы, я натягиваю белый пушистый халат, потому что никаких других вещей в комнате попросту не нахожу.

Не могу не отметить обилие косметики и разных уходовых баночек-скляночек. Каждую хочется понюхать и намазать на себя. У меня никогда не было и десятой части из всего, что здесь есть, и я даже не совсем понимаю предназначение некоторых тюбиков и крупной соли, которую тоже зачем-то сюда притащили.

У нас такого не было в детдоме. Мне всегда казалось, что достаточно простого мыла. Лучше, конечно, если детского, от него кожа не так сильно трескалась и сохла.

Когда я выхожу из душа, на тумбочке обнаруживаю мазь от синяков. Клянусь, перед тем как искупаться, я не видела здесь никакой мази!

Олигарх заходил ко мне, хоть я и закрывалась изнутри. У Владлена есть ключи от всех дверей замка.

***

Кажется, я отключаюсь на кровати прямо в халате, однако вскакиваю резко посреди ночи в холодном поту. Что я здесь делаю… Господи, я думала, что это просто жуткий сон. Быстро опускаюсь на теплый ворсистый пол босыми ногами, сильнее затягиваю халат и выбираюсь из комнаты.

Ночью замок кажется зловещим. Что-то трещит, воет ветер, и в окна скребутся голые ветки деревьев. Не то чтобы я трусихой была, нет, в детдоме чего я только не видела, однако мы там все равны были, и если огребали, то все одинаково, а здесь я одна. Я наедине со взрослым мужиком, которому должна просто гигантскую сумму денег.

«Валить отсюда надо», – стучит в голове. Пока я еще целая, поэтому на месте мне не сидится.

Я тихонько ступаю по полу, пока не добираюсь до комнаты олигарха. Здесь есть и другие спальни, но почему-то я знаю, что он именно тут. Запах. Аромат его диковинного парфюма здесь ощущается сильнее всего.

Максимально тихо открываю тяжелую дверь, на цыпочках пробираюсь внутрь. У него должны быть ключи от этого логова. Где же они… где?

В комнате мрак. Плотно зашторены шторы, и я не вижу даже собственных рук. Ох, мамочки, хоть бы не напороться на что-то. И тут из горла вырывается крик, когда мизинцем я натыкаюсь на что-то дико острое. Угол кровати. Твою ж!

– Черт возьми, больно! Ай… ай… а-ай! – шиплю, прыгаю на одной ноге, после чего резко загорается свет, и, подняв голову, я застываю на месте.

По спине ползут муравьи, потому как я вижу, что ОН не спит. Олигарх сидит в кресле, сложив крепкие руки на груди. Абсолютно одет. Даже в обуви. Две верхние пуговки белой рубашки только расстегнуты на шее. На часах замечаю, что уже три ночи, три…

– Вы что, совсем не спите? Вампир?

Как-то тупо получается, но я уже это сказала. На это Рахманов не реагирует, а достает металлическую коробку каких-то элитных вычурных сигарет из кармана и закуривает. Я замечаю, что зажигалка у него тоже очень необычная. Блестящая, крупная, с красивым рисунком сбоку. Похоже на ручную работу. Я таких никогда не видела на прилавках.

– Что ты делаешь в моей спальне, зверек?

– Я… я это… Это… – подбираю варианты, и их нет.

Я растерялась перед ним. Почему-то была уверена, что этот богач спит в такое время, как и все нормальные люди, но, похоже, это к нему вообще не относится. Стащила ключики, что называется, елки…

– За этим пришла?

Владлен поднимает с журнального столика связку ключей, и у меня загораются глаза. Он знал! Этот чертов олигарх предвидел и ждал, пока я приду сюда сама!

– Выпустите меня немедленно, не то я заявлю на вас в милицию! Будете сидеть в тюрьме за похищение несовершеннолетнего!

Вздернув подбородок и придав голосу весь драматизм мира, чеканю, однако, похоже, это не производит на Владлена должного эффекта. Никакого.

– Кто ты?

Чуть подается вперед, и я вижу, как этот взрослый олигарх опирается о колени сильными руками в закатанной до локтей белой рубашке. А еще от него пахнет таким приятным парфюмом, что даже стоять сложно рядом. Мамочки.

Машинально делаю шаг назад, потому что его запах хочется вдыхать и чувствовать, а я не хочу. Мне кажется это опасным. Для меня.

Сдвигаю брови. Он какой-то странный. И вопросы у него такие же.

– В смысле?

– У тебя есть документы, свидетельство о рождении, паспорт? Кто ты, зверек?

– У меня нет документов. Вы же знаете.

Стою напротив этого олигарха и хлопаю ресницами. Неловко и страшно. Я не знаю, чего от него ожидать.

– Вот. Значит, и тебя нет. Ты просто глупая маленькая овечка, смеющая мне угрожать.

– А вы сами кто такой? Волк? Вы регулярно грабите банк или убиваете людей на заказ? – смелею, говорю, что думаю, и едкая короткая усмешка озаряет строгое лицо Владлена.

– Откуда такие предположения?

Чуть прищуривается, и я замечаю, что он рассматривает меня. Не пялится, а именно рассматривает. Изучает с интересом, как глупого маленького зверька, с которым забавляется прямо сейчас.

– Вы явно богаты, и я просто не понимаю, откуда такие деньги могут быть у простого человека.

– Я предпочитаю быть хищником, а не простым человеком, игрушка.

– Я не игрушка, хватит! Мне не нужны ваши хоромы! В детском доме моем холодном и то будет куда лучше! Я хочу вернуться в детдом и я не собираюсь тут плясать под вашу дудку!

Резко разворачиваюсь, чтобы уйти, но слышу его бархатный низкий голос:

– Смотри.

Что-то чиркает по столу, и я оборачиваюсь. Какой-то белый конверт, который олигарх бросил мне под ноги, как что-то ненужное.

– Что это?

– Сама глянь.