Я сжала зубы, проглотила её обидные слова. Спорить было бесполезно, меня бы снова назвали неблагодарной и скандальной, а свою точку зрения я всё равно бы не отстояла.

Оставив Лизу на попечение свекрови, я отправилась в центр, пешком, решив прогуляться. Никакой радости от предстоящей покупки я не испытывала. И от встречи с этой Ольгой, кстати, тоже. Я её помнила. Она даже на свадьбе нашей с Васей присутствовала, они дружили с самого детства. Родители дружили, и они. Ольга была рослой, полноватой, но вполне симпатичной особой, старше меня на два года, и до удивления самоуверенной. Вот чего у неё не отнять, так это уверенности в себе. Она всегда смотрела на меня свысока, и я знала, что не понимает Васин выбор. Пару раз она появлялась у нас в доме, уже после рождения Лизы, и всегда держалась с особым высокомерием, по отношению ко мне. С Тамарой же расцеловывалась и обнималась, над Васей без конца подшучивала, и они вместе смеялись над непонятными для меня моментами и воспоминаниями. В общем, рядом с ней я всегда ощущала себя некомфортно. И платье мне у неё покупать не хотелось, представляю, что она мне посоветует.

Ольга была в магазине. Я была уверена, что у неё работает продавец, но сегодня, специально для меня, Ольга лично ожидала моего появления. Не знаю почему, но у меня моментально сложилось такое впечатление. Что меня ждали. Я вошла, огляделась, затем посмотрела на хозяйку сего бутика модной одежды. Несколько секунд мы молча друг к другу присматривались. Ольга сидела за столом, пила чай и меня разглядывала. А я разглядывала её.

– Юля. – Ольга в одно мгновение переменила тактику, улыбнулась мне. Якобы приветливо. – Здравствуй.

Я кивнула ей в ответ.

– Здравствуй.

– Проходи. Я рада, что ты зашла.

Вообще-то, выбора мне не оставили, дали адрес и направили. Я растянула губы в ответной улыбке, прошла в зал, более внимательным взглядом оглядела представленный ассортимент. Но, если честно, осмотрелась я из вежливости. Надо же было хоть как-то проявить свою заинтересованность.

– Мне нужно платье, – сказала я. – Мы едем на свадьбу.

– Да, Тамарочка мне говорила.

Тамарочка! Для кого-то может и Тамарочка, а для меня вот – свекровь.

Я стояла посреди зала и крутила головой. Лишь бы на Ольгу не смотреть и не встречаться с ней взглядом. Ситуация меня здорово напрягала. А Ольга стояла рядом со мной, в красивом платье, при прическе, вся такая идеальная, с макияжем, со свежим маникюром на нежных пальчиках, и разглядывала меня с легким недоумением. Будто не знала, о чем со мной говорить и как найти хоть какую-то тему для беседы. Явно считала, что я ей не ровня. Это убеждение проскальзывало в каждом её взгляде, в каждом слове и жесте.

– Что-то понравилось? Примеришь?

Я безразлично пожала плечами.

– Может, тебе и не следует ехать вместе с Васей на свадьбу?

Я перевела на неё взгляд. Такой скачок с места в карьер, признаться, удивил.

– И почему же?

– Мне кажется, что для тебя это не важно. В тебе даже заинтересованности никакой нет.

Я решила переспросить:

– А какая во мне должна быть заинтересованность? Я что-то должна делать, что-то говорить?

– Вести себя по-другому. Это же семья.

– Очень интересно, – вырвалось у меня. Я оторвалась от созерцания платьев, повернулась к Ольге и смело встретилась с ней взглядом. А затем набралась наглости и обозрела ту с головы до ног, весьма критическим взглядом. – А какое тебе дело до моей семьи? Твоей заинтересованности, я смотрю, можно только позавидовать.

Ольга чопорно поджала губы.

– В этом нет ничего удивительного. Я знакома с Васей с детства, и…

– И что? – Я отступила от неё. Понимание пришло молниеносно, просто взяло и пришло. И в душе поднялась такая буря. Ольга смотрела на меня, не подтверждая, но и не опровергая мои догадки. Затем отступила, поправила платья на вешалке, а мне сказала:

– Юля, ты замечаешь, что ты без конца злишься на всех?

– Что?

– Ты всегда не в духе, ты без конца на всех огрызаешься. Ты не замечала?

Я молчала. Мне очень хотелось ей ответить, но мои слова и мои интонации, как раз и выражали то, о чем эта особа говорила. Поэтому я заставила себя проглотить свой гневный протест. Даже сделала вдох, на секунду до боли сжала зубы, после чего проговорила:

– Не понимаю, как это касается тебя.

– Мы с Васей и его семьей не чужие друг другу люди. Мне рассказывают о том, что происходит в их доме…

В их доме! Не в нашем с мужем и его родителями доме, а в их!..

– Кто именно рассказывает?

Ольга приподняла идеально выщипанную бровь.

– Это важно? – Она смотрела мне прямо в глаза. – А если я скажу, что твой муж, что ты сделаешь?

– Наверное, поинтересуюсь, с какой стати мой муж тебе жалуется.

И она, и я отлично знали ответ на этот вопрос. Мы смотрели друг другу в глаза и некоторое время молчали. Конечно, я могла бы трусливо отступить, чтобы избежать произнесенного ею вслух ответа, и, наверное, тогда ещё некоторое время могла притворяться, что ничего вокруг меня не происходит. Но я не отступила. Я настойчиво смотрела Ольге в глаза, и она, в конце концов, сказала:

– Потому что он понял, какую ошибку совершил.

На моих губах заиграла злорадная улыбка.

– Ему много времени понадобилось, чтобы понять.

Оля глянула на меня с жалостью. И именно в тот момент, именно за этот взгляд, за эту жалость, я её и возненавидела. Всей душой и навсегда.

– Нет, Юля, много времени ему не понадобилось. Но Вася хороший отец, он думает о ребенке.

– О ком он думает? – переспросила я, буквально пылая изнутри. Я сначала хотела зло расхохотаться, потом решила, что это будет лишь показателем моей слабости, и смолчала. Отступила от Ольги, оглядела ту с ног до головы критическим взглядом. Правда, нервно сглотнула, не смогла с этим справиться. И задала конкретный вопрос: – Ты мне что-то хочешь сказать? – Ольга молчала, и я продолжила более смело. – Вы ведь с Тамарочкой, – намеренно повторила я за Ольгой, – не просто так всё это затеяли. Прислали меня сюда, чтобы мы с тобой встретились, поговорили. Что ты хочешь мне сказать? – повторила я. – Говори.

– Ты и так меня прекрасно поняла.

Ольга всё-таки немного спасовала передо мной, наверное, я выглядела чересчур взбудораженной и разозлённой, и она побоялась моей реакции, тем более, когда мы с ней наедине. Может, и правильно побоялась. Бить бы я её, конечно, не стала, но магазин бы её с удовольствием порушила. А как она думала? Пригласила меня, чтобы унизить, чтобы рассказать, какая я наивная, необразованная, плохо одетая дура, а она, такая раскрасавица, у меня мужа увела?

– Ваш брак с Васей был ошибкой, – всё-таки продолжила Ольга. Говорила она осторожно, но старалась, чтобы голос звучал уверенно. И вроде как ради успокоения добавила: – Такое бывает в молодости, люди путают любовь и влюбленность.

– А ты, как посмотрю, эксперт. Хочешь стать нашим семейным психологом?

Ольга откровенно поморщилась.

– Зачем ты так, Юля? Я пытаюсь поговорить с тобой спокойно, по-хорошему.

И тогда я задала ей тот самый вопрос:

– А ты кто такая?

– Что?

Я отступила на шаг и свой вопрос повторила:

– Ты кто такая? По какому праву, ты со мной пытаешься говорить? Спокойно и по-хорошему.

Я наблюдала, как Ольга вся подобралась, сделала глубокий вдох, вскинула подбородок, а на меня взглянула с вызовом.

– Думаю, ты уже догадалась.

Конечно, было больно. И до ужаса обидно. И очень трудно стоять напротив неё и понимать, что как ни крути, а проигравшая сторона в нашем с ней разговоре, это я. Это меня обманули, предали, мне изменили. Ведь суть беседы в этом, да?

Мне потребовалось несколько секунд, прежде чем я смогла собрать в кулак последние силы, последние крохи самолюбия, нацепила на лицо улыбку. Наверное, кривая, но наплевать, главное, не разреветься у Ольги на глазах, не забиться в истерике. Не потому, что меня собирается бросить любимый муж, а лишь от осознания того, что меня предали, и из-за страха перед близкими переменами.

– Васе, что же, смелости не хватило мне признаться?

– Вася думает о ребенке. Он не хочет нервировать дочь.

– Вася не хочет нервировать свою избалованную задницу, – отрезала я. – Как всегда хочет посидеть и подождать, пока за него бабы всё решат. – Я, по Ольгиному примеру, тоже гордо вскинула подбородок, и попыталась взглянуть на соперницу свысока. Она ведь смотрит на меня свысока, то, почему я не могу? – Он тебе нужен? – Я раздвинула губы в улыбке. – Забирай. Ты ведь так этого хотела. Всю юность за ним пробегала, а ему было на тебя всё равно. Думаешь, я не знаю? А сейчас ты решила Васеньку пожалеть? Васенька не правильно женился? Так пусть женится правильно, я не против. Так ему и передай.

– Юля, я понимаю, ты злишься, но не надо так.

– А не пошла бы ты, – спокойно проговорила я. Уже хотела направиться к выходу, но передумала, снова на Ольгу обернулась. – Ты будешь ему хорошей женой. И непременно хорошей невесткой его родителям. У вас всё будет правильно и замечательно. Походящая пара. – Я усмехнулась. – Только он тебя не любит. И не полюбит никогда. Ты будешь только удобной и подходящей. – Я видела по Ольгиным глазам, что мои слова достигли цели. А ещё заметила, что она лишь в последний момент сдержала судорожный вдох. – Между нами пусть юношеская, но любовь была. И ребенок наш рожден в любви. А ты всю жизнь будешь стараться, будешь доказывать свою необходимость, свою идеальность, но он всегда будет смотреть на других. На таких, как я. Натуру-то не изменишь. По-моему, куда лучше, если тебя разлюбили, чем не любили вовсе. Но каждому, как известно, своё.

Я вышла из магазина и со злостью захлопнула за собой дверь. Пошла прочь, не оборачиваясь. Знала, что Ольга смотрит мне вслед. И знала, что с этого дня мы стали с ней врагами.

Свекровь встретила меня настороженным взглядом. Не знаю, успела ли ей Ольга позвонить и рассказать о произошедшем, ведь я домой принеслась, как фурия. На крейсерской скорости. Я вошла, Тамара вышла мне на встречу, присматривалась ко мне с опаской.

Я на неё посмотрела. Да, я посмотрела. И, наверняка, в моём взгляде читались все мои эмоции, все мысли, какие я крутила в голове, пока шла обратно домой. Все чувства, что меня душили.

Я аккуратно свекровь обошла, направилась к лестнице, что вела на второй этаж, а Тамара Борисовна осторожно поинтересовалась:

– Юля, ты не купила платье?

– Не купила, – ответила я и побежала наверх по ступенькам.

Закрыв дверь комнаты, я, наконец, остановилась, заставила себя перевести дыхание. Выдохнула, закрыла глаза и замерла так на несколько секунд. Кровь колотилась в висках с такой силой, что причиняла боль. Я открыла глаза, огляделась. Лиза спала в своей кроватке, спала спокойно, даже посапывала. Я сделала несколько шагов, постояла над ней, разглядывая. Ни одной четкой мысли в голове, сплошные эмоции. В какой-то момент пришлось сжать руку в кулак, чтобы остановить этот вихрь.

Нужно что-то делать. Просто взять и сделать.

Лиза проснулась через два часа. За это время я успела собрать практически все наши с ней вещи. Вот только, как их перевезти из этого дома в квартиру матери, где я до сих пор была прописана, я не знала. Но решила, что об этом можно подумать позже, например, завтра. Сегодня главное из этого дома уйти. Я собрала в сумку самое необходимое, одела ребенка, сунула Лизе в руки её любимого плюшевого жирафа, сумку с вещами закинула на плечо, и вышла из комнаты. Я была настроена решительно.

– Юля, ты куда?

Тамара Борисовна, наверняка, поджидала меня, потому что выскочила из кухни наперерез.

Я коротко ответила:

– Ухожу.

– Куда ты уходишь?

Я глянула на свекровь с насмешкой и злорадством.

– Освобождаю место для вашей новой невестки. Тамара Борисовна, давайте не будем притворяться, что кто-то из нас чего-то не понимает. Вы не просто так меня отправили к этой Ольге в магазин, а я не просто так ухожу из вашего дома. Не переживайте, скандалить и бунтовать не буду. Оставляю вас в покое.

В первый момент свекровь сделала шаг назад. Она его сделала, с видимым облегчением, но затем её взгляд остановился на Лизе. И она нахмурилась.

– Ты забираешь Лизу?

Я всерьёз удивилась.

– Конечно. Или тоже предлагаете оставить её Ольге, как переходящее знамя? Это моя дочь.

– И куда ты собираешься?

– Домой, – отрезала я. И, наконец, смогла протиснуться к выходу.

– Юля, тебе нужно обсудить это с Васей!

– Пошёл он… – в сердцах выдохнула я. – Ваш Вася.

Я хотела посадить дочку в коляску, но Тамара Борисовна едва ли не кубарем скатилась с крыльца и вцепилась в ручку.

– Юля, это не только твой ребенок! Ты не имеешь права забирать её из дома!

Лиза, не привыкшая к крикам, начала хныкать от страха. Я прижала дочь к себе. А свекрови сказала:

– Обсудим это в суде.

Коляску пришлось оставить. Свекровь никак не хотела от неё отцепляться, я мысленно махнула рукой и выскочила за калитку с ребенком на руках. Быстрым шагом направилась по улице. Я знала, что Тамара не кинется меня догонять, побоится дальнейших пересудов соседей. Так и получилось. Она выглянула, постояла в нерешительности, после чего скрылась за своим забором. Мне стало немного спокойнее.

Дома мне не особо обрадовались. Мама сначала не поняла, что я пришла с вещами и насовсем, думала, что в гости явилась, и то не вовремя. У мамы новый муж, подросший сын, а тут ещё я. С её внучкой. А какая может быть внучка у цветущей, молодой женщины?

– Ты не в своем уме? – зашипела она на меня, когда мы оказались с ней с глазу на глаз на кухне. – Ты ушла от мужа?

– Это он от меня ушёл, – ответила я, глядя маме прямо в глаза. – Завёл себе другую. Так что, в том доме мне больше нет места. Пришлось уходить.

– Сюда?

– Я здесь прописана, если ты не забыла. Это и мой дом тоже.

Мама уперла руки в бока, обреченно вздохнула.

– Юля, это всё так некстати.

– Тебе всегда дети с их проблемами некстати, – нетерпеливо отмахнулась я от неё. Прошла в кухню, стала готовить для дочки кашу.

– Ты собираешься здесь жить?

Я решительно кивнула.

– Да.

– Как ты себе это представляешь? Мы с Вовой, Макс, ты с ребенком.

...