– Представь себе ребенка. Лет пяти-шести, не больше. У него уже появляются обязанности. Например, ходить в школу и мыть посуду. Он учится, познает мир. А из прав у него – право на жизнь и отдых. Вот ты тот самый ребенок.
Инфантильность. Ты считаешь, что того, что если что-то делаешь потому, что кто-то тебе сказал, что так надо, то этого достаточно? Серьезно? Знаешь, это как считать, что английский сам собой выучится, если платить репетитору! Не бывает так, пойми!
так не бывает. Если ты белый и пушистый, то, скорее всего, ты чья-то слуга или раба, но никак не свободная личность. Даже боги берут ответственность за свои деяния. Отчасти именно поэтому они не вмешиваются в дела смертных напрямую.
Вот в этом твоя проблема, Маджере. Ты совершенно не умеешь принимать ответственность. Пытаешься переложить ее на кого-то, чтобы самой всегда оставаться белой и пушистой. Только в жизни
Мне это начинало надоедать.
– Я не дракон. Во мне только течет драконья кровь. Я жалкое подобие дракона, – я гордо вскинула подбородок, чтобы он не подумал, что я себя жалею.
Он вновь засмеялся, держась лапками за живот.
– Ты можешь говорить что угодно, верить в чьи угодно слова, а не мои… но у тебя душа дракона. Да-да, ты мне сейчас скажешь, что драконорожденные наследуют тело от одной расы, а душу дракона. И в чем-то вы правы, но не во всем. Душа драконорожденного
Мы сидели на огромном пледе, Сабрина щебетала о своих женских делах, а я кивал ей в ответ. Отец научил, что все это можно не слушать, главное в конце спросить, сколько ей надо денег или что бы она хотела в подарок. Даже если до этого ответы были невпопад, гнев тут же сменяется на милость